Наращивая ударную мощь нашего ВМФ, мы оставляем его незрячим
Пропаганда в РФ круглосуточно вещает о противокорабельном, гиперзвуковом «вундерваффе», о крылатом «Цирконе» и аэробаллистическом «Кинжале». Пикейные жилеты сулят: наши маленькие фрегаты и подлодки смогут топить американские авианосцы-гиганты. Океанское могущество пиндосов рухнуло. Ура! Да еще вот и противокорабельными «Калибрами» сработаем.
Но разве мы видели, как такие ракеты поражают маневрирующие морские суда-мишени?
На грубо сляпанном ролике, показанном в Послании Владимира Путина в марте 2018-го, «Кинжал» врезался в какую-то будку на холме. Где съемки стрельб по движущимся объектам за сотни километров-то? Ведь и корабли, и самолеты будут запускать сверхбыстрые гостинцы по невидимой за горизонтом цели! Ее не захватят головки самонаведения ракет (даже если они потом каким-то фантастическим образом продолжат зреть сквозь раскаленную плазму в полете). Тот, кто палит «гиперзвуковиками», должен точно знать, где находится тот или иной вражеский корабль в любой момент времени. Иначе крылатые ракеты улетят «в молоко», не захватив цель. В СССР существовала специальная спутниковая система «Легенда», обеспечивавшая целеуказание для противокорабельных КР в реальном масштабе времени – как разветвленная сеть других видов разведки и целеуказания. А РФ чем-то подобным обладает?
Когда разведка не менее важна, чем ракеты
Нехитрые подсчеты по данным из открытых источников говорят, что дальность стрельбы «Кинжалом» – 1300 километров (пропаганда лукавит, складывая ее с боевым радиусом носителя, МиГ-31М – 720 км и получая 2000 км). «Циркон» – это максимум 1,5 тысячи километров (дальше не получается – ракета разрушается из-за перегрева). Противокорабельный «Калибр» бьет на четыреста с лишним верст. Но в любом случае стреляющий не видит цели. Ему кто-то должен сообщить, где находится, скажем, авианосец «Рональд Рейган» или крейсер УРО типа «Тикондерога», и лишь тогда можно выпустить оружие по указанным координатам. Подойти так, чтобы цель появилась на горизонте, нельзя: тебя собьют или потопят палубные самолеты врага.
“ Главный храм ВС РФ отгрохали. Архидорогой. Вам священники из него будут разведку и целеуказание для «Калибров» и «Цирконов» обеспечивать? ”
Увы, система разведки современного российского ВМФ не располагает силами и средствами даже на минимально приемлемом уровне.
Основой успеха в противостоянии корабельных группировок является упреждение противника в залпе. Та сторона, которая раньше сумела обнаружить противника, правильно его классифицировала, с достаточной точностью выявила построение его эскадры, расположение кораблей в ордерах, местоположение главных целей, практически гарантированно может уже в первом ударе разгромить неприятеля. Соотношение собственно боевых потенциалов может иметь второстепенное значение.
Одной из важнейших задач ВМФ России остается выявление районов боевого патрулирования вражеских субмарин с баллистическими и крылатыми ракетами стратегического назначения, несущими ядерные БЧ. За каждой надо постоянно следить, вскрывая системы оперативного обеспечения их деятельности в этих акваториях. Точно определяя построения системы обеспечения их боевой устойчивости.
Другая важная задача русского ВМФ – определение районов боевого применения многоцелевых подлодок иностранных государств. А иначе как организовать противолодочные операции и прикрыть свои атомные субмарины, «стратегов» и многоцелевые ПЛ? Как защитить соединения своих надводных кораблей? Посему наша система разведки должна выявлять районы положения чужих многоцелевых лодок с такой точностью, чтобы направленные туда противолодочные силы сумели бы оперативно их обнаружить. И чтобы наши надводные и подводные корабли смогли уклониться от атак врага.
Борьба с соединениями надводных сил вероятного противника – также важная задача ВМФ РФ. И в мирное время наш флот должен наблюдать за авианосными и другими корабельными ударными группировками супостатов. С началом же военных действий нужно их уничтожить до того, как они выйдут на рубеж выполнения своей задачи.
Вот основные и наиболее сложные оперативные задачи системы разведки нашего флота. Но она должна быть способна и в мирное, и в военное время обеспечивать наблюдение за береговой инфраструктурой ВМС иностранных государств. В первую очередь вероятных противников, вскрывать районы морских коммуникаций и их оперативного оборудования с точностью, позволяющей с началом войны нанести по ним эффективные удары.
