60 лет назад — 18 марта 1965 года — Алексей Леонов стал первым землянином, вышедшим за пределы космического аппарата в открытый космос. Скафандр "Беркут", в котором Леонов выполнял эту новую задачу, был изготовлен в стенах Научно-производственного предприятия "Звезда". О производстве новых скафандров, планах их эксплуатации, а также освоении новых технологий в интервью ТАСС рассказал гендиректор предприятия Сергей Поздняков.
— Добрый день, Сергей Сергеевич! Спасибо, что согласились с нами побеседовать. В 2023 году сообщалось о планах изготовить три скафандра "Орлан-МКС" в 2024–2025 годах. Они уже произведены?
— Все "Орланы" будут на орбите уже в этом году. Один — под номером шесть — уже на МКС (Международной космической станции — прим. ТАСС), его туда [грузовой космический корабль] "Прогресс" доставил пару недель назад. Седьмой и восьмой скафандры в работе. Мы должны один отдать в середине этого года под "грузовик", который пойдет в августе, если не ошибаюсь, и еще один чуть попозже, в ноябре — декабре. В этом году все три новых скафандра планируется доставить на МКС.
— Отличаются ли они чем-то от тех "Орланов-МКС", которые сейчас на станции?
— По некоторым вещам мы перешли на отечественные компоненты — в частности, сейчас используем отечественный дисплей для нашего компьютера. На предыдущей версии скафандров он был иностранный.
— Когда начнется их эксплуатация?
— Первые выходы в новых скафандрах запланированы на конец этого года.
— Получается, прибудут они на станцию, начнется их эксплуатация, а "Орланы-МКС" №4 и №5 положат в "Прогресс" и затопят?
— Мы, пока не завезли новое, не спешим выкидывать старое — у нас на станции даже один "Орлан-МК" еще есть полуразобранный. Он даже используется в отдельных случаях как своего рода донор комплектующих. Но в принципе да — чтобы место не занимать, четвертый и пятый "Орланы-МКС" будут утилизированы через какое-то время. Пока главное, чтобы новые долетели.
— Можете сказать, как идут работы по скафандру "Сокол-М"?
— С "Соколом-М" есть несколько стадий разработки, как положено по всем действующим нормативам. Скафандр прошел так называемую стадию автономных испытаний. Это испытания, которые сам разработчик проводит и своими силами испытывает изделие. Следующие испытания уже будут совместно с "Энергией", в интерьере корабля и т.д. Вот сейчас были некоторые примерки, но официально эти совместные испытания еще не начались, потому что мы следующие несколько скафандров никак не доделаем. Немножко опаздываем, потому что по понятным причинам все производство сейчас ориентировано на другие задачи.
— Вы ранее говорили, что в 2023–2024 годах планируется изготовить летные образцы амортизационных кресел "Чегет". Они уже изготовлены?
— Один комплект мы отдали в РКК "Энергия", он будет использоваться в испытаниях [пилотируемого транспортного] корабля [нового поколения]. По нескольким креслам продолжаются наши внутренние испытания, потому что работа идет достаточно тяжело. Как у любого нового изделия, там принципиально новая конструкция самого кресла и система амортизации совершенно новая, которую раньше не использовали, — в общем, пара кресел у нас уже сломалась. Сейчас мы готовим следующий эксперимент. Но идет такая работа, которая в таких изделиях всегда бывает. Не с первого раза все получается.
Я надеюсь, что в ближайшие месяц-полтора мы этот этап автономных испытаний закончим. И дальше должны поставить комплекты для основного объекта, для корабля, который там будет предназначен для целого ряда испытаний. А чуть позже будут уже летные поставки.
— Как сейчас проходит освоение технологии экзоскелета для скафандров?
— Мы сделали рабочий прототип для рукава скафандра. Мы свои испытания провели. Я не скажу, что он соответствует по массе и габаритам, но сомнения были в том, как этот экзоскелет будет работать с человеком в скафандре. Основная идея была, чтобы механизм "подхватывал" движение, которое проводит космонавт, и помогал ему сгибать руки. Этого мы добились и сделали такой прототип. Испытания показали, что путь наш верный.
— А как планируется развивать направление дальше?
— Дальше все упирается в финансирование, сами понимаете. Прототип сделан, на Земле он работает, а дальше все-таки я сторонник того, чтобы саму оболочку делать такой, чтобы она была подвижной без всяких вспомогательных устройств.
Сейчас мы тоже в инициативном порядке делаем варианты новых оболочек. Прежде всего для рук, потому что на МКС работают в основном руками: и перемещение по поручням, и работы. Это не Луна, где ходить надо. Поэтому тут основной акцент на улучшение подвижности рук. А значит, рукава у скафандра должны иметь хорошую подвижность и гибкость.
Есть идеи, которые мы отрабатываем, — возможно, в следующей генерации, которая пойдет на РОС (Российскую орбитальную станцию — прим. ТАСС), эти рукава новые сделаем уже. При этом надо не забывать, что любой дополнительный механизм — это усложнение конструкции, снижение надежности, какая-то необходимость обслуживания и т.д. Хотелось бы от этого уйти, конечно. Но, как и планировалось, прототип мы сделали, и самое важное, чего мы достигли, — он работает так, как мы хотели.
