Окончание. В газете уже опубликованы первая и вторая части. (копии на ВПК.name: первая и вторая части)
Совершенно удивителен тот факт, что в ходе яростных дискуссий по поводу угрозы евроПРО российским стратегическим ядерным силам никогда не обсуждаются конкретные сценарии, при которых эта система может быть задействована для поражения наших межконтинентальных баллистических ракет.
Между тем, как было сказано во второй части статьи, подобное произойдет только в том случае, если отечественные МБР запущены по Соединенным Штатам и, возможно, Европе, то есть имеет место крупномасштабная ядерная война.
Непохоже на подготовку нападения
По каким же причинам Москва решится нанести массированный ракетно-ядерный удар по Америке (и Старому Свету)?
Первая. Россия внезапно атакует Запад, следовательно, совершая агрессию. Обсуждать этот вариант, пожалуй, нет смысла.
Вторая. Российская Федерация применяет СЯС в ответ на аналогичные действия Соединенных Штатов. Очевидно, что вероятность такого сценария почти неотличима от нуля. Для американцев хотя бы один ядерный взрыв на их собственной территории является неприемлемым ущербом. Но даже если России не удастся использовать МБР вообще, несколько сотен ядерных взрывов на одной седьмой части суши все равно приведут к тому, что радиоактивные облака разлетятся по всему миру, включая США. Уже из-за этого игра не будет стоить свеч. Впрочем, ответный удар обязательно последует, поскольку наша система предупреждения о ракетном нападении в целом вполне функциональна.
Третья. Отечественные МБР стартуют потому, что обычные вооруженные силы НАТО совершили крупномасштабную агрессию, вторгшись на российскую территорию. Вероятность данного сценария ничуть не выше, чем предыдущего. Почему?
Обратимся к цифрам. На 1 января 1990 года 16 стран – членов Североатлантического альянса (США, Великобритания, Франция, Германия, Италия, Канада, Исландия, Норвегия, Дания, Бельгия, Голландия, Люксембург, Испания, Португалия, Греция и Турция) имели в Старом Свете (в зоне действия Договора об обычных вооруженных силах в Европе – ДОВСЕ) 24 344 танка, 33 723 ББМ, 20 706 артсистем, 5647 боевых самолетов, 1605 ударных вертолетов.
В армиях Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии и Болгарии, формально входивших в Организацию Варшавского договора (в июле 1991-го он прекратил свое существование, но все указанные государства еще при его жизни переориентировались на НАТО), тогда насчитывалось 12 506 танков, 14 030 ББМ, 12 765 артсистем, 1855 самолетов, 181 вертолет.
Таким образом, названные выше государства, которые в реальности уже находились по одну сторону баррикад, располагали 36 850 танками, 47 753 ББМ, 33 471 артсистемой, 7502 самолетами, 1786 вертолетами.
Сегодня все пять бывших союзников СССР по ОВД (Чехословакия – в лице Чехии и Словакии) стали членами Североатлантического альянса. Добавим к ним еще Литву и Эстонию, которые не входят в ДОВСЕ, но предоставляют информацию о своих вооруженных силах в соответствии с критериями этого договора. На 1 января 2011 года эти 24 страны в Европе имели 11 624 танка, 23 024 ББМ, 13 720 артсистем, 3621 самолет, 1085 вертолетов.
Следовательно, «НАТО-24» по сравнению с «НАТО-16» увеличилось в 1,5 раза по числу государств. Однако теперь у блока меньше танков в 2,09 раза, ББМ – в 1,46, артиллерии – в 1,51, самолетов – в 1,56, вертолетов – в 1,48 раза. Если же сравнить нынешние показатели с данными по ВС 21 страны 20-летней давности, то придется констатировать куда более внушительное сокращение количества боевой техники: в 3,17 раза – по танкам, в 2,07 – по ББМ и самолетам, в 2,44 – по артиллерии, в 1,65 – по вертолетам.
А вот соотношение новых и списанных образцов ВВТ в европейских странах за два минувших десятилетия: по танкам – 1 к 15, артсистемам – 1 к 25, самолетам – 1 к 4. Отдельно следует отметить, что группировка США в Европе за указанный период уменьшилась по танкам в 59,04 раза, по ББМ – в 8,2, по артиллерии – в 12,75, по самолетам – в 3,38, по вертолетам – в 5,06 раза. Это никак не свидетельствует о подготовке к агрессии. Когда намереваются на кого-то напасть, силы наращивают, а не сокращают, причем многократно.
