Украинский конфликт усугубил разрыв между Россией и Западом, пишет FA. Запад сделал изоляцию Москвы своей целью, а Кремль видит в этом основу для долгосрочной мощи и автономии России. Поэтому бездна между ними будет расширяться даже после завершения конфликта, считает автор.
Майкл Киммадж
Мария Липман
Путин создал брешь, которую будет трудно залатать.
Военный конфликт, который сейчас бушует между Россией и Украиной, начался в 2014 году. Cо столкновения между Россией и Украиной из-за ориентации последней, что было настолько важно для Москвы, что она поставила под угрозу свои деловые отношения с Западом, присоединив Крым и войдя на восток Украины. Для Запада же это оказалось настолько важным, что он ввел санкции против России и попытался дипломатически изолировать ее. В 2022 году Россия расширила конфликт, переведя его в военную фазу. Сотрясения, вызванные конфликтом 2014 года, обернулись для России и Запада настоящим землетрясением. Кремль сейчас представляет себя находящимся в состоянии борьбы с коллективным Западом, а поддерживающий Украину Запад стремится максимально изолировать Россию.
Хотя это и не единственная причина драматического разрыва России с Европой и США, но украинский конфликт радикально усугубил этот разрыв. Внутренняя трансформация России при президенте Владимире Путине, начавшаяся задолго до российской военной спецоперации на Украине, и ее последствия будут ощущаться еще долго после окончания конфликта. Эта трансформация представляет собой отход России от Запада — сдвиг еще более тектонический, чем большевистская революция 1917 года. Одна половина этой истории — это отделение России от Европы и Соединенных Штатов и потеря ею контакта с людьми, правительствами, институтами, и компаниями на Западе. Другая половина — это новый антизападный настрой российской жизни, тенденция одновременно спонтанная и навязанная государством. Скорость, с которой произошли эти изменения, беспрецедентна в истории России.
Резко усилив в 2014 году свое стремление заклеймить и изолировать Россию, Запад сделал полную изоляцию Москвы своей открытой политической целью. С 2023 года Россию возглавляет человек, признанный Международным уголовным судом военным преступником. Страна считается виновной в эскалации конфликта, который привела в ужас многих людей на Западе. Пока существует такая Россия, западные лидеры будут изолировать ее от своих рынков, запрещать доступ к своим технологиям и держать ее правящую элиту и многие отрасли экономики под санкциями.
Растущая стена раздела порой распространяется и на россиян как таковых. В мае американский ПЕН-клуб отменил панельную дискуссию с участием двух российских писателей, оба из которых являются ярыми противниками СВО, на своем ежегодном фестивале World Voices в Нью-Йорке. На организацию оказали давление украинцы, которых пригласили на отдельное мероприятие на фестивале и которые пригрозили отказаться, если в нем примут участие и россияне, независимо от того, являются ли они сторонниками путинской спецоперации или нет. Это решение было поразительным, учитывая заявленную ПЕН-клубом свою миссию по защите литературной свободы и требование его устава о том, что "при любых обстоятельствах, и особенно во время вооруженного конфликта, произведения искусства, достояние человечества в целом, должны оставаться не затронутыми национальными или политическими пристрастиями". Чем больше будет таких эпизодов — запрета россиянам на публичные мероприятия только из-за их национальности — тем больше Кремль может злорадствовать по поводу своего решения отделиться от Запада. Пока продолжается военный конфликт, никаких возможностей отменить эти глубокие расхождения не будет.
Стремление Путина отделить Россию от Европы и Соединенных Штатов по большей части находится вне контроля Запада. Разрыв с Западом стал синонимом его режима, частью его политической и идеологической сущности. Любому преемнику Путина будет чрезвычайно трудно обратить вспять силы, движущие этим разрывом, если предположить, что лидер, который не является явно антизападным, все еще может прийти к власти в России. На протяжении десятилетий конфликт между Россией и Западом может стать глубоко укоренившейся принадлежностью всего международного порядка.
