Вопросы военно-морского строительства требуют вдумчивого подхода и выверенной аргументации
Вопросы военно-морского строительства как России, так и Советского Союза по-прежнему вызывают высокий интерес у экспертов. При этом зачастую тем или иным направлениям развития отечественного Военно-Морского флота (ВМФ) отдельными специалистами даются весьма критические оценки. Очередную попытку переосмыслить концептуальные направления строительства ВМФ советского периода предпринял инженер-кораблестроитель Александр Никольский, цикл статей которого был опубликован в «НВО» в октябре–ноябре с.г.
К сожалению, эти развернутые статьи ничего нового не несут, а напоминают «ремейк» публикаций девяностых годов, когда все советские достижения отрицались. Автор, занимаясь эквилибристикой якобы реальных цифр и правдоподобных фактов, подводит читателя к мысли, что в СССР не было достойной военной науки, а его Вооруженные силы, в частности ВМФ, не могли обеспечить защиту страны. При этом высказывается мысль, что к такому результату привели взгляды на строительство флота военно-политического руководства страны – Хрущева, Горшкова и Устинова. Так ли это?
Постараемся, насколько это возможно в рамках данной публикации, дать ответ на этот непростой вопрос, рассмотрев ряд утверждений Александра Никольского. В особенности – изложенные в статьях «Охотники за ракетоносцами и убийцы «плавучих аэродромов» («НВО» от 7.11.14) и «Военно-морской заповедник».
Непростые вопросы
Вопросы строительства советского современного, сбалансированного флота, обеспечение его базирования из-за сложности и дороговизны решались непросто. Оглядываясь в прошлое, стоит напомнить, что важной вехой в истории флота был успех индустриализации страны, что и предоставило ее военно-политическому руководству возможность осуществить техническое переоснащение ВМФ.
В 1937 году правительство утвердило программу создания флота, достойного нашей великой державы. Характерной особенностью корабельной программы была закладка линейных кораблей и тяжелых крейсеров, а также других классов и типов кораблей и подводных лодок, отвечающих требованиям того времени. Как известно, война помешала выполнить намеченную программу кораблестроения.
В послевоенный период мироустройство изменилось, и Соединенные Штаты, став обладателем атомного оружия, развязали гонку ядерных вооружений. Американский кинорежиссер Ирвин Стоун в идущем сейчас на российских телеэкранах фильме «Нерасказанная история США» прекрасно показал, какие цели и задачи преследовал президент США Гарри Трумэн, принимая решения о сбрасывании ядерных бомб на Хиросиму и Нагасаки в августе 1945 года. Это была демонстрация силы. Примечательно, что Трумэн во время первой встречи с Робертом Оппенгеймером в октябре 1945 года спросил у «отца атомной бомбы» о возможных сроках создания Советским Союзом ядерной бомбы, что вызвало у того затруднение. Тогда он сам определил дату: «Никогда».
Однако СССР, прилагая неимоверные усилия, в 1949 году испытал атомную бомбу и впоследствии первым – еще более мощное оружие, водородную бомбу. Естественно, изменилась и военно-политическая обстановка в мире, что повлекло за собой возникновение новых концептуальных воззрений на применение вооруженных сил. Научно-технический прогресс также внес свой существенный вклад в развитие видов вооруженных сил и средств доставки оружия. Гонка ядерных вооружений пришла в равновесное состояние благодаря достижению Советским Союзом паритета с США в конце 60-х, 70-х годах XX века в стратегических наступательных вооружениях, и только после этого были подписаны международные договоры по ограничению стратегических вооружений и систем противоракетной обороны: ОСВ-1 (Договор по ПРО и Временное соглашение в 1972 году), ОСВ-2 (1979 год).
Появление ядерного оружия, его носителей – баллистических и крылатых ракет, а также атомных подводных лодок – значительно расширило задачи ВМФ на просторах мирового океана. Послевоенное развитие ВМФ СССР и ВМС США шло разнонаправленно. Больше всего это коснулось надводных кораблей. В этой связи часто высказывается мнение о том, что советский флот развивался односторонне, не был универсален и в конечном счете был не оптимальным. Такое мнение как раз высказывает автор вышеуказанных статей.
