ВМФ России: состоится ли возрождение — часть II

В условиях господства подводно-ракетного лобби

Продолжение. Начало читайте в предыдущем номере (копия статьи на ВПК.name).

Итак, в основе новой концепции дальнейшего строительства российского Военно-морского флота лежали общемировые тенденции развития основных сил ВМС и, в частности, боевых кораблей.

Задачи и потребности

Концепция предполагала значительное сокращение численности ВМФ, но не предусматривала его низведения до уровня флота второразрядного государства. При этом намеченные количественные параметры корабельного состава рассчитывались с учетом двух факторов: решение боевых задач согласно трем концепциям применения, представленным в Морской доктрине РФ, экономические возможности страны.

В случае возникновения локальных угроз России ее ВМФ следует быть готовым к действиям на значительном удалении от основных пунктов базирования (1-я концепция применения флота). Предполагалось, что силы, необходимые для этого, должны превосходить по боевой мощи даже ВС некоторых стран. Поскольку современные боевые действия ведутся в форме воздушно-наземной (морской) операции, то основу российского флота должны составлять воздушные силы. Именно они способны нанести парализующий удар по силам государств-противников для недопущения шантажа Москвы возможным нападением на РФ с использованием оружия массового поражения. Так, по некоторым оценкам, при развертывании оперативного соединения из двух-трех тяжелых авианосцев (АВТ), на борту которых находится до 150 многоцелевых истребителей (МЦИ), ВМФ России сможет проводить активную стратегию против 85 процентов потенциально опасных стран, не имеющих общей границы с РФ и не входящих в НАТО.

Согласно мнению специалистов для ведения активных действий экспедиционных сил против тех же государств необходимо иметь не менее 200–300 современных танков, что требует привлечения одной-двух дивизий или четырех – восьми бригад морской пехоты (МП) со всеми средствами усиления. Для высадки первого эшелона в составе одной дивизии МП нужны три-четыре универсальных десантных корабля (УДК), шесть – восемь десантно-вертолетных кораблей-доков (ДВКД) и ряд привлекаемых гражданских судов (класса РО-РО и других).

Десантовместимость амфибийных сил оценивалась в 50–70 процентов общей численности морских пехотинцев. Структуру и оснащение отечественной МП при переходе на новую концепцию десантной операции («вертикальный охват») предполагалось изменить. Планировалось также увеличить «аэромобильность» морской пехоты заменой ряда образцов тяжелого вооружения на аэротранспортабельные аналоги. Например, из первых предполагалось оставить основные боевые танки (ОБТ) и БМП, а вместо САУ применять буксируемые артиллерийские установки (АУ), которые могли бы перебрасываться вертолетами. Наконец, признавалось необходимым заменить штатные армейские БМП и БТР специальными боевыми машинами, способными входить в воду вне видимости берега, преодолевать расстояние до него на высокой скорости и обладать значительным запасом хода на побережье. Такая БМП типа AAAV уже создана в США. Однако планы внедрения новой концепции развития амфибийных сил до настоящего времени полностью не реализованы.

Для организации обороны одного АВТ в составе авианосной многоцелевой группы (АМГ) потребуются до четырех-шести многоцелевых боевых надводных кораблей (БНК) класса эсминец-фрегат (ЭМ-ФР) и одна-две атомные подлодки (ПЛАТ). В прибрежной зоне для решения этой задачи нужны четыре-пять корабельных групп многоцелевых БНК (по одной на каждый морской театр) из трех – восьми ЭМ-ФР и корветов (КРВ), одного-двух больших танкодесантных кораблей (БТДК) или до шести – восьми крупных десантных катеров (ДКА) с усиленной ротой МП, четырех – шести минно-тральных кораблей (МТК), четырех-шести боевых катеров (БКА).

