Новая технологическая эпоха порождает огромное количество неопределенностей в перспективах развития как самого человечества, так и вооружений и Вооруженных Сил
На сформулированный в заголовке вопрос есть общий и ничего не проясняющий ответ – обороноспособность страны должна быть адекватной угрозам. Но каковы эти угрозы – достоверно спрогнозировать невозможно и не только на 50 или 30 лет вперед, но и на более скромный срок.
Почему невозможно спрогнозировать угрозы даже на ближайшее время, причин несколько:
- высокий динамизм развития военно-политической обстановки и экономической ситуации в мире, препятствующий ее достоверному долгосрочному прогнозированию;
неоднозначность социально-экономического развития России, соответственно невозможность определения ее политического веса в мире и, следовательно, невозможность прогнозирования ее уязвимости как субъекта международных отношений;
высокая многовариантность научно-технологического прогресса, высочайшая вероятность технологических сюрпризов и крайне неблагоприятная ситуация с развитием научной мысли и инновационного задела в стране, препятствующая созданию научно-технического базиса для парирования и научного предвидения таких сюрпризов;
высокий субъективизм в оценках эффективности перспективных видов вооружения, отсутствие возможности проверки этих вооружений в реальной обстановке и даже всесторонних испытаний в полигонных условиях, невозможность достоверной оценки эффективности системы вооружения в целом в условиях ведения войн с применением противником всего арсенала перспективных вооружений и реализацией новых форм и способов вооруженного противоборства.
Туманное нанотехнологическое завтра
Оставив для исследования две первые причины аналитикам от экономики и политики, остановимся на двух последних.
“Технологическое развитие таит в себе такое множество угроз, разнообразие и последствия влияния которых непредсказуемы для судьбы цивилизации”
Интенсивность накопления знаний о материи, способах ее преобразования в последние годы значительно увеличилась. Одновременно с этим возросла и неопределенность дальнейшего технологического развития человечества, поскольку накопленный к настоящему времени фундаментальный научный задел обладает огромным потенциалом для дальнейшего превращения его в технологии и технические образцы, но требует для этого существенных материальных и финансовых вложений. Какие из направлений развития определятся в качестве приоритетных, зависит от множества факторов. Сейчас многие специалисты и ученые сходятся на том, что нано-, био-, информационные и когнитивные технологии составят ту базу, на которую будет опираться человечество в своем развитии в дальнейшем. Но, к сожалению, за краткими названиями технологий таится практически неиссякаемый диапазон направлений исследований, что и порождает высочайшую неопределенность технологического и технического развития нашей цивилизации.
За последние годы научно-технологический прогресс подарил миру многие технические блага, а с ними и непреходящую головную боль. Примеры: компьютерные технологии и кибертерроризм, современные инфокоммуникационные системы и информационные войны, сложные системы управления инфраструктурными и техническими объектами и тяжелейшие последствия при нарушениях в их работе, познание основ жизни и генномодифицированные продукты, появление возможности искусственного выращивания опасных вирусов и т. д.
Причем многие из угроз, генерируемых новыми технологическими возможностями, проявлялись не сразу и не могли быть предсказаны (либо такого рода предсказатели числились заштатными фантастами и чудаками, которых всерьез воспринимать не стоит).
В качестве примера, не вдаваясь в технологические подробности, можно назвать тот факт, что специалисты в области нанотехнологий ожесточенно спорят, можно или нет создать самовоспроизводящиеся нанороботы-ассемблеры. Теоретически как то, так и другое возможно, но реальных доказательств нет, при этом появление таких роботов может радикально изменить состояние цивилизации.
Даже когда облик какой-то технической системы уже давно сформирован, но появились новые угрозы, прогнозирование ситуации также не покажется простой задачей. Редкий аналитик возьмется, например, спрогнозировать последствия хакерской атаки на систему управления, скажем, атомной или крупной гидроэлектростанцией, систему управления воздушным или железнодорожным движением. Прогнозы типа «это будет ужасно», «неизбежны колоссальные потери» никого не устроят, а оценки типа «вероятность выброса в атмосферу радиоактивных веществ в объеме N будет равна p», «количество авиакатастроф в воздушной зоне с вероятностью р достигнет значения К» получить весьма непросто. Для того чтобы это сделать (спрогнозировать), нужны модель системы (объекта), практически адекватная реальной системе, знание уровня развития хакерского мастерства, способы проникновения в атакуемую систему и т. д. Но, во-первых, это сделать практически невозможно, а во-вторых, при наличии такой модели ее попадание в руки злоумышленников (хакеров) делает шансы на бесперебойное функционирование этой системы весьма призрачными.
