Желающих перекроить границы становится все больше
Мир уже привык к тому, что политика Дональда Трампа непредсказуема. Он ведет торговые войны с ближайшими союзниками и главным промышленным конкурентом – Китаем, угрожает России новыми санкциями. Обещания поддерживать квазигосударство Сирийский Курдистан и вывод подразделений армии США с территории САР – своеобразный "подарок" президенту Турции Эрдогану, который начал военную операцию на севере соседней страны.
У такой линии поведения есть одно объяснение: в 2020 году в Штатах президентские выборы, Трамп объявил, что намерен баллотироваться на второй срок. Очевидно, что мир станет свидетелем новых неожиданных поступков главы Белого дома. Поэтому стоит рассмотреть сценарии, где США могут стать главными акторами событий.
Анализ политической, экономической и военной ситуации в Юго-Восточной Азии показывает, что продолжится подготовка к вооруженному конфликту, в котором могут принять участие США и КНР. Возможно, это будет локальная война в одном из государств региона, состав сторон зависит от целей и потенциальных союзников мировых лидеров. Вероятно развязывание конфликта в 2020–2021 годах.
По мере развития противоречий между Штатами и Китаем в среднесрочной перспективе (два-три года) возможно обострение ситуации в Центрально-Азиатском регионе из Афганистана и Пакистана с направленностью на Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР и республики СНГ (скорее всего под ударом окажутся Туркменистан, Казахстан, возможно, Таджикистан).
“ От развития ситуации в Сирии зависит переформатирование Ближнего Востока силами КСА, Турции, Ирана, Израиля, США и России ”
В зависимости от развития ситуации в Сирии вероятно переформатирование субрегиональных центров силы на Ближнем Востоке. Активными участниками в этом будут КСА, Турция, Иран, Израиль, США, Россия.
Вполне возможен постепенный распад ЕС и раздел Украины. Польша, отрабатывая вливания США, будет тут особо активна. В случае парада региональных суверенитетов к процессу подключатся Венгрия и Румыния, претендуя на ранее принадлежавшие им территории Украины. Сложно прогнозировать ситуацию в Белоруссии.
Продолжится количественный и качественный рост организованных вооруженных формирований и не только международных террористических организаций. Запрещенное в РФ "Исламское государство" после продолжительной и, вполне возможно, спланированной стагнации сохранится при поддержке США, Израиля, КСА и Турции и как глобальный религиозно-политический проект, и как военно-политическая модель. Следует ожидать активизации действий отрядов ИГ в Центрально-Азиатском регионе и Магрибе.
Стабилизация в САР повлекла за собой переформатирование сил на Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Одни государства упрочили позиции, другие усугубили проблемы, немногие, проявив восточную мудрость, предпочли не вмешиваться в вооруженную борьбу.
Решение о выводе из региона более двух тысяч военнослужащих США будет приниматься долго, и скорее всего дело закончится увеличением контингента джи-ай. Сегодня сложно определить, на что в первую очередь нацелятся американцы, но вполне очевидно: в приоритете у них Иран и Афганистан. Вывода американских войск из Афганистана не будет.
США должны уяснить, насколько они сохраняют контроль над севером и северо-западом Сирии (с помощью курдов), где проходит энергетический коридор в обход Турции. Вообще в преддверии президентской гонки за обладание Белым домом следует ожидать большей инициативы администрации Трампа на мировых площадках.
Иран продолжит политику экспансии шиитского ислама, решительно блокируя выступления оппозиции и давая достойный отпор внешним угрозам. Конфронтация с Израилем и КСА будет нарастать, однако сдерживающим фактором станет позиция России.
Шиитские подразделения (из Афганистана, ХАМАСа, "Хезболлы") продолжат воевать в САР, причем наиболее активно в нефтеносных районах и на путях транспортировки углеводородов. Возможно заключение тайного соглашения между Ираном и Сирией по вопросам логистики (скорее всего оно уже существует). А это серьезная угроза интересам России, чего допускать нельзя.
