Заявление президента ОСК Романа Троценко о возможности постройки в России авианосцев не осталось незамеченным в Китае, который, как известно, скоро обзаведется собственным «плавучим аэродромом» и намерен ввести в строй своих ВМС еще несколько таких же боевых единиц.
Контр-адмирал Инь Чо в интервью СМИ Поднебесной, проанализировав сообщения о вероятном грядущем создании новых российских авианесущих кораблей, вдруг акцентировал внимание на возможности их применения в Арктике. С чем же связан интерес китайцев к наращиванию сил нашего ВМФ в Северном Ледовитом океане?
Тихоокеанская стратегия: столетие перемен
18 мая 1902 года на Кронштадтском рейде корабли Балтийского флота, выстроенные в несколько кильватерных колонн, приветствовали сразу двух монархов – русского императора Николая II и германского кайзера Вильгельма II, завершавшего визит в Россию. Учения с боевой стрельбой и эта демонстрация российской военно-морской мощи являлись лишь частью программы пребывания кузена Вилли в гостях у двоюродного брата, которому он гарантировал безопасность западной границы его державы. Таким образом, кузен Никки получил возможность, не колеблясь, посылать с Балтики подкрепления Тихоокеанской эскадре. Эти гарантии были частью немецкой политики, которая поддерживала усиление позиций России на Дальнем Востоке, дабы одновременно способствовать ослаблению ее влияния в Европе.
Вечером того же дня покидающая Кронштадт яхта Вильгельма «Гогенцоллерн» подняла сигнал: «Адмирал Атлантического океана приветствует адмирала Тихого океана». Яснее выразить желания Берлина было просто невозможно.
Стратегические цели Германии не представляли особой загадки: возрастающее присутствие России на Дальнем Востоке увеличивает нагрузку на сложившийся в регионе англо-японский альянс, а в перспективе – и на США, явно относящиеся к нему с сочувствием. Как следствие Лондон будет вынужден выделять большие силы для противодействия Российской империи в Азии и его возможности по сдерживанию Второго рейха в Западном полушарии уменьшатся. Наконец, Россия, всерьез занятая дальневосточными делами и нуждающаяся в помощи в ходе соперничества с Великобританией, не станет угрожать германскому доминированию в Центральной Европе.
Значительной части кораблей, которые показали кайзеру, предстояло отправиться на Тихий океан, где все более явственно обозначалось грядущее столкновение с пока еще демонстрирующей дружелюбие Страной восходящего солнца и стоящей за ее спиной Великобританией. Честолюбивые планы двух императоров не сбылись. Россия проиграла Русско-японскую войну, начавшуюся в январе 1904 года (а Германия через 13 лет – Первую мировую). Одним из главных последствий поражения стала практически полная утрата главных сил российского ВМФ. Цусимское сражение 27–28 мая, в ходе которого была уничтожена Вторая и Третья Тихоокеанские эскадры, поставило точку в этой попытке России укрепить свои позиции на Дальнем Востоке. История же борьбы в Азиатско-Тихоокеанском регионе только начиналась.
Следующим государством, предъявившим права не только на лидерство, но на господство в АТР, оказалась Япония, которая очень быстро избавилась от роли младшего союзника Великобритании после победы над Россией. Планы Токио по созданию «Великой восточноазиатской сферы взаимного процветания» предусматривали вытеснение европейских держав из их владений на западе региона и блокирование США в восточной его части. Однако выдержать противоборство с многократно превосходящим ее по мощи англосаксонским блоком Страна восходящего солнца не смогла. А после того как под ударами советских и союзных армий рухнул Третий рейх, капитуляция Японии стала лишь делом времени.
Запад сохранил свое влияние и возможности в АТР, однако лидер сменился: эта роль от Великобритании, стремительно утрачивающей свои имперские возможности, перешла к Соединенным Штатам Америки. Изменились и формы влияния: вместо прямого колониального управления – контроль через сложные механизмы мировой торговли, финансов и политики в сочетании с военным и идеологическим воздействием.
Сменились и соперники: в регион вернулась Россия, теперь в лице СССР, а вскоре к ней присоединился и маоистский Китай. Первой «пробой пера» для КНР явилась война в Корее, где китайские «народные добровольцы» и советские летчики сыграли огромную роль в сохранении коммунистического режима в Пхеньяне. Правда, в ту пору Пекин потерпел неудачу, попытавшись захватить «гоминьдановский остров» Тайвань. Тогда же в Поднебесной поняли, что для расширения влияния в АТР стране необходим мощный военно-морской флот.
