В Керчи начато строительство совершенно ненужных ВМФ универсальных десантных вертолетоносцев. Переделают ли их в легкие авианосцы?
На минувшей неделе в один день состоялась закладка нескольких крупных боевых кораблей океанской зоны. В их числе и два принципиально новых для нас универсальных десантных корабля (УДК) проекта 23900 («Прибой»). Закладка УДК состоялась на судостроительном заводе «Залив», расположенном в Керчи (Крым), в присутствии президента Владимира Путина. Ввод в строй первого «Прибоя» предполагается к 2027 году. В открытых источниках приводятся данные о водоизмещении в 25 000 тонн.Но это – совершенно ненужные стране вертолетоносцы. Гораздо полезнее было бы превратить их в легкие авианосцы.
«Мистралям» на замену
Модель этого перспективного УДК представили широкой публике еще на Международном форуме «Армия-2015». Этот корабль имеет архитектуру, типичную для иностранных кораблей такого класса. Полетная палуба авианосного типа во всю длину корабля без угловой компоненты с «островом» у правого борта корабля. Однако в отличие от иностранных, на нашем УДК палуба в носовой части заострена, повторяя конфигурацию корпуса в этом районе. Форму корпуса корабля и его надстройки, судя по модели, предполагается делать без учета технологий «Стелс», во всяком случае, в части их конфигурации. Хотя специальные покрытия, снижающие радиолокационную заметность, наверняка будут.
У вертолетоносцев типа «Прибой» просматриваются носовые ворота для аппарели. Это дает основания предполагать, что сей корабль, как и советские корабли проекта 1174 типа «Иван Рогов», сможет нести десантные катера. Вероятно, он же может использоваться для высадки десанта на необорудованное побережье непосредственно с корабля.
“ Либо переделывайте их в легкие авианосцы, либо начинайте реальное возрождение мирного флота в РФ. Но сие можно сделать лишь в рамках общего курса на новую индустриализацию страны ”
Мощных РЛС обзора воздушного пространства на модели не видно. Видимо, такая задача на этот корабль возлагаться не будет. Система ПВО корабля включает исключительно средства самообороны. Однако их комплект достаточно серьезный. Судя по модели, на каждом борту предусмотрено иметь на двух спонсонах по два перспективных зенитных ракетно-пушечных комплекта «Панцирь-М». Источники в Интернете отмечают возможность установки на этих кораблях двух ЗРАК «Палаш». Вдобавок на модели на обоих носовых спонсонах видны изображения шахт установок вертикального пуска (УВП), что дает основания предполагать, что корабль может иметь побортно по одному многоканальному ЗРК самообороны. На палубной надстройке установлена башня одноствольной артиллерийской установки калибра 100 миллиметров. Ее предназначение – огневая поддержка действий десанта при высадке и на берегу. Данных по скорости его хода не имеется. Однако, судя по архитектуре корабля, обводам корпуса и наличию носовой аппарели, максимальный ход вряд ли будет больше 20–24 узлов.
Прямых указаний на количественный состав авиагруппы в открытых источниках нет. Но исходя из водоизмещения этого корабля и его конфигурации в сопоставлении с составом авиагруппы американских и французских УДК, можно допустить, что эти корабли несут до 15–20 вертолетов различных классов. Предполагается, что в составе авиагруппы этого корабля могут входить вертолеты ударные Ка-52К, противолодочные Ка-27, транспортно-боевые Ка-29 и радиолокационного обнаружения Ка-31. То есть рассматривается возможность использования этого корабля не только для решения задач высадки морских десантов, но и в качестве легкого противолодочного авианосца.
Судя по модели, ограниченные размеры палубы позволяют разместить на ней только четыре позиции для взлета винтокрылов – они показаны окружностями и четыре позиции для предполетной подготовки. То бишь корабль сможет оперировать группами по четыре вертолета. Однако, учитывая сравнительно небольшой состав авиагруппы корабля, такое количество стартовых позиций можно считать вполне достаточным. Для сравнения: американские УДК имеют возможность оперировать группами по 12 и более машин. Правда, их водоизмещение существенно больше – свыше 40 000 тонн, а число летательных аппаратов – вертолетов и самолетов вертикального взлета и посадки (СВВП) – более 40. По данным, приведенным на форуме «Армия-2015», десантовместимость этого корабля равноценна нашему ДВКД проекта 1174 и французскому типа «Мистраль» – около 500 человек личного состава с вооружением и боевой техникой. И делали «Прибой» на замену так и не поставленным в РФ «Мистралям».