По мнению разработчиков новой концепции, эти же силы, развернутые вблизи своего побережья, совместно с 200–300 МЦИ берегового базирования обеспечат прикрытие территории страны от воздушно-космического нападения с морского направления в широкомасштабной войне (2-я концепция применения ВМФ). Предполагалось также, что для сковывающих действий на океанских коммуникациях, нанесения беспокоящих ударов крылатыми ракетами морского базирования (КРМБ) по территории противника и контроля за его ПЛАРБ достаточно иметь всего 16–20 ПЛАТ. При этом применение любых субмарин для активных действий против соединений БК агрессора признавалось нецелесообразным, а главная задача заключалась в поражении наземных целей.

Особенности прилегающих к России морских театров таковы, что действия ПЛАТ на некоторых из них будут невозможны. Это требовало наличия НАПЛ в оперативно-стратегических объединениях российского флота на Балтийском и Черном морях. Вначале Главный штаб ВМФ настаивал на том, что общее количество неатомных подлодок надо довести минимум до 25–30 единиц, но затем эта цифра была снижена до 12–16, поскольку в крупномасштабной войне действия НАПЛ на Балтике будут невозможны из-за высокой минной опасности. Кроме того, представители Главного штаба так и не cмогли ответить на простой вопрос: а зачем вообще нужны НАПЛ на океанских театрах?

В итоге все согласились, что эти субмарины везде требуются лишь для обеспечения боевой подготовки БНК. Только на Черноморском театре их надо больше для организации блокады проливов. Тогда, кстати, пришлось всем признать, что в широкомасштабной войне НАПЛ смогли бы заряжать аккумуляторы только в зоне устойчивого господства российской авиации.

Для разработчиков концепции самой сложной задачей было определение необходимого количества ПЛАРБ в составе российского флота для решения задачи сдерживания (3-я концепция применения ВМФ). По мнению создателей документа, минимально потребное число атомных подлодок с баллистическими ракетами можно установить на основе следующего условия: гарантированное нахождение в море в любой момент времени на двух театрах не менее одной ПЛАРБ. Проведенные исследования показали, что их должно быть восемь – десять единиц (по четыре-пять на Северном и Тихоокеанском театрах). Для обеспечения боевой устойчивости этих субмарин нужно иметь столько же ПЛАТ (то есть по одной на каждую ПЛАРБ).

В первой таблице приведен количественный состав ВМФ России, который может быть достигнут к расчетному времени в соответствии с разработанной концепцией, а во второй – в соответствии с прогнозируемыми экономическими возможностями. В таблицах показаны цифры на момент доклада концепции высшему руководству страны (середина 90-х годов).

Таблица 1. Потребный минимальный боевой состав ВМФ России по новой концепции, разработанной в начале 90-х годов XX века

Надо отметить, что военные и экономические оценки, выполненные при подготовке концепции развития ВМФ России, совпали. Можно предположить, что указанная численность корабельного состава и будет достигнута в результате реализации заявленных планов по военному кораблестроению к 2025–2030 годам, если, конечно, такую программу удастся выполнить.

Проблемные вопросы

Некоторые российские политики и военные до сих пор предлагают отказаться от базирования ПЛАРБ на Дальнем Востоке. Возможно, в этом есть определенный смысл. Вместе с тем большинство экспертов полагают, что для построения обороны стратегических ракетоносцев наиболее удобно Охотское море. Ведь оно отгорожено узкими проливами и является почти внутренним морем.

В данном плане ни одно из морей на Севере не обладает подобными качествами. Поэтому разработчики новой концепции считали, что ПЛАРБ и ПЛАТ должны находиться в составе Северного и Тихоокеанских флотов, где для их базирования уже есть достаточно развитая инфраструктура. С другой стороны, предполагалось, что основной группировке надводных сил (АВТ, УДК, КР и ЭМ-ФР) надлежит быть на Северном флоте и, возможно, на Черноморском, составляя мобильный ударный кулак вблизи от основных промышленных центров, способный при необходимости переместиться в любой, в том числе и в Тихоокеанский регион для выполнения боевой задачи. В начале 90-х годов XX века уже чувствовалось нагнетание угроз с юга, в связи с чем значение Черноморского флота возрастало. Однако окончательно важность южного направления выявилась лишь после августа 2008-го. А значение новой системы базирования руководство ВМФ осознало только в конце 90-х годов, когда было принято решение о базировании тяжелого атомного ракетного крейсера (ТАРКР) проекта 11442 «Петр Великий» на Северном флоте, хотя первоначально он предназначался для ТОФа.

