«Роснефть» по решению Владимира Путина будет возводить судостроительные верфи на Дальнем Востоке
Крупнейшая нефтяная компания страны будет не только строить новый нефтехимический завод (ВНХК), но и возводить судостроительные верфи на Дальнем Востоке. Такое решение президент РФ Владимир Путин принял во Владивостоке на совещании по развитию гражданского судостроения.
Крупнейшая верфь «Звезда» ценой 100 млрд рублей строится с 2009 года, и ее сооружение уже запаздывает на 14 месяцев. Теперь она передается консорциуму заказчиков, где одним из основных является «Роснефть».
«У вас все умирает, и здесь сорвали проект огромный», — заявил Владимир Путин, выслушав доклады о состоянии, в котором находится «Звезда». После чего глава «Роснефти» Игорь Сечин попросил о передаче этого объекта консорциуму заказчиков, финансовых и технологических партнеров.
Это будет центр по производству морской техники для шельфа
«По сути, речь идет не просто о судоверфи, — сказал Сечин. — Речь идет о центре по производству морской техники и оборудования для реализации шельфовых проектов. Наши предложения по производству не только судовой техники и платформ, а по производству всего комплекса необходимого подводного оборудования в концепции не учтены. Это те же сепараторы, манифольды, придонные энергетические установки, которые обеспечивают добычу на дне, — а платформа обслуживает эти комплексы. Без дополнения этого центра такой компетенцией нам не справиться, все равно это оборудование надо делать. И мы хотим, чтобы оно производилось здесь...»
Таким было чуть ли не единственное позитивное выступление на совещании: предлагалось конкретное дело, за которое брались конкретные люди и организации, имеющие авторитет и опыт. И президент страны одобрил этот вариант. «Если мы хотим сделать современную, качественную, конкурентоспособную верфь, то нужно на этом сосредоточиться. Нужно сделать это максимально эффективно, чтобы у нас на Дальнем Востоке появился какой-то реально функционирующий, современного мирового уровня и класса центр судостроения», — заявил глава государства.
Как уже сообщал «Труд», еще раньше «Роснефть» выступила с инициативой строительства на Дальнем Востоке крупнейшего нефтехимического комплекса в Находке мощностью переработки до 30 млн тонн нефти в год. В периоды пикового спроса комплекс сможет производить свыше 100 тысяч тонн автобензина в месяц и не только ликвидировать существующий дефицит топлива, но и удовлетворить растущий в регионе спрос на ближайшие десятилетия.
Как считают в «Роснефти», строительство комплекса позволит создать в Приморском крае мощный нефтехимический кластер, который даст импульс развитию отечественного производства и созданию новых рабочих мест. Реализация проекта также создаст уникальную возможность для экспорта российской конечной продукции с высокой добавленной стоимостью на перспективные азиатские рынки.
«Реализация проекта сформирует спрос на продукцию других отраслей промышленности (металлургия, машиностроение, энергетика и прочее) и высококлассную рабочую силу, — говорит Игорь Сечин. — В свою очередь, это даст импульс для социально-экономического развития региона, создаст значительный мультипликативный эффект в экономике страны в целом. Дополнительные доходы бюджета от сопряженных с программой отраслей оцениваются минимум в 267,8 млрд рублей. В случае стопроцентного использования отечественного оборудования при реализации проекта эта цифра вырастет до 547 млрд рублей...»
Дальний Восток должен стать ближе
Дальний Восток становится в последнее время приоритетной территорией для страны. Не случайно «Роснефть» как крупнейшая госкомпания начинает работать комплексно, и не только в нефтяной отрасли, но и в газовой, нефтехимической, судостроительной и машиностроительной. Судостроительному консорциуму будут, видимо, переданы Северо-Восточный ремонтный центр в Камчатском крае и 30-й судоремонтный завод в Приморье.
А теперь уже идет разговор о передаче «Роснефти» еще одного судоремонтного завода — уже в Мурманской области. Здесь у компании весьма прагматичный интерес: после модернизации завод станет альтернативой дальневосточной «Звезде», но в европейской части России.
Прагматичен подход «Роснефти» и в отношениях с Белоруссией: несмотря на случившиеся там «калийные споры», российская госкомпания продолжает совместную работу с Мозырским и Новополоцким НПЗ.
«Мы не занимаемся политикой, мы занимаемся экономикой», — говорят в «Роснефти». И берутся за новые для себя отрасли промышленности, которые до сих пор в России либо не развивались, либо, напротив, стагнировали. Вот и теперь «Роснефть» становится не просто якорным заказчиком в отечественном судостроении. Оставаясь «государственной» компанией, она в этом качестве принимает на себя обязанности прочного якоря многих важнейших отраслей отечественной индустрии.