Несбалансированность вертолетоносца
В целом «Прибой» куда больше отвечает задачам нашего флота, нежели «Мистраль». Вместе с тем предполагаемая десантоемкость и состав авиагруппы корабля нельзя считать сбалансированными.
Ведь универсальные десантные корабли создавались для того, чтобы при высадке первого эшелона десанта осуществить так называемый «вертикальный охват», когда часть десанта высаживается непосредственно на берег, тогда как другая его партия высаживается в тактической или даже оперативной глубине противодесантной обороны. Две трети амфибийных сил выходят непосредственно на берег, а одна треть – выбрасывается в глубине обороны противника вертолетами. Высаживаемая с моря часть сил захватывает плацдарм и закрепляется на нем, а высаженная в тылу противника с вертолетов группа должна уничтожить артиллерийские батареи, средства ПВО и пресечь подход резервов противодесантной обороны. Вплоть до момента, пока морская пехота на берегу не захватит плацдарм и не закрепится на нем. Поэтому УДК, имея многочисленную вертолетную группу и десантные катера, призваны высаживать первый эшелон десанта на берег в указанных пропорциях.
Фото: bastion-karpenko.ru
Таковые выработаны американцами по опыту многочисленных войн, вооруженных конфликтов и учений на протяжении второй половины ХХ столетия, где они в рамках концепции «Флот против берега» отрабатывались на практике в ходе высадки различного масштаба. Поэтому для оценки нашего УДК американские мерки вполне годятся как основа. Учитывая, что его десантовместимость может составить около 500 человек, то получается, что 150–170 человек должны десантироваться вертолетами, а остальные – катерами.
Для выброски морпехов вертолетами наш УДК сможет использовать только основной транспортно-боевой вертолет морской авиации России – Ка-29, имеющий грузоподъемность до 4 тонн и способный принять на борт до 16 бойцов. А это означает, что бронетехнику воздушным путем перебросить невозможно. Только живую силу и ограниченную номенклатуру вооружения, в лучшем случае – легкие транспортные средства. Все остальное – только бортовыми десантно-высадочными средствами (катерами) на побережье.
Численность Ка-29 в составе авиагруппы УДК (предельно восемь – десять машин – остальные вертолеты огневой поддержки Ка-52к) позволит, оперируя группами максимум по четыре машины, одновременно перебросить на берег до усиленной роты морской пехоты с минимально необходимым оснащением и вооружением для самостоятельных действий в глубине обороны противника. Повторные вылеты в этот район окажутся сопряженными с большими потерями вертолетов от огня вражеской ПВО и, вероятно, станут невозможными. Этого явно недостаточно, чтобы воспрепятствовать подходу резервов противника и оказать существенное влияние на ход боя за плацдарм. И даже если противодействие зенитчиков противника подавить, для выброски полного состава вертолетного десанта потребуется совершить три-четыре вылета таких групп. При этом надо будет еще предусмотреть ресурс полетов вертолетов Ка-52к – для огневой поддержки высаженному десанту. Все это приведет к затягиванию высадки с воздуха и все равно не позволит десанту полноценно выполнить свои задачи. То есть главными и решающими становятся действия сил, высаживающихся с катеров на побережье, а роль и значение вертолетного десанта, вероятнее всего, останется ограниченной. Сие означает, что совершить с необходимой эффективностью «вертикальный охват» с опорой на наш перспективный УДК окажется весьма проблематично. Состав авиагруппы «Прибоя» и его десантовместимость не вполне сбалансированы.
Не имеет наш УДК и бортовых огневых средств для оказания поддержки действий десанта на берегу. Одной АУ 100–130 миллиметров явно недостаточно. Таким образом, проект 23900 получает весьма ограниченные возможности для высадки морских десантов на необорудованное побережье при наличии более-менее серьезной противодесантной обороны.