Таблица 2. Минимальный боевой состав ВМФ России по годам (рассчитан в соответствии с прогнозируемыми экономическими возможностями с учетом эквивалентной доли ВНП и пропорционально составу ВМС США)

Многие специалисты были возмущены таким отношением к Тихоокеанскому флоту, но ответить на ряд вопросов они не могли. Например, на следующие: «Вы что не знаете, что война с Японией – это война с США?». «Китай наш стратегический союзник или нет?». «Промышленность Дальнего Востока при населении всего в пять миллионов человек позволяет обслуживать крупный флот или нет?».

Посетив Северный флот в октябре 2008 года, занимавший тогда пост российского президента Дмитрий Медведев на борту АВС «Адмирал Кузнецов» озвучил точку зрения руководства страны на авианосцы: «Это очень важное направление развития военно-морских сил… Так развиваются все крупные государства, имеющие мощный военно-морской флот… К 2013–2015 годам мы сможем получить первые результаты, если отсчитать пять лет от принятого решения… У этих кораблей должны быть атомная энергетическая установка, новая электронная начинка и вооружение… Мы в 90-е годы много потеряли, не строили ничего. Нужно восстанавливать саму базу создания авианесущих крейсеров и по сути всего Военно-морского флота».

Заявление вроде бы свидетельствовало о том, что нынешнее российское руководство при определении будущего облика отечественного ВМФ официально отказалось от «национального» пути его развития, в котором приоритет отдается подводным лодкам и нацеленности на грядущую борьбу с НАТО и США. Однако пока не видно реальных шагов, подтверждающих единство слова и дела. Не так-то просто победить «подводно-ракетное лобби». Уже сейчас в СМИ, как по команде, затихли разговоры о строительстве «плавающих аэродромов» и соответственно о наращивании базы крупнотоннажного судостроения. По отдельным информационным всплескам можно полагать, что планы возрождения авианосного флота отодвинуты за 2020 год.

Наряду с этим в тех же СМИ стали все чаще мелькать высказывания о дороговизне АВ и необходимости замены другими боевыми единицами вплоть до ракетных катеров (РКА). Авторы таких пассажей, похоже, не знают, что стоимость современного военного корабля определяется в основном ценой радиотехнического вооружения (РТВ), а на авианосце именно оно и является достаточно простым (нет сложной и дорогой гидроакустики, как у подлодок, практически нет сложной и дорогой ракетной системы ПВО, так как противовоздушную оборону обеспечивают палубные самолеты).

Специалисты знают, что по себестоимости один отечественный АВ эквивалентен двум ПЛАТ, или полутора КР, или 27–35 РКА. В 80-х годах АВТ проекта 11437 с атомной энергетической установкой (АЭУ) оценивался в 700 миллионов рублей, АВС проекта 11435 с котлотурбинной установкой (КТУ) стоил около 550, на строительство ПЛАТ проекта 949 ассигновалось до 350, ТАРКР проекта 1144 – примерно 450, РКА проекта 12411 – 20. Однако боевые возможности атомного АВТ на порядок превосходили аналогичные показатели этих кораблей. Наконец, цена палубного авиакрыла для АВ была меньше стоимости полка морской ракетоносной авиации.

В августе 2008-го во время локального конфликта с Грузией впервые после 1945 года наш БК (корвет «Мираж») потопил ракетным залпом корабль не условного, а реального противника. Этот факт круто поменял многие приоритеты в развитии наших Вооруженных Сил. Вот только надолго ли?

Программа военного кораблестроения

Официально такой документ в России не опубликован. Поэтому дальнейшее изложение основано на экспертной оценке и анализе сведений, ранее обнародованных СМИ.

Подводные силы

ПЛАРБ. В настоящее время в составе отечественных морских стратегических ядерных сил (МСЯС) числится 12 ПЛАРБ (три – проекта 941, три – проекта 667БДР, шесть – 667БДРМ). Все эти субмарины были спроектированы и построены в советское время 18–30 лет назад. За счет проводимых модернизаций они находятся в достаточно высокой боевой готовности.

