Индустриализация по Сталину

Владимир Путин хочет повторить сталинскую индустриализацию в новых условиях. На пятничном Совете безопасности, посвященном реализации гособоронзаказа, президент заявил: «Нужно совершить такой же мощный комплексный прорыв в модернизации оборонных отраслей, как это было еще в 30-е гг. прошлого века». Вице-премьер Дмитрий Рогозин рассказал журналистам после заседания, что будет создана рабочая группа, которая займется оценкой личной ответственности руководителей оборонного комплекса за исполнение оборонзаказа.

Идеология предложена диалектически сложная. С одной стороны, как признал Путин, «многие предприятия еще технологически в прошлом веке находятся» и «отечественный ОПК пропустил несколько циклов модернизации». С другой — «оборонка всегда служила локомотивом, который тащит за собой другие отрасли производства» (сразу хочется спросить куда), поэтому в предстоящие 10 лет бюджет потратит на нее 23 трлн руб.

Трудно понять, на кого в действительности рассчитаны эти заявления. Во-первых, мы живем не в 1930-е гг. Мы в другой демографической ситуации. В России больше нет массы выгнанных с земли крестьян, рабочая сила дорога. Или новыми рабочими станут гастарбайтеры? Другая внешняя обстановка: Россия не закрыта экономически и политически, как СССР; успех индустриализации не будет означать, что мы догоним развитые страны — мы догоним развивающиеся.

Во-вторых, оборонка, может быть, и служила технологическим локомотивом, но давно им не является нигде в мире, в том числе и в России. Президент Объединенной авиастроительной корпорации Михаил Погосян говорил на форуме в Петербурге, что 70% технологий, используемых военными, имеют гражданское происхождение. История про переток технологий из оборонной сферы в гражданскую — реликт холодной войны.

В-третьих, как вообще можно признавать, что предприятия ОПК находятся в прошлом веке, и тут же предлагать превратить эти предприятия в локомотив чего-либо?

Противоречий столько, что речь президента начинает походить на театральную стилизацию: в качестве примера приводится сталинская индустриализация, главным актором супермодернизации выбирается государство, в качестве метода управления предлагается ввести страх личной ответственности.

В принципе, нетрудно представить, как Дмитрий Рогозин говорит директору какого-нибудь оборонного ФГУПа: «Под трибунал пойдешь!» И в общих чертах репрессивная система для обеспечения «личной ответственности» в государстве есть: как мы видели в последние годы, посадить можно любого — независимо от наличия или отсутствия состава преступления.

Правда, возникают большие сомнения в подконтрольности репрессивной системы, привыкшей видеть в репрессиях ресурс для личного заработка. Есть большие сомнения и в эффективности путинской системы управления, которая во многом строится на уходе (откупе) от личной ответственности. Для нового рывка индустриализации по сталинскому варианту Путину придется прежде всего выстроить железную дисциплину и тотальный контроль внутри чиновничьей системы, т. е. фактически провести внутривластный переворот с арестами и посадками. Его политического ресурса для таких действий явно недостаточно. Невозможно сейчас и идеологическое единство, даже на словах, и связанная с ним готовность общества к мобилизационному варианту модернизации.

Путин все это знает, но все равно его тянет (эстетически? логически?) в 1930-е, хочется сделать комплексный прорыв в прошлое.

Есть, как известно, другой путь, от которого Путин все 12 лет своего правления последовательно (на деле, а не на словах) отказывался: это путь обеспечения права частной собственности, снижения налогового и административного давления на бизнес, улучшения инвестиционного климата, отказа от поддержки безнадежно устаревших предприятий. Промышленность при таком подходе не пропустит ни одного цикла модернизации, даже если очень захочет.