Но вопрос надо ставить шире: а нужны ли ВМФ такие десантные вертолетоносцы в принципе?
Бесполезные корабли
Скорее всего УДК «Прибой» окажутся дорогими, но бесполезными игрушками.
Во-первых, проведение любой десантной операции в качестве ключевого условия предполагает завоевание господства на море и в воздухе в районе высадки и на маршрутах движения десантных отрядов, причем на достаточно долгое время. Иначе десант потопят на переходе морем и уничтожат в районе высадки еще до того, как морская пехота окажется на берегу. То есть УДК-вертолетоносцы должны входить в состав мощных авианосных соединений, прикрываясь с воздуха палубной авиацией, а с моря – крейсерами и эсминцами УРО. ВМС США такие возможности имеют. А что можно сказать о ВМФ РФ?
«Прибой» в макете. Фото: static.360tv.ru
Но сегодня наш флот способен обеспечить захват такого господства только в акваториях морей и океанов, прилегающих к нашим границам. Точнее – на радиус действия береговой истребительной авиации, на удалении от побережья до 300–400 километров. Авианосцев у страны нет, не хватает мощных надводных кораблей, РФ строит лишь «корветно-фрегатные» надводные силы отнюдь не океанского класса. Ни единого крупного боевого корабля в «новой России» пока не смогли построить, пользуясь остатками советского величия.
Во-вторых, действия десанта на берегу должны опираться на мощную огневую поддержку и должное материально-техническое обеспечение. Сегодняшние российские ВС могут это обеспечить только на удалении радиуса фронтовой авиации – около 600–700 километров максимум. Наш единственный авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов» своей ограниченной по численности авиагруппой ни одну из названных задач самостоятельно, без поддержки авиации наземного базирования, решить не в состоянии, даже в интересах обеспечения десанта тактического масштаба при наличии более-менее серьезной противодесантной обороны у противника. Если, конечно, не рассматривать в качестве основного предназначения нашего УДК войну против иррегулярных формирований, не имеющих серьезного вооружения.
То есть наши ВС способны обеспечить приемлемые условия для морских высадок в районах, где к участию к выброске воздушного десанта вполне может быть привлечена военно-транспортная авиация. А это значит, что для «вертикального охвата» более эффективными могут стать силы, высаживаемые с самолетов и вертолетов берегового базирования. УДК в таком случае не особенно нужен: морской десант на берег можно выбросить с десантных кораблей других классов, существенно более дешевых.
Итак, в тех районах, где использование УДК дает реальный выигрыш в сравнении с обычными десантными кораблями, наши ВС не могут создать ключевые условия для успешных высадок с моря. А там, где эти условия могут быть созданы, корабль типа «Прибой» не нужен. Даже советский ВМФ не ставил перед собой задач строительства УДК по причине отсутствия необходимого состава кораблей (прежде всего авианосцев) для обеспечения десантных действий на больших удалениях от своего побережья. В СССР самым крупным типом десантных кораблей был десантно-вертолетный корабль-док проекта 1174.
В США же этот класс кораблей создавался именно для экспедиционных действий в рамках концепции «проецирования силы» на значительных удалениях от своей территории для заокеанских экспедиций. Но Америка имеет глобальную систему баз и мощный океанский флот, способный обеспечить успешную высадку десантов практически в глобальном масштабе.
А на каких дальних берегах собрались высаживать наших морпехов с УДК проекта 23900? На Балтике и Черном море они бесполезны. Для десантов на атлантических побережьях они негодны в силу слабости ВМФ РФ. По тем же причинам отпадают Япония, Китай, страны АТР. Неужели в Москве собрались вести войны в Африке? Не под прикрытием ли американских авианосцев? Стоило ли тогда тратить 80 миллиардов рублей на два ненужных гиганта, в то время как средств в казне не хватает на действительно нужные ВМФ корабли? Хотя бы для прикрытия районов патрулирования наших субмарин-«стратегов»?
Переделать их в легкие авианосцы?
Командование нашего ВМФ, бесспорно, очень хорошо понимает все это. Почему же принято решение об их строительстве? Судя по составу вооружения, а также по намеку на возможность использования с этих кораблей противолодочных вертолетов, можно предположить, что руководство ВМФ стремилось получить в составе ВМФ по-настоящему многоцелевой корабль с широким спектром возможностей боевого применения.
