Однако Россия и сегодня способна нанести гарантированный неприемлемый ущерб любому агрессору
8 апреля этого года в Праге президенты России и США Дмитрий Медведев и Барак Обама подписали новый Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (Договор СНВ-3). При выработке этого документа российская сторона до последнего момента прилагала настойчивые дипломатические усилия, чтобы увязать договоренности о сокращении стратегических наступательных вооружений с обязательствами сторон по ограничению стратегических оборонительных вооружений. При этом, конечно же, речь не шла о том, чтобы реанимировать Договор по ПРО 1972 года, но все же установить определенные рамки для развертывания систем стратегической ПРО, чтобы придать практическую значимость достигнутому на переговорах пониманию наличия взаимосвязи между стратегическими наступательными и стратегическими оборонительными вооружениями и возрастающей важности этой взаимосвязи в процессе сокращения ядерного оружия.
Реально в Договор СНВ-3 удалось включить лишь единственное сущностное ограничение на системы ПРО, касающееся размещения противоракет. Согласно пункту 3 статьи V договора «каждая из сторон не переоборудует и не использует пусковые установки МБР и пусковые установки БРПЛ для размещения в них противоракет». Продекларированное же в преамбуле документа упомянутое выше наличие взаимосвязи между стратегическими наступательными и стратегическими оборонительными вооружениями никоим образом не нарушает планы США по развертыванию системы глобальной ПРО. Именно поэтому, несмотря на противодействие американской стороны, Россия вынуждена была сопроводить подписание Договора СНВ-3 заявлением относительно противоракетной обороны. В нем подчеркнуто, что договор «может действовать и быть жизнеспособным только в условиях, когда нет качественного и количественного наращивания возможностей системы противоракетной обороны Соединенных Штатов Америки». И далее: «Следовательно, исключительные обстоятельства, упомянутые в статье XIV договора (право выхода из договора), включают также такое наращивание возможностей систем противоракетной обороны Соединенных Штатов Америки, при котором возникнет угроза потенциалу стратегических ядерных сил Российской Федерации».
Могла ли Москва в складывающейся на переговорах ситуации добиться от Вашингтона большего в вопросах ПРО? Представляется, что это было невозможным. Альтернативой мог стать лишь срыв переговоров и как результат не только отсутствие новых российско-американских договоренностей по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений, но и конец процессу «перезагрузки» в отношениях двух держав. Такое развитие событий не отвечало ни национальным интересам России, ни сохранению стратегической стабильности в мире да и чаяниям всего здравомыслящего человечества. Поэтому Москва избрала вариант заключения Договора СНВ-3, честно предупредив о возможности выхода из него в случае возникновения угрозы потенциалу СЯС России.
Ныне многие российские критики Договора СНВ-3, используя фактическое отсутствие в нем ограничений на системы ПРО, утверждают, что после его выполнения СЯС России утратят потенциал надежного ядерного сдерживания.
А так ли это на самом деле? Для ответа на этот вопрос следует оценить, во-первых, намерения и планы Вашингтона по созданию системы глобальной ПРО, а во-вторых, эффективность предпринимаемых Москвой мер по повышению противоракетного потенциала российских МБР и БРПЛ.
ПРОЕКТЫ И НАМЕРЕНИЯ ПЕНТАГОНА
В феврале этого года Минобороны США опубликовало Обзорный доклад по программе ПРО (Ballistic Missile Defense Review Report). В нем утверждается, что с учетом неопределенностей будущей ракетной угрозы, включая вероятные варианты ее эскалации, Соединенные Штаты намерены:
- сохранять боевую готовность и продолжить НИОКР в интересах совершенствования наземного компонента GMD (Ground-based Midcourse Defense) с противоракетами GBI (Ground-Based Interceptor) в Форт-Грили (штат Аляска) и Ванденберге (штат Калифорния);
- завершить подготовку второй стартовой позиции в Форт-Грили для страховки на случай необходимости дополнительного развертывания противоракет GBI;
- разместить новые информационные средства в Европе для выдачи целеуказаний по ракетам, запущенным по территории США Ираном или другим потенциальным противником на Ближнем Востоке;
- инвестировать разработку следующих поколений противоракет семейства Standard Missile-3 (SM-3), в том числе для потенциального их наземного развертывания;
- увеличить финансирование НИОКР по информационным средствам и противоракетным комплексам возможно более раннего перехвата, особенно необходимых при применении противником средств преодоления ПРО;
- продолжать совершенствовать наземный компонент GMD, создавать технологии ПРО следующего поколения, исследовать альтернативные варианты, в том числе разработать и оценить возможности двухступенчатой противоракеты GBI.
