Бои в Нагорном Карабахе стихли, но война за влияние в регионе только начинается
Завершенный в «ВПК» (№ 44) анализ состава и вооружения противоборствовавших сторон, их сильных и слабых аспектов дает основу для предположений о вероятных планах применения войск ВС Азербайджана и Армии обороны Нагорного Карабаха.
Стрелы на картах
Судя по характеру боевых действий, стороны выработали планы применения своих войск со всесторонним учетом своих и противника сильных и слабых сторон, а также характера местности. Похоже, что замыслом действий Армии обороны Нагорного Карабаха была предусмотрена в основном маневренная оборона, построенная на системе опорных пунктов, располагаемых на вероятных направлениях наступления противника. В непосредственном соприкосновении с противником на линии фронта находились относительно небольшие силы, а в оперативной глубине располагались резервы, которые должны были вводиться в действие на направлениях выявленных ударов противника.
В свою очередь замыслом действий группировки ВС Азербайджана, судя по известным событиям первых дней вооруженного конфликта, было предусмотрено после массированной артиллерийской подготовки ударами превосходящих сил (5–6-кратное преимущество над обороняющимися) по двум направлениям прорвать оборону Армии обороны Нагорного Карабаха, рассечь войска противника на изолированные группировки и в последующем их разгромить, не позволяя организовать оборону на новых рубежах в глубине НКР, где гористый рельеф местности серьезно осложнит действия наступавших войск.
Три этапа конфликта
Реализация этих планов и была осуществлена сторонами в ходе первых пяти дней вооруженного конфликта. В результате войскам Азербайджана удалось на направлениях главных ударов потеснить войска противника, углубившись на несколько километров в так называемую зону безопасности Нагорного Карабаха. Карабахские войска в этих районах отошли на вторую полосу обороны, удержав первую на других направлениях. При этом, по заявлениям армянской стороны, азербайджанские войска понесли заметные потери как в личном составе, так и в боевой технике, существенно превосходившие потери обороняющихся, а средние темпы продвижения были весьма низкие – порядка километра в сутки.
В свою очередь МО Азербайджана объявило о больших потерях Армии обороны Нагорного Карабаха, умолчав, однако, о своих. Очевидно, осознав, что сил для успешного наступления одновременно по двум направлениям не хватает и для решительного прорыва обороны противника надо добиться значительно большей концентрации войск на направлении главного удара, военное руководство Азербайджана провело перегруппировку и сосредоточило основные усилия на одном главном направлении удара – юго-восточном, преследуя цель, как показали последующие события, выхода на границу с Ираном и прорыва к столице НКР – Степанакерту с юга через город Шуша. Это ознаменовало завершение первого этапа вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе и начало его второго этапа, оказавшегося самым продолжительным.
На южном направлении главного удара группировка войск и сил Азербайджана, по оценкам армянской стороны, превзошла силы оборонявшихся по боевому потенциалу в 10–12 раз. С целью минимизации потерь личного состава азербайджанские войска отдали приоритетное значение огневому поражению противника. Бронетанковые и мотострелковые части вводились в бой лишь после того, как оборона противника считалась полностью подавленной ударами артиллерии и РСЗО. При этом удары наносились и по объектам в оперативной глубине обороны противника с целью нарушения управления, а также уничтожения его складов вооружения, боеприпасов и других материально-технических средств. Учитывая ограниченные резервы и ресурсы НКР, такие действия должны были лишить АОНК возможности дальнейшего сопротивления. Однако сложный рельеф местности, покрытой к тому же густыми лесами, не позволил азербайджанцам решать задачи огневого поражения противника с необходимой эффективностью. В этой связи они даже пошли на применение запрещенного фосфорного оружия для уничтожения лесных покровов путем инициирования пожаров. Тем не менее, несмотря на подавляющее превосходство в вооружении и личном составе, темпы наступления азербайджанской армии оставались чрезвычайно низкими. Фактически за месяц ведения боевых действий наступавшим удалось преодолеть лишь несколько десятков километров, причем, судя по последующим событиям и заявлениям армянской стороны, с весьма серьезными потерями. Тем не менее можно полагать, что к 2–3 ноября наступавшим удалось прорвать систему обороны Нагорного Карабаха на юго-восточном направлении и вырваться на оперативный простор, что вполне резонно можно считать завершением второго этапа вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе.