Особое внимание необходимо уделить контролю поведения исмаилитов в САР, их позиции в отношении Ирана, Таджикистана и СУАР КНР при урегулировании ситуации. Активизация шиитских подразделений и КСИР вполне возможна на юге Сирии, особенно после ухода контингента из военной базы "Ат-Танф" . Цель – создание "шиитского коридора" для облегчения военной логистики по нормальной дорожной сети, контроль трансгосударственного транспортного узла. Глобальная задача – формирование "шиитского полумесяца" на Ближнем Востоке и расширение сферы влияния Тегерана.
Интерес представляют позиция и поведение Азербайджана, одновременно расширяющего контакты с Ираном и Израилем. С одной стороны, у Баку есть территориальные претензии к соседу – Южный Азербайджан населен преимущественно этническими азербайджанцами, с другой – готовность пойти навстречу США в обеспечении транзита в Афганистан американских войск через Азербайджан, Казахстан и Узбекистан. Есть также серьезный экономический интерес принять участие в реализации инициированного Россией транзитного коридора "Север – Юг", часть которого проходит через Иран и Каспийское море и образует конкуренцию маршруту через Суэцкий канал.
Послевоенное урегулирование, к которому постепенно подходят в САР, предполагает разработку и принятие конституции. Скорее всего, реализуя американский проект, курды и системная оппозиция станут настаивать на автономии и федерализации страны. Если это произойдет, будет положено начало реализации американского проекта Free Kurdistan, означающего перекройку границ и территорий почти всего Ближнего Востока с фактическим выходом США на границу Грузии и побережье Черного моря. Для России это неприемлемо. Хотя если брать во внимание, как Трамп выполняет свое обещание не бросать сирийских курдов, объявив о выводе своего контингента с северо-востока Сирии, вероятность такого поворота событий минимальна.
Следует ожидать активизации боевого ядра ИГ на Синайском полуострове, в Афганистане, Пакистане, Ливии, возможно, в некоторых странах Магриба (Алжир, Тунис, Ливия, Марокко). Центральноазиатские государства – участники СНГ – ожидает диффузное проникновение боевиков (так называемых возвращенцев), наращивание количества и возможностей спящих ячеек.
Будильник для спящих ячеек
Одно из очевидных направлений экспансии боевого ядра ИГ – Афганистан, Пакистан и далее – в страны исхода, среднеазиатские государства. Изменение в 2018 году позиции Исламабада к незаконным вооруженным формированиям (НВФ) и активная борьба с ними привели к обострению отношений с США и дружественным сигналам России. Концентрация боевиков ИГ наблюдается на севере и северо-востоке Афганистана. Возможна активизация группировок "Талибана" и "Исламского государства" в провинции Бадахшан и центральных районах страны.
В Афганистане и Пакистане исламисты активно вербуют боевиков и формируют новую базу взамен утраченной в Сирии и Ираке, перехватывают места производства и торговли опиатами, а это рынок емкостью не менее 200 миллионов долларов в год. ИГ в этих странах становится своего рода торговой маркой, как ранее "Аль-Каида". Скорее всего обострение отношений между ИГ и "Талибаном" продолжится, на этом надо играть.
Другим источником финансирования ИГ становится контроль над добычей меди, полудрагоценных камней в Афганистане. Соответственно исламистов скоро заинтересуют и афганские транспортные коридоры. Однако здесь возможно включение в игру Китая, у которого в регионе очень серьезные интересы и позиции.
Вероятные сценарии активности ИГ в Афганистане и ЦА:
- возможный – вторжение в Туркмению и/или Таджикистан, реализация проекта "Хоросан" (как части "Халифата");
- наиболее вероятный – исламисты продолжат обустраивать базы в Афганистане и начнут перехват контроля над героиновым трафиком. Кроме того, будут наносить удары по объектам афганских силовиков и базам западной коалиции, вербовать молодежь, организовывать лагеря подготовки обновленного боевого ядра и транзит добровольцев в Афганистан из стран ЦА, с Северного Кавказа и Ближнего Востока;
- не исключается вторжение ИГ в Казахстан по линии Актау – Жанаозен – Атырау (с выходом на Каспий) и задействованием "спящих" исламистских ячеек и джамаатов.
