Недавно Москва объявила о своих планах по вхождению в пятерку лучших армий мира. Амбициозный план потребует от России замены 70% военного оборудования на более современное к 2020 году. Столь оптимистичные данные - не придумка, ведь Кремль называл именно такие цифры в нескольких заявлениях в прошлом.
Согласно Саиду Аминову, редактору российского журнала ВВС, «ракетные войска являются краеугольными для российской оборонительной способности». Раз так, то российское Министерство обороны собирается закупить 36 баллистических ракет, 20 воздушных крылатых ракет, пять космических кораблей, 36 истребителей, 109 вертолетов и 21 систему ПВО.
Аминов также утверждает, что российский ВМФ получит восемь атомных субмарин класса «Борей», которые будут оснащены ракетами «Булава». Так или иначе, план модернизации обойдется Кремлю в четверть расходов государства на оборону.
Остается еще долгий путь до появления профессиональной армии с современным разведывательным оборудованием, системами командования, контроля и связи, и системами позиционирования уровня западных армий.
Данные цели могут быть тяжело достижимыми в связи с армейской бюрократией советского стиля, которая погрязла в коррупции и сильно сопротивляется реформе. Как было отмечено участниками недавней встрече фонда Jamestown, посвященной российской армии, Китай и его растущий военный потенциал беспокоят Россию ничуть не меньше, чем НАТО. В ходе полевых испытаний в 2008-2009 китайские вооруженные силы испытывали ракеты с дальностью действия 2 тысячи километров. Расстояние могло предполагать Россию или Центральную Азию как цели. В 2010 году Россия провела ответные военные испытания, проведя серию проработок гипотетического вторжения Китая.
Российская армия обеспокоена тем, насколько многочисленная и современная китайская армия их превосходит, особенно сравнивая войска, расположенные за Уралом. Россия хочет довести до 40 количество бригад быстрого реагирования, которые и станут предметом будущей модернизации.
Так или иначе, эксперты считают, что нынешнее состояние военных частей на Дальнем Востоке плачевное, и что Кремль чрезмерно рассчитывает на тактическое ядерное оружие. Российская военная доктрина обязывает к первоочередному обстрелу тактическим ядерным оружием командные и контрольные пункты противника.
Несмотря на популистские слоганы и широко разрекламированные усилия по реформе российской армии, российские СМИ пестрят сообщениями о запредельной коррупции, дедовщине, фактами нарушений прав человека российскими призывниками, которые появляются на регулярной основе.
Российские генералы и высшие чины пытаются снизить резонанс данных инцидентов. В то же время лидеры страны не хотят или не имеют достаточной политической воли, чтобы бороться с дедовщиной и нарушениям закона российскими вооруженными силами.
Неудивительно, что конфликты в Чечне (1994-96; 1999-2004 года) и в Грузии (2008 год) показали низкий уровень подготовки и эффективности российской армии. В будущем способность России вести региональные войны сильно зависит от успешной модернизации. Более того, российские расходы на оборону изменчивы, так как зависят от доходов от продажи энергоресурсов и сырья на экспорт.
Нынешняя военная доктрина предполагает, что военные конфликты будут происходить в «ближайших регионах», где Кремль считает, что имеет «особенную сферу влияния». Москва уверяет, что Россия имеет право вступать в вооруженные конфликты у своих границ или «при существующей угрозе гражданам страны». К слову, в последнем докладе российского совета безопасности, президент Дмитрий Медведев предположил, что будущие вооруженные конфликты могут происходить из-за энергоресурсов, и подчеркнул необходимость модернизации вооруженных сил.
Всепроникающая коррупция, устаревшая научная и технологическая база, плохой уровень подготовки призывного и наемного персонала, включая плохую физическую подготовку, психическое здоровье, алкоголизм, наркомания представляют серьезный спектр проблем на пути достижения современной и профессиональной армии. Российское правительство может потратить нефтерубли от высоких рыночных цен на нефть на выполнение своих чаяний в военной реформе, но стратегия и исполнение вызывают вопросы. Существует длинный перечень структурных проблем, которые предполагают долгосрочную работу.
Андрий Цинцирук (Andriy Tsintsiruk)