Одновременно Пентагон объявил о прекращении в рамках бюджета 2010 года проектов создания ступени перехвата MKV (Multiple Kill Vehicle) с разделяющимися поражающими элементами и противоракеты KEI (Kinetic Energy Interceptor) для перехвата баллистических ракет на активном участке траектории, а также о возврате проекта самолетного комплекса лазерного оружия ABL (Airborne Laser) с фазы НИОКР «разработка и демонстрация системы» на предыдущую - «разработка концепции и технологий». По имеющейся информации, и в заявке на 2011 финансовый год не предусмотрено финансирование проектов MKV и KEI - сказывается ограниченность ресурсов, выделяемых Пентагону на нужды ПРО. Вместе с тем это вовсе не означает, что на этих проектах поставлен крест. В Обзорном докладе одним из приоритетов провозглашено создание перспективных противоракетных комплексов, предназначенных для возможно более раннего перехвата баллистических ракет, так что вполне ожидаемо, что с увеличением финансирования программы ПРО проекты MKV и KEI скорее всего в измененном виде будут реанимированы.
Чтобы обеспечить надлежащий контроль над выполнением программы ПРО, Пентагон повысил статус и ответственность исполнительного бюро MDEB (Missile Defense Executive Board). Учрежденное в марте 2007 года, это бюро в коллегиальном режиме осуществляет контроль и координацию всех вовлеченных в программу ПРО организаций Министерства обороны США и некоторых других федеральных ведомств. Деятельность MDEB в части анализа требований дополняется работой органа стратегического командования США по использованию боевого опыта. Бюро также осуществляет надзор за процессом управления жизненным циклом противоракетных систем.
Существующие планы Пентагона предусматривают развертывание двухэлементной системы ПРО на ближайшую (до 2015 года) и долгосрочную перспективу. Первый элемент представляет собой защиту американской территории от ракетной угрозы, второй - защиту войск США, союзников и партнеров от региональных ракетных угроз.
В рамках защиты территории США от ограниченного ракетного удара предусмотрено завершить в 2010 году развертывание 30 противоракет GBI в двух позиционных районах: 26 - в Форт-Грили и 4 - в Ванденберге. Для того чтобы эти противоракеты могли успешно перехватывать баллистические цели на среднем участке их траектории, задействуются РЛС раннего предупреждения на Аляске, в Калифорнии, Гренландии и Великобритании, а также РЛС AN/SPY-1 на эсминцах и крейсерах, оснащенных системой ПВО/ПРО Aegis, и РЛС X-диапазона SBX (Sea-Based X-Band Radar), которая развернута на мобильной морской платформе в Тихом океане. Для обеспечения возможности развертывания дополнительного количества противоракет GBI в Форт-Грили там будут выполнены работы по оборудованию уже упоминавшейся второй стартовой позиции из 14 шахтных пусковых установок.
На долгосрочную перспективу в дополнение к совершенствованию наземного компонента GMD американское Агентство ПРО предусматривает разработку технологий противоракетной обороны следующих поколений, включающих возможность перехвата МБР и БРПЛ на восходящем участке их траектории, запуск противоракеты GBI по предварительному целеуказанию космических оптико-электронных систем до захвата баллистической цели РЛС, интеграцию разнотипных информационно-разведывательных систем в сети новой архитектуры.
Что касается защиты войск США, союзников и партнеров от региональных ракетных угроз, то за последнее десятилетие американцы достигли значительного прогресса в разработке и развертывании систем ПРО для перехвата баллистических ракет малой и средней дальности. Среди них модернизированный до уровня PAC-3 зенитно-ракетный комплекс Patriot, противоракетный комплекс THAAD (Terminal High Altitude Area Defense) и корабельная система Aegis с противоракетами SM-3 Block 1A, а также мощная мобильная РЛС AN/TPY-2 трехсантиметрового диапазона для обнаружения и сопровождения баллистических целей. Считается, что пока эти средства имеются в количествах, явно недостаточных в контексте усиливающихся региональных ракетных угроз. Поэтому в рамках бюджета на 2010 год администрация США предприняла шаги по выделению дополнительных целевых ассигнований на закупку противоракет THAAD и SM-3 Block 1A, разработку противоракеты SM-3 Block 1B и оснащение большего количества кораблей ВМС системой Aegis, адаптированной под задачи ПРО. В бюджетной заявке на 2011 финансовый год эти возможности еще более расширены. Ожидается, что к 2015-му появится модификация противоракеты SM-3 Block 1A наземного базирования. Это повысит возможности будущих региональных систем ПРО против ракет средней и промежуточной дальности (до 5000 км).
