«Пиратское» производство — одна из главных проблем мирового рынка вооружений. Сверхдержавы, в годы холодной войны активно помогавшие союзникам наладить оборонное производство, теперь пожинают плоды этой помощи. Многие страны создали успешные копии иностранного оружия и больше не нуждаются в поставках извне. Более того, клонированная техника идет на экспорт, а это уже прямая экономическая угроза для крупнейших игроков на рынке оружия.
Копирование вооружений — широко распространенная в мире практика. Подделки характерны для стран, чей научный потенциал и оборонный комплекс не способны самостоятельно произвести конкретный образец военной техники, либо у разработчиков нет определенной технологии. Еще во Вторую мировую войну противоборствующие стороны старались заполучить в трофеи удачные разработки. Так, Германия старалась сконструировать аналог советской «Катюши». Но немецкие варианты систем залпового огня уступали советскому оригиналу. Вермахт также оценил достоинства советского танка Т-34. Его эффективная конструкция (броня под углом) стала основой для постройки танка Т-V «Пантера».
В те годы копировали и союзническую технику. В конце войны СССР начал разработку стратегического бомбардировщика, и в этом советским конструкторам невольно помогли американцы. В течение 1944 года бомбардировщики B-29 «Летающая крепость» после бомбардировок Японии и Маньчжурии неоднократно совершали аварийные посадки на советском Дальнем Востоке. Согласно советско-японскому пакту о ненападении, самолеты и экипажи интернировались. Конструкторы подробно изучили машину и создали копию — Ту-4, с трудом отличимую от американского бомбардировщика.
На данный момент, пожалуй, главная жертва «оружейного пиратства» — знаменитый автомат Калашникова. Еще в советское время лицензии на производство АКМ получили большинство стран Варшавского договора, Куба, Китай, Ливия, Египет и Финляндия. И в большинстве случаев сделки были «политические», чтобы дружественные армии имели унифицированное оружие. Несмотря на то что срок лицензий истек, автомат Калашникова производят в Венгрии, Польше, Хорватии, Словакии и даже в США. «Рособоронэкспорт» пытается изменить ситуацию, добиваясь выплат либо заключения новых соглашений. Но, по данным компании, на сегодняшний день только Китай получил новую лицензию на производство самого популярного в мире автомата.
«Пиратский» парад
Всемирно признанный лидер в копировании вооружений — Китай. Во многом это объясняется тем, что вся китайская экономика строится на заимствовании иностранных технологий. К тому же у страны довольно развитый военно-промышленный комплекс, поэтому военные копии получаются вполне удачными. Масштаб «репродукций» можно было оценить на параде в честь 60−летия образования Китайской Народной Республики. Тогда руководство страны подчеркивало, что по улицам столицы проедет техника только китайского производства.
На практике многие образцы представленной техники имели явно иностранные корни. Зенитно-ракетная система FT-2000 — полная копия российской С-300. Китай никогда не получал от России ракетные системы залпового огня «Смерч», но имеет на вооружении свою «трехсотку» PHL-03. Есть в Народной освободительной армии Китая и «сестра» российской самоходной артиллерийской установки «Мста» (китайское название Type-88). Аналогом БМП-3 является машина с российской башней, но китайскими шасси ZBD-05.
Иногда китайские конструкторы создают технику на основе сразу двух иностранных образцов. Например, ракетно-пушечный комплекс PGZ-04. Пушки калибром 25 мм были взяты с итальянского зенитного комплекса SIDAM-25, а четыре ракеты QW-2 — копия российской «Иглы-1». Нередко китайские копии уже с разрешения КНР копируются в других странах. Французский зенитно-ракетный комплекс малой дальности Crotale в Китае стал HQ-7, эту же систему, но уже под именем «Шехаб Текеб», освоили и в Иране.
По мнению экспертов, Китай преуспел в копировании ракетных технологий. Приобретя на Украине ракету X-55, китайцы создали крылатую ракету DH-10.
Лицензия без гарантии
Часто лицензия на производство военной техники — не защита от копирования, а, наоборот, один из вполне легальных способов получить образцы для создания подобного оружия.
Глава Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов отмечает, что при соглашениях о поставках техники не передаются коды математического обеспечения, ограничения существуют и на наиболее важные и сложные узлы и системы для собираемой техники, они обычно поставляются целиком страной-разработчиком. Но продажа техники без передачи технологий невозможна, полагает собеседник Infox.ru, некоторые страны в принципе не рассматривают предложения (Индия) без передачи технологий производства.