На тактическом уровне флотская разведка обязана обнаруживать вражеские субмарины и следить за ними, наводя на них русские противолодочные силы. Но еще сложнее задачи разведки при борьбе с надводными соединениями неприятельских флотов. Вскрой построение оперативного соединения противника и боевые порядки ордеров кораблей. Выяви в них главные цели. Проследи за изменениями в построении эскадр. Быстро передай данные тем, кто будет стрелять крылатыми ракетами по врагу. Дай нашим командирам время для принятия решения. А потом та же разведка должна показать результаты твоего удара. Отметим: точность определения координат целей должна быть достаточной для выдачи целеуказания противокорабельным ракетным комплексам.
Если же речь идет о разведке береговой инфраструктуры ВМС врага, то здесь есть и стационарные, и подвижные цели. Для стационарных объектов надо определить их функциональную структуру с такой точностью, чтобы выбрать ее самые уязвимые элементы, дабы удар по ним надежно выводил объект из строя. Если же дело касается мобильных элементов береговой инфраструктуры, ко всему прочему добавляется еще и необходимость определения местоположения движущихся мишеней с точностью, достаточной для выдачи по ним целеуказания на наши средства поражения.
За сколькими целями нужно следить?
Как видите число объектов разведки для нашего флота очень велико! Считаем.
Иностранных атомных подводных лодок с баллистическими ракетами – около 20 единиц. Многоцелевых атомных и неатомных подводных лодок в операционных зонах наших флотов – более полутора сотен. Надводных кораблей и катеров – более тысячи вымпелов. Объектов береговой инфраструктуры – свыше полутора тысяч.
В мирное время в операционных зонах наших флотов может находиться до восьми чужих атомных подводных лодок с баллистическими ракетами, до 30 – многоцелевых, до двухсот надводных кораблей различных классов и катеров. С началом же боевых действий их количество резко возрастет. При этом общая площадь акватории и прилегающих к ней районов континентов и островных зон в операционных зонах наших флотов превышает несколько десятков миллионов квадратных километров. На такой огромной площади и распределено все то множество объектов, которые с той или иной эффективностью должна обследовать наша система флотской разведки/целеуказания.
Самолетов разведки и целеуказания катастрофически мало
А может ли разведка ВМФ РФ обеспечить точную стрельбу «Калибрами», «Цирконами» и «Кинжалами»?
Начнем с воздушной части. В ВМФ СССР имелось более сотни самолетов-разведчиков Ту-16р и Ту-95рц для работы на морских и океанских ТВД. К середине 90-х годов осталось примерно 48 таких самолетов. А сегодня и того нет. Количество специализированных самолетов и вертолетов для ведения разведки надводных сил врага в составе морской авиации мало до смешного. Это всего четыре самолета Су-24МР из состава ВВС Черноморского флота и два вертолета Ка-31 из состава авиагруппы авианосца «Адмирал Кузнецов».
Ту-95РЦ уже в прошлом. А где им замена? Фото: google.ru
Су-24МР, имея боевой радиус всего около 700 километров, подходят только для закрытых морских ТВД, таких как Черноморский. А вертолет Ка-31 с боевым радиусом около 150 километров может решать задачи только тактического уровня в составе корабельного соединения. Самолетов разведки, способных обследовать океанские пространства, в составе нашего ВМФ нет вообще. При этом надо отметить, что наши океанские флоты не имеют никаких специализированных авиационных разведчиков.
В 90-е годы на страницах журнала «Техника – молодежи» высказывались идеи насчет того, что можно построить большие разведывательные винтовые БЛА-разведчики, способные сутками крейсировать над дальними океанскими акваториями. Но все это так и осталось лишь на бумаге. У янки есть дальние высотные БЛА типа «Глобальный ястреб» (Global Hawk), способные летать сутками в стратосфере. У РФ нет.
К числу разведывательных можно отнести противолодочные самолеты Ту-142М/МК и Ил-38/38Н. Они могут отслеживать и уничтожать вражеские субмарины. Еще в середине 90-х годов в составе российского ВМФ имелось около сотни таких самолетов. На фоне почти пятисот американских самолетов ПЛО сие, конечно, скромно. Но сегодня у «гиперзвуковой» РФ нет и этого! По открытым источникам, общее количество противолодочных воздушных кораблей в составе Северного и Тихоокеанского флотов оценивается примерно в 32 единицы. Для решения всего комплекса задач разведки подводного противника и борьбы с ним этого совершенно недостаточно.
Во вставшей с колен армии за 20 лет начальство так и не удосужилось заменить старые противолодочные самолеты на летающие лодки КБ имени Бериева или построить воздушный флот ПЛО на базе пассажирских самолетов КБ имени Туполева (Ту-214). Можно было бы сделать охотники за субмаринами и на базе Ил-96. Но как известно, Кремль загнал авиапром РФ в трясину. Видимо, вести разведку американских подлодок будут олимпийские сооружения Сочи и футбольные стадионы.
