Что ждать от нового руководства КНР
Решения состоявшегося в Пекине XVIII съезда КПК повлияют на ситуацию в мире ничуть не меньше, чем выборы президента США. Весьма символично, что эти события состоялись практически одновременно. Власть в КНР перешла к пятому поколению руководителей. Новым генсеком КПК стал Си Цзиньпин, который сразу же был наделен и постом, который считается в китайской властной иерархии главным – председателя Центрального военного совета. Не возглавив ЦВС, человек не может считаться полноправным руководителем КНР.
Главная интрига передачи власти состояла именно в том, не будет ли двоевластия, то есть не оставит ли уходящий генсек Ху Цзиньтао пост председателя ЦВС за собой. Однако перед съездом руководство НОАК через армейскую печать заявило, что двоевластие генералов не устроит. В Китае принято внимательно слушать генералов, слишком большое влияние оказывают они на ситуацию в стране. Поэтому Ху сдал пост рекордно быстро.
На съезде (в открытых документах) подчеркивалось, что руководство КНР будет и дальше уделять приоритетное внимание развитию НОАК и ВПК. Целью развития является соединение «механизации и информатизации», то есть дальнейшее развитие классической боевой техники, которой должны быть приданы возможности действовать в условиях информационной сетецентрической войны. Нет сомнений, что китайский ВПК обеспечит НОАК соответствующие возможности.
Военно-промышленные корпорации
КНР входит в число трех стран мира, чей ВПК способен производить практически всю номенклатуру вооружений и военной техники как для собственных ВС, так и на экспорт. Он был создан при значительной помощи СССР в 40–50-е годы ХХ века и долгое время функционировал в том же техническом состоянии и при прежней организационной структуре. В период экономических реформ он прошел очень значительную эволюцию. Сначала, подобно советскому ВПК в конце 80-х – начале 90-х годов, ВПК КНР подвергся хаотичной и бессистемной конверсии, лишь усугубившей его технологическое отставание. В связи со сменой приоритетов руководства Китая ВПК утратил свое прежнее привилегированное положение, поскольку главным стало развитие гражданской экономики. Ситуация начала меняться в конце 90-х.
В 1998 году под управлением Госсовета (правительства) КНР был создан Госкомитет оборонной науки, техники и оборонной промышленности (до этого орган с тем же названием подчинялся ЦВС и Госсовету одновременно), имеющий статус министерства (в 2008 году преобразован в Госуправление по оборонной науке, технике и промышленности с подчинением Министерству промышленности и информатизации). В составе НОАК появилось Главное управление вооружений. ВПК подвергся серьезной реформе. Вместо прежней системы отраслевого управления, при которой производитель каждой системы вооружений назначался административно, а НИИ – отделены от производства, были созданы 11 военно-промышленных корпораций. В их числе: ядерная, ядерная строительная, электронная, две ракетно-космические (производственная и технологическая), по две авиационных, судостроительных и техники сухопутных войск), выпускающих как военную, так и гражданскую продукцию. Кроме того, была создана компания «Синьшидай», занимающаяся экспортом и импортом технологий. При этом каждая корпорация сама включает в себя по несколько узкопрофильных корпораций (например, внутри 1-й авиационной корпорации имеется специально созданная в 2003 году двигателестроительная корпорация Power System, а также пять самолетостроительных корпораций) и объединяет по несколько десятков (иногда даже сотен) предприятий, НИИ, лабораторий и других учреждений. Внутри корпораций объединены наука и производство, появились элементы конкуренции, что привело к росту качества продукции. От 65 до 90% продукции каждой корпорации – гражданского назначения. С другой стороны, многие предприятия ВПК не вошли ни в одну из корпораций. Из-за этого практически невозможно точно сказать, каковы истинные размеры ВПК КНР и численность персонала. Количество предприятий конечной сборки примерно равно 300, общее – несколько тысяч, численность персонала можно оценить в несколько миллионов человек.
Производство большого количества гражданской продукции (как правило, достаточно высокотехнологичной), в том числе на экспорт, делает все корпорации прибыльными в мирное время. В угрожаемый период и в военное время они за счет перехода на выпуск только военной продукции могут нарастить ее производство в 3–10 раз за несколько месяцев. Объединение военного и гражданского производства внутри одной корпорации повышает качество военной и гражданской продукции за счет обмена технологиями.
Большое количество предприятий ВПК и их широкая географическая разбросанность по территории страны значительно повышают его устойчивость в случае войны. Можно сказать, что количество предприятий ВПК КНР сопоставимо с количеством баллистических и крылатых ракет, имеющихся в арсеналах ВС США или РФ. Хотя за годы реформ предприятия «третьей линии обороны», созданные в 60–70-е годы в глубине территории КНР, были в основном перепрофилированы или ликвидированы, сейчас процесс создания предприятий ВПК вдали от побережья возобновился. Это объясняется как общей государственной политикой развития западных регионов, так и стремлением отодвинуть часть объектов «новой экономики» от побережья, где они подвергаются риску удара крылатыми ракетами морского и воздушного базирования со стороны США.
