Эффективность принятого решения всецело зависит от правильной оценки обстановки
В своем интервью «Если завтра война. Что противопоставить превосходству Запада», вышедшем в еженедельнике «НВО» от 28 ноября 2014 года, генерал-полковник Леонид Ивашов озвучил ряд спорных тезисов, которые подводят к некоторым размышлениям.
Защитить остров свободы
«В 1962 году ядерный удар по СССР был предотвращен исключительно благодаря развертыванию наших ядерных ракет и авиации на Кубе. Американцы начали размещать свои ракеты в Турции. Предполагалось сформировать такую группировку ракетных и авиационных средств, чтобы сразу ударить по 300 городам Советского Союза. И если бы необходимые силы были накоплены, не приходится сомневаться, удар последовал бы моментально».
В этой оценке исключительно важного исторического события заложен неверный посыл.
Во-первых, главным побудительным моментом в размещении советских ракет на Кубе, хотя и не единственным, была необходимость защитить форпост социализма в Западном полушарии от нападения США. Об этом пишет непосредственный участник этих событий видный советский дипломат Георгий Корниенко в своей книге «Холодная война. Свидетельство ее участника». Он, в частности, подчеркивает, что стремление не допустить такого оборота дел было для Хрущева главным мотивом при принятии решения о размещении на Кубе советских ракет. Вторичным же было желание подправить стратегический баланс в пользу СССР для более уверенного позиционирования в отношениях с США и Западом в целом.
От ядерной катастрофы мир удержался в результате удачного поиска компромисса в ходе разрешения кризиса и в дальнейшем – постепенного установления ядерного паритета. Если бы США действительно ставили целью нанести ядерный удар по СССР в этот период, то наиболее «эффективно» (если можно использовать такое понятие) можно было бы это сделать после вывода советских ракет с Кубы, применив весь арсенал, включая ракеты в Турции, до их вывода оттуда в 1963 году. На тот момент у США было 5 тыс. единиц ядерного оружия со средствами доставки, а у СССР – только 300 и с большими ограничениями по средствам доставки.
Насколько неизбежен Карибский кризис 2.0, о котором говорит генерал Ивашов? Конечно, он возможен, если обе стороны будут к нему стремиться. Существует и такое понятие, как самосбывающееся пророчество. Выгоден он нам? Однозначно нет. В первую очередь из-за того, что в кризисе такого рода, когда люди работают в состоянии стресса и мало времени, крайне сложно просчитать все ходы и предугадать действия противника. Кто может гарантировать, что враждующие стороны не пересекут красную линию, сделав ошибку в своих расчетах, уверовав в свою безусловную победу?
Не нужен новый кризис нам и по той причине, что наши отношения и так достигли самой низкой точки после окончания холодной войны. И куда еще ниже? В условиях нарастающих экономических трудностей в нашей стране и увеличивающейся геополитической неопределенности вокруг наших границ ракетный кризис с США только усугубит наше положение. Как известно, стратегическая линия российской внешней политики заключается в том, чтобы не дать втянуть себя в конфликты. Вести политику в сторону разжигания Карибского кризиса 2.0 не рациональный выбор, а безрассудство.
Дырявый щит
«…Глобальная американская ПРО, судя хотя бы по последним испытательным стрельбам, – инструмент, назовем ее так, весьма эффективный...»
Трудно сказать, какими данными пользовался Леонид Ивашов, делая такое заключение, но факты говорят об обратном. Согласно американским источникам, «Маршевая оборонная система наземного базирования» (The Ground-based Midcourse Defense system – GMD) предназначалась для защиты американцев от новой леденящей угрозы, исходящей от таких «государств-изгоев» как Северная Корея и Иран. Но десятилетие спустя после того, как эта система, на которую было израсходовано 40 млрд долл., была объявлена поставленной на боевое дежурство, на ракетный щит положиться нельзя даже в тщательно заданных испытаниях, которые представляют намного меньше вызова, чем реальное нападение… Агентство ПРО провело 16 испытаний для определения способности системы перехватить имитированную боеголовку противника. Согласно правительственным данным, она не удалась в восьми случаях. По американским расчетам, для уничтожения одной боеголовки противника на испытаниях, то есть в облегченных условиях, требовалось три-четыре перехватчика. В настоящее время на базе Вандерберг (Калифорния) размещены четыре, а в форте Грили на Аляске – 26 перехватчиков.
