"Салют-7" удалось оживить после мозгового штурма
11 февраля 83-й день рождения отметил Владимир Бранец – человек, стоявший у истоков советской космонавтики. Он прошел путь от инженера до заместителя генерального конструктора по системам ориентации, навигации и управления движением РКК "Энергия" им. Королева. В послужном списке лауреата Государственной премии СССР и премии Президента РФ, заслуженного деятеля науки Российской Федерации, доктора физико-математических наук, профессора есть и такая должность: заместитель генерального конструктора по науке. Сегодня ветеран космонавтики пишет книги, читает лекции.
Биография ученого-инженера типична для людей его поколения. Отец Николай Степанович работал машинистом паровоза на станции Всполье, теперь это Ярославль-Главный. Мать Нина Алексеевна начинала трудиться там же техником. Дед был начальником станции Ростов-Ярославский. По примеру главы семьи не только сын и две дочери, но и зятья носили путейскую форму. Железная дорога вплеталась в жизнь естественным образом. Владимир, наверное, пошел бы по семейной стезе. Но время меняло приоритеты. Вспоминая 1953 год, когда окончил десятилетку, Владимир Николаевич рассказывает:
– Это было время большого патриотизма. Научно-технический прогресс виделся, прежде всего, благом для Отечества. У нас в школе были очень хорошие учителя, особенно по математике, физике, химии. Да и класс сильный – пять медалистов на двадцать три выпускника. Мы понимали, зачем нам знания, особенно естественные науки. Фраза "физика – это жизнь" не была пустым звуком. Какие были учебники! Замечательная геометрия и алгебра под редакцией Андрея Киселева. Вместо этого сделали все вперемежку. Затем внедрили еще более безобразные вещи: вкрапили элементы высшей алгебры. Зачем в средней школе давать квантовое существование единственности? Учебник по математике Ларисы Питерсон построен по системе угадывания: "Вот так? А может так?". Это не образование.
Но вернемся в 1953 год. Прочитав в "Комсомолке" перечень самых сложных для учебы вузов, Бранец выбрал Московский физико-технический институт в Долгопрудном. Поехал и поступил. Знаний средней школы Красноперекопского района Ярославля хватило. Пошел на аэромеханический факультет, так как в школе занимался конструированием моделей самолетов и собирался связать судьбу с авиацией.
Институтские годы запомнились, прежде всего, лекциями известных ученых... Система базовых НИИ, где старшекурсники Физтеха проходили обучение и производственную практику, вводила их в область будущей трудовой деятельности. Одним из таких институтов оказался знаменитый ракетный НИИ-1, научным руководителем которого был Мстислав Келдыш.
Системами автоматической ориентации космических аппаратов занимался коллектив во главе с заместителем начальника отдела Борисом Раушенбахом, будущим академиком. Так, вместо того чтобы стать специалистом по термогазодинамике, Бранец уже за два года до окончания института начал решать задачи автоматического управления. В середине 1959-го после защиты дипломной работы перспективного выпускника берут в НИИ-1.
– Борис Викторович направил меня как молодого специалиста из группы Евгения Николаевича Токаря, занимавшейся в НИИ-1 проектированием системы орбитальной ориентации, сопровождать испытание нового изделия 1КП. Мое задание казалось очень простым, и сформулировано было так: "Вы специалист по динамике. Идите в цех. Там проходят испытания. Смотрите, чтобы в системе все было правильно". Основной задачей полета 1КП являлась проверка выполнения операций: ориентация и маневр схода корабля с орбиты.
Теперь, вспоминая первые годы своего инженерства, Владимир Николаевич с иронией рассказывает, насколько "просто" давалось вхождение в профессию:
“Произносить слова, проясняющие назначение систем, запрещалось. И все привыкли к такому языку”
– В состав космического объекта входило много систем, и все они имели свои аббревиатуры, использовавшиеся в технической документации. Наша называлась СОУД – система ориентации и управления движением. В кругу испытателей применялись только эти сокращенные названия, что определялось строжайшей секретностью. Произносить слова, проясняющие назначение систем, запрещалось. И все привыкли к такому языку. Для меня же вначале деловые разговоры были сплошной тарабарщиной. И я долго выяснял у коллег, о чем речь.
На первый пуск изделия 1КП в мае 1960-го Бранец прилетел в составе испытательной команды в грузовом самолете Ли-2. Полигон Тюратам выглядел как картинка из фантастического рассказа. Молодого инженера особенно удивила одна деталь. В пустыне были воткнуты прутики, на которых висели таблички: "Сержант такой-то". И каждый день бойцы поливали прутики под своим именем. Это были ростки будущего города Ленинска.
Создатели космических аппаратов всегда оставались в тени. Ордена и звания присуждались им кулуарно, и даже самые близкие люди зачастую не были в курсе грандиозных дел своих мужей, отцов, братьев. Сергея Королева мир узнал только после его смерти, а имена Валентина Глушко, Михаила Янгеля, Бориса Раушенбаха, Владимира Чертока, Евгения Токаря, многих других ведущих инженеров и конструкторов долгое время были известны только узкому кругу.