Остальной парк морской авиации, как правило, сможет решать задачи разведки попутно, в ходе действий по основному предназначению. Таким образом, наша подсистема воздушной разведки по своему количественно-качественному составу не отвечает современным требованиям. Рассчитывать на то, что авиация флота сможет решить задачу выдачи целеуказания ракетным комплексам большой и средней дальности, не приходится.
Бедная корабельная разведка
Для ведения корабельной разведки наш флот располагает (по данным в Интернете) 21 специализированным кораблем. Есть два больших, 14 средних и пять малых. Они относительно тихоходны и практически безоружны. Эффективно они могут действовать лишь в мирное время. Из средств разведки, которыми они располагают, наибольшей дальностью обладают средства радио- и радиотехнической разведки (РР и РТР). Остальные средства разведки действуют в пределах прямой видимости, и в случае войны их носители быстро перетопят.
Разведку и целеуказание могут обеспечивать и подлодки. На океанских ТВД сим занимаются атомные многоцелевые субмарины. Сегодня в боевом составе нашего ВМФ их насчитывается 16, наиболее современными из которых являются одна АПЛ проекта 885 и 11 лодок проекта 971. Для сравнения: в американском флоте количество равноценных кораблей оценивается более чем в 50 единиц.
Постоянно находиться в море в мирное время даже с учетом коэффициента оперативного напряжения, характерного для советского ВМФ, могут не более двух-трех таких подлодок. И это на площади операционных зон Северного и Тихоокеанского флотов, измеряемых многими десятками миллионов квадратных километров! Даже при достаточно хорошей дальности обнаружения надводных целей (при благоприятных гидрологических условиях в несколько сотен километров) этого явно недостаточно, не говоря уже о поиске субмарин вероятного противника, дальность обнаружения которых обычно на порядок меньше.
Неатомных подводных лодок, количество которых в составе нашего флота оценивается (в открытых источниках) в 25 единиц на конец 2019 года, можно непрерывно держать в море до четырех-пяти единиц. То есть по одной-две на каждом из океанских и морских ТВД. Этого совершенно недостаточно даже для закрытых театров Черного моря и Балтики.
Могут ли залатать прореху надводные боевые единицы?
Боевых кораблей основных классов (крейсеры, большие и малые противолодочные корабли, фрегаты и корветы) в составе нашего ВМФ, по данным открытых источников, на всех флотах РФ – около 40 вымпелов. Они, как правило, ведут разведку попутно с решением своей основной задачи. При этом дальность их основных средств разведки и наблюдения ограничена радиогоризонтом. И только средства РР и РТР могут иметь загоризонтную дальность. Однако оснащенность таких кораблей этими средствами существенно слабее, нежели специализированных разведывательных кораблей. В мирное время в море может на постоянной основе крейсировать девять-десять таких кораблей, в основном для решения задач по предназначению. Таким образом, и подсистема корабельной разведки нашего ВМФ не располагает достаточным количеством сил и средств для того, чтобы быстро выдать координаты целей для огня гиперзвуковым оружием.
Еще есть подсистема наземной разведки. В ее основе наземные центры РР и РТР, радиоперехвата и пеленгации. Они могут обнаруживать излучения РЭС в КВ-диапазоне на удалении до трех тысяч километров и более в зависимости от состояния ионосферы. Однако переход флотов иностранных государств на использование преимущественно средств космической связи, а также применение режима радиомолчания в угрожаемый период в известной мере нивелирует значение этого вида разведки океанских и морских ТВД.
«А как же космическая система разведки и целеуказания?!» – воскликнет читатель. И тут мы подходим к самому главному. И печальному.
Есть ли надежда на «Лиану»?
В 90-е годы погибла советская система спутников «Легенда», состоявшая из аппаратов с радарами и сателлитов радиоразведки. Именно она могла в режиме реального времени выдавать координаты кораблей противника на океанских и морских просторах, обеспечивая точную стрельбу по ним крылатыми ракетами ВМФ СССР.
Как нам ныне говорят, ее заменили системой космической разведки «Лиана». По информации из открытых источников, сегодня она состоит из четырех спутников, два из которых предназначены для ведения РТР (пассивные), а два других – радиолокационной разведки (активные). Нас уверяют, что «Лиана» обладает характеристиками, значительно превосходящими ТТХ «Легенды». Дескать, точность определения места объекта разведки может достигать одного метра. Очевидно, это обеспечивается средствами разведки, размещенными на спутниках, причем вероятнее всего радиолокационной разведки. Величина ошибки определения местоположения объекта спутниками РТР, судя по имеющемуся иностранному и отечественному опыту, должна быть существенно больше и вряд ли меньше, чем несколько морских миль.