Ставка на авианосцы
Советское военно-политическое руководство хорошо осознавало, какая угроза стране исходит со стороны океана, поскольку после Второй мировой войны у ВМС США не было равноценного противника. На борту американских ударных авианосцев появились и средства доставки ядерного оружия с моря. Первые испытания таких средств состоялись 7 марта 1949 года. Самолет P2V-3C (модернизированный под бомбардировщик патрульный самолет «Нептун») с весовым макетом атомной бомбы на борту взлетел с палубы авианосца «Корал Си», пересек территорию США с востока на запад, сбросил груз на условную цель. В результате для эксплуатации на авианосцах в качестве носителей ядерного оружия в 1948–1949 годах американцы модернизировали 12 самолетов. В последующие годы штатным носителем ядерного оружия стал A3D «Skywarrior», первая эскадрилья самолетов этого типа достигла боеготовности в 1956 году. Именно эти самолеты (до принятия на вооружение в 1966 году БРПЛ «Поларис А1») составляли основу морской составляющей ядерной триады США.
Любопытно, что после испытания ядерной бомбы в СССР сторонники военно-воздушных сил в США смогли настоять на преимущественном развитии стратегической авиации, способной нести ядерное оружие. Даже была сделана попытка объявить военно-морской флот «устаревшим» видом вооруженных сил, который мог решать лишь второстепенные задачи. Под их влиянием постройку нового авианосца «Юнайтед Стейтс» прекратили, а высвободившиеся средства в 218 млн долл. пустили на разработку стратегических бомбардировщиков. В свою очередь, такое решение Белого дома породило так называемый бунт адмиралов, которые убеждали, что авианосцы с базирующимися на них самолетами – лучшее средство доставки ядерного оружия к цели.
Итогом стало решение правящих кругов США о создании мощных авианосных сил с палубными самолетами – носителями ядерного оружия. Главная задача этих сил – поражение наиболее важных наземных объектов с океанских и морских направлений. Они, наряду со стратегическими бомбардировщиками, должны были стать орудием доктрины «массированного возмездия». Стратегия «массированного ядерного возмездия» базировалась на якобы имевшем место подавляющем превосходстве США над Советским Союзом в ядерном оружии, его носителях, экономическом и научно-техническом потенциале. Она предусматривала ведение против СССР и стран социалистического лагеря полномасштабной ядерной войны.
В этих условиях задача уничтожения авианосных ударных групп (АУГ) вероятного противника имела стратегическое значение. Решать эту задачу можно было бы симметрично, создавая крупные надводные корабли, за что ратовал тогдашний Главнокомандующий флотом адмирал флота Советского Союза Николай Кузнецов. Изменение в политике в отношении надводных кораблей и снятие Кузнецова с занимаемого поста привели к прекращению работ на данном направлении.
Отмена указанных планов привлекла внимание к новому виду оружия – крылатым ракетам. Здесь интересно вспомнить, что название «крылатая ракета» заменило понятие «самолет-снаряд» на рубеже 1950–1960-х годов. Термин «крылатая ракета» был введен приказом министра обороны в 1959 году. Впоследствии именно на базе этого «умного» оружия реализована современная концепция ведения боя высокоточным вооружением: «выстрелил – забыл».
Современные условия применения оружия, тем более с появлением ядерных боезарядов, не дают права на ошибку. Александр Никольский же в своей статье к достоинствам авианосцев причисляет то, что «американский адмирал имел право на ошибку», поскольку его самолеты «могли вернуться на палубы, дозаправиться, заменить боезапас и нанести повторный удар». «Советский адмирал был лишен такой возможности, перезарядка АПРК была возможна только в базе».
Если обратиться к истории авианосных сражений, то японский адмирал Нагумо в противостоянии с американскими авианосцами при острове Мидуэй (4 июня 1942 года) как раз совершил фатальную ошибку. Он принял весь удар американской воздушной атаки в то время, когда его палубы были загромождены бесполезными бомбардировщиками, которые дозаправлялись горючим и загружались боеприпасами. Таким образом, достаточно нанести ущерб «плавучему аэродрому», при котором он не сможет выполнять свои боевые задачи, и он превращается просто в «плавучую платформу».
