Электроника в российских космических аппаратах на три четверти закуплена за рубежом. Так жить и летать нельзя!
Шокирующий факт того, что наши ракеты летают на чужой элементной базе, недавно был признан на самом высоком уровне (в том числе и в докладе вице-премьера Дмитрия Рогозина президенту страны). Проблема чрезвычайно острая, имеющая особое значение для нашей космонавтики и всей оборонной промышленности. Обсуждаем ее с признанными специалистами в космической сфере.
«По-тихому привозили электронику из‑за границы для наших ракет, кораблей и станций, – сокрушенно говорит один из организаторов отечественной ракетно-космической промышленности, экс-министр, Герой Социалистического Труда Борис Бальмонт. – Началось это после распада СССР, когда хозяйственный комплекс страны стал стремительно разрушаться. Тогда для спасения российской космонавтики пошли на такой шаг. Почему покупали электронику тайно? Да потому что в Советском Союзе категорически запрещалось использовать в космической отрасли зарубежную электронику, и этот запрет какое-то время формально действовал и после распада СССР. А до этого ни на станциях «Салют» или «Мир», ни на ракетах, ни на кораблях, ни на «Буране» – нигде не было ни одного элемента, изготовленного за пределами СССР…»
Борис Владимирович не скрывает, что по качеству наша продукция порой уступала иностранным аналогам. Конструкторы для надежности дублировали наиболее важные системы, но абсолютно все, без исключения, было отечественное.
Однажды, вспоминает Бальмонт, острый спор возник на важном совещании. Академик, авторитетный главный конструктор, предлагал «в порядке особого исключения» использовать в системе управления импортную электронику, чтобы «в сжатые сроки обойти американцев». Иначе упустим время, нажимал конструктор. Но министр Сергей Александрович Афанасьев не согласился. «Ни в космонавтике, ни по боевым ракетам, – сказал он, – страна не должна попасть в зависимость от иностранных производителей». Конструктор, упорствуя, так энергично тыкал в развешенные плакаты указкой, что сломал ее! Афанасьев же был непреклонен. И вся электронная начинка по-прежнему изготавливалась исключительно на отечественных предприятиях. «Кстати, качество той аппаратуры оказалось вполне приличным», – подчеркивает Бальмонт.
Историю о живучести транзисторов, диодов и прочих конденсаторов, выпускавшихся когда-то в СССР, рассказал «Труду» руководитель лаборатории дистанционного зондирования Земли из космоса Лев Денисов: «С 1966‑го по 1970‑й я много времени проводил в командировках на военном полигоне Кура. В этой болотистой местности на Камчатке падали раскаленные головные части баллистических ракет после испытательных запусков. В пикирующих головках, понятно, не было боевых зарядов. Их место занимали тяжеленные «блины», между которыми размещались телеметрические датчики. После мощного удара, когда конус массой от полутонны до нескольких тонн врезался в грунт, «блины» срывались с креплений, головная часть раскалывалась. Так вот, из тех обломков вытаскивали электронику, кое-что перепадало и мне. Я отдавал этот «мусор» брату жены, радиолюбителю, и тот собирал из упавших с неба даров транзисторные приемники. То есть даже после страшенного удара наша электроника работала отлично…»
В августе 1962-го в СССР началась энергичная реализация масштабной программы создания нового мощного сектора экономики – микроэлектроники. Получали путевку в жизнь новые НИИ и опытные заводы. В 1976‑м под эгидой зеленоградского Научного центра работали 39 предприятий в разных городах страны. По ряду направлений страна достигла мирового уровня, хотя в начале пути отставала на 8–10 лет. В 1979‑м американский журнал «Электроникс» писал: «Советский Союз может изготавливать интегральные схемы почти такого же качества, что и в США». Но с 1980‑х из-за организационных, стратегических просчетов и недостатка финансирования началось торможение. А в 1990‑х мы откатились далеко назад.
«Вот тогда решили в особых случаях, когда нет аналогичной отечественной продукции, покупать импортную электронику для наших ракет, – замечает Бальмонт. – Но особые случаи превратились в повседневную практику, и сегодня российская промышленность не в состоянии обеспечить потребности страны. Хотя в последние пять лет сделано немало, особенно в создании программного обеспечения, однако что касается элементной базы, тут нам пока похвастать нечем».
На интернет-форумах специалисты остро критикуют современную российскую электронную промышленность. Вот горький рассказ конструктора, работающего на авиазаводе: «Сегодня, 3 октября 2013‑го, два блока сдавал ОТК. В них из отечественной электроники – только разъемы, провода и один светодиод… Остальное – импорт. Нам отгружают микросхемы, давно снятые с производства, пролежавшие где-то несколько лет. Маркировка не соответствует, даже количество «ног» не совпадает. На три нормальных блока – один проблемный. Но это все равно надежнее, чем использовать отечественные комплектующие. Их приходится закупать гигантскими партиями, потому что половина сразу в брак идет, а половину схемотехники отсеивают. Из отечественных компонентов можно использовать что попроще – резисторы, конденсаторы, диоды, предохранители. Где начинаются микросхемы, там все вилами по воде писано. И как раз производство простых элементов у нас нередко сворачивается – невыгодно, рынок захватил Китай…»
«Надо воссоздавать нашу микроэлектронную промышленность более энергично и целеустремленно, учитывая и прошлый опыт создания эффективной отрасли», – утверждает Борис Бальмонт. Научно-исследовательский и производственный потенциал, по его мнению, в стране есть. Но нужны воля и деньги для претворения в жизнь комплексной программы, в которой особая роль должна отводиться госзаказам. А еще важно обеспечить режим благоприятствования для создания в России таких совместных предприятий, где использовались бы новейшие достижения в области микроэлектроники.
«Мы можем догнать и перегнать мировых лидеров в этой области», – считает Бальмонт. Он вспоминает: в свое время, когда наша космонавтика была еще в начале пути, жестко встал вопрос о необходимости купить новейшее импортное оборудование для ракетно-космических предприятий. Но казна тогда была намного беднее сегодняшней. «Пошли в правительство, в ЦК, – рассказывает Борис Владимирович. – И руководители страны решились на крайнюю меру: выделили из запасов 32 тонны золота. Оборудование купили, сумели достичь нового уровня в развитии ракетно-космической техники. Сегодня ситуация похожая: современная микроэлектроника нужна России как воздух».
Добавлю к сказанному: не менее важно, чтобы эти деньги не были «распилены и откачены», проще говоря – чтобы не были разворованы.
Виталий Головачев
