Производство ракетного топлива в России может оказаться под угрозой
С предприятия «Газпром нефтехим Салават», единственного производителя гептила, Управление Росприроднадзора по Республике Башкортостан требует более 3 млрд руб. за подземное размещение химических отходов. Недавно суд апелляционной инстанции поддержал требования надзорного органа и потребовал удовлетворить их.
Яблоком раздора между Росприроднадзором и предприятием «Газпром нефтехим Салават» (ГНС) стала деятельность объекта «Кама-1», запущенного в эксплуатацию в 1982 году. С того времени работа объекта не вызывала никаких вопросов. Корреспондент РБК daily отправился в Башкирию и выяснил, есть ли основания у претензий Росприроднадзора, а также стал первым журналистом, который посетил закрытый объект «Кама-1» и увидел, как работает эта уникальная установка.
По мнению ГНС, неоднократно подтвержденному независимыми экспертами, негативного воздействия на окружающую среду завод никогда не оказывал. А сумма претензий настолько критична, что может привести к остановке производства и поставить под угрозу обороноспособность страны: основными потребителями гептила являются Роскосмос и Министерство обороны.
Наследие мирного атома
«Вот через эту скважину в 1974 году закладывался ядерный заряд на глубину более 2 тыс. м, — рассказывает начальник лаборатории «ВНИПИпромтехнологии» доктор технических наук Николай Приходько при подъезде к «Каме-1». — С помощью взрыва была увеличена приемистость «рабочего горизонта» для закачки отходов».
Подобные взрывы на территории СССР проводились неоднократно «для хозяйственных целей». Всего их было 124. И единственное, что мог почувствовать человек, находясь в тот момент в зоне воздействия ударной волны, — это слабые колебания поверхности земли и небольшой гул.
«Применяемая технология обеспечивала безопасное строительство и эксплуатацию», — спешит заверить г-н Приходько. Уверенный тон эксперта придает спокойствия, хотя, зная, как на некоторых российских промышленных предприятиях соблюдают техрегламент, переживание остается — подрыв ядерного заряда не облако пыли на Садовом кольце.
Неприметный заводик
Со стороны «Кама-1» ничем не отличается от типичного заводика, оставшегося в наследство от советской промышленности. Это достигается благодаря вниманию к объекту для обеспечения безопасной эксплуатации. На предприятие меня провожает начальник установки Андрей Кожанов.
«Надеюсь, ваш визит согласован с руководством, а то у нас посещения — вещь строго регламентированная», — с подозрением интересуется г-н Кожанов. Убедившись, что пресс-секретарь держит ситуацию под контролем, Андрей успокоился: «Я ж нервничаю немного, первый раз интервью даю...»
Собравшись с духом, Андрей бодро отчитался о соблюдении всех санитарных, экологических и прочих норм, упомянув, что многоступенчатый контроль над безопасностью проводится всеми органами — от аккредитованной лаборатории до природоохранной прокуратуры. А затем рассказал, какие объекты расположены на территории «Камы-1».
«Сначала жидкие химические отходы закачиваются в эти два резервуара, — объясняет г-н Кожанов. — Отходы текут по подземному трубопроводу с химзавода, где и производится гептил. Как только резервуары заполняются, мы включаем этот насос и под давлением 75 атмосфер закачиваем отходы под землю на глубину 2,3 км».
Какие именно отходы закачиваются под землю, специалист сказать затруднился. «Это смесь нескольких десятков наименований веществ, — отмечает Николай Приходько. — Чего там только нет: и сульфат натрия, и хлорид натрия, в том числе следы производства гептила». Технология сложная, за все время работы «Камы-1» Ростехнадзор и Росприроднадзор так официально и не присвоили класс опасности химическим отходам. Хотя, по словам ведущего юрисконсульта «Газпром нефтехим Салавата» Элиты Шульженко, документы с обоснованием были отосланы неоднократно.
«Пойдемте лучше покажу, где именно мы врезаемся в чрево матушки-земли!» — позвал нас Андрей Кожанов. В 200 м от насосной стоят две нагнетальные шахты: первая и третья, которая использовалась при закладке ядерного заряда. На поверхности шахты обычные будки, спецназначение которых выдают разве что бетонные полы вокруг, по виду напоминающие осушенный ров.
«На всех дверях специальные замки с секретом, — серьезничает начальник установки, открывая будку. — Внутри трубы, вентили, никакого особенного запаха. Если не знать, что здесь закачиваются химические отходы, можно подумать, что это водонасосная станция». «По этим трубам каждые сутки под землю уходят десятки кубометров отходов», — поясняет г-н Кожанов.
Пломба-2013
При необходимости «Кама-1» может работать еще около десяти лет. Однако руководство компании приняло решение о ликвидации объекта уже в 2015 году. Эксплуатация прекратится еще раньше — в 2013 году, по сроку окончания действия лицензии. «К этому сроку предприятие должно запломбировать объект и начать переработку отходов по новой технологии», — с сожалением отмечает Николай Приходько, прогуливаясь с нами по полю, под которым как раз находится «рабочий горизонт».
«Хотя технология тут применяется абсолютно безопасная: отходы закачиваются в подземный «горизонт», где они не взаимодействуют ни с водой, ни с почвой и тем более воздухом, — продолжает он защищать предприятие. — Глубоко под землей, куда закачиваются отходы, находится каменный известняк, пропитанный подземными водами высокой минерализации — 300 г/л. Считается, что по токсичности они превосходят отходы».
После экскурсии мы поехали в Салават. Там в здании администрации завода нас встретил заместитель гендиректора по корпоративному управлению и правовым вопросам «Газпром нефтехим Салавата» Павел Алюшкин, который и посвятил нас в планы дальнейшей судьбы химического завода и «Камы-1».
«Действительно, чтобы избежать претензий Росприроднадзора в будущем, к 2013 году мы планируем закрыть «Каму-1» и запустить очистные сооружения, проект которых для нас разработал институт «Салават Газонефтехимпроект»,— рассказывает Павел Алюшкин.
«Это будет новая экологичная технология с многоступенчатой системой очистки. Отходы будут доочищены до безопасного состояния», — поясняет начальник отдела экологической безопасности «Газпром нефтехим Салавата» Олег Кадыров. Переход на новую технологию обойдется предприятию почти в 3 млрд руб.
«Мы готовы инвестировать средства, но хотим привлечь к этому государство, так как производство гептила на химзаводе имеет государственное значение, — отмечает г-н Алюшкин. — У нас всего два заказчика — Роскосмос и Минобороны. И рентабельность производства в разы меньше, чем рентабельность других предприятий, входящих в «Газпром нефтехим Салават», так как цены согласовываются с госорганами.
К тому же содержание «Камы-1» после ее закрытия, по словам г-на Алюшкина, принесет ГНС дополнительные расходы. «Нам экономически невыгодно содержать химзавод, поэтому мы хотим выделить его в отдельное юридическое лицо и предложить государству принять в нем участие — Минобороны или Роскосмосу», — говорит Павел Алюшкин. По его мнению, государство в первую очередь заинтересовано, чтобы гептил производился внутри страны, иначе его поставки могут оказаться под угрозой и, как следствие, может пострадать обороноспособность страны.
Вопрос участия государства в капитале химзавода только обсуждается с заинтересованными ведомствами. Но решение Федерального арбитражного суда Уральского округа может привести к приостановке производства гептила уже в ближайшее время. Слушание дела в кассационной инстанции назначено на 3 августа.
Алексей Ковалев