Противостояние и сотрудничество
Период дружбы между СССР и КНР продлился недолго: признаки охлаждения наметились вскоре после знаменитого XX съезда КПСС в 1956 году, а в начале 60-х между двумя лидерами социалистического мира последовал разрыв, и теперь АТР стал зоной соперничества Вашингтона, Москвы и Пекина. При этом, несмотря на ничтожные возможности последнего по проекции силы за пределы собственно континентального Китая, влияние Поднебесной непрерывно росло: КНР активно воздействовала на соседние страны как через прокитайские коммунистические организации, раскинувшиеся от Центральной Азии до Латинской Америки, так и через многочисленную и традиционную китайскую диаспору, в отличие от русской эмиграции отнюдь не порывавшую связи с родиной.
Тем не менее это влияние не позволяло Китаю претендовать на роль значимой военной державы в регионе, способной самостоятельно определять ход важнейших процессов в АТР. Для этого требовалось резко нарастить мощь Народно-освободительной армии Китая, и прежде всего ВМС. Они к началу 90-х годов приобрели потенциал, позволявший уверенно оперировать в прибрежной и морской зоне, но для того чтобы соперничать на море с США, этого было явно недостаточно.
К концу 80-х отношения Пекина с Москвой нормализуются. Но вскоре Советский Союз распался. Данные события обозначили два новых долговременных фактора в дальневосточном балансе сил. Во-первых, Китай получил возможность уделять большее внимание развитию ВМС и ВВС, уменьшив долю расходов на сухопутные войска, которые имели приоритет в годы противостояния с СССР. Во-вторых, Пекин вновь получил доступ к советской военной технологии, что позволило очень сильно сократить технологический разрыв между КНР и Западом.
Сотрудничество с Россией особенно заметно повысило боеспособность «наукоемких» составляющих НОАК – авиации и флота, в оснащении которых произошел разительный скачок. За счет дизельных подлодок и эсминцев российской постройки, а также благодаря реализации собственных новых проектов, доработанных с использованием нашего оборудования, китайские ВМС теперь в состоянии действовать на значительном удалении от берегов Поднебесной. Одновременно Китай вплотную подошел к обладанию авианосцами. По общему мнению экспертов, уже в текущем десятилетии КНР получит не менее двух авианосцев собственной постройки помимо уже почти готового «Ши Лана» (бывший советский «Варяг»).
Дабы отвлечь американцев
Сегодня КНР в соперничестве с Соединенными Штатами на Дальнем Востоке столкнулась с той же проблемой, что и кайзеровская Германия, сто лет назад бросившая вызов Великобритании на западе. Военный потенциал Китая в перспективе позволяет осуществлять самостоятельные операции в Азиатско-Тихоокеанском регионе и претендовать на господство в западной части Тихого океана, но только в том случае, если американский флот каким-то образом лишится традиционного доминирования в АТР. Это создаст совершенно новый внешнеполитический фон для переговоров в рамках форумов Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества и других организаций, обеспечит престиж Поднебесной как регионального лидера и значительно повысит вес китайского лобби в странах АТЭС, тем самым обеспечив дальнейшие шаги Китая на пути к статусу сверхдержавы.
На сегодня ВМС США несоизмеримо сильнее китайских. Америка располагает 11 авианосцами и еще одним кораблем этого класса в резерве. В ближайшие 20 лет это количество останется неизменным, хотя в случае усугубления экономических проблем может сократиться до 10 или даже 9 «плавучих аэродромов» при 1–2 таких же кораблях в резерве. На этом фоне пара авианосцев, которые планирует ввести Поднебесная в состав своего флота к 2020 году, и используемый в учебных целях «Ши Лан» не представляются силой, способной бросить вызов американскому могуществу, но только если рассматривать соперничество КНР и США в отрыве от глобальной политики.
Отстаивая свой статус лидера мирового сообщества, Соединенные Штаты вынуждены быть сильными во всех ключевых районах земного шара. При всем значении АТР американцы неспособны держать в Тихом океане больше четырех-пяти авианосцев одновременно, причем в море могут находиться в каждый конкретный момент лишь два-три, максимум четыре корабля (в период особой напряженности) – еще один-два проходят ремонт или просто готовятся к походу. Остальные шесть-семь «плавучих аэродромов» выполняют задачи в Индийском океане, Средиземном море, наконец, в Атлантике. В результате складывается ситуация, когда при росте угрозы в той или иной значимой точке планеты американцы вынуждены наращивать там группировку ВМС за счет ослабления других направлений.
Одним из них как раз является Атлантика и Арктика. В отсутствие жесткого противостояния с Россией не исключена вероятность сокращения сил Соединенных Штатов в северной Атлантике и переброски высвободившихся ресурсов в АТР. Более того, такой вариант активно обсуждается. Осенью 2010 года появилась информация о том, что в Пентагоне рассматривается возможность расформирования 2-го оперативного флота ВМС США, чья зона ответственности как раз включает Атлантику и западную Арктику. В прессе этот вопрос был поднят с легкой руки одного из ведущих американских военно-морских экспертов Норманна Полмара, заявившего на страницах Navy Times, что держать трехзвездочного адмирала со штабом для проведения пары маневров в год незачем.