В 80-е годы в СССР приняли решение начать разработку новой ПЛАРБ проекта 955, оснащенной твердотопливной межконтинентальной баллистической ракетой (МБР). По условиям построечного места на Северном машиностроительном предприятии (СМП) были определены размеры корабля и его вооружение из 12 МБР типа Р-39 (или ее модификации). Позже их поменяли на 16 трехступенчатых твердотопливных МБР Р-30 «Булава» с дальностью полета более 8000 километров и РГЧ ИН (шесть боевых блоков). Предполагается, что четвертая и последующие субмарины (проект 955А) будут нести 20 МБР.

В ноябре 1996 года состоялась закладка на СМП первой ПЛАРБ проекта 955 «Юрий Долгорукий», а 15 апреля 2007-го – ее торжественный спуск на воду. Строительство головной лодки обошлось в 23 миллиарда рублей (без учета МБР). Ввод ее в боевой состав планировался еще в 2009 году, но поскольку МБР Р-30 «Булава» проходила испытания, фактическая готовность субмарины была достигнута к 2012 году.

В 2004 и 2006 годах заложили два серийных корабля этого проекта – «Александр Невский» и «Владимир Мономах», а в 2011-м – третий серийный (четвертый по общему счету) корабль «Святитель Николай». Всего предполагается до 2020 года построить восемь – десять таких ПЛАРБ.

Вокруг проекта 955 много шума в СМИ о его якобы сверхвыдающихся характеристиках по шумности. Но поскольку этот проект разрабатывался в 80-х годах, вряд ли он лучше последних модификаций проектов 671РТМК и 971. Правда, нельзя не признать, что это единственная программа строительства ПЛА, которая является необходимой, обоснованной и эффективной в ВМФ России.

ПЛАТ. Имеющиеся в боевом составе ВМФ РФ 27 ПЛАТ относятся к самым современным типам. В их числе восемь (как сообщают СМИ, еще одна лодка – К-139 «Белгород» проекта 949АМ находится в постройке) – проекта 949А, четыре – проекта 945/945А, 11 – проекта 971 (несколько единиц в постройке и в резерве), четыре – проекта 671РТМК.

Атомные подлодки проекта 949А, как и крейсера проектов 1144 и 1164 – последние «монстры» советской морской стратегии, превратились в яблоко раздора между сторонниками старой и новой концепций развития ВМФ России. Большинству специалистов, не связанных с руководством СМП, давно ясно, что строить или достраивать эти ПЛАТ бессмысленно. Но «подводное лобби» стремится как минимум их достроить. Только вот для чего?

По мнению многих экспертов, субмарины проектов 971, 945, 945A – высокоэффективные корабли, превосходящие практически все ПЛАТ ВМС США, включая лодки типа Virginia (Block I SSN-774 – SSN-777, Block II SSN-778 – SSN-783), кроме трех ПЛАТ типа Seawolf (SSN-21 – SSN-23).

В 1993-м была заложена ПЛАТ нового типа «Северодвинск» проекта 885 (ввод в боевой состав ожидается в текущем году). Вместе с тем эта субмарина тоже является фактически кораблем ВМФ СССР, так как проект разрабатывался в 80-х годах в качестве эффективного ответа на ПЛАТ Seawolf ВМС США. «Бедные» американцы отказались от широкомасштабной программы строительства «Морского волка» из-за ее большой стоимости, а вот «богатая» Россия решила, по предварительным данным, построить целую серию в 7–10 ПЛАТ проекта 885. Вместе с тем важным преимуществом этой лодки является большой боекомплект ракет. В нынешней обстановке вместо ПКР типа «Оникс» в вертикальных пусковых установках (ВПУ) скорее всего разместят КРМБ типа «Калибр» для поражения наземных целей. Пока точно известно лишь о постройке двух кораблей.