Отталкиваясь от лицензий на производство, Китай создает и вертолеты, и самолеты. Французский вертолет SA-365 Dauphin 2 был развит до боевого WZ-09. Но самым показательным примером «лицензионного копирования» стало появление китайского истребителя J-11, созданного на основе российского Су-27. В 2006 году Москва и Пекин заключили соглашение на лицензионное производство Су-27СК (китайское название J-11A). Договор предполагал только сборку на территории Китая предоставленных Россией комплектующих. Но параллельно со сборкой китайцы изучали самолет и в итоге создали его аналог J-11B с китайским двигателем и бортовой системой.
Тегеран не отстает
Иран, стремясь к статусу лидера исламского мира, но обложенный различными санкциями, в том числе и на поставку вооружений, вынужден создавать собственный независимый военно-промышленный комплекс. Очевидно, самый простой способ достижения такой цели не разработка вооружений с нуля, а доработка и прямое копирование иностранных образцов.
Правда, Тегеран часто с разрешения союзных стран копирует уже скопированное оружие. Ракета «Сайяд-1А» сделана на основе советской С-75 (предоставлена Китаем). Приобретенные во время ирано-иракской войны, эти ракеты стали основой для создания иранской тактической баллистической ракеты «Тондар-68». С помощью Корейской Народной Демократической Республики на иранских предприятиях было налажено производство компонентов и сборка ракет «Скад-Б» (иранское обозначение «Шехаб-1»). Из КНДР осуществлялись поставки и более дальнобойного варианта «Скад-С» («Шехаб-2») дальностью в 500 км. Северокорейская ракета «Но-донг-1» стала иранской «Шахеб-3», способной поражать цели на расстоянии до 1000 км.
Подобные принципы создания и усовершенствования ракетных вооружений преобладают и в разработках ракет других классов. Основой для изготавливаемых сейчас иранских противотанковых управляемых ракет (ПТУР) стали американские ракеты Taw (иранские «Топхан» и «Топхан-2»), Dragon («Саедж» и «Саедж-2»), а I-RAAD-T — не что иное, как советская «Малютка».
Другая сфера, где Иран пробует копировать, — судостроение. Ведь мало кто сейчас готов продать Тегерану военные корабли для использования в Персидском заливе, не столкнувшись с негативной реакцией США. Сейчас на иранских верфях идет строительство малых фрегатов (копий британских Alvand) и ракетных катеров (копий французских La Combattante II). Оригиналы, естественно, были приобретены до осложнения отношений Ирана со странами Запада.
Остается нерешенным вопрос о возможных поставках Ирану зенитно-ракетной системы С-300. Такой комплекс способен существенно усилить противовоздушную оборону исламской республики. Против продажи С-300 открыто выступают США и Израиль. Все «технические сложности» с передачей комплексов Тегерану — это дипломатические проблемы.
Между тем представитель иранского военного командования Хешматолла Кассири на днях сообщил, что Иран в ближайшее время поставит на вооружение комплекс ПВО, превосходящий С-300. По словам военного, новинка — разработка иранской оборонки. Образец пока не демонстрировали, но опыт показывает, часто иранская военная техника имеет китайские и северокорейские корни.
Решение
«Для нас существует один способ недопущения копирования российских вооружений за рубежом — заключение межправительственных соглашений об охране интеллектуальной собственности», — заявил недавно журналистам гендиректор «Рособоронэкспорта» Анатолий Исайкин. Но плоды этой работы пока невелики.
Во-первых, лицензирование и всевозможные соглашения — это трудная бюрократическая процедура. И не все российские компании с ней справляются. Так, у российского бронетранспортера «Тигр» уже много лет существует иорданский клон Nimr (с арабского переводится как тигр).
Во-вторых, далеко не все страны согласны продлевать или заключать новые соглашения относительно постройки советской техники, полагая, что срок давности истек. При этом копирование российской техники — это колоссальный экономический ущерб для России. Так, армия Объединенных Арабских Эмиратов в свое время приобрела иорданские машины, а не российские «Тигры». А малазийские вооруженные силы получили польские танки РТ-91, являющиеся модернизацией российского Т-72.
В перспективе главной угрозой для экспорта российского оружия может стать Китай. Именно к его более дешевым, но качественным клонам российской техники уже проявили интерес Пакистан и ряд государств в Африке и Юго-Восточной Азии.
Егор Созаев-Гурьев