— Вы сказали, что изделие, которым космонавты будут пользоваться на РОС, может получить вот эту технологию. А если речь идет о лунном скафандре, допускаете ли вы, что будет сделан фокус на аналогичный механизм, который будет помогать движению ног?
— Сейчас сложно об этом говорить, потому что для меня лично пока непонятно, когда состоится пилотируемая лунная экспедиция. Сейчас акцент в работе сделан на Российскую орбитальную станцию. Корабль новый надо доводить еще. Так что по Луне пока непонятно. Если это лет через 10 состоится, то я не исключаю, что как раз для упрощения ходьбы такие механизмы сможем использовать. Как это сделать, мы поняли вот на этом прототипе. А дальше надо обеспечить небольшие габариты, массу и, самое главное, — надежность этой системы. Должна быть вещь, в первую очередь надежно работающая. Но в принципе да, такое возможно.
— Расскажите, есть ли новости по лунному скафандру?
— Несколько лет шла научно-исследовательская работа (НИР) во взаимодействии с ЦНИИмаш, головным институтом Роскосмоса. С ними был договор, по которому рассматривались наработки и идеи версий скафандра для Луны. И мы на этом этапе дополнительно к работе, которая от нас ожидалась по техзаданию, за собственные средства сделали прототип оболочки. Даже его показывали — если покопаться, то можно найти в интернете. Дальше эта НИР была выполнена успешно, мы отчитались, ЦНИИмаш, по-моему, тоже отчитался и закрыл ее.
Следующим шагом должен был быть эскизный проект по такому скафандру. А заказчика на такую работу на сегодняшний день нет. И когда она будет возобновлена, я с уверенностью сказать не могу.
— А название у проекта есть?
— Мы проводили конкурс названий, чтобы заинтересовать людей, которые это дело любят. Победителем стал человек из Подмосковья, название он предложил простое — "Лунный". Мы так и считали между собой. Хорошее у нашей "птички" название — "Орлан", уже столько версий его было, и если будет "Орлан-Л", "Лунный", было бы неплохо. Но название, сами понимаете, у нас дело последнее. Было бы что назвать, а назвать-то мы назовем.
— Что насчет скафандра для внекорабельной деятельности по программе Российской орбитальной станции?
— По орбитальной станции нам заказаны скафандры той версии, которые мы в этом году делаем [для МКС]. Возможно, там еще будут некоторые изменения, потому что цикл изготовления скафандра достаточно большой, у нас он занимает порядка двух с половиной лет. А уж разработка-то идет еще дольше.
Мы в свое время выразили инициативу делать для РОС абсолютно новый скафандр, который можно было потом как-то использовать при полетам к Луне. Я о ней еще лет шесть назад говорил. Несмотря на это, нам заказан "Орлан" в той версии, какая у нас сегодня есть, под действующей документацией. Поэтому каким-то шагом к Луне тот скафандр, который будет на РОС, я не считаю. Такого явного движения вперед там нет.
— Можете рассказать, сколько планируется произвести скафандров для РОС?
— Три скафандра должны быть "наверху", один, возможно, будет заказан как дополнительный, будет храниться на Земле. Это нормальная практика, мы их за два — два с половиной года сделаем. Там же [запланировано] выведение первого модуля на конец 2027 года, а вскоре после него, во второй половине 2028 года, полетит шлюзовой модуль. В нем как раз будут два скафандра.
— То есть они полетят сразу в нем?
— Два скафандра полетят там в этом шлюзовом отсеке, а еще один потом будет доставлен на "грузовике".
— Вы раньше говорили, что аналог комплекта "Чибис" для РОС понадобится, если экипажи будут выполнять на станции долговременные экспедиции. На сегодняшний день НПП "Звезда" не поступал заказ на такое изделие?
— Для РОС на сегодня "Чибис" не заказан. Но такое, как правило, идет следом — там не такое сложное изделие, его можно побыстрее сделать. Но я думаю, постепенно закажут. Сейчас идет речь о размещении заказов на изделия, которые требуют достаточно много времени для изготовления. "Орланы", например, делаются долго.
— Вы раньше говорили про то, что были некоторые проблемы с поставками комплектующих. На сегодняшний день эти трудности преодолены?
— В отличие от ряда предприятий, в том числе из авиационно-космической отрасли РФ, у нас было не так много вещей, которые действительно делались в явном виде из иностранных комплектующих. Традиционно мы всегда ориентировались на свои собственные разработки, и подавляющую часть всего, что мы делаем, мы делаем из отечественных комплектующих.
Были отдельные импортные вещи, но мы все это успешно заменили собственными силами. Сейчас вопросов по зависимости от поставок в НПП "Звезда" нет. Все вопросы закрыты, начиная от привязных систем и заканчивая даже тканью для парашютов, для которой мы на одном из российских проектов успешно сделали аналоги. Я считаю, эта проблема на сегодняшний день решена.
Илья Врубель