Активизации ИГ в Афганистане способствуют серьезные противоречия между центральной и региональной властью. США продолжают последовательно поддерживать своего ставленника Ашрафа Гани. Среди мер отметим устойчивое финансирование Вашингтоном американской группировки, завершение фундаментального обустройства военных баз, сохранение контроля над наркокоридорами, поддержку и направление активности ИГ в Афганистане, подготовку районов дислокации с направленностью на СУАР КНР (к 2021–2022 годам). Необходимо обратить внимание на стремление военного командования Штатов довести постоянное присутствие своих инструкторов в афганской армии до батальонного уровня, увеличить число советников в АНА. Однако это обусловливает проблему обеспечения безопасности военных инструкторов США в ИРА в связи с активизацией деятельности "Талибана" и ИГ, а также спецслужб Пакистана и Ирана. Правительства этих стран рассматривают американцев как враждебную силу, поэтому иранская и пакистанская разведки не только не будут содействовать спецслужбам США, но, напротив, могут оказать помощь в организации антиамериканских акций.
В регулярных боестолкновениях на территории Афганистана принимают участие правительственные силовые структуры, условный "Северный альянс", ИГ, "Талибан", "Лашкар-е-Тойба", вооруженные ОПГ криминального профиля, ОПГ, специализирующиеся на обеспечении наркотрафика. Ввиду неустойчивости временных альянсов внешне это выглядит как война всех против всех.
Активизация НВФ в Афганистане актуальна и для России и других государств Содружества. Это связано с расширением сети автономно действующих "одиноких волков", изощренностью пропаганды и индивидуальных вербовок, увеличением количества и активацией спящих джамаатов за счет как новообращенных, так и участвовавших в боевых действиях и возвращающихся в страну исхода. Следует отметить, что искусство и практика вербовок службы безопасности ИГ "Амнийи" стала более продуманной. В большинстве своем субъекты, осуществляющие пропаганду, ранее в поле зрения спецслужб и правоохранительных органов не попадали и вели законопослушный образ жизни.
При этом медиаактивисты ИГ активно используют нездоровую в целом обстановку в Дагестане, Карачаево-Черкесии, Ингушетии, других республиках Северного Кавказа. Осуществляется призыв под знамена "Халифата" и радикального ислама. Фактически это сигнал коррумпированным элитам о готовности вступить с ними в политический альянс для совместного противодействия федеральной власти.
Углеводороды и наркотики
Важную роль в обеспечении безопасности Туркмении будет играть реализация проекта энергетического коридора ТАПИ (Туркмения – Афганистан – Пакистан – Индия). Возможные затраты составят до 10 миллиардов долларов. Страны-инициаторы выступают гарантами проекта, в том числе безопасности Туркмении. Это несколько снижает риски вторжения ИГ в страну, но не обнуляет их.
На ситуацию негативно влияет "газовый спор" между ИРИ и Туркменией. Тегеран болезненно реагирует на возобновление ТАПИ, поскольку персы хотели бы поставлять газ в Пакистан и Индию с месторождения Южный Парс. Иранская ветка газопровода МИР построена, но блокирована Пакистаном. Из Вашингтона настойчиво убеждают Исламабад продолжить заморозку проекта. Нельзя забывать, что именно КСИР закрывал от ИГ южную границу Туркмении. В этой связи усилившиеся контакты Ашхабада с Вашингтоном не могут не беспокоить Тегеран и Москву.
Туркмения, кроме того, фактически является государством, в котором международные ОПГ, наладившие наркотрафик в регионе, и формально-официальные власти фактически слились. Именно поэтому в стране не работают спецпрограммы ООН и других структур. Афганский наркотранзит пересекает границу в пунктах пропуска "Кушка", "Тахтабазар" (Мары), "Имомназар" (Лебап). Активность наркогруппировок имеет определенные региональные особенности: обработка сырья идет в Лебапском и Ахалском велаятах, а прикаспийский Балканский велайят служит для транзита.