Однако с началом третьего этапа, когда группировка ВС Азербайджана преодолела систему обороны НКР, судя по сообщениям СМИ, ожидаемого снижения ожесточенности боевых действий не произошло, как и существенного возрастания темпов наступления азербайджанских войск. Похоже, что войска Азербайджана оказались основательно измотаны предшествовавшими боевыми действиями, и даже несмотря на частичную ротацию свежими контингентами, их наступательный порыв существенно ослаб. Видимо, стали сказываться и проблемы с боеприпасами. При этом войска Армии обороны Нагорного Карабаха, несмотря на предельное перенапряжение (в отличие от азербайджанских войск резервов для ротации у них не было), продолжали ожесточенное сопротивление, используя сложный рельеф местности и цепляясь за каждый населенный пункт, перевал, ущелье. Армянское командование сумело в кратчайшие сроки создать новые оборонительные районы в глубине территории республики. И несмотря на огромные потери, войска Армии обороны Нагорного Карабаха сохранили боеспособность и управляемость. Оставшаяся артиллерия оказалась способной оказывать эффективную огневую поддержку пехоте на новых оборонительных рубежах. В свою очередь лишенная поддержки с воздуха и возможности иметь полноценную огневую поддержку своей артиллерии на уровне начала вооруженного конфликта, азербайджанская пехота вынуждена была действовать, в значительной мере полагаясь на себя, вступая в ближний огневой бой с противником. Это сильно снизило темпы продвижения войск, резко увеличило потери наступавших, но вместе с тем продемонстрировало, что азербайджанские войска, во всяком случае бойцы ССО, которые действовали в боях на шушанском направлении, сохранили высокий боевой дух. Бои за районный центр Шуша, который считается «воротами к Степанакерту», являются лучшей иллюстрацией ожесточенности боевых действий. Хотя азербайджанцам в конечном итоге и удалось установить над ним контроль, это стало их последним заметным успехом. А еще через два дня было подписан Договор о прекращении огня и вводе в зону боевых действий российских миротворцев.
Цена мира
Некоторые эксперты связывают согласие Азербайджана пойти на мировую с уничтожением российского вертолета Ми-24 над территорией Армении ракетой ПЗРК, запущенной из приграничных районов Нахичеванской области. МИД Азербайджана мгновенно принес извинение и заявил о готовности произвести компенсационные выплаты. Однако сам факт вылета российских миротворцев с полным материально-техническим обеспечением в район конфликта уже утром 10 ноября, сразу после подписания Договора о прекращении боевых действий, говорит о том, что решение о прекращении боевых действий и вводе миротворцев было принято задолго до гибели нашего вертолета. Да и текст самого договора в одну ночь согласовать с обеими враждующими сторонами невозможно. Министр иностранных дел России на своей пресс-конференции проинформировал, что активные переговоры о мире начались примерно за неделю до подписания сторонами этого договора. Таким образом, надо полагать, что уничтожение нашего вертолета категорически было не нужно Азербайджану. Вероятно, наша машина стала жертвой некоей третьей стороны, крайне заинтересованной в продолжении вооруженного противостояния в Нагорном Карабахе.
Так что надо полагать, что причин, заставивших Азербайджан пойти на прекращение боевых действий, видимо, было две – жесткая позиция России и неприемлемо большие потери своих войск, которые хотя и вышли на рубеж нескольких километров от Степанакерта, решить задачу взятия этого города смогли бы только очень большой кровью.