К высотам передовых технологий
Китайский ВПК уже вышел на достаточно высокий технологический уровень, кроме того, он продолжает политику копирования и синтеза иностранных технологий, в том числе добытых нелегальным путем. Практически все иностранные образцы в Китае подвергаются изучению и копированию, причем в подавляющем большинстве случаев – незаконному. При этом, однако, копирование, как правило, сопровождается творческим развитием и улучшением иностранного образца хотя бы по некоторым параметрам. Более того, все чаще при создании новых образцов техники применяется синтез российских, западных и собственных китайских технологий. Такой синтез продуктов совершенно разных научно-технологических школ требует наличия очень мощной собственной школы. Тем более если синтезируются весьма сложные и высокотехнологичные образцы.
Можно отметить, что ВПК Китая заимствует практически все концепции боевой техники, появляющиеся за рубежом, причем диапазон этих концепций очень велик. Так, например, с одной стороны, Китай является единственной, кроме США, страной в мире, разрабатывающей сразу два типа истребителей 5-го поколения. С другой стороны, создаются различные образцы бронеавтомобилей по концепции MRAP (с усиленной противоминной защитой), предназначенные для использования в противопартизанских войнах.
По-видимому, в области развития ВПК Китай в значительной степени повторит советский путь. Можно напомнить, что в начале 20-х годов ХХ века технологический уровень советского ВПК и военной науки был близок к нулевому. Долгое время СССР находился в полной зависимости от иностранных образцов и технологий. Тем не менее к 60–70-м годам ХХ века ВПК и соответствующая наука в СССР вышли на очень высокий уровень, сопоставимый с уровнем США и значительно превосходивший все остальные страны. Отчасти, несмотря на множество финансовых, организационных, научно-технологических и кадровых проблем последних 20 лет, этот уровень сохраняется до сих пор. Нет сомнений, что ВПК Китая сможет повторить этот путь, даже более успешно, поскольку в отличие от СССР сочетает в себе командно-административные и рыночные методы и имеет возможность гораздо более широкого заимствования иностранных технологий.
Китайский ВПК испытывает ряд проблем. В первую очередь это производство двигателей, высокоточного оружия, различных систем для ведения сетецентрической войны. Однако это ни в коем случае нельзя считать принципиальными недостатками, отрицательно влияющими на боевую мощь НОАК. Так, китайские двигатели отличаются от иностранных лишь меньшим ресурсом, однако это может быть компенсировано количеством их выпуска. Аналогично нехватка высокоточных боеприпасов вполне компенсируется количеством обычных.
Выгоды простоты и дешевизны
Вообще, сейчас становится все более ясно, что слишком большое увлечение дорогостоящими высокоточными боеприпасами, характерное для западных ВС, оказывается крайне нерентабельным экономически и часто не усиливает, а ослабляет их боевые возможности (боеприпасы очень быстро исчерпываются, после чего воевать становится невозможно, а производить новые долго и очень дорого). С этой точки зрения отставание НОАК по этим боеприпасам может оказаться не недостатком, а преимуществом, особенно применительно к крупномасштабной классической войне «армия против армии».
Китайский ВПК ориентирован на подготовку именно к такой войне, и в этом плане его можно считать лучшим в мире. Его возможности по выпуску боевой техники всех классов превосходят даже американские (за исключением строительства ПЛА и авианосцев), значительно выше российских, а с любой другой страной вообще отсутствуют возможности для сравнения. Недостаток качества техники по отдельным направлениям (причем таких направлений становится все меньше) будет полностью компенсирован ее количеством, а количество самих предприятий ВПК гарантирует бесперебойность поставок техники, вооружения и расходуемых материалов в случае войны любого масштаба. Ни по одному направлению китайский ВПК не испытывает критической зависимости от зарубежных комплектующих и технологий.
Как ни странно, данный факт почти не осознан в мире, в том числе даже в странах, граничащих с Китаем, для которых он представляет наибольшую угрозу. Вопреки очевидным фактам сохраняется старое восприятие китайского ВПК как обладающего примитивными устаревшими технологиями и способного лишь копировать в ухудшенном варианте иностранные образцы. Кроме того, характерен еще один абсолютно ошибочный и не подкрепленный никакими фактами взгляд на китайский ВПК: что он выпускает современные образцы техники лишь в крайне незначительных количествах. В качестве наиболее вопиющего примера недооценки боевых возможностей НОАК и ВПК КНР можно привести оценки стокгольмского СИПРИ, который из года в год декларирует ядерный арсенал КНР в 200–250 зарядов. При этом, по самым минимальным оценкам, у НОАК имеется 850 ядерных зарядов, наиболее же взвешенная оценка дает значение в 3,5 тыс. зарядов, максимальная – 20 тыс. зарядов.