Сегодня Туркмения – один из главных путей доставки наркотиков из Афганистана и Пакистана в страны СНГ и через Россию в Европу (вопреки распространенному мнению, что основной транзит идет через Таджикистан и Киргизию). Кроме того, еще с конца ХХ века установились прочные связи туркменских ОПГ с украинскими криминальными структурами и "Талибаном". В то же время с 2014 году отношение к последнему радикально изменилось, Ашхабад резко нарастил усилия в укреплении границы с Афганистаном (744 км). Установлены плотные личные контакты Ашрафа Гюля и Гурбангулы Бердымухамеда (роль США очевидна). Армия Туркмении считается военными экспертами самой слабой на постсоветском пространстве (90-е место из 126 стран).
Трудно прогнозировать внутриполитическую обстановку в Казахстане. Он интересен глобальным акторам как государство, обладающее значительными запасами газа, нефти и урана. РФ и Казахстан вместе владеют приблизительно третью мировых разведанных запасов урана (от 615–830 тысяч тонн, по разным оценкам, и 622 тысячи тонн соответственно). Запасами этой руды располагают также Узбекистан и Таджикистан. Кстати, контроль над урановым рынком Узбекистана удерживают США.
Среди казахской молодежи группами национал-патриотов активно инициируются антироссийские настроения. В экспертном сообществе КР рассматриваются следующие основные модели государственного правления: президентство под патронатом верховного руководителя страны (по модели Ирана): Назарбаев – "Лидер нации"; президентско-парламентская республика (заложеннная в стратегии "Казахстан-2050"); классическая президентская республика; партийное правление (китайская модель); конституционная парламентарная монархия.
Сложными представляются отношения с Узбекистаном из-за первенства в регионе. У каждой из сторон есть территориальные претензии, стоит вопрос о границе, проходящей по Аралу, есть проблемы, связанные с экспортом терроризма с территории Узбекистана (ИДУ, консолидированное с ИГ). Среди оппозиции муссируются слухи о стремлении России "вернуть" Уральскую область и возможном конфликте из-за этого. Кроме того, в Казахстане внутренняя ситуация осложняется экзогенными и внутренними экстремистскими течениями, стремящимися к национальной и политической самоидентификации народов.
Несмотря на относительную стабильность и в целом контролируемую ситуацию в республике, военно-политическому руководству Казахстана следует серьезное внимание уделять мониторингу и анализу ситуации, а также оперативной реакции в случае обострения ситуации.
Арийцы Памира
В Таджикистане несколько региональных групп оказывают прямое влияние на экономические и политические процессы в стране.
Справочно. 1. Ленинабадская (ходжентская, согдийская) группа, север Таджикистана. 2. Кулябская группа – центральная и восточная части Хатлонской области, юг. 3. Гиссарская (гармская) группа – центральная часть страны. 4. Памирский (горно-бадахшанский) клан – около 45 процентов территории, а население – лишь 10 процентов, являющееся не мусульманами, а исмаилитами (разделенный народ – как курды).
Исмаилитов Горного Бадахшана активно поддерживает принц Ага-хан IV, выделяющий значительные средства для субсидирования образовательных, гуманитарных, религиозных, культурных и других проектов. Он имеет теснейшие связи с королевской семьей Великобритании, большой авторитет в Пакистане, Афганистане и является для исмаилитов "живым богом на земле".
Негативно на безопасности страны сказался разрыв отношений с Тегераном после национализации в 2016-м иранских объектов собственности. Таджикистан сегодня – вполне сложившееся наркогосударство. Все без исключения силовые и правоохранительные структуры напрямую включены в организацию и обеспечение наркотрафика. Таджикская диаспора в РФ представляет собой очень мощную сеть дилеров.
Самая актуальная проблема для Таджикистана – наличие Партии Исламского Возрождения Туркестана (ПИВТ, лидер – Мухиддин Кабири), члены которой активно "геройствуют" в различных НВФ, включая ИГ, "Аль-Каиду", "Талибан".
Следует отметить улучшение отношений между Таджикистаном и Узбекистаном (совместная подготовка кадров по линии МВД, антитеррористические учения, аннулирование визового режима, восстановление движения поездов, перезапуск переговорного процесса по вопросам делимитации и демаркации госграницы).
Заслуживают внимания усилия президента Узбекистана по вопросам региональной экономической интеграции с акцентом на вопросах транспортных коммуникаций и энергетики, оживления деятельности Союза центральноазиатских государств (СЦАГ) и создания Ассоциации глав регионов стран Центральной Азии.