Подтверждением такого предположения может стать ряд важных признаков. Первым из них следует назвать чрезвычайно низкие темпы продвижения наступавших войск, порядка километра в сутки. Другим важным признаком можно считать практически полное свертывание активного использования авиации, прежде всего БЛА на завершающем этапе, что свидетельствует как о больших потерях БЛА, так и о сохранении армянской стороной достаточного потенциала средств ПВО для нанесения воздушному противнику еще больших потерь, которые в тех условиях были неприемлемы. Еще одним важным признаком можно считать огромные потери сторон. Армянские потери известны достаточно хорошо, их Армения не скрывала. Это свидетельствует о том, что чувствительность к потерям армянской стороны как на тактическом (соединение, часть и подразделение), так и на военно-политическом (социально-политическая стабильность в стране в целом) уровне осталась исключительно низкой: даже при таких больших потерях, которые стали известны всем, народ и армия были готовы сражаться. В частности, секретарь Совета безопасности НКР Самвел Бабаян возражал против подписания Договора о прекращении боевых действий. Азербайджан вскоре после начала боевых действий уже в ходе второго этапа засекретил данные о своих потерях. Это, во-первых, свидетельствует о том, что потери азербайджанцев весьма серьезные, во-вторых, говорит о существенно более высокой чувствительности к потерям азербайджанского общества. Именно этот факт, видимо, заставил руководство страны согласиться на завершение боевых действий без достижения окончательно целей вооруженного конфликта. Армяне же пошли на заключение договора вследствие утраты ресурсов для продолжения вооруженной борьбы. Еще одним важным признаком можно считать резкое сокращение интенсивности действий артиллерии, что свидетельствует – запасы боеприпасов обеими сторонами в основном были израсходованы. А это означает неизбежный резкий рост потерь у наступавших сторон на пусть и поспешно, но все-таки подготовленную оборону противника. Считаю правомочным предположение, что вооруженный конфликт был завершен не в результате каких-то дипломатических усилий, которые ранее почему-то не имели никакого успеха, а стал следствием утраты сторонами способности продолжать масштабные боевые действия.
Проигравших нет
Каковы же итоги вооруженного конфликта? Судя по реакции армянского общества и заявлениям азербайджанского лидера, в этом конфликте победа осталась за Азербайджаном. Националистически настроенные группировки армянской элиты и сочувствующих ей слоев общества устроили протестные акции в Ереване, сопровождавшиеся масштабными погромами. Эти люди, ни дня не проведшие в зоне боевых действий, требовали денонсации подписанного Договора о прекращении боевых действий, отставки премьера Николы Пашиняна и продолжения боевых действий. Они даже приблизительно себе не представляли, какая мощь обрушилась на НКР, масштаб военно-технического превосходства Азербайджана и что пришлось вынести защитникам Нагорного Карабаха.
Ильхам Алиев объявил о безусловной победе азербайджанского оружия. Однако так ли это? Если обратиться к исходным официально заявленным целям этого вооруженного конфликта и всей истории нагорно-карабахской проблемы, то становится очевидным, что своей цели Азербайджан в полном объеме не достиг: НКР осталась существовать, пусть и потеряв часть своей территории. Поэтому цели азербайджанской операции в Нагорном Карабахе были достигнуты лишь частично. А заявления президента Азербайджана о полной победе свидетельствуют лишь о том, что победу частичную азербайджанский народ, вероятно, не воспринял бы. Ведь армия понесла огромные потери. Косвенным подтверждением того, что сам президент Азербайджана признает лишь частичную победу, является его заявление о готовности в перспективе создания на территории НКР в составе Азербайджана культурной автономии. То есть Азербайджан по-прежнему претендует на всю территорию НКР. В этом же ключе следует рассматривать и заявление о том, что кроме российских миротворцев в Нагорном Карабахе появятся и турецкие. Это не соответствует положениям только что подписанного договора и соответственно их там быть не должно. Само же подобное заявление свидетельствует о развороте азербайджанской внешней политики в сторону Турции в ущерб российским интересам, превращение Азербайджана в плацдарм турецкой и исламской экспансии уже непосредственно на территорию России с формированием серьезных угроз безопасности нашей стране.
Что касается НКР, то надо однозначно признать – суверенитет эта маленькая республика отстоять смогла, пусть и с утратой части территории. Этот факт с учетом огромного перевеса противника в личном составе и поддержки Турции позволяет утверждать, что НКР также как минимум не понесла поражения. Таким образом, можно констатировать, что по критериям военной победы итогом вооруженного конфликта стала боевая ничья – каждая из сторон смогла достичь своих целей в вооруженном конфликте лишь частично.
Третьи силы
Однако помимо непосредственных участников этого конфликта, есть еще и другие. Прежде всего надо назвать Францию и США. Их представители являются членами Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху и ранее активно влияли на развитие ситуации в регионе. Однако к урегулированию данного вооруженного конфликта они допущены не были. Из внешних игроков свою роль сыграли только Россия и Турция. И можно констатировать, что США и Франция (а за ней и весь ЕС) из этого региона оказались вытеснены с замещением их Турцией и Россией. Иными словами, в этом вооруженном конфликте американцы и французы потерпели дипломатическое поражение.