Як-141
Як-141Обращает на себя внимание «авианосная» архитектура корабля. Это позволяет видеть его в роли легкого авианосца контроля акватории с авиагруппой из самолетов вертикального взлета (СВВП) и/или противолодочных вертолетов. Уже имеется достаточно богатый опыт использования в этом качестве американских УДК. Так, на вертолетоносцах типа «Тарава» и «Уосп» могут базироваться СВВП AV-8V «Харриер-II». С палубы этих кораблей они применялись в ходе агрессии против Югославии в 1999 году и против Ирака в 2003-м. Имелись эти самолеты и на борту УДК типа «Уосп», принимавшего участие в боевых действиях против Ливии в 2011 году.
Вот и на строящихся кораблях проекта 23900 могли бы базироваться три варианта авиагрупп. Одна, для борьбы с надводными целями и ПВО, могла бы включать до восьми – двенадцати перспективных СВВП и два – четыре вертолета радиолокационного дозора (РЛД) типа Ка-31. Другая, предназначенная для решения противолодочных задач, могла бы включать до 16–18 противолодочных вертолетов Ка-27пл и двух спасательных Ка-27пс. Возможен и смешанный вариант, включающий четыре – шесть перспективных СВВП, четыре – восемь противолодочных вертолетов и два – четыре вертолета РЛД. Однако последний вариант менее вероятен, поскольку количество летательных аппаратов для решения частных задач слишком мало.
На нашем УДК мог бы быть использован СВВП, подобный Як-141, созданному еще в 1989 году и приспособленному к применению на первых четырех советских тяжелых авианесущих крейсерах проекта 1143. В 90-е годы этот проект свернули на этапе приема самолета на вооружение. Однако актуальность он не потерял. Подобно тому, как сегодня российские ВВС приняли на вооружение Су-34, в полной мере отвечающий современным требованиям, хотя все испытания он прошел еще в СССР. По своим тактико-техническим данным, достигнутым еще в советское время, Як-141 вполне соответствует современным задачам. Обладая сверхзвуковой скоростью, он имеет вполне приличный радиус действия (от 400 до 700 км, в зависимости от режимов взлета и полета к цели и обратно). Мощное и многофункциональное радиоэлектронное вооружение позволяет ему применять большой спектр средств поражения, включая высокоточное оружие, в том числе: ракеты воздушного боя средней дальности Р-27 различных модификаций и малой дальности Р-73, ракеты класса «воздух-земля» Х-29 и Х-25, противокорабельные ракеты Х-35 и противорадиолокационные Х-31, а также корректируемые авиабомбы. Поэтому такой самолет вполне может быть принят за основу при создании перспективного российского СВВП.
Имея четыре взлетные позиции на палубе, наш УДК, действуя в качестве легкого авианосца ПВО, сможет ввести в бой звено таких истребителей на удалении до 200–250 километров от корабля при самостоятельных действиях и до 400 километров – во взаимодействии с самолетами ДРЛО берегового базирования. Это позволит авиагруппе нашего «Прибоя» решать задачи прикрытия небольших групп надводных кораблей в оперативно важных районах от ударов малых групп авиации противника (до четырех – шести машин) и обеспечивать боевую устойчивость подводных лодок от ударов базовой патрульной авиации (БПА) противника. Обе эти задачи исключительно важны для поддержания благоприятного оперативного режима.
Эффективен в таком качестве будет наш УДК и при решении задач нанесения ударов по надводным целям. Удар четырех самолетов с применением четырех – восьми ракет Х-35 позволит уничтожить или вывести из строя один – три корабля или катера из состава небольшой корабельной группы (поисково-ударной противолодочной или ударной).