Даже с учетом кораблей с системой «Иджис» перехватчиков нужно намного больше против ракет с разделяющейся головной частью, которые Россия и собирается в дальнейшем развертывать. Если же применять средства РЭБ, ложные цели и другие военно-технические уловки, то необходимое количество перехватчиков увеличится во много раз. Для ПРО США задача эффективного перехвата российских стратегических ракет остается невыполнимой в обозримом будущем с учетом того, что ракетные и другие системы России постоянно совершенствуются. Облет далеко не самым современным Су-24 в апреле 2014 года американского эсминца «Доналд Кук» в Черном море завершился нарушением работоспособности его радиоэлектронного вооружения и является наглядным примером тех возможностей, которыми обладают наши вооруженные силы.
Риск очень велик
«Поэтому расклад следующий: до американской территории могут долететь только несколько десятков наших боевых блоков, а от них к нам – все полторы тысячи».
В связи с этим, как представляется, не лишним будет вспомнить, что в свое время военно-политическое руководство США решило начать ответные действия, завершившиеся Карибским кризисом, именно потому, что оно полагало, что 26 советских оперативно-тактических ракет на Кубе могли нанести неприемлемый ущерб США. Неужели тот ущерб, который могут причинить противосиловые и противоценностные удары нескольких десятков наших блоков, современное американское руководство посчитает приемлемой ценой за пиррову победу над Россией? Кто останется или захочет жить на территории бывших США? Государства же просто не останется. Да и что произойдет с другими странами мира в условиях ядерной зимы и других последствий после разрыва «нескольких десятков наших боевых блоков»? Известное со времен холодной войны правило «стреляешь первым – умираешь вторым» никто не отменял.
Китайский вопрос
«Прежде всего о совместном противодействии иностранным системам ПРО сегодня нужно договариваться с китайцами. И где-то в соглашении упомянуть, что, если по одной из наших стран будет нанесен ядерный или массированный безъядерный удар, в ответ мы осуществляем определенные совместные действия. На большой военный союз китайцы пока не готовы, но на союзные отношения по отдельным направлениям безопасности они вполне могут пойти».
Насколько реалистичны и нужны ли нам такие договоренности?
Во-первых, китайское руководство не пойдет на заключение военно-политического союза с Россией, так как это неизменная позиция КНР, а не потому, что сейчас Китай не готов. По отдельным направлениям мы и так уже работаем в рамках ШОС. Что касается совместных действий в случае, «если по одной из наших стран будет нанесен ядерный или массированный безъядерный удар», то здесь возникают вопросы.
Что мы можем и должны предпринять, если Китай вступит в неуправляемый ядерный или неядерный серьезный вооруженный конфликт с участием США, например из-за Тайваня, Сенкаку или территориальных споров в Южно-Китайском море? Пригрозить, что мы нанесем ядерный удар по США или применим свой флот? Это отвечает нашим интересам?
Или, к примеру, как будет вести себя Китай, если в Европе разразится ядерный кризис или вооруженный конфликт между Россией и НАТО? Китай будет угрожать своим ядерным потенциалом США? Не будет. Китай станет ловко маневрировать, как он это делает по отношению к кризису на Украине и Крыму, и воздержится брать на себя обязательства, если его непосредственные интересы не затронуты. Наша же поддержка в случае конфликта из-за Тайваня и территориальных споров будет для него не лишней. Только стоит ли нам втягиваться в далекие от наших границ геополитические разборки?
В заключение хочется призвать всех прислушаться к набившему много шишек бывшему министру обороны США Роберту Макнамаре, который пришел к выводу, что невозможно предугадать со сколько-нибудь высокой степенью уверенности, каков будет эффект применения военной силы из-за риска случайностей, просчетов, недоразумений и оплошностей.
Как известно, в политике и военном деле неправильная оценка обстановки ведет к ошибочному решению и заканчивается плачевными результатами и последствиями.
Олег Иванов