– Я считаю себя учеником Раушенбаха, одного из основоположников нашей космонавтики, – говорит Владимир Бранец. – Под его руководством мы создали ряд аналоговых систем управления первого поколения. Тогда был большой скачок в электронике – переход от ламп к транзисторам, что позволило делать сложнейшие устройства малогабаритными. Это была эпоха, когда все – впервые. Мне удалось продолжить начинания моего учителя в системах следующих поколений.
А затем пришла компьютерная эра. С участием Бранца создавались цифровые системы управления и ориентации космических аппаратов.
– Мой начальник, профессор Евгений Токарь, говорил мне: "Зачем ты берешься за это? В системе управления "Союза" столько нерешенных проблем! Будут одни неприятности!" Но у меня сомнений не было. Мы разработали новую концепцию построения систем управления, содержащих не только приборные компоненты, но и программно-математическое обеспечение. Новые корабли "Союз-Т", по которым я стал научным, а потом и техническим руководителем, с первого беспилотного пуска 1974 года летали удачно, выполняя поставленные задачи.
В 1979-м беспилотный корабль с цифровой системой управления совершил первую стыковку. А через год состоялся пилотируемый полет с космонавтами Юрием Малышевым и Владимиром Аксеновым на станцию "Салют-6". Еще через год началась разработка невероятной по сложности цифровой многомашинной системы управления для станции нового поколения – "Мир". В итоге сформировалась команда, которая потом на многие годы определила лидерство предприятия именно в системах ориентации, управления движением и навигации.
Конечно, не все шло гладко. В апреле 1983-го на орбиту вышел "Союз Т-8" с командиром корабля Владимиром Титовым, бортинженером Геннадием Стрекаловым и космонавтом Александром Серебровым. Программа полета предусматривала выполнение исследований и экспериментов на борту пилотируемого орбитального комплекса "Салют-7". Тогда не раскрылась антенна радиолокационной системы сближения "Игла". Пошли на стыковку по навигационным данным, заложенным в бортовую машину.
“Космонавты просили разрешить стыковку еще раз. Но ЦУП принял решение о досрочном завершении полета”
– Вышли к станции с промахом в четыре километра. Далее сближались вручную, но вошли в тень и потеряли станцию из виду, – вспоминает ветеран. – Вышли из тени – уже разлетелись, опять станции не видно. Космонавты просили: разрешите стыковку еще раз! Но ЦУП принял решение о досрочном завершении полета. Помню свою досаду, наш корабль должен был выполнить поставленную задачу!
И снова – мозговой штурм. После размышлений и долгих обсуждений определилась идея, как провести сближение без "Иглы". В течение года отрабатывали новый режим. Проверять его в деле пришлось в экстренных обстоятельствах. В феврале 1985-го на "Салюте-7" случилась авария. Из-за отказа одного из приборов аккумуляторы станции полностью разрядились. Прекратилась работа всех систем, "Салют" замолчал.
– Был полный караул! – свидетельствует Владимир Николаевич. – Без энергии "Иглу" не включишь. Как со станцией сближаться? И тогда я пришел к Юрию Семенову, главному конструктору орбитальных станций и транспортных кораблей, и сказал: "Мы сделали режим, который позволит осуществить сближение и стыковку". – "А какой экипаж к станции послать?" – "Лучший. Летчик – Володя Джанибеков, инженер – Витя Савиных". – "Готовим полет!".
Станцию спасли. Но работа Бранца и его соратников осталась "за кадром". Этот эпизод биографии Владимир Николаевич определяет фразой: "У победы всегда много авторов".
В 2007-м он подал заявление на увольнение, как только его руководителя Генерального конструктора РКК "Энергия" Николая Севастьянова отстранили от должности. Полагал решение несправедливым и оставил корпорацию после 47 лет работы в ней. Сложный характер, как у всех гениальных людей. Но именно они двигают прогресс.
Спросила у Владимира Николаевича, в чем смысл жизни. Ему-то, приближенному к процессам мироздания, должно быть лучше других известно. Ответ привел в чувство:
– Не знаю. Но это точно не научно-технический прогресс.
Однако заглянуть в копилку профессионального и философского опыта этого человека все же можно. В прошлом году вся его космическая жизнь вылилась в 860 страниц "Записок инженера". Книга пережила уже второе издание, но остается бестселлером. Обилие великих имен, личные впечатления от первых попыток покорения Вселенной концентрируются в словах: "Я верю в Россию". Одна из причин сегодняшних неудач в космонавтике, по мнению Бранца, положение, при котором почти не осталось главных конструкторов. Предприятиями управляют не ученые, а менеджеры.
– Там, где аварии, неудачи и пустые неисполняемые обещания, как правило, главного конструктора нет вовсе. В наше время такие неудачи и именно по этой причине, к сожалению, имеют место. Руководителями предприятий становятся не главные конструкторы, а амбициозные деятели, малопригодные для этой роли.
И все же есть надежда на возрождение отечественной космонавтики, пока существуют ученики и соратники Первых, лучших умов нашей страны. Летчик-космонавт Герой России Юрий Батурин в числе студентов Физтеха, а затем молодых инженеров, звавшихся "новоБранцами", попал в команду Владимира Николаевича. Он так говорит об учителе: "Мне очень повезло. Лучшего коллектива по сплоченности, взаимопониманию, уровню интеллекта и взаимного доверия видеть не приходилось".
Татьяна Улитина