Но если в случае с технической системой ее изучение хотя бы возможно, то понять последствия интенсивного информационно-психологического давления на умы людей и социумы со стороны Интернета не может никто. Причем это давление растет не только за счет увеличения информационных потоков, которые неспособен переварить мозг человека (особенно мозг подростка, психика которого еще формируется). Рост давления обусловлен и разработками и внедрением в интернет-потоки так называемых информационных наркотиков, то есть сочетания такого видео- и звукоряда, который целенаправленно разрушает психику человека или делает его поведение программируемым. Последствия подобного информационного воздействия на состояние различных социумов тоже весьма трудно спрогнозировать.
Также точно невозможно прогнозирование долгосрочных последствий длительного употребления генномодифицированных продуктов.
Развитие нано-, био-, информационных и когнитивных технологий дает надежды на решение многих проблем человечества, но в то же время порождает новые проблемы и угрозы.
Например, до сих пор достоверно неизвестна токсичность обычных наноматериалов, получаемых в процессе производства наноструктур, не говоря уже о последствиях применения нанотехнологического оружия. По мнению медиков и экологов, наночастицы легко проникают в организм человека и животных через кожу, органы дыхания, желудочно-кишечный тракт, практически беспрепятственно преодолевая защитные системы организма. Но их влияние на живой организм мало исследовано. А без этого прогнозировать нанотехнологическое будущее человечества – занятие весьма неблагодарное.
Новые технологии – новые проблемы
Развитие биотехнологий в сочетании с познанием природы когнитивных возможностей человека дает возможность создания роботов, превосходящих по своим «умственным» способностям человека, но является ли это таким уж однозначным благом – не берется утверждать никто. Кинематографисты, правда, постарались напугать человечество возможными последствиями, но таковы ли они будут – далеко не ясно.
В начале 2001 года, разрабатывая средства борьбы с грызунами, австралийские генетики получили необычайно опасный вирус эктромелии. Работая в этом же направлении, специалисты из Университета Сент-Луиса в 2003-м создали генетически модифицированный вирус оспы, со стопроцентной вероятностью убивающий мышей, который, как выяснилось, может перекидываться и на людей. В том же году исследователи из Университета Беркли (Калифорния), пытаясь путем генетических модификаций ослабить бактерии туберкулеза, получили прямо противоположный результат – супертуберкулез.
Судя по публикациям, основными направлениями комбинированного использования результатов исследований в области нанотехнологий и биологии (включая и достижения в генной инженерии) могут быть следующие:
- разработка капсул для введения веществ в организм и их выделения по заданной программе;
разработка веществ, позволяющих осуществлять требуемое воздействие на заданные участки органов или клетки организма.
В итоге должны быть разработаны средства биохимических манипуляций с клетками и генами, готовые к созданию имплантируемых в мозг интерфейсов, сверхминиатюрных мощных компьютеров и даже искусственного интеллекта, превосходящего человеческий по уровню развития. Все перечисленные направления научно-технического прогресса отличаются взаимосвязью и способностью к синергизму (усилению взаимного действия). Что это даст в итоге, какие долговременные последствия будут для человечества – также далеко не ясно.
Усиление неопределенности в развитии человечества дает и загрязнение окружающей среды: интенсивный выброс в атмосферу продуктов сгорания различного рода энергоносителей, накопление в природной среде неразлагающихся искусственных продуктов (пластмасс, стекла, различного рода агрессивных жидкостей, отравляющих веществ), радиоэлектронное загрязнение и т. д. Последствия этого загрязнения пока проявляются на макроуровне: снижение урожайности сельскохозяйственных культур, ухудшение качества воды, состава воздуха и т. п. Но как это отразится на будущих поколениях живых организмов, включая человека, – споры ведутся в большей степени на эмоциональном уровне.