При укомплектовании нашего перспективного УДК авиагруппой из противолодочных вертолетов наш флот может получить возможность создания эффективных авианосных поисково-ударных групп (АПУГ). Советский/российский флот имеет опыт использования таких соединений. Еще в 60-е годы в составе нашего флота появились противолодочные крейсера проекта 1123, имевшие авиагруппу из 16 вертолетов Ка-25пл и Ка-25пс. Их появление позволило в несколько раз повысить эффективность поисковых противолодочных действий нашего флота. Сегодня при действиях в мелководных районах, где эффективность гидроакустических станций с протяженными гибкими гидроакустическими антеннами невелика и основным средством поиска являются подкильные ГАК, прирост поисковых возможностей от использования авиагруппы УДК в противолодочном варианте может оказаться весьма значительным. В глубоководных районах, где дальность действия ГАС, работающих в инфразвуковом диапазоне, может достигать двухсот километров, включение УДК с вертолетами в состав соединений ПЛО позволит существенно повысить возможности по уничтожению лодок противника, обнаруженных на больших дистанциях.
При этом в благоприятных условиях УДК может действовать по своему прямому «классовому» предназначению, высаживая десант или решая другие задачи. Например, эвакуации личного состава и гражданского населения из опасных районов, оказывать помощь местным властям при возникновении катастроф техногенного или природного характера.
Однако пока таких решений не просматривается. У РФ нет на вооружении Як-141 и явно утрачены возможности его серийного производства. В итоге строятся дорогие и бесполезные игрушки?
Зачем? А надо каким-то образом загрузить прекрасный завод «Залив» в Крыму. Один из лучших в СССР, он может строить корабли длиной в триста и шириной в полсотни метров. Именно в Керчи в 1974-м сделали самое большое судно нашей страны – танкер «Мир» («Крым») в 150 тысяч тонн водоизмещения. До 1991 года основной продукцией «Залива» были суда для торгового флота Советского Союза, военные корабли выступали побочным занятием. В составе «независимой Украины» завод выжил, строя корпуса балкеров и наливных судов по западным заказам. Теперь их нет (Крым под санкциями). Полноценной программы воссоздания своего торгового флота у РФ не имеется. Чтобы избежать позора с банкротством крымского судостроения, приходится тратить казенные деньги на постройку бесполезных гигантов.
Так что либо переделывайте их в легкие авианосцы, либо начинайте реальное возрождение мирного флота в РФ. Но сие можно сделать лишь в рамках общего курса на новую индустриализацию страны. Но президент Путин даже слов этих не произносит.
Нам, выросшим в могучем Советском Союзе, больно видеть происходящее. Никакая кремлевская пропаганда не заслоняет убийственной реальности: то, что было обыденностью в СССР даже при «застойном» Брежневе, для нынешней «с колен поднявшейся» РФ – недостижимые высоты. На том же «Заливе» в рекордные сроки выстроили атомный грузовой корабль (лихтеровоз) «Севморпуть». Махину длиной 260 метров и почти в 62 тысячи тонн водоизмещением построили в 1984–1988 годах. Страна серьезно осваивала Арктику. Впрочем, только ли ее? Ведь «Севморпуть», не нуждаясь в заправках топливом, успешно ходил и по трассе Одесса – Вьетнам – Владивосток.
На одних лишь военных заказах наши верфи не выживут. Давно пора выделить группу «тяговых» отраслей для развития страны, которые успешно росли в Советском Союзе и оказались при смерти в Российской Федерации. Гражданское кораблестроение – одно из них. Вместе с мирным авиастроением, производством станков, автомобилей, приборостроением, микроэлектроникой, агромашем. Всем этим отраслям на много лет нужно дать почти полное освобождение от уплаты налогов – пускай их платят сырьевые отрасли, торговля и те, кто завозит в РФ импорт. Пускай в то же судостроение идут частные инвесторы.
Вот механизм субсидирования производства, хорошо обкатанный в сельхозмашиностроении с 2013 года («программа-1432»). Если покупатель приобретает русский трактор или комбайн, государство автоматически компенсирует производителю 15 процентов стоимости. Опыт показывает, что в первый же год казна, истратив на субсидии один рубль, получает обратно 1,6 рубля от роста производства. А если применить такой же механизм и к кораблестроению РФ? Как и к другим отраслям – локомотивам научно-технического развития?
Константин Сивков, заместитель президента РАРАН по информационной политике, доктор военных наук
Владимир Кучеренко
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 28 (841) за 28 июля 2020 года