Если эта точка зрения возобладает, то 2-й флот может быть сведен к номинальной структуре, включающей главным образом учебные и обеспечивающие подразделения с минимумом кораблей. Прочие боевые единицы и штабы соединений в этом случае будут переданы другим оперативным флотам, в том числе 5-му – в Индийском океане и 7-му – в Тихом. В результате такого «восточного смещения» Китай окажется перед лицом куда более мощной военно-морской группировки, чем сегодня.
Чего хочет Поднебесная?
Содержание материала на сайте mil.news.sina.com.cn само по себе довольно безобидно. Контр-адмирал Инь Чо, поведав о возможностях российской судостроительной промышленности, пришел к выводу, что РФ способна построить авианосец, для чего требуется решить некоторые некритичные инженерные проблемы с целью адаптировать корабль к применению в Арктике. При этом китайский моряк обратил внимание на то, что единственный авианосец ВМФ России «Адмирал Кузнецов» не может обеспечить высокую интенсивность боевых действий, и это очень опасно.
Оставляя в стороне вопрос о том, с каким противником, по мнению адмирала, должен сражаться наш тяжелый авианесущий крейсер «на Северах», можно заметить, что весь материал в целом настойчиво убеждает читателя в необходимости и полезности для России наращивания сил именно на арктическом направлении, ни слова не говоря о намерениях Москвы увеличить количество кораблей Тихоокеанского флота.
Очевидно, что сегодня КНР не рассматривает Россию как вероятного противника – война не нужна ни одной из стран. Вместе с тем, несмотря на ослабление Российской армии, в Китае потенциал Вооруженных Сил РФ оценивают по-прежнему очень высоко, а повторение танкового броска через пески Гоби и хребты Хингана является в среде китайских «профессиональных патриотов» таким же ночным кошмаром, как сценарий китайской агрессии для многих российских граждан. Политика Поднебесной действительно схожа с политикой кайзеровской Германии до складывания Антанты, как об этом говорилось во второй части материала о ВТС России и Поднебесной Поднебесной (статья «Партнерство или донорство?», часть II), и Пекин не упустит шанса руками Москвы решить часть своих проблем.
Опасный соблазн
Усиление России в Арктике сегодня необходимо Китаю, решающему таким образом те же две задачи, что и Германия в начале XX века. Во-первых, это немедленно вызовет реакцию глобального лидера (то есть США), который будет вынужден наращивать там собственные силы. Во-вторых, сосед отвлекается от ключевого региона и переносит свои усилия как можно дальше, развязывая руки Пекину так же, как сто лет назад – Берлину.
Для России арктическое направление действительно жизненно важно, и более активные действия тут необходимы. Но, усиливаясь на просторах Северного Ледовитого океана, не надо впадать в опасный соблазн возвращения к силовому противостоянию с США и НАТО, что будет, разумеется, отвечать интересам Пекина. Москва и ныне имеет достаточный арсенал невоенных средств для того, чтобы заинтересовать своих соседей по Арктике взаимовыгодным сотрудничеством – от использования воздушных и морских трасс до эксплуатации природных ресурсов. Военный же потенциал, особенно если США реализуют планы сокращения 2-го оперативного флота, вполне достаточен для поддержания российских интересов в регионе и нуждается лишь в модернизации, но отнюдь не наращивании.
Напротив, увеличение группировки Вооруженных Сил РФ на Дальнем Востоке жизненно необходимо для России с учетом претензий, которые предъявляет на нашу территорию одна из самых мощных стран АТР да и всего мира – Япония, пользующаяся очевидной поддержкой ряда кругов в США. Безусловно, подобные действия не останутся без внимания, что приведет к повышению уровня военной напряженности в регионе в целом. Этот рост как минимум отсрочит реализацию претензий КНР на единоличное лидерство в западной части Тихого океана. Но китайские планы в данном аспекте уж точно не являются предметом заботы ни Кремля, ни Главного штаба ВМФ России. Дальневосточная авантюра начала прошлого века, к которой Россию подтолкнул Берлин, стоила нашей стране немалых потерь и оказала крайне отрицательное влияние на состояние империи в целом.
Если из той истории и можно вынести урок, то только тот, что приоритеты российской внешней и военной политики должны определяться в Москве и нигде больше, независимо от того, как это влияет на планы очередного претендента на региональное или глобальное первенство.
Илья Крамник
Опубликовано в выпуске № 28 (394) за 20 июля 2011 года
