Соединенные Штаты уклоняются от диалога по вопросу контроля вооружений, не подпадающих под Договор о стратегических наступательных вооружениях (СНВ-3), заявила официальный представитель МИД России Мария Захарова в четверг, 28 февраля.
При этом она отметила, что РФ готова к диалогу по данной теме, так как он мог бы иметь стратегическое значение для обеих сторон. По словам дипломата, Москва неоднократно указывала на это Вашингтону в ходе переговоров.
"Однако в Вашингтоне от такого разговора упорно уходят, предпочитают нагнетать обстановку и атмосферу в публичном пространстве <…> Мы считаем, что подобный подход не может способствовать переводу дискуссии в конструктивное русло", — цитирует Захарову "Интерфакс".
Официальный представитель российского МИДа напомнила, что договор СНВ-3 распространяется только на межконтинентальные баллистические ракеты, аналогичное снаряжение подводных лодок и тяжелые бомбардировщики.
25 октября прошлого года заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков заявил, что позиция Вашингтона в будущем может привести к утрате данного соглашения.
28 ноября на рассмотрение конгресса США был внесен законопроект, который ограничивает продление СНВ-3, путем прекращения финансирования его выполнения. Согласно проекту, для продления соглашения от президента США требуется подтверждение, что Россия согласилась на контролируемое сокращение запасов ядерного оружия. Кроме того, Москва должна включить в договор новые системы.
26 февраля текущего года глава стратегического командования ВС США Джон Хайтен заявил, что разрабатываемые в России новейшие ударные средства сдерживания выходят за рамки Договора о стратегических наступательных вооружениях. При этом он призвал продлить соответствующее соглашение, срок действия которого истекает в 2021 году, так как Вашингтон пока неспособен противостоять российским ракетам.
Российско-американский договор направлен на взаимное сокращение арсеналов развернутых стратегических ядерных вооружений. Документ был подписан президентами РФ и США Дмитрием Медведевым и Бараком Обамой 8 апреля 2010 года и вступил в силу 5 февраля 2011 года.