Что касается обычной техники, то, как было сказано в начале статьи, по производству всех ее основных классов Китай находится на первом месте в мире. Более того, по некоторым классам (например, по танкам) он сегодня превосходит по объемам производства все остальные страны мира вместе взятые.
Два истребителя J-11B с двигателями WS-10 "Тайхань". Источник: www.sinodefenceforum.com |
Боевых самолетов Китай сегодня выпускает одновременно четыре типа: фронтовые бомбардировщики JH-7, истребители J-16 (безлицензионная копия Су-30), J-11В (безлицензионная копия Су-27) и J-10. Суммарно производится не менее 100 современных истребителей и бомбардировщиков в год (больше, чем во всех странах НАТО, включая США, вместе взятых). Даже в отдельных отраслях кораблестроения Китай смог превзойти США, строя одновременно до шести эсминцев пр. 052С/D (в США – не более двух) и вводя в строй по одному корвету пр. 056 в месяц. Замена старой техники на новую идет по принципу «один к одному», то есть радикальное улучшение качества происходит при сохранении прежнего количества. Говорить о «незначительных количествах» выпускаемой в Китае техники можно разве что в том смысле, что производственные возможности ВПК позволяют за несколько месяцев нарастить ее выпуск в 3–10 раз по сравнению даже с нынешними рекордными показателями ее производства.
Опасно недооценивать соседа
«НВО» уже писало об удивительном феномене недооценки в нашей стране китайских военных возможностей в статьях «Феномен китайской военной мощи пока еще недооценен» и «Боевая техника: Китай обокрал отнюдь не только нас». В России по-прежнему почему-то свято верят, что Китай производит совсем немного техники, которая представляет собой значительно ухудшенные копии нашей. Совсем забавно, что у нас переписываются американские источники, в которых по понятным причинам особое внимание уделяется развитию китайского флота, но полностью игнорируется развитие сухопутных войск, поскольку на эту тему, видимо, не у кого списывать. Хотя по производству бронетехники и артсистем Китай уже много лет в разы превосходит все 28 стран НАТО вместе взятых.
Кстати, в этом году произошел чрезвычайно примечательный боевой эпизод, которого у нас, разумеется, не заметили. В мае во время боев между войсками Судана и Южного Судана за спорный пограничный город Хеглиг суданские танки китайского производства Туре 96 добились первых в своей истории боевых успехов, что вызвало восторг в китайских СМИ. Вдвойне радостным для китайцев это событие стало потому, что победы были одержаны над основным потенциальным противником – над Т-72 (они были куплены Южным Суданом на Украине).
Понятно ведь, что Туре 96 и еще более совершенные Туре 99 (всего для НОАК уже построено 3,5–4 тыс. танков этих двух типов, производство продолжается темпом несколько сотен машин в год) сходят сейчас с конвейеров завода в Баотоу для боев не с «Абрамсами» и уж тем более не с «Леопардами», «Леклерками» или «Меркавами». Данный боевой эпизод подтверждает, что россиянам желательно изжить абсурдную уверенность в том, что наша техника качественно превосходит китайскую. По подавляющему большинству ее классов китайцы нас догнали, а кое в чем и перегнали. Новые китайские танки уже не хуже наших. Исход боев между ними будет определяться не чьим-то качественным превосходством, а тактической ситуацией, выучкой экипажей и количеством. По крайней мере по количеству Китай нас уж точно превзойдет. И в танках, и в артиллерии, и в авиации.
Таким образом, даже для США и тем более для России становится крайне сложно поддерживать военный баланс с Китаем в его традиционном понимании. Причем чем дальше, тем сложнее это будет делать обеим странам. Для любой другой страны (даже для Индии и Японии) задача поддержания баланса с Китаем принципиально не решаема. Всего за 10 лет китайский ВПК совершил беспрецедентный рывок, парировать который теперь уже невозможно. Помешать дальнейшему росту военного превосходства Китая над всеми окружающими странами и их армиями могут лишь очень сильные внутренние потрясения в этой стране либо изыскание соседними странами асимметричных методов борьбы (например, с применением оружия, основанного на новых физических принципах). Однако надо понимать, что и сам Китай может создать такое оружие, причем даже раньше, чем его соседи. Ведь там не жалеют на это средств.
Александр Анатольевич Храмчихин - заместитель директора Института политического и военного анализа