Еще одно средство, намеченное к разработке в период до 2015 года, - это инфракрасная оптико-электронная система воздушного базирования. Цель проекта состоит в обеспечении одновременного обнаружения и сопровождения большого количества баллистических ракет с помощью беспилотных летательных аппаратов. Эти пространственно-распределенные воздушные платформы должны существенно увеличить глубину региональной ПРО.
Как считает директор Института США и Канады РАН Сергей Рогов, к 2015 году Пентагон сможет закупить 436 ракет SM-3 Block 1A и Block 1B, которые разместятся на 9 крейсерах типа «Тикондерога» и 28 эсминцах типа «Арли Берке», оснащенных системой Aegis, а также развернуть 6 батарей противоракетного комплекса THAAD, для чего купит 431 ракету-перехватчик. Кроме того, военное ведомство будет располагать примерно 900 ракетами-перехватчиками Patriot РАС-3. Количество мобильных РЛС AN/TPY-2 доведут до 14 единиц. Это позволит США создать необходимую группировку для региональных ПРО против баллистических ракет Ирана и КНДР.
На долгосрочную перспективу - к 2020 году в планах Америки разработка более совершенных огневых и информационных средств региональной ПРО. Создаваемая совместно с Японией противоракета SM-3 Block 2A будет иметь большую скорость разгона и более эффективную головку самонаведения, что позволит превзойти возможности противоракет SM-3 Block 1A и Block 1B и расширить зону обороны. Следующая противоракета SM-3 Block 2B, которая ныне находится на начальном этапе разработки, станет еще более совершенной, чем модификация 2А. Обладая большими разгонной скоростью и маневренными характеристиками, она будет обладать и определенными возможностями раннего перехвата МБР, а также БРПЛ.
Запланированы ассигнования и на развитие технологии «обстрел удаленной цели», предусматривающей не только пуск противоракеты по данным внешнего целеуказания от удаленного источника, но и возможность передачи команд на ее борт с информационных средств, отличных от корабельной РЛС системы Aegis. Это должно позволить противоракете перехватывать атакующую баллистическую цель на больших дальностях.
Для России особое значение имеют планы США по развертыванию региональной ПРО в Европе. Согласно новому подходу, объявленному президентом США Обамой в сентябре 2009 года, предусмотрено поэтапное - в четыре фазы - развертывание этой противоракетной системы.
В фазе 1 (до конца 2011 года) должно быть обеспеченно прикрытие нескольких районов на юге Европы с помощью кораблей, оснащенных системой Aegis с противоракетой SM-3 Block 1A.
В фазе 2 (до 2015 года) возможности, создаваемые ПРО, будут увеличены за счет более совершенной SM-3 Block 1B, которой оснастят не только корабли, но и созданные к этому времени наземные комплексы, развернутые на юге Европы (в частности, США достигли договоренности с Румынией о размещении в этой стране противоракетной базы в составе 24 ракет-перехватчиков). В зону прикрытия войдут территории юго-восточных европейских союзников США по НАТО.
В фазе 3 (до 2018 года) зона защиты Европы от ракет средней и промежуточной дальности увеличится путем развертывания на севере континента (в Польше) еще одной аналогичной противоракетной базы и оснащения SM-3 Block 2A как кораблей, так и наземных комплексов. Это позволит защитить всех европейских союзников США по НАТО.
В фазе 4 (до 2020 года) намечено достичь дополнительных возможностей по защите территории США от МБР, запускаемых из Ближневосточного региона. В этот период должны появиться противоракеты SM-3 Block 2B.
Все четыре фазы включают модернизацию инфраструктуры боевого управления и связи системы ПРО с наращиванием ее возможностей.
Вышеизложенное свидетельствует о том, что администрация США последовательно реализует курс на создание системы глобальной ПРО и не намерена заключать какие-либо международные соглашения, которые накладывали бы ограничения на средства ПРО. Такой же позиции придерживается и нынешняя республиканская оппозиция в конгрессе, что исключает возможность изменения этого курса с приходом к власти Республиканской партии. К тому же не существует окончательной конфигурации системы ПРО США. Поэтому нельзя исключать вероятность ее эскалации, вплоть до развертывания ударного космического эшелона, что в разы повысит боевой потенциал этой системы. Весомым признаком возможного появления в американской системе противоракетной обороны ударного космического эшелона является жесткое неприятие Соединенными Штатами начиная с 2007 года совместной российско-китайской инициативы о выработке в рамках Конференции по разоружению в Женеве договора по запрету развертывания в космосе любых ударных систем.