Таким образом, технологическое развитие таит в себе такое множество угроз, разнообразие и последствия влияния которых непредсказуемы для судьбы цивилизации, охватывая социально-политическую, материальную, экономическую, этническую и другие картины мира. Насколько станет хрупкой цивилизация, как изменится ее устойчивость к различного рода преднамеренным и непреднамеренным воздействиям – на эти вопросы однозначно ответить практически невозможно.
Еще более непредсказуемым делает судьбу человечества преднамеренное враждебное влияние самого человека на окружающий мир, то есть военное применение новых технологий и технических средств, созданных на их основе.
О последствиях массированного применения ядерного оружия – ядерной зиме написано и сказано достаточно много, чтобы понять опасность такого воздействия. Но и одиночное применение такого оружия имеет не менее труднопрогнозируемые последствия. Например, что произойдет с теми же системами управления атомной электростанцией при взрыве рядом с ней одного относительно маломощного ядерного боеприпаса? Не вызовет ли это такого сбоя, который приведет к последствиям, аналогичным чернобыльской катастрофе? Чем чреваты эксперименты по воздействию на электромагнитное поле Земли, проводимые на американском комплексе HAARP на севере Аляски, недалеко от Анкориджа (Программа высокочастотного активного исследования авроральной области атмосферы – High Freguency Active Auroral Research Program или сокращенно HAARP)? И что будет, если от экспериментов американцы перейдут к боевому применению этого комплекса? Или что будет, если при проведении экспериментов откроются ранее неизвестные способы воздействия на окружающий мир, как они повлияют на технологическое и техническое развитие человечества? Эти и им подобные вопросы можно формулировать бесконечно.
Гигантские возможности по увеличению динамики ведения войн дает разработка лазерного, кинетического и гиперзвукового оружия. Но наличие многих технических и технологических проблем, высокая стоимость исследований делают их разработку и внедрение в войска неопределенными как по срокам создания, так и по объемам поставок, соответственно по масштабам применения и влиянию на исход боевых действий.
Достигнутые успехи в микроробототехнике дают возможность уже сегодня создавать устройства для проведения локальных диверсий, в первую очередь для физического уничтожения высшего руководства противника путем внедрения в организм человека (например политических и военных руководителей) нанороботов – киллеров-эмбрионов для последующего воздействия на носителя.
Указанные возможности нанооружия позволяют заранее, скрытно и тщательно подготовиться к широкомасштабному вторжению с последующим мгновенным уничтожением зараженных носителей в военных штабах, органах управления, политических и административных центрах.
Огромную неопределенность в способы и эффективность ведения военных действий вносит нелетальное оружие, дающее возможность существенно расширить арсенал средств воздействия на живые организмы и материальные объекты.
Перечислить все угрозы, которые несет новая технологическая эпоха, невозможно. Некоторые из них уже проявляются сейчас, некоторые проявятся несколько позже, но уже в обозримом будущем.
Как парировать эти угрозы, какие специалисты по обнаружению и парированию подобных враждебных воздействий должны появиться в войсках, какие средства защиты и противодействия должны быть разработаны и внедрены – об этом нужно думать сейчас, чтобы не быть застигнутыми врасплох.
Но любые рассуждения на этот счет будут всего лишь вероятностными оценками того, что на самом деле позволят в военной области достичь новые технологии. Возможно, многие из этих прогнозов окажутся несостоятельными, а может быть, откроются и новые возможности по воздействию на живую и неживую природу.
Весьма непросто говорить и об эффективности тех технологических достижений, которые воплощены в новых концепциях ведения вооруженной борьбы, например так называемых сетецентрических войн. Что произойдет, если над полем боя взорвут несколько мощных боеприпасов – генераторов электромагнитного излучения или массированно применят средства радиоэлектронного подавления, когда практически вся компьютерная сеть и средства связи выйдут из строя? Войска, взаимодействовавшие до этого в реальном масштабе времени на основе высокотехнологичного сетецентрического управления, использования космической навигации, электронных карт, превратятся в группировки образца 20–30-х годов прошлого века, которыми можно будет управлять голосом, флажками и посыльными (кто-нибудь помнит, что последние тогда высокопарно назывались делегатами связи?). Но опыта такого управления у них не будет, тогда какими в данных условиях будут способы боевого применения войск и управления ими? Нужно ли параллельно с развитием высокотехнологичного управления войсками готовиться к такому допотопному управлению ими и к давно забытой организации боевых действий по лекалам прошлого века? Неопределенности множатся и однозначного разрешения нет.
