ПВО Северной Кореи наломать дров сможет, но на большее пока неспособна
Точная дата проведенных в КНДР испытаний нового зенитно-ракетного комплекса неизвестна. По-видимому, они имели место 27 мая в ходе работ по доводке ЗРК "Пхенгае-5" ("Молния-5"), пусковые установки которого уже не первый год демонстрируются на парадах в Пхеньяне. По некоторым сведениям, разработка комплекса ведется с начала 2010-х годов.
Присутствовавший на командном пункте полигона Ким Чен Ын не преминул отметить, что скоро эта система покроет его владения "как лес", дабы рассеять иллюзии врагов насчет их превосходства в военной авиации. Таковое действительно имеет место, и отставание Северной Кореи по части ВВС в обозримом будущем, учитывая износ ее авиатехники и отсутствие перспектив пополнения парка боевых самолетов, обещает стать катастрофическим. Поэтому стремление залатать дыры в небе путем совершенствования зенитно-ракетных комплексов – курс для КНДР, исходя из ее возможностей, верный. Ракетная промышленность у Пхеньяна в отличие от сколь-либо значимой авиационной имеется, есть и многопрофильный кадровый потенциал.
Что касается самого ЗРК большой дальности "Пхенгае-5" (западное условное обозначение KN-06), то, несмотря на парадные показы, эта система еще сырая, о чем говорит и реплика Ким Чен Ына, что в сравнении "с прошлым годом улучшились возможности по обнаружению, преследованию и уничтожению объекта, повысился процент попадания в цель". Предпоследние (и, возможно, первые более или менее успешные) испытательные пуски ЗУР этого комплекса состоялись прошлой весной. Возможно, ЗРК "Пхенгае-5" уже находится в опытной эксплуатации в войсках – например, в составе одной из зенитно-ракетных бригад 1-го боевого авиационного командования ВВС КНДР, прикрывающих, в частности, Пхеньян, Сунчхон и Кэчхон.
Напомним читателям ("Наш лесовоз, вперед лети"), что "Пхенгае-5" предположительно представляет собой северокорейский аналог китайского зенитно-ракетного комплекса HQ-9 "Хунци-9" (в экспортном варианте – FD-2000), созданного на базе элементов советского зенитно-ракетного комплекса семейства С-300ПМ. По некоторым сведениям, ЗУР комплекса HQ-9 в отличие от ракеты ЗРК С-300ПМ имеет не полуактивную, а пассивную радиолокационную головку самонаведения, то есть наводится на воздушные цели по их радиолокационному излучению – скажем, на американские самолеты ДРЛО типа Е-3 и Е-2. Китайские технологии могли быть получены КНДР через Иран. Двухконтейнерная или трехконтейнерная пусковая установка и радиолокационные средства комплекса "Пхенгае-5" размещены на удлиненном шасси модифицированного народнохозяйственного автомобиля "Тэбаксан-96", представляющего собой выпускаемый по российской лицензии самосвал КамАЗ-55111.
Твердотопливная ЗУР комплекса "Пхенгае-5" напоминает советскую ЗУР типа 5В55 (В-500) ЗРК семейства С-300П. Как и в случае советской ракеты, из ТПК она запускается выбросом при срабатывании пиропатронов, а собственный двигатель включается на высоте до 25 метров. Можно предположить, что северокорейская ЗУР имеет комбинированную систему наведения – радиокомандную плюс пассивную РЛГСН. Разработчики "Пхенгае-5" оценочно способны добиваться достижения дальности стрельбы по аэродинамическим целям 100–150 километров (по баллистическим ракетам – в 3–4 раза меньше) при высоте поражения до 20–25 километров и курсовом параметре 25–30 километров. Есть основания полагать, что канальность комплекса по ЗУР – две ракеты на цель.
В любом случае следует признать, что северокорейцы достигли заметных подвижек по части разработки РДТТ для ЗУР и баллистических ракет. Это неудивительно – страна располагает довольно развитой химической промышленностью.
Очевидно, что в качестве воздушных целей при отработке новых ЗРК могут использоваться полученные контрабандным путем американские беспилотные самолеты-мишени MQM-107D "Стрикер" (Streaker) и их копии собственного производства. "Стрикеры", кстати, в Корейской народной армии приспособлены и для использования в качестве самолетов-снарядов класса "земля-земля", запускаемых с буксируемых прицепных ПУ.
Пока же основу зенитно-ракетного компонента объектовой ПВО КНДР составляют ЗРК, ранее полученные от СССР и КНР. Это полустационарные ЗРК малой дальности С-125, ЗРК средней дальности СА-75 и С-75 (плюс их китайские аналоги HQ-2 "Хунци-2") и стационарные дальнобойные ЗРК С-200. Здесь, к слову, не обошлось без любопытных северокорейских импровизаций. Так, пхеньянские умельцы создали самоходные пусковые установки ЗРК С-125 с двумя направляющими на шасси советского грузового автомобиля высокой проходимости КрАЗ-255Б. Очень разумный подход в плане повышения мобильности, между прочим. Известен и вариант С-125 на неполноприводном шасси белорусского грузового автомобиля МАЗ-630308-224. Его же приспособили под самоходную ПУ ЗРК типа С-75 с одной направляющей, причем, по некоторым признакам, ракеты данного модифицированного комплекса дооборудованы инфракрасной головкой самонаведения – предположительно на основе ИКГСН советской управляемой ракеты Р-60 класса "воздух-воздух".
По оценке автора, если не принимать во внимание значительные возможности вероятного противника КНДР в части средств РЭБ, ЗРК войск ПВО ВВС КНДР в настоящий момент гипотетически способны уничтожить при отражении первого массированного воздушного удара примерно 160 самолетов противника (С-125 – до 65, СА-75, С-75 и "Хунци-2" – до 80, С-200 – до 17). Но это – в самых благоприятных для КНДР условиях, которые вряд ли сложатся.
Разумеется, для организации современной ПВО одних ЗРК недостаточно – необходимо еще и радиоэлектронное противодействие. Корейская народная армия располагает средствами РЭБ советского происхождения, но они устарели и не в полной мере отвечают сегодняшним требованиям. Это, в частности, станции постановки помех тактической аэронавигационной системе ТАCAN Р-388, станции подавления авиационной ультракоротковолновой радиосвязи и систем наведения тактической авиации противника Р-934, станции постановки помех бортовым авиационным РЛС СПН-30 и СПО-8М. Все это техника, в которой реализованы тактико-технологические подходы 70-х годов. Поэтому угроза КНДР со стороны средств воздушного нападения вероятного противника представляется наиболее серьезной.
Константин Чуприн, эксперт, автор исследования "Военная машина КНДР"
Опубликовано в газете "Военно-промышленный курьер" в выпуске № 20 (684) за 31 мая 2017 года