Если у вас создается впечатление, что все здравомыслящие люди правящей верхушки пришли к общему мнению по какому-либо вопросу - как в случае с недавним законом о введении новых санкций против России, - это может сигнализировать о том, что на смену обсуждениям пришло стадное чувство.
Санкции являлись затасканной мерой внешней политики задолго до того, как 1 августа президент Трамп нехотя поставил свою подпись под законопроектом о введении новых санкций в отношении России, Ирана и Северной Кореи. Палата представителей Конгресса США проголосовала в поддержку нового закона 419 голосами против трех; Сенат - 98 против двух. Это стало примером "массовой толкотни" в Конгрессе, члены которого, помимо прочего, ограничили право президента на отмену санкций, в частности российских, без их предварительного одобрения.
Подписывая документ, Трамп заявил, что считает закон "весьма ущербным", поскольку он "посягает на полномочия исполнительной власти". Говорить такое - ересь, но, возможно, он и прав. Данный закон ограничивает гибкость президента, которая может оказаться жизненно необходимой для проведения сложных переговоров с вышеуказанными странами.
Будь на месте Трампа любой другой президент, а на месте России - любой другой антагонист, подозреваю, что его аргументы получили бы большую поддержку. Он не лгал, отметив в заявлении при подписании, что авторы Конституции США не случайно наделили президента масштабными полномочиями во внешней политике. Это всегда было традиционной точкой зрения.
Джордж Буш-младший регулярно выступал с заявлениями при подписании законопроектов, когда ему казалось, что Конгресс посягал на исполнительную власть. Так же поступал и Барак Обама - например, в июле 2009 года он заявил протест попыткам Конгресса диктовать политический курс в отношении Всемирного банка и Международного валютного фонда.
На этот раз лидер демократического меньшинства в Палате представителей Нэнси Пелоси (Nancy Pelosi), представляющая штат Калифорния, просто выбросила заявление президента в корзину обусловленного каким-то тайным сговором поведения Трампа. "Республиканский Конгресс не должен позволять Белому дому увиливать от выполнения своего долга, заключающегося в введении санкций за беззастенчивое нападение России на нашу демократию", - заявила она. Трамп заслужил такое недоверие, но пламенная риторика Пелоси может иметь негативные последствия, оттолкнув тех, кого еще предстоит убедить.
Следует отметить, что Трамп столь же сильно одержим санкциями, как и Конгресс. На прошлой неделе его администрация ввела новые ограничительные меры в отношении действующих и бывших венесуэльских чиновников, а на этой неделе - против президента Николаса Мадуро. Между тем, Трамп грозится аннулировать иранскую ядерную сделку и наложить дополнительные санкции, хотя директор ЦРУ уверен, что необходимости в этом пока нет. Вот уж где лицемерие чистой воды!
Лучший довод о злоупотреблении санкциями был озвучен в марте 2016 года тогдашним секретарем казначейства США Джейкобом Лью (Jacob Lew) - сначала в интервью со мной, а затем в ходе выступления перед Фондом Карнеги за международный мир. На первый план он выдвигал усилия Конгресса по лишению Барака Обамы возможности смягчить санкции в отношении Ирана за выполнение всех условий ядерной сделки.
Лью дал тогда следующие пояснения: "Поскольку цель санкций - оказание давления, чтобы страны изменили свою политику, мы должны быть готовы обеспечить освобождение от санкций, когда добьемся успеха. Если мы будем не в состоянии следовать этому, то подорвём доверие к себе и повредим нашей способности использовать санкции для изменения политики".
Лью отметил и другую проблему в контексте усиливающегося стремления США использовать санкции как панацею во внешней политике. Ограничивая в качестве наказания доступ к финансовым рынкам США тех стран, чье поведение нас не устраивает, такой инструмент как санкции может в конечном счете подорвать верховенство доллара и финансовых институтов США.
На днях я спросил Лью, станет ли он приводить этот же аргумент и сегодня. "Мои взгляды не изменились, - сказал он. - Я продолжаю считать, что исполнительной власти необходимы инструменты для усиления и ослабления давления в нужный момент. А это весьма непросто, если придется снова пройти через процедуру согласования в Конгрессе".
Не поймите меня неправильно. Ставя под сомнение вопрос пересмотра санкций Конгрессом, я не оправдываю действия Трампа. Отсутствие у него какой-либо реакции на документально подтвержденное вмешательство России в ход президентских выборов 2016 года просто возмутительно. Хуже может быть только отстранение от должности специального советника Роберта Мюллера III - ни дать ни взять покушение на определенное Конституцией верховенство права.
Но даже если вам кажется, что импичмент не за горами, Соединенным Штатам предстоит проводить внешнюю политику в этом опасном мире на протяжение еще многих месяцев, если не лет. Мы слышим о множестве аналогий Уотергейта, но давайте не будем забывать, что тогда внешняя политика была в руках слабого и непоследовательного президента, столкнувшегося с региональными войнами и глобальными кризисами 1973 и 74 годов. Как и Ричарду Никсону, президенту Трампу нужны хорошие советники по вопросам внешней политики (которые у него, вроде как, есть) и возможности для маневра.
Ситуация с Трампом и Россией отдает душком. Но это не значит, что каждое колкое замечание со стороны Конгресса в адрес России разумно, или что каждая попытка Трампа удержать в своих руках исполнительную власть говорит о потенциальном преступном сговоре. Когда законодательные органы Вашингтона начинают приводить доводы, которые отвергли бы при других обстоятельствах, знайте: что-то не так.
Дэвид Игнатиус (David Ignatius)