NYT: эпоха "мира по-американски" завершается
Второй президентский срок Трампа подведет черту под Pax Americana — миром по-американски, пишет The New York Times. Автор статьи констатирует, что время полного доминирования США в западном мире подошло к концу, но видит в этом не закономерность, а лишь каприз президента США.
Брет Стивенс
В 1990-е годы было модно жаловаться на то, что министр иностранных дел Франции того времени Юбер Ведрин назвал американской "гипердержавой". Этот дипломат левых взглядов считал, что центральная проблема сегодняшних мировых держав заключается в "засилье американских взглядов, установок, концепций, формулировок и образа жизни". Он утверждал, что нужна сбалансированная многополярность, способная противостоять американской "односторонности", "однополярности" и "единообразию".
С приходом президента Трампа желание Ведрина наконец исполнилось, хотя и не совсем так, как он себе представлял, и уж точно не так, как бы ему хотелось.
После первых шумных недель работы администрации Трампа не очень-то легко разобраться в ее внешней политике. Есть ли у нее направляющая концепция, если не считать склонность к драматизму и бездоказательные утверждения, что тот или иной сосед либо союзник обращается с нами "очень несправедливо"?
В опубликованном на этой неделе в Times интригующем очерке историк Дженнифер Миттельштадт из Ратгерского университета утверждает, что Трамп следует традиции "суверенизма", которую она датирует 1919 годом, когда республиканцы под предводительством Генри Кэбота Лоджа отказались от членства США в Лиге Наций. Она отмечает, что суверенисты также неодобрительно смотрят на участие США в НАТО, в Генеральном соглашении по тарифам и торговле, на Закон о гражданстве и иммиграции от 1965 года и особенно на решение администрации Картера отказаться от Панамского канала.
Похоже, она права. Суверенизм означает, что страна делает то, что хочет делать — в пределах своих возможностей. Он означает отказ от самоограничения в рамках взаимной сдержанности. Он означает безразличие к действиям других государств, какими бы жестокими и опасными они ни были, при условии, что на нас они никак не отражаются. Он также означает возврат к печально известному утверждению афинян (согласно Фукидиду) перед разграблением нейтрального города Милоса, что "сильные поступают так, как хотят, а слабые страдают так, как и должны".
Суверенизм также означает кончину Pax Americana, или мира по-американски.
Это название происходит от Pax Romana, или "римского мира" первого и второго столетий, а также от Pax Britannica, или "британского мира" XIX века. Однако Pax Americana — это нечто иное. Это использование американской силы и власти во благо не только американцев.
Пока Ведрин сетовал на американскую однополярность и косвенно на французское бессилие, администрация Клинтона положила конец бесчинствам сербов (очевидно, имеются в виду варварские бомбардировки Югославии силами НАТО в 1999 году, предпринятые в ответ на попытки властей этой страны прекратить бесчинства так называемой Армии освобождения Косова, — прим. ИноСМИ), остановить которые европейцы не могли из-за слабоволия и отсутствия средств. Предыдущие американские президенты защищали Европу от Советского Союза, не дали Северной Корее поглотить Юг, а Китаю захватить Тайвань, а также спасли Грецию и Турцию от российского владычества (вероятно, подразумевается покровительство правым военным режимам в этих странах в 60-е годы, — прим. ИноСМИ).
Допускают ли блюстители мира по-американски просчеты и ошибки? Да, и порой это вызывает потрясение. Эксплуатируют ли нашу щедрость выгодоприобретатели Pax Americana? Да, причем иногда они поступают возмутительно. Всегда ли союзники США придерживаются наших ценностей? Далеко не всегда.
Но основополагающая логика мира по-американски всегда была здравой и разумной. Соединенные Штаты были втянуты в две мировые войны, потому что "суверенизм" не соответствовал вызовам нашей безопасности. Мы были заинтересованы в независимости дружественных государств и выступали против агрессивных и подрывных диктатур. Мы понимали, что благополучие друзей США укрепляет наше собственное благополучие. И мы отдавали предпочтение нахлебникам, а не вольным копейщикам, то есть союзникам, которые могут недостаточно тратить на оборону, но никогда не разойдутся с нами по ключевым стратегическим вопросам.
Именно от этого сегодня отказывается Трамп. Одно дело, когда американская администрация уговаривает Панаму выйти из коварной китайской инициативы "Один пояс – один путь" или заставляет Мексику тщательнее охранять свою сторону границы, или даже вводит пошлины против Китая за посягательства на интеллектуальную собственность США и нарушения правил международной торговли.
Но бредовые угрозы в адрес Канады (напоминающие песню "Вините Канаду" из оригинальной версии фильма "Южный парк" за минусом смеха), возможность начала военных действий в Гренландии и в зоне Панамского канала, жестокая и совершенно не свойственная Америке договоренность с социалистической диктатурой в Каракасе о возвращении в Венесуэлу сотен тысяч беженцев — все это свидетельствует о более фундаментальном сдвиге в американской политике. Сейчас мы ведем себя не как Великая держава (слово "великая" подразумевает моральные соображения), а как Большая держава, которая наводит страх на другие страны, в том числе на своих потрясенных друзей.
Будут ли от всего этого какие-то краткосрочные выгоды? Конечно. Страны НАТО, испугавшись выхода США из альянса, сегодня хвастливо заявляют о своей готовности раскошеливаться на собственную безопасность. Иран вдруг проявил интерес к обсуждению ядерной программы, хотя к администрации Байдена относился с плохо скрываемым презрением. Может быть, американское финансовое давление заставит близкие к банкротству автократические режимы Иордании и Египта принять жителей Газы, которые оказались в западне? Речь не идет о выселении навечно. Имеется в виду временное проживание, пока идет восстановление Газы.
Но есть и долгосрочные издержки. И это не только опасность возрождения торговой политики "разори соседа", которая углубила Великую депрессию. Американское лидерство зависит не только от силы и власти. Оно также зависит от нашей надежности и порядочности. Старые критики Pax Americana не всегда оценивали эти добродетели должным образом, но многие другие придают им большое значение.
Это еще не случилось, но опасность существует. Найдется ли демократ, способный вызвать дух Гарри Трумэна, чтобы тот показал американцам, как нам исправить положение и добиться больших успехов?
