Для США европейцы – это облако ложных мишеней
Военно-политическое руководство США в ответ на заявление президента РФ Дмитрия Анатольевича Медведева о мерах по противодействию ЕвроПРО подчеркнуло, что работы по созданию этой системы будут продолжены. При этом генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен рекомендовал российскому руководству следующее: «Деньги, выделяемые на ответные противоракетные меры, необходимо потратить на российский народ, создание рабочих мест и модернизацию российского общества».
Министр иностранных дел Сергей Лавров после заседания Совета Россия–НАТО в очередной раз выразил озабоченность, что «никаких подвижек по вопросу ЕвроПРО не произошло, поскольку не удается договориться, чтобы гарантии ненаправленности ЕвроПРО против России были зафиксированы в юридически обязывающей форме».
Об уязвимости строящегося проекта
Следует признать, что, пока российская сторона ожидает какие-то юридические гарантии, американцы завершают испытания ЕвроПРО по программе первого этапа плана «Поэтапный адаптивный подход». Это подтверждается успешными испытательными пусками противоракет SМ-3 мод. 1А по перехвату ракет-мишеней меньшей и средней дальности.
Впечатляет также достаточное и устойчивое финансирование мероприятий по созданию глобальной и ЕвроПРО. Так, за последние 10 лет США затратили около 87 млрд. долл., а планируемые ассигнования до 2016 года (разработка, модернизация и закупки элементов ПРО; строительство объектов инфраструктуры и прочие затраты) составят более 60 млрд. долл.
Кроме того, финансирование разработки отдельных систем глобальной и ЕвроПРО распределено между видами ВС США. Около 150 млн. долл. должны выделить страны альянса.
По оценкам российских и зарубежных специалистов, система ЕвроПРО все же будет развернута к 2020 году. Благодаря мобильности и способности к оперативному наращиванию группировки противоракет наземного и морского базирования на северном и западном направлении систем воздушно-космического нападения (СВКН), она будет в определенной степени девальвировать российский потенциал ядерного сдерживания, что отмечено в заявлении президента РФ. При этом часть боевых кораблей США и наземных пусковых установок противоракетных комплексов могут быть переоборудованы для пуска баллистических ракет.
Так, согласно проекту «Арклайт», на основе противоракет SМ-3 мод. 2Б планируется разработка баллистической ракеты для доставки гиперзвукового летательного аппарата на дальность до 4 тыс. км. Ракеты будут загружаться в пусковые устройства надводных кораблей и подводных лодок. Ведутся НИОКР по доработке противоракеты шахтного базирования типа GBI (Ground Based Interceptor) под баллистические ракеты для доставки различных видов боевого оснащения.
Вместе с тем исследования, проведенные в научно-исследовательских организациях РАН, Минобороны РФ и структурах ОПК РФ, показывают, что система ЕвроПРО является уязвимой, так как создается на основе наземных и корабельных объектов инфраструктуры, обладающих низкими живучестью и физической защищенностью. Она характеризуется также недостаточной эффективностью по поражению российских МБР, БРПЛ и крылатых ракет большой дальности с перспективными видами боевого оснащения, поскольку добиться точного кинетического перехвата («пуля в пулю») большого количества маневрирующих боевых блоков, прикрытых комплексом средств преодоления ПРО (КСП ПРО), невозможно.
Более того, в ходе ядерного планирования в качестве резерва предусматривается определенная количественная избыточность МБР, БРПЛ и боевых блоков с целью гарантированного преодоления системы ПРО и нанесения заданного ущерба военно-экономическому потенциалу государства. Однако об этом не знают руководство и общественность Польши, Румынии, Чехии, Турции, Испании, Италии, Великобритании, Норвегии, Дании и других государств альянса, которые с удовлетворением размещают на своей территории объекты ЕвроПРО, наивно полагая, что будут надежно прикрыты противоракетным зонтиком.
Реально же то, что эти страны становятся заложниками, так как ЕвроПРО является первым эшелоном американской глобальной ПРО, основные элементы которой будут уничтожены в первую очередь с началом стратегической операции на европейском ТВД с применением ударных высокоточных средств большой дальности.
Кроме того, российская сторона способна реализовать комплекс военно-политических, оперативных и организационно-технических мер, обеспечивающих подавление, уничтожение ключевых объектов инфраструктуры и прорыв системы глобальной и ЕвроПРО. Важнейшей мерой является также усиление информационного противоборства по дискредитации ЕвроПРО и формированию общественного мнения о сомнительной эффективности и бесперспективности этой системы.