В Европу с любовью
По контрасту с нынешним текущим моментом, современная Россия строилась в диалоге и контактах с Европой. Начиная с XVII века при Петре Великом и продолжая при Екатерине Великой в XVIII веке, Россия стремилась стать все более европейской. Благодаря их усилиям Россия вошла в европейскую систему государственности. В 1812 году Россия победила Наполеона, а затем объединилась с Пруссией и Австрией, чтобы гарантировать стабильность на континенте. В XIX веке Россия стала одним из незаменимых европейских государств, важным компонентом баланса сил после Венского конгресса и органической частью европейской дипломатии до Первой мировой войны.
В XIXже Россия внесла значительный вклад в европейскую культуру, особенно в ее литературу, музыку и балет. Это были достижения Антона Чехова, Льва Толстого, Федора Достоевского, Ивана Тургенева, Петра Чайковского и многих других. Такой расцвет русской культуры стимулировался контактами с европейскими идеями и европейскими произведениями искусства. А правящий дом России был династически связан со многими своими западноевропейскими коллегами. Николай II, российский царь в начале Первой мировой войны, приходился двоюродным братом кайзеру Германии Вильгельму и королю Великобритании Георгу V. Аристократическая, интегрированная, открытая Европа, которую разделяли эти лидеры, была полностью разрушена Первой мировой войной и последовавшими за ней потрясениями.
Еще в ХХ веке Советский Союз был парадоксально европейским. Хотя послевоенные правительства Европы и Соединенных Штатов были прокляты, правящая советская идеология — коммунизм — была детищем Запада. Вдохновленные Карлом Марксом, большевики мечтали о мировой коммунистической революции и возлагали особые надежды на Германию, родину Маркса, и на ее пролетариат. Советские лидеры измеряли модернизацию Советского Союза по западным критериям. Американские методы массового промышленного производства оставили свой след в советской промышленности, а большевики серьезно исповедовали идеи интеллектуальной европейской культуры, охватывающей неоклассическую архитектуру, европейский канон литературы и философии, а также элементы европейского и американского модернизма. В 1920-х годах Советский Союз стоял в передовых рядах европейского авангарда в изобразительном искусстве, кино и театре.
После того, как Иосиф Сталин консолидировал власть примерно в 1928 году, он неохотно отказался от мечты о всемирной пролетарской революции, посвятив себя "социализму в одной стране", но продолжал полагаться на западных инженеров и западные технологии. Сталин по натуре подозрительно относился к Европе и, возможно, предпочел бы полагаться исключительно "крепость по имени Советский Союз". Однако геополитика — в виде агрессивных замыслов нацистской Германии в отношении СССР — привязала его к Европе. К 1945 году победивший Советский Союз сумел заключить сделку с союзниками. Он удерживал страны Восточной Европы в изоляции от остальной части континента, а также укреплял позиции СССР в европейской политике. После смерти Сталина советский лидер Никита Хрущев вернулся к идее советского интернационализма, элементом которого было частичное открытие Советского Союза для Европы в 1950-х годах. Хельсинкский Заключительный акт 1975 года подтвердил существующие послевоенные границы Европы, оставив советский контроль над странами Варшавского договора неоспоримым. Этот Акт заставил Соединенные Штаты и Западную Европу признать статус Советского Союза как европейской державы.
Одним из неожиданных результатов всего этого в советской жизни было появление внутри Советского Союза массового увлечения Западом. К 1970-м годам холодная война утратила большую часть своей остроты, и Советский Союз все больше пытался конкурировать с культурным и потребительским благосостоянием Запада: его сигаретами, синими джинсами и популярной музыкой. В какой-то степени режим пытался подавить вестернизацию советских вкусов и взглядов. Однако, хотя западное влияние и угрожало монополии режима на идеологию, его очень трудно было сдерживать, и дети коммунистической элиты одними из первых восприняли его. В 1980-х годах увлечение русских Западом усилило реформы советского лидера Михаила Горбачева, проложив путь к мирному распаду Советского Союза.