Кроме того, потенциальный агрессор не только копит силы, но и сосредоточивает их в передовых районах. В данном случае – в Центральной и Восточной Европе. Однако до сих пор ни в одной из стран ЦВЕ так и не появилось ни одного военного объекта Соединенных Штатов, не говоря уж о других «старых» членах Североатлантического альянса. Элементы ПРО, если их построят, станут первыми.
Еще одним признаком подготовки нападения НАТО на Россию могло бы послужить проведение соответствующих учений сухопутных войск, ВВС и ВМС. Однако за 20 лет, прошедших после окончания холодной войны, ни одни натовские маневры ни по масштабам, ни по сценарию никаким образом нельзя было расценить как отработку плана военного сокрушения РФ. И характер боевой подготовки, и закупки нового вооружения (это главным образом легкая бронетехника, транспортные вертолеты, средства индивидуальной экипировки) направлены на ведение противопартизанских, а не классических войн.
Нереальные метаморфозы
Следующим моментом является вещь, которую трудно измерить и формализовать, но она ничуть не менее значима, чем боевой потенциал ВС. Речь идет о морально-психологическом состоянии натовских армий и западного общества в целом. Как показывает практика, в Европе имеет место полная «демобилизация» в этой сфере и военного, и гражданского сословий. К войне хоть со сколько-нибудь серьезными потерями они абсолютно не готовы.
Особенно ярко это проявляется в Афганистане, куда европейские страны НАТО направляют крайне незначительные контингенты, но и те по сути отказываются сражаться с талибами. Фактами, свидетельствующими о трусости и недееспособности европейских «воинов», можно заполнить несколько страниц, а вот примеров героизма как-то не наблюдается. Да и армия США, чья психологическая устойчивость гораздо выше, в период пика иракской войны пережила острейший кризис наемной системы комплектования. Спасло американцев то, что им удалось перетянуть на свою сторону местных суннитов (в первую очередь путем подкупа полевых командиров), иначе война была бы проиграна. Семь месяцев мучений в Ливии очень ярко демонстрируют истинные возможности европейских ВС. Казалось, их более чем достаточно, чтобы раздавить формирования Каддафи максимум за 30 суток. Но бумажный и реальный потенциалы – «две большие разницы».
Как несложно понять, в случае агрессии против России, даже если война будет вестись только обычным оружием, урон НАТО и в людях, и в технике окажется на несколько порядков больше, чем в любой из войн, в которых довелось участвовать блоку в 90-е и 2000-е годы. При этом есть еще и высокая вероятность российского ядерного удара, о котором здесь и идет речь. Ограниченная ПРО от него не спасет, тем более что по Европе будет применено нестратегическое оружие, которого у нас довольно много.
Интересно, каким образом с европейским обществом произойдет подобная метаморфоза? Сейчас для него потери 100 человек практически неприемлемы и вдруг оно согласится на многие тысячи жертв (а в случае ядерной войны – на миллионы погибших, в основном мирных граждан). Сегодня европейцы 100 самолетов в одном месте собрать не могут (это показала война в Ливии) – и нежданно-негаданно бросят в бой все свои ВВС. Ныне для них проблематично отправить в Афганистан лишний батальон (который все равно будет отсиживаться на базе), а послать в Россию все свои сухопутные войска на настоящую жестокую войну – раз плюнуть. В первой части статьи говорилось, что нет ни малейших оснований считать сумасшедшими самоубийцами правителей Ирана и КНДР. Но уж тем более никак нельзя причислять к безумным авантюристам западных лидеров и обывателей.
В связи с этим возникает вопрос: ради чего НАТО должно совершать против нас агрессию, особенно учитывая тот факт, что после краха СССР между Россией и Западом нет никаких антагонистических идейных противоречий? Ради чего альянс пойдет на риск огромных людских и материальных потерь?
Версию иррациональной патологической русофобии оставим психиатрам. По-видимому, единственной рациональной причиной нападения могло бы стать желание завладеть нашими углеводородными богатствами. Но ведь понятно, что применительно к России захват и удержание месторождений нефти и газа, путей их транспортировки обошлись бы в такую астрономическую сумму (даже если предположить, что это вообще возможно), что «отбить» ее не удастся вообще никогда. А учитывая, что главной задачей нынешнего российского руководства является продажа на Запад как можно большего количества «черного золота» и «голубого топлива», война ради установления полного контроля над недрами РФ представляется до такой степени абсурдной, что даже странно это обсуждать.