Данные выводы подтверждаются следующими аргументами, которые отражают личную позицию автора.
Военно-политические меры: РСМД, ТЯО и ОДКБ
Российская сторона имеет возможность реализовать следующий комплекс военно-политических мер.
Первое. Это постоянное информирование мировой и российской общественности о грубых нарушениях американской стороной положений бессрочного Договора о РСМД.
МИД РФ неоднократно заявлял, что в обход этого договора американцы создали ракеты-мишени меньшей и средней дальности, которые используются при проведении испытаний элементов системы ПРО. И как результат – испытания противоракет типа SМ-3 мод. 1А характеризуются высокой результативностью: из 27 пусков, 22 считаются успешными.
В ближайшей перспективе американцы планируют перейти к очередному этапу испытаний с перехватом стратегических ракет-мишеней, что будет связано с нарушениями Договора о СНВ. Однако, органы управления РФ, в ответ на нарушения американцами Договора о РСМД, хранят традиционное молчание и даже не прислушались к мнению генерального конструктора уникальных ПГРК «Тополь», «Тополь-М» и «Ярс» академика Юрия Соломонова.
Представляется, что и российская сторона обязана прагматично подойти к соблюдению положений Договора о РСМД, особенно в части, касающейся производства и развертывания ракетных комплексов типа «Искандер» в том числе с крылатыми ракетами большой дальности. Предлагается заявить о намерениях восстановить группировку ракет средней и меньшей дальности в Восточном регионе РФ, что явно вызовет озабоченность китайских стратегических партнеров. В связи с этим появляется возможность проведения с руководством Китая и других зарубежных государств согласованных мер по противодействию планам США по развертыванию глобальной и ЕвроПРО, а также американо-японской ПРО.
Второе. Военно-политическое руководство США и лично президент США Барак Обама в ходе рассмотрения Договора о СНВ в Конгрессе США обязались в течение года после его ратификации побудить российскую сторону приступить к переговорам с целью заключения Договора о сокращении и ограничении ТЯО (НСЯО). Утверждается, что нарушен стратегический баланс, поскольку российская сторона имеет якобы большее количество тактических ядерных боеприпасов, чем США, что дестабилизирует обстановку в Европе.
При этом вызывает недоумение явно недипломатическая формулировка статьи в Стратегической концепции НАТО: «При любых будущих сокращениях вооружений нашей целью должно стать стремление добиться согласия российской стороны на повышение транспарентности по ее ядерным вооружениям в Европе и на передислокацию этих вооружений в удаленные от территории стран – членов НАТО районы. Любые иные шаги должны учитывать несоразмерно более существенный российский арсенал тактических ядерных вооружений».
Согласие российской стороны на начало этих переговоров необходимо увязать с предварительным выводом ядерного оружия на континентальную часть США; с решением проблем и снятием наших озабоченностей в области ЕвроПРО; с существующей зависимостью США от России на афганском и иранском направлениях и др. В целом затягивание начала переговоров по проблематике тактического ядерного оружия работает в интересах РФ.
Третье. Исключительно важным является развитие диалога с вышеупомянутыми членами альянса, на территории которых размещаются объекты инфраструктуры ЕвроПРО, с целью убеждения в бесперспективности их намерений прикрыть территорию противоракетным зонтиком США. Уместно проинформировать руководство этих государств, что ключевые объекты ПРО, размещаемые на их территориях, при планировании их поражения ВТО и ЯО считаются стратегическими и представляют собой приоритетные площадные цели.
Для их поражения заблаговременно планируется необходимый наряд МБР, БРПЛ и крылатых ракет большой дальности, дислоцированных в удаленных регионах и морских акваториях РФ, находящихся вне зон досягаемости сил и средств ЕвроПРО. Следует также отметить, что различные варианты неточных кинетических перехватов боевых блоков МБР и БРПЛ средствами ПРО (комплексами THAAD и Patriot РАС-3) будут происходить на конечном участке их полета над территориями государств со всеми вытекающими последствиями. Полезно также напомнить натовцам, что ракетные удары будут наноситься и по хранилищам с американским ЯО на территории Германии, Италии, Бельгии, Голландии и Турции, где содержатся 150–200 ядерных авиабомб типа В61 общей мощностью 20 Мт.