Когда программа строительства ПЛАТ Seawolf в США была свернута, а строительство субмарин проекта 885 фактически заморожено, начались отдельные работы по созданию подлодок нового поколения с водоизмещением 6000–8000 тонн – аналога ПЛАТ Virginia. Однако пока каких-либо результатов добиться не удалось. Таким образом, основная линия развития отечественных ПЛАТ – программа строительства проекта 885. Одна ПЛАТ проекта 971 – К-152 «Нерпа» (ныне INS Chakra) передана на 10 лет Индии.

НАПЛ. В боевом составе ВМФ РФ числится 20 неатомных подлодок (одна – проекта 677, 18 – проекта 877 и одна – проекта 641Б). Единственная отечественная новейшая НАПЛ – субмарина «Санкт-Петербург» проекта 677 «Лада», но она из-за отсутствия воздухонезависимой энергетической установки (ВНЭУ) и недостаточной комплексированности выдвижных устройств уступает по боевым возможностям немецкой подлодке проекта 212А.

Однако по мнению ряда экспертов, российские НАПЛ этого типа благодаря расчетной большой дальности плавания под аккумуляторными батареями (более 650 миль) в закрытых морях могут действовать весьма эффективно. Вдобавок субмарина однокорпусная, благодаря чему при одинаковом вооружении с лодками проекта 877 имеет на 600 тонн меньшее водоизмещение и на два узла большую скорость полного хода. Однако на испытаниях не все заявленные характеристики корабля подтвердились. Головная НАПЛ проекта 677 «Санкт-Петербург» принята в опытную эксплуатацию еще в 2008 году, а окончательно вошла в боевой состав ВМФ только в 2010-м. В постройке находятся еще две такие же субмарины – «Кронштадт» и «Севастополь», а вся серия может составить 12–14 единиц.

Разработчики концепции развития ВМФ еще в 1996-м предложили два варианта программы строительства этой НАПЛ. Первый предусматривал постройку в основном на отработанном вооружении и технических средствах проекта 877. Второй – использование принципиально нового вооружения и ВНЭУ на базе топливных элементов. Начало этой программы пока отложено. Кстати, отечественная опытная НАПЛ проекта 613Э с такой установкой успешно прошла испытания еще в 1988–1989 годах, достигнув той же дальности подводного хода, как и у немецкой лодки проекта 212А. Однако к сторонникам применения ВНЭУ не прислушались и стали строить НАПЛ с новым вооружением и без ВНЭУ. Проектанты субмарины оказались заложниками множества НИОКР, которые после свертывания финансирования строительства других ПЛ «повисли» на лодке проекта 677. В результате, по заявлению нынешнего руководства ВМФ, проект будет переделан, так как без ВНЭУ лодка флоту не нужна. Однако это «прозрение» пришло, как ни печально, только через 15 лет.

О привлекательности варианта проекта 677 для инозаказчиков уже говорить не приходится, а вот строительство лодок проекта 877 последних модификаций на экспорт не прекращено (шесть единиц получит Вьетнам). Продолжающееся развитие проекта 877 привело к возобновлению строительства последней модификации – проекта 636.3 – для ВМФ России. Планируется построить до 2016 года шесть НАПЛ для Черноморского флота, причем две уже в работе (головная – «Новороссийск»).

В боевом составе ВМФ также имеется восемь атомных подлодок специального назначения (ПЛА СН) и одна НАПЛ СН «Саров» проекта 20120 (начата постройкой еще в 1988-м и создана на базе проекта 877). Несмотря на завесу секретности, в Интернете уже есть подробные сведения об этих субмаринах. Большинство из них предназначались для разведки и противодействия системе гидроакустического наблюдения НАТО, а «Саров» использовался для испытания новых видов оружия и вооружения.

Впрочем, наше надводное кораблестроение тоже отметилось созданием атомного разведывательного монстра «Урал» проекта 1941, сейчас бесполезного и догнивающего у стенки на Тихоокеанском флоте.

Продолжение следует.

Владислав Никольский, доктор технических наук, профессор

Николай Новичков, кандидат технических наук

Опубликовано в выпуске № 28 (445) за 18 июля 2012 года