Видимые причины сближения – осознание общих угроз, определенное разочарование от контактов с Западом, а также намерение войти в китайские и российские экономические проекты в качестве коллективного субъекта с учетом нового геополитического контекста. Кроме того, существенная "завязка" Киргизии, Туркменистана, Таджикистана и Узбекистана на наркобизнес будет так или иначе "ориентировать" их руководство на недопустимость проведения РФ совместно с КНР военных (специальных) операций против ИГ в регионе, поскольку таким образом нарушатся существующие наркокоридоры.
Несостоявшаяся Киргизия
Киргизия на постсоветском пространстве остается страной, наименее стабильной с экономической и социально-политической точки зрения. Именно здесь повышенные риски неконституционного смещения президента и парламента в результате социальных выступлений, имеющих экономическое происхождение, но активно инициируемых внешними субъектами. Это страна, как показывает новейшая история, "перманентного майдана". Киргизию объективно можно отнести к группе "несостоявшихся государств". Здесь атрибуты госвласти имитируются, а государство являет собой "страну победивших НПО" (их около 14 тысяч). Они контролируют в стране почти все, участвуют в конкурсах и тендерах закупок для госпредприятий. По оценкам экспертов, не менее 30 процентов населения по крайней бедности живут исключительно за счет подачек от НПО. Все иностранные неправительственные организации финансируются по программам США и ЕС.
Сохранилось серьезное турецкое влияние. Анкара активно действует в сферах, где ранее доминировала Москва: гидроэнергетике и добыче руд, разработке золота, инвестировании аграриев и турсектора. Бесспорно, Бишкек рассматривается как плацдарм для проникновения в Среднюю Азию.
В 2017-м в Киргизии под патронатом турецкой военизированной организации "Серые волки" сформирована сеть боевых групп. Оснований полагать, что ее ликвидировали, нет. Актуальна "уйгурская перезагрузка" граждан Киргизии в ИГ для военной дестабилизации в стране. ВС Киргизии оцениваются экспертами как недееспособные. Прямая защита со стороны КНР едва ли возможна. Россия сегодня остается единственным гарантом военно-политического целостности страны.
Кроме того, "уйгурская перезагрузка" актуальна и как угроза безопасности на евразийском материке для Китая. Поэтому по мере обострения геополитического глобального или регионального соперничества между Китаем и США ставка на сотрудничество с сепаратистами, поддержка движения уйгуров под флагом ИГ может быть востребована оппонентами Пекина.
Евразийское НАТО на марше?
Два последних года в СМИ региона упорно муссируется слух о том, что Турция, Азербайджан, Киргизия и Монголия составят Объединенную армию тюркского мира – Евразийские военные силы как прямой азиатский аналог НАТО с базовым субъектом в виде турецкой жандармерии. Данный вопрос необходимо усиленно отслеживать, а публикации об этом анализировать. Монголия, страна совсем не тюркоязычная, по замыслу авторов проекта, должна была олицетворять собой "евразийские силы безопасности". При этом Улан-Батор категорически отрицает участие в программе.
Вместе с тем следует отметить устойчивую тенденцию – два последних года интеграционные процессы внутри государств ЦА имеют тенденцию к росту. Однако военная безопасность этих стран и готовность к обороне на низком уровне.
Уйгурская заноза Китая
На стороне ИГ воюют и выходцы из Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР, что создает предпосылки для обострения ситуации на западных границах Китая. И этим Вашингтон при случае обязательно воспользуется.
Боевики-уйгуры базируются в Пакистане и Афганистане и в назначенный час могут проникнуть в СУАР, чтобы поднять мятеж.
По некоторым данным, Китай создал секретную военную базу в Горном Бадахшане для того, чтобы контролировать Ваханский коридор, один из немногих проходов на территорию СУАР КНР (из Афганистана через Таджикистан).