С 1991 года и по крайней мере до начала 2010-х Россия стремительно вестернизировалась. В 1990-е годы, впервые после распада Российской империи, западные политические структуры стали общей моделью для российских лидеров — состязательные выборы, политические партии, парламент, — хотя впоследствии Кремль многое сделал для управления каждой из этих структур по отдельности. Экономика России стала тесно взаимосвязанной с европейскими рынками, а ее массовая культура открылась западному влиянию — от кухни до моды и развлечений. Интернет сделал Запад легко доступным для россиян, в том числе для тех, у кого нет средств на поездку в Европу или США. Нигде вестернизация России не была столь ярко выражена, как в Москве и Санкт-Петербурге, который был переименованы в Ленинград в 1924 году, но в 1991 году ему получил прежнее, европейское название. В постсоветский период оба города превратились в европейские мегаполисы.
Путинский разворот
В 2000 году Путин, уроженец Санкт-Петербурга, хваленого "окна в Европу" Петра Великого, утверждал, что не может представить свою страну "в изоляции от Европы". Хотя после 2014 года внешняя политика России стала более агрессивной по отношению к Западу, этот переход оказал ограниченное влияние на российское общество, которое в целом оставалось открытым для Запада. Даже в 2021 году сохранялись бесчисленные академические и деловые связи. Туристы массово ехали из Европы в Россию и из России в Европу. Обмен товарами и идеями продолжался.
Возможно, в начале своей спецоперации на Украине Путин и не стремился к резкому разрыву с Западом. Скорее, его стратегической целью было достижение большей независимости России или, как он мог бы выразиться, большей "суверенности" от Соединенных Штатов и Европы. По-видимому, убежденный, что его военная кампания будет короткой и успешной, Путин, возможно, предполагал, что отношения с Западом будут ею несколько подпорчены, но не непоправимо. Запад никогда радикально не разрывал связи с Россией — ни после конфликта Путина с Грузией в 2008 году, ни после присоединения Россией Крыма, ее участия на Донбассе в 2014 году или ее вмешательства в выборы в США в 2016 году. Но риски, на которые Путин пошел в 2022, оказались неизмеримо большими. Даже быстрая победа на Украине имела бы гораздо более серьезные негативные последствия для отношений России с Западом, чем все, что он делал ранее.
Однако ко времени вхождения на Украину Путин уже много лет стремился выстроить такую Россию, которая становилась все более антизападной политически и которая могла бы существовать отдельно от Запада и даже в конфликте с Западом. Этот проект восходит как минимум к зиме 2011–2012 годов, когда Путин организовывал свое возвращение на пост президента на фоне массовых антиправительственных протестов. Оказавшись в новой борьбе, Путин укрепил свою власть, заклеймив протестующих (большинство из которых были вестернезированными жителями крупных городов) как непатриотических, усилив уровень внутренних политических репрессий, продвигая культурный консерватизм и проводя все более радикальную внешнюю политику. Подлинная российская эйфория по поводу присоединения Крыма в 2014 году укрепила у Путина такое его видение страны, еще больше оттолкнув от него прозападные интеллектуальные и политические голоса.
Когда Запад упрекнул Россию в присоединении Крыма и ввел санкции против Москвы, Путин смог уже представить себя пророком. Его тезис о том, что Запад стремится ослабить Россию, который он сформулировал несколькими годами ранее, теперь получил новую импульс: русским придется постоять за себя против Запада, якобы стремящегося удерживать их страну слабой и покорной. Но если это и был разрыв с Западом, то все же разрыв относительно мягкий. После 2015 года отношения России с Западом по большей части нормализовались, особенно за счет энергетических связей с Европой. Как только конфликт на востоке Украины зашел в тупик, новые кризисы уже не казались такими уж неизбежными. Нормандский формат — дипломатическая группа в составе Франции, Германии, России и Украины, которая должна была работать над урегулированием конфликта на Донбассе — как-то продвигался вперед. Даже острая конкуренция в Сирии не сильно осложнила отношения России с Западом.