Таким образом, нет никаких фактов, подтверждающих подготовку НАТО к агрессии против России, зато есть масса доводов, отрицающих наличие таких намерений.
Четвертая причина
Россия пускает в ход межконтинентальные ракеты в ответ на обезоруживающий неядерный удар Соединенных Штатов (с помощью в первую очередь крылатых ракет воздушного и морского базирования) по ее СЯС. Вероятность этого сценария на фоне ранее описанных несколько выше нуля. Здесь по крайней мере есть ясная цель – американцы избавляются от единственной реальной военной угрозы для себя, не устраивая при этом глобальной экологической катастрофы. В данном случае смысл противоракетной обороны в том, чтобы уничтожить отдельные уцелевшие российские МБР, запущенные по территории США.
Подробный технический разбор этого сценария занял бы еще несколько статей. Вкратце можно сказать, что в настоящее время он не реализуем. Во-первых, из-за отсутствия у США этой самой ПРО, во-вторых, вследствие того, что до сибирских ракетных дивизий достать «Томагавками» невозможно. Конечно, можно использовать «невидимки» В-2, но поскольку их всего 20, то это со стороны американцев было бы даже не авантюрой, а откровенным безумием.
Ситуация отчасти изменится, если будут созданы модификации ЗУР «Стандарт», способные сбивать ББ МБР на нисходящем участке траектории. Как отмечалось в первой части статьи, это смогут делать крейсера и эсминцы, размещенные у берегов США. Правда, никуда не девается фактор сибирских ракетных дивизий, до которых не достают КРМБ. Повысить дальность «Томагавков», сохраняя при этом мощь их боеголовок, крайне сложно, если «раздуть» ракету по размерам, она перестанет влезать в шахты АПЛ и ячейки УВП Мк41.
Однако главной проблемой для реализации обезоруживающего сценария является российская ПВО. Теоретически США могли бы попытаться ее подавить – нанесением ударов по позициям ЗРС и аэродромам истребительной авиации теми же «Томагавками» и просто путем истощения боекомплекта ЗРС, который относительно ограничен. Однако на самом деле этот вариант не реализуем. Если бить одновременно и по СЯС, и по ПВО, то, во-первых, не хватит «Томагавков» (их количество и тем более количество ПУ отнюдь не бесконечно), во-вторых, это бессмысленно (поскольку СЯС уничтожены, то какой вред от ПВО?). Если уничтожить сначала ПВО, исчезает внезапность атаки на СЯС, которая является для обезоруживающего удара одним из решающих факторов. В итоге противнику остается надеяться, что благодаря огромным «дырам» в нашей нынешней ПВО все «Томагавки» долетят до цели незамеченными. Полностью исключать этого, увы, нельзя, тем не менее риск для американцев исключительно велик. Достаточно обнаружения и идентификации хотя бы одного «Томагавка» в полете – и внезапность отменяется, а происходит глобальная катастрофа.
Соответственно чтобы снять все проблемы, нам нужны две вещи.
Во-первых, нельзя допустить провала в размерах СЯС. Того, что нам можно иметь по СНВ-3, более чем достаточно для сдерживания США. Но есть опасность падения гораздо ниже этого предела.
Во-вторых, надо в обязательном порядке реализовать планы создания воздушно-космической обороны хотя бы в тех размерах, что были заявлены официально в этом году. Надежная ВКО основных военных и гражданских объектов нам необходима во всех случаях. При ее наличии становится невозможным обезоруживающий удар, тем более окончательно закрывается проблема крупномасштабной агрессии НАТО обычными ВС, поскольку без достижения абсолютного превосходства в воздухе не воюют даже американцы, не говоря уж о европейцах. Соответственно можно будет совсем перестать напрягаться по поводу американской ПРО, поскольку исчезнут сценарии, при которых она может быть применена против наших СЯС, а также по поводу натовской угрозы вообще. И с другой стороны, если мы по-прежнему хотим создавать совместную с НАТО ПРО, надо по крайней мере иметь ее собственную составляющую, коей и станет ВКО.
Наконец, ВКО чрезвычайно нам пригодится в случае войны с Китаем, которая в отличие от войны с НАТО вполне вероятна. Но это уже совсем другая тема.
Александр Храмчихин,
заместитель директора Института политического и военного анализа
Опубликовано в выпуске № 43 (409) за 02 ноября 2011 года