Для обеспечения высокоточной разведки и выдачи целеуказания по одной и той же цели разведку должны вести активный и пассивный спутники одновременно. Или с небольшим интервалом по времени, в пределах нескольких минут. Необходимость контроля оперативно важных районов в высоких широтах предполагает приполярную орбиту спутников, которая в таких случаях бывает эллиптической. Высокая точность определения местоположения цели и наличие активных спутников влекут относительно небольшую высоту полета – эксперты в открытых источниках называют цифры до 300 километров. С учетом вероятной дальности действия средств разведки этих спутников (дистанция грубо оценивается, опираясь на известные данные по иностранным аналогам) и ожидаемого времени их движения по орбите можно полагать, что одну цель в значимых для России оперативно важных районах Мирового океана четверка спутников системы «Лиана» сможет просмотреть только два раза в сутки с вероятной продолжительностью сеанса не более шести – девяти минут.
Курам на смех! Ведь данные спутниковой разведки быстро устаревают. В зависимости от вида ракетного оружия, коему выдается целеуказание, срок «прокисания» данных – максимум несколько десятков минут. Цели-то движутся. При такой численности околоземной группировки «Лианы» обеспечить точную стрельбу комплексами «Калибр», «Кинжал» и «Циркон», мягко выражаясь, проблематично. Да еще и в условиях войны, когда враг будет ставить помехи космическим аппаратам и попытается их сбить.
При этом для того, чтобы данные спутников использовались для целеуказания ракетному оружию, на борту надводных кораблей, подлодок и самолетов-ракетоносцев должна стоять соответствующая аппаратура, поскольку работа через береговые центры резко увеличивает время устаревания данных. А это может сделать их бесполезными для обеспечения ракетной стрельбы.
Поэтому в нынешнем состоянии наша система космического наблюдения полноценно обеспечить применение ударных сил флота для борьбы с надводными кораблями не может. Ее возможности в разведке подводного противника еще ниже, судя по имеющимся в открытых источниках данным. Или с учетом аналогий с подобными иностранными системами и советской «Легендой». Полноценно эффективной система «Лиана» при нынешнем составе спутников может быть при решении задач разведки стационарных наземных объектов. Но этого для обеспечения сил флота слишком мало.
Для того чтобы спутниковая система РЦ стала полноценной, нужно на порядок (в десять раз) увеличить ее группировку! Но пока «Лиана» остается и медлительной, и полузрячей. Почему Кремль не нашел на это средств? Видимо, постройка гоночной трассы для «Формулы-1», проведение Олимпиады и универсиад, затраты на Сирию, на проведение конкурсов «Евровидения» и на покупку иностранных футболистов для него гораздо важнее. Или вот главный храм ВС РФ отгрохали. Архидорогой. Вам священники из него будут разведку и целеуказание для «Калибров» и «Цирконов» обеспечивать? Или к гадалкам с ясновидящими прикажете отправляться?
Будем палить гиперзвуковыми ракетами в белый свет?
Можно констатировать: система разведки и целеуказания современного российского ВМФ не располагает силами и средствами даже на минимально приемлемом уровне. Кричать о том, что по части гиперзвукового противокорабельного оружия мы всех «сделали», конечно, можно – бумага и сотрясаемый эфир все стерпят. Но по факту точность стрельбы новейшим оружием совершенно не обеспечена.
Анализ приоритетов развития ВМФ РФ показывает, что фактически все усилия сосредоточиваются на наращивании ударных сил флота. Модернизируются и вновь строятся многоцелевые и ракетные подводные лодки, обновляются ракетные крейсеры, сходят со стапелей фрегаты, корветы и иные боевые корабли. Морская авиация пополняется новыми самолетами и вертолетами. Это все очень радует. Однако силы и средства системы разведки/целеуказания остаются вне внимания командования. Так, ни одного самолета-разведчика океанской зоны в ближайшей перспективе флот не получит. Складывается впечатление, что наращивая «мускулы» нашего ВМФ, начальство оставляет его слепым.
Неужели российское начальство собралось палить своим «вундерваффе» в белый свет, как в копеечку? Куда будут стрелять ваши суперфрегаты проекта 22350? Или тяжелые ракетные крейсеры, которые якобы «лучше авианосца»? Чудовищные непрофессионализм и волюнтаризм, на фоне коего Хрущев нервно курит в сторонке. Оборонные триллионы – коту под хвост. Потому неудивительно, что нам до сих пор не показали, как российские чудо-ракеты поражают корабли-мишени. При Никите Кукурузном тогдашние ПКР хотя бы попробовали на старых крейсерах. Хотя бы на том же «Красном Кавказе».
Константин Сивков, председатель Союза геополитиков, доктор военных наук
Максим Калашников, футуролог
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 31 (844) за 18 августа 2020 года