Другие военно-политические меры. Расширение военно-политического сотрудничества с Белоруссией в вопросах возможного размещения РК «Искандер-М» и организации совместной системы ПВО; задействование потенциала СНГ, ОДКБ и ШОС для решения проблем коллективной безопасности государств в условиях развертывания глобальной и ЕвроПРО; использование имеющихся между США и некоторыми государствами блока НАТО серьезных противоречий в области СНВ по обеспечению безопасности американского ЯО в Европе и по необходимости финансирования странами НАТО работ по созданию объектов ЕвроПРО.
Важным является продвижение инициативы военно-политического руководства РФ о создании Глобальной системы контроля за нераспространением ракет и ракетных технологий как эффективной меры противодействия планам США по развертыванию ЕвроПРО. К военно-политическим мерам по противодействию противоракетным угрозам РФ следует отнести также активизацию усилий по предотвращению гонки вооружений в космическом пространстве; разработке и заключению Договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве и др.
Оперативные меры: трассы и курсы
Состав оперативных мер в настоящее время включает формирование тактико-технических требований на перспективные виды ракетных комплексов и боевые оснащения МБР и БРПЛ с учетом боевых возможностей глобальной и ЕвроПРО; оптимальное целераспределение при ядерном планировании для исключения попадания баллистических трасс полета ракет в зоны досягаемости информационно-ударных средств глобальной и ЕвроПРО; принципиальную возможность передислокации ПГРК «Тополь», «Тополь-М» и «Ярс» в новые позиционные районы в период непосредственной угрозы агрессии; выбор и скрытие районов боевого патрулирования российских РПЛСН, где перехват стартующих БРПЛ корабельными средствами ПРО невозможен; совершенствование существующих и разработка новых форм и способов боевого применения соединений и частей РВСН, морских и авиационных СЯС в условиях преодоления системы ЕвроПРО; организацию оперативной маскировки при проведении учебно-боевых и испытательных пусков МБР, БРПЛ и перспективных видов боевого оснащения; планирование отработки задач поражения объектов ЕвроПРО в ходе мероприятий оперативной и боевой подготовки и др.
Что касается технических мер, то они реализованы в существующих ракетных комплексах РВСН и морских СЯС. К ним относится наличие короткого активного участка полета твердотопливных ракет; применение разделяющихся головных частей с индивидуальным наведением боевых блоков; снижение радиолокационной и оптической заметности боевых блоков; их маскировка на заатмосферном участке траектории за счет применения пассивных ложных целей; комплектование платформ разведения головных частей станциями активных помех для подавления информационных средств ПРО.
В отношении перспективных МБР и БРПЛ можно обратиться к заявлению академика Ю.С.Соломонова, что «завершается уникальная работа по созданию принципиально нового типа боевого оснащения, которое поставит точку на всех разговорах относительно нашей борьбы с несуществующей системой ПРО вероятного противника. Осталось лишь адаптировать разработку к имеющимся на вооружении ракетным комплексам». По информации руководства РВСН, такая адаптация уже учтена в государственной программе вооружения до 2020 года.
Кроме того, к 2015 году планируется принятие на вооружение новой жидкостной МБР стационарного базирования, которая будет обладать уникальными возможностями по прорыву любой ПРО. Уместно подчеркнуть, что в Договоре о СНВ-3, в отличие от предыдущего Договора о СНВ-1, отсутствуют ограничения по забрасываемому весу. Это создает благоприятные условия для комплектации платформы головной части МБР и БРПЛ боевыми блоками и КСП ПРО в требуемом соотношении их весовых параметров в зависимости от типа и характеристик объекта поражения.
Вместе с тем требует уточнения необходимость выполнения российской стороной статьи 9 Договора о СНВ: «По взаимному согласию Сторон на паритетной основе осуществляется обмен телеметрической информацией о пусках МБР и БРПЛ». Следует подчеркнуть, что американцы до 2030 года не планируют разработку новых ракет, поскольку продлили срок эксплуатации существующих МБР типа «Минитмэн-3» и продолжают закупки БРПЛ «Трайдент-2». Вполне резонными являются вопросы, почему же российская сторона должна направлять американской стороне телеметрическую информацию по результатам проведения испытательных пусков перспективных МБР и БРПЛ и новых видов боевого оснащения? Почему американцы не представляют нам телеметрической информации об испытательных пусках уникальной гиперзвуковой управляемой ракеты Х-51А и других ударных средств, разрабатываемых в рамках концепции «Глобального удара»?