Россия может считаться выигравшей стороной, вернувшись в регион и разместив в нем войска. В сочетании с успешным разрешением проблемы Абхазии и Южной Осетии всем малым народам Закавказья должно быть понятно, что кроме России защитить их интересы, урегулировать межгосударственные и межнациональные конфликты некому. Внешние игроки в большинстве случаев лишь разжигают конфликты, пытаясь получить свою выгоду. Однако для нас цена успеха оказалась весьма большой – российское влияние в Азербайджане, несмотря на заявления политических лидеров, по итогам конфликта основательно подорвано и в дальнейшем будет снижаться, замещаясь турецким. Поэтому считать Россию стороной, выигравшей от этого конфликта, можно лишь отчасти.
А вот Турция выиграла больше всех. Она теперь активно внедрилась в пограничные с Россией районы Закавказья, получив в качестве первоклассного геополитического плацдарма Азербайджан. Можно уверенно полагать, что отношения с этой страной у турок теперь будут развиваться весьма интенсивно, причем в значительной мере в военной сфере и в ущерб России. Это, как уже отмечалось выше, чревато для России ростом угроз национальной безопасности в крайне уязвимом Северо-Кавказском регионе. На фоне предельно дружественной российской политики по отношению к Турции и ее лидеру Эрдогану со стороны этого государства наблюдается откровенно враждебное поведение. Сегодня Турция противостоит России и ее союзникам в Сирии и Ливии, а теперь еще и в Нагорном Карабахе – в зоне наших жизненно важных интересов. Поддержав строительство «Турецкого потока», Турция предпринимает шаги по ограничению пропуска по нему российского газа, тем самым нанося нашей стране значительный экономический ущерб. В этих условиях продажа Турции ЗРС С-400 несет серьезный ущерб обороноспособности нашей страны: изучив особенности комплекса, вероятные противники смогут выработать эффективные тактические приемы противодействия, а также разработать огневые и радиоэлектронные средства для его нейтрализации. Дальнейшее развитие сотрудничества с Анкарой в военной сфере будет лишь увеличивать военно-технические угрозы России.
Турцию пора притормозить
В этой связи пришло время основательно подумать о мерах эффективного сдерживания турецкой экспансии. Предпосылок к тому есть предостаточно. Режим Эрдогана и Турция в целом очень уязвимы. Внутри страны, несмотря на репрессии, сохраняется серьезная оппозиция курсу нынешнего турецкого лидера. Внешние игроки, такие как США и Израиль, вполне могут сыграть на этом еще раз, попытавшись повторить попытку 2016 года, и Россия после Карабаха вряд ли окажется в этом случае на стороне законного президента Турции. Есть серьезные опасности и для целостности Турции как государства – в стране сильны сепаратистские настроения среди курдов. А Рабочая партия Курдистана (РПК) признана террористической организацией только в Турции. Курдское восстание, произошедшее несколько лет назад под руководством РПК, продемонстрировало мощь и организованность этой силы, ее массовую поддержку среди курдского населения восточных регионов страны. Чтобы подавить то выступление, потребовался ввод армейского корпуса с масштабным применением боевой авиации. На этом фоне представьте, что может произойти в этих районах, основательно пострадавших от ударов турецкой армии и авиации, если РПК будет признана национально-освободительным движением и получит соответствующую иностранную военно-техническую, политическую, информационную, дипломатическую и материальную поддержку. Тогда турецкому руководству события в Сирии могут показаться не такими уж и страшными на фоне того, что будет твориться в самой Турции. Ведь в это вмешаются не только турецкие курды, но и контингенты этого народа из сопредельных государств.
Да и союзники в этом деле у России найдутся. Ведь Реджеп Эрдоган ухитрился ущемить в той или иной мере интересы всех ведущих мировых центров силы – США, ЕС и России, а также Израиля, маленькой по площади страны, но с глобальным влиянием через свое лобби в руководстве мировых центров силы как национальных, так и транснациональных. Потому нынешнему турецкому руководству надо внимательно осмотреться и как минимум приостановить свою экспансию на сферы интересов куда более могущественных государств и союзов.
Константин Сивков, заместитель президента РАРАН по информационной политике, доктор военных наук
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 45 (858) за 24 ноября 2020 года