ВОЗМОЖНОСТИ МОСКВЫ И ПРЕДПРИНИМАЕМЫЕ МЕРЫ
В складывающейся ситуации военно-политическое руководство Российской Федерации принимает меры по повышению противоракетного потенциала отечественных МБР и БРПЛ, чтобы ни у кого никогда не возникло сомнения в том, что СЯС России выполнят свою задачу по гарантированному ядерному сдерживанию.
В рамках апробированной еще в 80-е годы прошлого века стратегии асимметричного ответа на развертывание систем ПРО, которая ныне адаптирована к складывающейся и прогнозируемой на перспективу ситуации в противостоянии «ракетный меч - противоракетный щит», создаваемым российским ракетным комплексам придаются такие боевые качества, которые сводят на нет иллюзии любого агрессора защититься от возмездия.
Уже сейчас на вооружении РВСН состоит ракетный комплекс «Тополь-М» шахтного и мобильного грунтового базирования, ракета которого РС-12М2 способна надежно преодолевать не только существующие системы ПРО, но и все те, которые в ближайшее десятилетие могут появиться в мире. Немалым противоракетным потенциалом обладают и ракетные комплексы наземного и морского базирования, созданные еще в советские времена. Это ракетные комплексы с МБР РС-12М, РС-18 и РС-20 и корабельный ракетный комплекс с БРПЛ РСМ-54. Совсем недавно БРПЛ РСМ-54 в рамках опытно-конструкторской работы «Синева» подверглась глубокой модернизации, что придало ей наряду с увеличением дальности стрельбы способность надежного преодоления современных систем ПРО.
В ближайшее время способность группировок российских МБР и БРПЛ преодолевать системы ПРО будет многократно повышена за счет развертывания нового типа многозарядной МБР РС-24 и принятия на вооружение новейшей многозарядной БРПЛ РСМ-56 («Булава-30»). В Тейковском соединении РВСН уже несет опытно-боевое дежурство первый полк, вооруженный ракетным комплексом «Ярс» с МБР РС-24, а возникшие сложности с летной отработкой БРПЛ РСМ-56 вскоре будут преодолены.
В сочетании с применением гиперзвуковых маневрирующих боеголовок, огромным арсеналом бортовых средств создания помех системам обнаружения баллистических целей и наведения на них противоракет и применением большого количества ложных боеголовок российские МБР и БРПЛ делают абсолютно бесполезной любую представляемую в обозримой перспективе систему защиты от ракетно-ядерного удара. При этом следует подчеркнуть, что выбранный асимметричный вариант поддержания стратегического паритета ядерных сил России и США в условиях развертывания американцами системы глобальной ПРО является наиболее экономичным и эффективным ответом на попытки слома этого паритета.
Так что опасения российских критиков Договора СНВ-3 в отношении утраты СЯС России потенциала надежного ядерного сдерживания безосновательны.
Разумеется, Москва будет внимательно следить за всеми научно-техническими достижениями в области ПРО и адекватно реагировать на исходящие от них угрозы для потенциала отечественных СЯС. Уже сейчас у России имеются такие «домашние заготовки», которые при самом неблагоприятном развитии событий позволят оснастить ее СЯС ракетно-ядерными средствами, способными нанести гарантированный неприемлемый ущерб любому потенциальному агрессору. Эти средства появятся тогда и в том количестве, в котором это будет необходимо, чтобы остудить самые горячие головы зарубежных политиков, вынашивающих планы девальвации ракетно-ядерного потенциала РФ. Не исключено при этом, что для реализации ряда «домашних заготовок» нашей стране потребуется выйти из российско-американских договоренностей по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (например при развертывании США в космосе ударных систем).
Но такое нежелательное и губительное для международной безопасности развитие событий - не выбор России. Все будет определяться сдержанностью других ведущих в мире держав в сфере военных приготовлений. В первую очередь это касается США, которые с участием союзников в Европе и Северо-Восточной Азии осуществляют программу создания системы глобальной ПРО, а также безудержно наращивают мощь своего обычного военного потенциала, в том числе путем развертывания систем высокоточного оружия большой дальности.
Можно с уверенностью утверждать, что несмотря на трудности, ныне испытываемые Россией в реформировании своей военной организации, включая и оборонно-промышленный комплекс, она в состоянии обеспечить свою национальную безопасность при самом неблагоприятном развитии ситуации на мировой арене. Гарантом этого служат ее СЯС.
Виктор ЕСИН
генерал-полковник в отставке, кандидат военных наук, профессор Академии военных наук РФ, член научно-экспертного совета при председателе Совета Федерации Федерального собрания РФ