Во время "перевернутой" администрации Трампа многое менялось под поверхностью. Россия приобретала все более мрачную репутацию в Соединенных Штатах, и в американской политике нашла свое прибежище довольно высокая степень антироссийской истерии. Одновременно с этим углублялись военные отношения между Украиной и Соединенными Штатами, а альянс НАТО при президенте Дональде Трампе на самом деле продолжал расширяться, что Путин не мог стерпеть. Тем временем Россия становилась все более авторитарной. Оглядываясь назад, становится ясно (даже если в то время это было еще не так выражено), что терпение Путина по отношению к Западу было на исходе.
Когда спецоперация на Украине в 2022 году почти сразу же обернулась для Кремля негативными последствиями и западные лидеры поспешили разорвать отношения с Россией, Путину не пришлось импровизировать в своей внутренней политике. В условиях военного времени в своих действиях дома он мог просто синтезировать и усиливать уже существовавшие подходы. Он усилил репрессии до того, что уничтожил независимые СМИ, наказывая любую публичную критику правительства арестом или угрозой ареста. Он милитаризировал культурный консерватизм, который давно лелеял. И сделал антизападничество стержнем своей внутренней политики, представив Запад источником враждебного декаданса, а западные правительства —безжалостно агрессивными в своем стремлении лишить Россию ее мощи. Согласно этому нарративу, Запад стремился уничтожить русский народ посредством прокси-борьбы или даже — как утверждал Кремль — путем разработки биологического оружия для использования против России.
По прошествии почти 16 месяцев военного конфликта рядовые россияне испытывают сильную и, скорее всего, устойчивую злость и негодование по отношению к Западу.В последние десятилетия существования Советского Союза тогдашнему режиму все-таки не удалось убедить советских граждан в непримиримой враждебности Запада, а в 1980-х годах барьеры между Советским Союзом и Западом совсем ослабли. Но с февраля 2022 года российские учреждения — научные, образовательные, культурные, спортивные — лишились возможности сотрудничать с западными коллегами. Контакты были полностью прерваны с обеих сторон. Кремль хочет держать Запад в страхе, а Запад ввел режим санкций, который делает невозможным нормальное сотрудничество с путинской Россией. Даже западные предприятия и учреждения, не затронутые санкциями, решили не сохранять своего присутствия в стране. В сегодняшней России больше нет противовеса антизападной враждебности.
Отрыв России от Запада — это больше, чем поспешный ответ Москвы на санкции. И это не совсем поворот к автаркии. С началом украинского конфликта Москва расширила, а не ослабила свои отношения с внешним миром. Хотя она больше не может торговать с Европой и Соединенными Штатами или использовать западные технологии для собственной модернизации, есть много регионов мира, с которыми Россия может увеличить торговлю, включая Китай, Индию и даже Турцию, члена НАТО. России доступно множество не связанных с Западом путей финансирования спецоперации и поддержания своей экономики. Похоже, что Путин видит в этой переориентации основу для долгосрочной мощи и автономии России. Когда она будет реализована, Россия станет "уникальной страной-цивилизацией… выполняющей исторически уникальную миссию, направленную на… построение многополярной международной системы", если выражаться языком Концепции внешней политики России, принятой Кремлем в 2023 году. И эта уникальная Россия освободится от Запада, который, по искреннему убеждению Путина, находится в хроническом упадке.
Слабое звено путинского проекта по отторжению России от Запада не относится ни к экономике, ни к армии. Несмотря на нынешний режим санкций, Кремль найдет способы продолжить спецоперацию на Украине. Чем больше Россия будет внедряться в незападные экономические структуры, тем больше ее вооруженные силы смогут продолжать свое существование и активность. Слабое звено для Путина — это культура. В течение 300 лет подражание России западной культуре и ее погружение в нее были неотъемлемой частью ее собственной эволюции: Китай и так называемый Глобальный Юг не могут заменить Европу в качестве образца для российской культуры. Современная Россия, отвернувшаяся от Запада, — это Россия, отвернувшаяся от самой себя. Несмотря на представление Путина о себе самом как о спасителе России и как о политическом лидере, который может победить в том, что он называет "битвой своей страны за самоопределение и за право быть собой", его радикальное антизападничество на самом деле создает Россию, которая никогда не существовала.