Адекватный ответ
Возникает, естественно, и вопрос: смогли бы мы в тот послевоенный период создать мощную, противостоящую ВМС США группировку надводных кораблей? Вашингтон вышел из войны с самой успешно развивающейся экономикой (до 15% в год), и ему принадлежало две трети мирового золотого запаса. На момент начала холодной войны американский флот располагал 23 авианосцами типа «Эссекс», двумя типа «Мидуэй», восьмью легкими типа «Индепенденс» и примерно полусотней эскортных авианосцев разных типов. В дальнейшем был достроен еще один авианосец типа «Мидуэй». К 1949 году ряд легких авианосцев был передан странам НАТО, часть эскортных авианосцев исключили из списков флота, а другие переквалифицировали в авиатранспорты.
В 1952 году все тяжелые авианосцы, находившиеся в составе американского флота, были перечислены в ударные, а на верфи Ньюпорт Ньюс был заложен «Форрестол», в 1956-м – авианосец «Китти-Хок» – усовершенствованный «Форрестол». Далее, в 1958-м – первый ударный авианосец с атомной силовой установкой «Энтерпрайз», который был передан флоту спустя три года.
Практически в первый год своего пребывания на посту первого секретаря ЦК КПСС Хрущев начал заниматься проблемами флота, его перспективой. Уже весной 1954 года (март и апрель) в Комиссии ЦК и на Президиуме ЦК партии были рассмотрены предложения по развитию ВМФ. Затем весь 1954 год Минобороны по поручению ЦК вырабатывало концепцию развития ВМФ, и в ноябре были представлены новые предложения. Комиссия Президиума ЦК (председатель – Н.А. Булганин) в марте 1955 года рассмотрела эти предложения и рекомендовала еще раз их доработать. В октябре 1955 года состоялось совещание в Севастополе по проблемам флота, в январе 1956 года – Совет Обороны по десятилетней программе развития флота, а в мае 1958 года – снова совещание по ВМФ.
9 и 10 мая 1958 года Президиум Центрального Комитета в полном составе участвовал в совещании по флоту. В результате всех этих совещаний был выработан курс на создание океанского ракетно-ядерного флота, основу которого должны составлять атомные подводные лодки и авиация. Поддержано было строительство надводных кораблей с крылатыми ракетами и зенитными ракетными комплексами. При этом атомные подводные лодки с крылатыми ракетами и ракетоносная авиация флота выделялись в качестве главной силы в борьбе с авианосцами, крупными надводными кораблями и конвоями.
По мнению заместителя Главнокомандующего ВМФ СССР по кораблестроению и вооружению в 1985–1992 годах адмирала Ф.И. Новоселова, утвержденная советским руководством программа строительства флота, предусматривающая асимметричный ответ господству ВМС США на море, была оправданной. Средства были нужны на решение других насущных проблем.
Наличие на авианосцах палубных штурмовиков с ядерными бомбами требовало скорейшего решения по противодействию данной угрозе. В этой связи было принято решение о создании группировки подводных лодок с крылатыми ракетами. Имея опыт разработки и эксплуатации первых ракетных комплексов морского базирования – КСЩ, П-15, П-5, в короткое время были созданы и приняты на вооружение в первой половине 60-х годов ракетные комплексы П-6 и П-35.
Ракетным комплексом П-6 («крайне неудачным», по мнению Никольского) в сжатые сроки были вооружены 45 атомных и дизельных подводных лодок, а комплексом П-35 – восемь крупных надводных кораблей. Ракеты этих комплексов имели загоризонтную дальность стрельбы и сверхзвуковую скорость полета. При этом оператор, находящийся на стреляющем корабле, мог выбрать и навести ракеты на главную цель. Впервые в мире на противокорабельных ракетах был реализован старт с нулевых направляющих (равных длине ракеты) пусковых установок и раскрытием крыла после выхода ракеты из контейнера пусковой установки. Такое выдающееся техническое решение академика В.Н. Челомея, основателя «НПО машиностроения», упростило организацию стрельбы крылатыми ракетами и позволило значительно увеличить количество пусковых установок на кораблях и подводных лодках.