Поскольку КНР становится одним из наиболее значимых экономических партнеров Пакистана, обладает весомыми контактами в регионе, это заставляет менять отношение к НВФ в Исламабаде и Кабуле и активизировать в приграничье противодействие отрядам талибов и боевиков ИГ. Вполне можно ожидать, что экономические и геополитические интересы Пекина в конце концов обусловят прямой вход в качестве военного субъекта в регион. Так или иначе в средне- или долгосрочной перспективе активизация военно-политического присутствия КНР в регионе Большой Центральной Азии приведет к столкновению с основными силами ИГ, стратегической задачей которого является выход к районам вблизи Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая.
Власти КНР ужесточают информполитику и политику безопасности в СУАР, активно призывают уйгуров в НОАК (армейская служба в Китае – социальный лифт), полиция для контроля ситуации и сбора подозрительных сообщений в Интернете внедряет технологии искусственного интеллекта, ужесточено отношение к этническим казахам и киргизам, постоянно проверяют мечети на предмет соблюдения требований национального законодательства. Активно проводится политика сокращения властями мечетей в крупных населенных пунктах региона под различными предлогами. Возвращающихся из зон боевых действий в Афганистане и на Ближнем Востоке джихадистов приговаривают к тюремным срокам от пяти до двенадцати лет. Увеличивается количество так называемых центров перевоспитания для перемещенных мусульман. Усиленно укрепляется граница с Киргизией.
Куда же без потомков Чинчисхана
Ситуацию в регионе нельзя рассматривать без учета фактора Монголии. До недавнего времени модель экономики страны была ориентирована на внешние западные источники, чьи инвестиции доходили до внушительных 75 процентов. Вместе с тем Улан-Батор наладил взаимодействие и с ближайшим соседом – Пекином. КНР активно вкладывается в инфраструктуру, добычу и переработку сырья. Объем китайских капиталовложений уже превысил 50 процентов в структуре инвестиций Монголии. Пекин активно проникает на стратегически важные месторождения угля (Таван Толгой), меди (Овоот Толгой) и золота (Ою Толгой).
Несмотря на позитивные в целом экономические перемены, усиливаются антикитайские настроения. Однако правительство и Совет национальной безопасности страны свели "китайские вызовы" в основном к нелегальной миграции, незаконной добыче золота, контрабанде наркотиков и поставке фальсифицированных товаров.
Повышенный интерес к Монголии проявляют и США, но в основном в плане военно-технического сотрудничества. Это выражается в участии в совместных КШУ и "миротворческих" операциях в Ираке и Афганистане. На определенном этапе такие отношения можно было рассматривать как союзнические. Американцы оказывали помощь в укреплении мощи соединений, призванных участвовать в операциях ООН, усиленно прорабатывали вопрос об открытии в Монголии военной базы, но получили отказ, поскольку это запрещено законом.
Откровенный интерес Вашингтона к стране объясняется двумя причинами: близостью Афганистана и СУАР. Предыдущий опыт военного сотрудничества США с государствами Центральной Азии не оставляет сомнений в истинных намерениях – дестабилизация Синьцзяна с территории Монголии с привлечением потенциала экстремистских и террористических организаций. Например, неонацистской группировки "Цагаан Хасс" ("Белая свастика"), напоминающей своей программой украинский "Правый сектор".
Вместе с тем с приходом к власти президента Халтмаагийна Баттулга – этнического халха, политика Улан-Батора поворачивается к России. Это надо приветствовать и стимулировать по всем направлениям, прежде всего экономического и военно-технического сотрудничества.
Проблемным с точки зрения безопасности представляется граничащий с РФ в Горном Алтае аймак Баян-Улгий, где в основном живут этнические казахи, вытеснившие оттуда монголов. Округ граничит с СУАР так же, как и аймак Ховд (в старой географической литературе – Кобдо).
В силу этого этот регион интересен и России, и КНР, и США. Следует отметить, что население обоих аймаков позитивно относится к русским, настороженно – к европейцам и американцам, латентно неприязненно – к китайцам. Еще раз отметим: необходимо всемерно развивать контакты с Монголией, восстанавливать не забытые еще по советским временам дипломатические, экономические и военные отношения.
Продолжение темы – "Либерализм рождает терроризм".
Сергей Чварков, доктор военных наук, генерал-лейтенант
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 40 (803) за 15 октября 2019 года