Запад наносит ответный удар
В Европе и Соединенных Штатах бегство России от Запада считалось нежеланным до 2022 года. Существовавший тогда на Западе нарратив о том, что напряженность в отношениях с Москвой сходит на нет, что Россию просто нужно перенаправить в правильном направлении, подразумевал, что у России и Запада был какой-то общий путь. Президент США Джо Байден провел первые несколько месяцев своего пребывания в должности, пытаясь наладить отношения с Россией, дав Германии зеленый свет на строительство газопровода "Северный поток — 2" и встретившись с Путиным в Женеве в июне 2021 года, после чего Россия и США создали рабочие группы по стратегической стабильности. Нормальные отношения с Путиным казались тогда возможными.
Однако после начала СВО позиция Запада резко изменилась. Помимо стремления к стратегическому поражению России на Украине, западные лидеры и политики приняли негласную конечную цель либо вообще устранить Россию из Европы, либо свести присутствие России в Европе к минимуму. Введенные ими санкции и ограничения на поездки значительно усложнили деятельность российского бизнеса в европейских странах. Их усилия по ограничению российского влияния в Молдавии и на Балканах приобрели новую актуальность. И представления о том, что отдельные европейские государства могут быть нейтральными, больше не было приемлемым в Европе, — пожалуй, за исключением Австрии. Нейтральная Швейцария оказала военную помощь Украине. Финляндия и Швеция, обеспокоенные действиями Путина, подали заявки на членство в НАТО, и концепция НАТО как зонтика безопасности для всей Европы, включая Украину, набирает обороты.
Президент Украины Владимир Зеленский ответил на СВО 2022 года обращением к россиянам за пределами Кремля. С тех пор он ясно дал понять, что путинскую Россию необходимо держать как можно дальше от Европы в экономическом и культурном отношении. Вхождение Украины в Европу и уход России из Европы стали двумя сторонами одной и той же геополитической медали. Запах военного конфликта также изменил значимость русской культуры в Европе и Соединенных Штатах — по какой-то причине в гораздо большей степени, чем это было во время холодной войны.
Хотя Соединенные Штаты отказались отправить своих спортсменов в Москву в 1980 году после советского вторжения в Афганистан в 1979 году, таких русских писателей, как Борис Пастернак и Александр Солженицын продолжали превозносить как голоса совести. Трудно представить, чтобы Запад относился подобным образом к кому-то из современных русских писателей или российских деятелей культуры. В некоторых западных кругах образовалось даже некое "облако подозрений" в отношении фундаментального русского классического канона, включая таких писателей, как Пушкин, Толстой и Достоевский. Некоторые западные культурные институты теперь относятся к этим фигурам не как к примерам вклада России в развитие Запада, а как к образцам вечного российского империализма или как к писателям, "придавшим путинизму налет изысканности". Цель – сделать их менее европейскими, менее западными и более "иностранными".
От конфликта к пропасти
Разрыв между Россией и Западом приобрел некий ореол перманентности. Для того, чтобы путинская Россия переосмыслила свои связи с Западом, Западу придется отказаться от военной поддержки Украины и согласиться на Украину нейтральную и разделенную, в которой Россия будет владеть как минимум половиной страны.
Это вряд ли произойдет.
А для того, чтобы Запад переосмыслил свои связи с Россией, Россия должна прекратить СВО, принять участие в судебных процессах над русскими военными преступниками, выдать Путина Гааге и выплатить военные репарации Украине.
Это тоже очень маловероятно.
Независимо от того, как долго будет продолжаться военный конфликт на Украине и чем он закончится, он почти наверняка оставит после себя основополагающую новую реальность международных отношений XXI века. Россия будет отсутствовать на Западе, и Запад будет отсутствовать в России. А между ними разверзнется бездна вражды.