В последующие годы усилия конструкторов и военных специалистов были направлены на повышение эффективности действия ракетных комплексов с ПКР с учетом моделей противодействия противника на предстоящие годы. В середине 70-х годов был принят на вооружение унифицированный ракетный комплекс «Базальт» с использованием тех же принципов наведения, что и на П-6, имеющий существенно большую дальность стрельбы, скорость полета, меньшую высоту полета на конечном участке траектории, более совершенную систему наведения и целераспределения. Этим комплексом были перевооружены 8 подводных лодок проекта 675 и вооружены крупные надводные корабли проекта 1164 и проектов 11431–11434.
В те же годы усилия конструкторов были направлены и на создание ракет с подводным стартом. Два комплекса с крылатыми ракетами «Аметист» (первая в мире ПКР с подводным пуском) и «Малахит» были приняты на вооружение в конце 60-х – начале 70-х годов. Ракеты этих комплексов имели сравнительно небольшую дальность, но с их поступлением на флот были отработаны способы подводного старта крылатых ракет и тактика носителей – атомных ракетных подводных лодок.
Спорные аргументы
С учетом роста противолодочных возможностей соединений надводных кораблей вероятного противника потребовалось увеличение дальности пуска ракет с подводной лодки. Новая система, включающая ракетный комплекс «Гранит» и его носители – атомные подводные лодки проекта 949, тяжелые атомные ракетные крейсера проекта 1144 и тяжелый авианесущий крейсер проекта 11435, – была создана и в 1983 году принята на вооружение. Это была не имеющая аналогов в мире современная противоавианосная система вооружения. Каждая атомная подводная лодка со своими 24 сверхзвуковыми ракетами, имеющими сложную высокоустойчивую систему наведения, была способна в период 80-х – начала 90-х годов с высокой вероятностью уничтожить авианосец.
Получили свое развитие и крылатые ракеты малой дальности типа П-15, Х-35 и «Москит». Ими вооружались ракетные катера, малые ракетные корабли различных типов и большие надводные корабли проекта 956. Всего для ВМФ в послевоенный период до 1990 года было построено значительное количество кораблей – носителей противокорабельного оружия, вооруженных более двумя тысячами ракет. В результате были созданы морские силы, способные успешно противостоять любым угрозам противника на море.
Нельзя не заметить, что многие тезисы автора в опубликованных статьях являются голословными, не подтвержденными реальными цифрами и фактами. Неоправданно приводится низкая эффективность противокорабельных крылатых ракет по наиболее защищенной цели – авианосной ударной группе. Создается впечатление, что автор этих статей не имеет представления о моделировании операций и оценке эффективности ракетных комплексов.
В то же время, например, американцы в прессе назвали ракеты «Москит» из-за своих характеристик «грозой авианосцев», и когда были поставлены Китаю эсминцы проекта 956 с таким комплексом, они высказали по дипломатическим каналам свою озабоченность. Сверхзвуковая ПКР данного комплекса имеет дальность более 100 км, скорость полета 800 м/с и высоту полета – 15 м, что создает хорошие условия для нанесения ракетного удара эсминцем проекта 956 из положения слежения по надводной цели, в том числе по авианосцу, так как подлетное время ракеты из состава залпа – не более 130 секунд.
Данные поставки настолько затронули американцев, что 5 октября 2000 года палата представителей Конгресса США единогласно приняла резолюцию, запрещающую правительству США разрешать России отсрочки по выплате ее долга, пока она не прекратит поставки ракет «Москит» для китайского флота. В резолюции было сказано: «Одна ракета «Москит» в неядерном снаряжении может потопить или вывести из строя авианосец, лишив жизни сотни американских военнослужащих».