Что-то не просматривается паритета в обмене телеметрией, вновь идем на уступки. В связи с этим выполнение российской стороной вышеупомянутой статьи Договора о СНВ в одностороннем порядке явно наносит ущерб военной безопасности государства. Нам достаточно и того, что учебно-боевые и испытательные пуски российских МБР, БРПЛ и маневры ступени разведения контролируются американской системой предупреждения о ядерных ударах BMEWS – Ballistic Missile Early Warnig System, которая включает шесть РЛС на трех постах: Файлингдейлз-Мур (Великобритания), Туле (Гренландия) и Клир (Аляска). Для этих же целей привлекается РЛС в Варде (Норвегия). В районе Камчатки (боевое поле «Кура) морскую радиолокационную разведку ведет американский корабль слежения за воздушно-космическими объектами «Обзервейшин Айленд». Кроме того, американцы имеют возможность вести техническую разведку за полетом МБР и новых видов боевого оснащения на трассах (4 ГЦМП МО – 10 ИП Приозерск, Республика Казахстан и Байконур – «Кура»).
В связи с этим без принятия организационно-технических мер защиты временные параметры циклограмм полета перспективных ракет, новых видов боевого оснащения, отделения боевых блоков и работы различных элементов КСП ПРО будут вскрываться и использоваться при тестировании глобальной и ЕвроПРО.
В органах военного управления РФ разработаны также и меры асимметричного противодействия глобальной и ЕвроПРО. Наиболее реалистичными из них являются следующие: превентивное уничтожение информационно-ударных средств ЕвроПРО высокоточными средствами поражения, в том числе с привлечением РК «Искандер-М», о чем заявил президент РФ; функциональное подавление радиолокационных станций BMEWS и ПРО, расположенных на территории европейских государств НАТО; уничтожение объектов системы управления и связи, расположенных на территории ряда государств НАТО, что приведет к нарушению обмена информацией между радиолокационными станциями и пунктами управления глобальной и ЕвроПРО и др.
Между тем самой эффективной мерой противодействия ЕвроПРО будет уничтожение пунктов управления Объединенного командования ВС США в европейской зоне, где осуществляется управление применением группировки противоракет и разработка противоракетных операций.
Выводы и предложения для СБ ООН
Представляется целесообразным усилить информационное противоборство с целью затягивания, а в перспективе – срыва процесса реализации планов создания глобальной и ЕвроПРО; дискредитации этой системы среди населения государств НАТО, обращая их внимание на бесперспективность ее применения против российских МБР и БРПЛ, способных преодолевать любые современные системы ПРО; формирования общественного мнения европейских государств, что их участие в программе ЕвроПРО и размещение ее элементов на их территории создает реальную угрозу безопасности для самих государств, превращая их в объекты первоочередного поражения в случае какого-либо военного конфликта. Необходимо постоянно приводить убедительные аргументы, что ЕвроПРО является уязвимой, неэффективной системой и «дырявым» противоракетным зонтиком, а сами государства – заложники планов США.
С этой целью проблемы ЕвроПРО и ее негативного влияния на стратегическую стабильность и международную безопасность в мире должны рассматриваться в ходе встреч на уровне руководителей государств, оборонных и внешнеполитических ведомств, представителей парламентских организаций. Надо шире использовать СМИ, в том числе и возможности электронных сетей, для распространения материалов о негативных последствиях развертывания системы ЕвроПРО и ее низкой эффективности. Активизировать работу неправительственных организаций на территории США и государств НАТО, деятельность которых отвечает российским интересам, в том числе по направлениям, позволяющим в той или иной мере противодействовать развертыванию глобальной и ЕвроПРО. Обеспечить продвижение материалов информационно-психологического воздействия на зарубежную аудиторию с использование глобальной информационной системы Интернет.
В заключение следует подчеркнуть, что председатель комитета по обороне и безопасности Совета Федерации Виктор Озеров отметил: «Необходимо активизировать работу также и с европейскими государствами. Не все они однозначно поддерживают те расходы и новые угрозы, которые вызваны размещением элементов на их территории. России надо сформировать общественное представление, что развертывание ЕвроПРО – это угроза не только нашей стране, но и попытка нарушить тот стратегический баланс, который сложился в мире». По мнению генерал-полковника Леонида Ивашова «вопрос о ЕвроПРО следует рассмотреть на Совете Безопасности ООН как угрозу международному миру».
Мидыхат Петрович Вильданов - генерал-майор, профессор Академии военных наук, кандидат военных наук, заслуженный военный специалист Российской Федерации