Столь же значительной неопределенностью грешит и ставка на массовое внедрение роботов: беспилотных летательных аппаратов, подводных и наземных робототехнических комплексов – массированные хакерские атаки, воздействие средств радиоэлектронной борьбы в лучшем случае превратят их в бесполезный хлам, в худшем – в неконтролируемых монстров, несущих хаос в системы связи и управления и смерть всем без разбора – и своим, и чужим. Пилот, механик-водитель способны справиться даже с поврежденным низкотехнологичным объектом, но вышедший из-под контроля высокотехнологичный робот подчинить воле человека будет невозможно.
Чтобы хоть как-то приблизиться к оценке новой военной действительности, ответить на перечисленные вопросы, нужны многочисленные исследования, испытания новых образцов вооружения в реальных условиях, но как это обеспечить? Опять-таки необходимы прогноз развития вооруженных сил противника, знание новых форм и способов их боевого применения, нужно иметь возможность воспроизвести все это в виде математических моделей или полигонной обстановки (мишенной, фоноцелевой, электромагнитной и т. д.). Другими словами, надо самим определить облик технических средств, которые появятся у неприятеля в будущем, определить новые формы и способы применения его войск, на полигоне или на математических моделях «повоевать» с ними и на основе полученных результатов понять, что же нам делать, чтобы создать перспективную армию. Последнее высказывание можно считать шуткой: ясно, что вероятность правильных выводов при таком подходе будет ничтожной. А что тогда делать всерьез?
Найти правильные ориентиры
Приведенные выше рассуждения несколько реабилитируют тех генералов, которые, по словам классика, готовятся к прошлой войне. Понять, что будет представлять собой война будущего, в таких неопределенных условиях невозможно. Безусловно, после каждой войны, большой или малой, всегда находился и некто, кто скажет: «А я ведь говорил (писал)…» Но при этом будет не одна сотня тех, кто говорил, писал, но не угадал. Они в этом случае станут молчать, но что было бы, если бы армия развивалась по указкам тех самых предсказателей, кто не угадал?
Так какой все же выход из складывающейся ситуации, как найти правильные ориентиры для выбора оптимального пути развития наших Вооруженных Сил? Ответ не будет оригинальным: нужна консолидация мысли высококвалифицированных ученых и специалистов Российской академии наук, оборонной промышленности и военных для поиска такого пути, тщательная и всесторонняя экспертиза заключаемых в этой области выводов. Для решения задач подобной консолидации огромную роль станут играть научные общества системного, междисциплинарного характера, объединяющие специалистов различного профиля. Некоторые научные площадки для организации такого рода действий есть, как имеются и образцы продуктивного сотрудничества указанных субъектов. Примером может служить Научно-технический совет Военно-промышленной комиссии при правительстве Российской Федерации, работа которого сосредоточена на решении системных проблем технического и технологического развития оборонно-промышленного комплекса и системы вооружения страны. Плодотворная работа этого совета способствовала формированию и экспертизе ряда важнейших программ в оборонной сфере, включая Государственную программу вооружения, программу фундаментальных исследований в интересах обороны и безопасности, программу развития оборонно-промышленного комплекса страны. Созданы структуры перспективных разработок в Министерстве обороны и на федеральном уровне (Фонд перспективных исследований), нацеленные на решение многих из поставленных выше вопросов. Нужны подобные научные площадки, где столь же компетентно и системно обсуждались бы вопросы комплексного противодействия угрозам в смежных областях, на стыках различных дисциплин и знаний: экономической, социальной, духовно-нравственной и других. Не менее важным является экономическая поддержка фундаментальной науки, которая могла бы дать ответы на многие из сформулированных вопросов, сузить неопределенности и помочь выбрать наиболее рациональные пути формирования научно-технологического задела, продвинуться в тех областях, которые позволят сделать существенный рывок в технологическом развитии нашей страны.
Василий Буренок, доктор технических наук, профессор
Опубликовано в выпуске № 39 (507) за 9 октября 2013 года