В противовес Александр Никольский проводит мысль, ссылаясь на закрытый отчет ГРУ, который якобы видел его отец, обучаясь в Военно-морской академии (1976 год), что истребитель F-14 «Томкэт» и впоследствии принятый на вооружение комплекс ПВО/ПРО «Иджис» щелкают ПКР как орехи, поскольку те не способны преодолеть систему ПВО АУГ.
Что же на самом деле
ПКР «Гранит» и «Москит» – высокоскоростные, совершающие маневрирование ракеты, представляющие весьма трудные и сложные цели для средств ПВО АУГ. Следует учитывать также, что на таких ракетах, как «Базальт» и «Гранит», имеющих большую дальность стрельбы, размещены специальные устройства защиты для эффективного преодоления ПВО соединения кораблей. Теперь обратимся к имеющейся информации из американских источников.
Начнем с палубного истребителя «Томкэт». Согласно отчету, подготовленному для Конгресса США, «вероятность поражения целей ракетой AIM не поддается точному прогнозированию из-за отсутствия пусков в реальных условиях. На основе моделирования ее эффективность не оценивается более 0,5, отмечались ограниченные возможности истребителей F-14 по перехвату маловысотных целей в автономном режиме без наведения от самолетов ДРЛО E-2 Hawkeye». Практическое же применение ракеты AIM Phoenix (дальность пуска до 184 км) с самолета «Томкэт» во время операции «Буря в пустыне» завершилось неудачей, причем целью был иракский истребитель, а не ПКР.
Что касается системы противоракетной обороны «Иджис», то, по имеющейся в СМИ информации, ее полигонные испытания в 2013 году не были успешными. Дозвуковая ракета-мишень BQM-74 попала в эсминец, вооруженный системой «Иджис». В этой связи стоит напомнить, что американцы смогли для своих нужд закупить в России ракеты-мишени МА-31. В 1994 году фирма «Макдоннелл-Дуглас» подписала контракт на поставку З0 таких ракет-мишеней. Правда, с мишеней, позволяющих имитировать полет ракеты «Москит», были сняты головки самонаведения и боевые части, а также на ракете был видоизменен носовой обтекатель. По всей видимости, именно опыт испытаний с этими ракетами-мишенями вызвал вышеприведенную бурную реакцию палаты представителей Конгресса США.
Если говорить о ПКР большой дальности «Гранит», которая по своим скоростным характеристикам близка к «Москит», то на ней реализован более сложный алгоритм преодоления системы ПВО, осуществлено взаимодействие ракет залпа для повышения вероятности наведения на главную цель.
Постоянное увеличение дальности стрельбы ПКР влекло за собой необходимость в создании глобальной системы морской космической разведки и целеуказания (МКРЦ) носителям противокорабельного оружия. В какой-то мере эта система явилась предвестником современной концепции ведения войны. Ее создание значительно увеличило возможности ВМФ СССР, обеспечивая постоянное наблюдение за надводной обстановкой практически во всех районах мирового океана. МКРЦ также выдавала в реальном масштабе времени целеуказание противокорабельному ракетному оружию ВМФ. По оценке западных специалистов, она была способна обнаружить корабли класса эсминец при слабом волнении моря и класса авианосец в условиях высокой балльности моря.
По существу, с разработкой крылатых ракет большой дальности и МКРЦ в стране была создана разведывательно-ударная система, позволяющая применять ракетное оружие для борьбы с надводным флотом вероятного противника в любом районе мирового океана. Главнокомандующий ВМФ адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков, отдавая должное заслугам и достижениям советских ученых и представителей оборонно-промышленного комплекса, назвал крылатые ракеты «национальным оружием».
Владимир Павлович Павлов – капитан 1 ранга в отставке, проходил службу на полигоне Министерства обороны. После завершения службы в Институте вооружения МО РФ работает на предприятии оборонной промышленности.
Алексей Григорьевич Перловский – капитан 1 ранга в отставке. После увольнения с военной службы из Договорно-правового управления Генерального штаба ВС РФ длительное время проработал в МИД РФ. В настоящее время работает на предприятии оборонной промышленности.