Возрождение Саяно-Шушенской ГЭС: оценка президента
Саяно-Шушенская ГЭС, авария на которой четыре года назад потрясла Россию, в основном восстановлена. Этот вывод можно сделать из недавнего решения президента Путина о роспуске правительственной комиссии по ликвидации аварии. Комиссия, возглавляемая бывшим вице-премьером, а ныне руководителем корпорации «Роснефть» Игорем Сечиным, успешно справилась со своей задачей.
Задача была редкой по сложности и масштабности. После гибели 75 человек и разрушения нескольких гидроагрегатов одних людей охватила паника, других — гнев, а третьи впали в апатию. Более того, нашлись и те, кто мешал решению задачи по восстановлению станции. Некоторые «эксперты» требовали ликвидации СШГЭС и спуска водохранилища, и они находили кое-где понимание. Действительно, из любого ЧП всегда есть соблазн сделать быстрый и простой вывод. Упал самолет — давайте больше не будем летать на таких самолетах, а купим другие, чужие. В результате наше небо рябит от боингов и аэробусов, зато с производством своих машин у отечественных производителей проблемы, которые только недавно начали решаться. А нет производства — не будет работы у людей, не будет доходов в бюджете: и вообще трудно сказать, что будет.
Что бы было, если бы государство приняло точку зрения «лучших экспертов» и решило, что проживем и без ГЭС? Или утопило бы все в процедурах, согласованиях и международных конференциях? Или свело бы все к «делу гидроэнергетиков», оставив без помощи и надежды людей, обеспечивающих не только поставки электроэнергии, но и безопасность гидротехнических сооружений?
К счастью, оно так не поступило. Была создана правительственная комиссия, которая в кратчайшие сроки — через полтора месяца после аварии — выработала программу действий по скорейшему восстановлению станции. И уже в начале октября 2009-го глава комиссии Сечин оказался в Санкт-Петербурге, на заводе «Силовых машин», без тендера получивших заказ на поставку на СШГЭС 10 новых гидро-агрегатов (срок службы увеличен до 40 лет, КПД — свыше 96%).
Как же так, заказ без тендера — это против правил! «В свое время мы делегировали ряд полномочий субъектам хозяйственной деятельности, и, к сожалению, вопрос обеспечения надежности не стал приоритетом для руководства станции», — отмел возражения Сечин. Теперь на стратегический объект вернулось государство, у которого приоритет был правильный.
Раненая станция тем временем готовилась к зиме, ставшей в итоге самой сложной в ее истории: к 7 октября разобрали завалы, к 6 ноября восстановили стены и крышу машинного зала. Рядом с плотиной продолжал строиться береговой водосброс, необходимый для повышения безопасности СШГЭС в паводки: его начали сооружать за четыре года до аварии, но процесс до вмешательства комиссии шел вяло, не хватало средств. Чуть ниже, под плотиной, оплакивал павших и возвращался к нормальной жизни поселок гидроэнергетиков Черемушки. В Москве тем временем менялось руководство владельца СШГЭС — компании «РусГидро», главным акционером которой является государство.
И, конечно, менялось отношение к гидроэнергетике. В 80-е экологи объявили гидроэнергетиков чуть ли не главными врагами природы, в 90-е финансисты свернули снабжение чуть ли не всех строек, в нулевые отрасль попробовала жить в чисто рыночной логике, поставив во главу угла прибыль. Лишь после аварии к тем, кто работает на ГЭС, повернулось лицом не только государство, но и общество. Если раньше Черемушки привыкали быть забытой глухоманью, то теперь этот поселок постоянно оказывался в топе новостей: вот приехал президент, вот доставили из Питера новое рабочее колесо, вот отремонтировали школу, вот запустили восстановленный агрегат...
Место страха стала занимать надежда — люди почувствовали, что мы действительно можем выстоять, справиться с испытаниями, не расклеиться и не передраться. Что наши машиностроители не разучились делать надежные гидроагрегаты, а наши строители — строить грандиозные объекты. Обещания «лучших экспертов», что ничего не выйдет, что будет только хуже, забылись — вместе с самими «лучшими экспертами». А ГЭС постепенно оживала и к этому году уже выработала электроэнергии с момента аварии на большую сумму, чем была затрачена на ее восстановление.
Интересно, что Сечин остался во главе правительственной комиссии даже тогда, когда ушел из правительства в «Роснефть»: дело было еще не доделано. Еще не прошел по Севморпути последний транспорт с рабочим колесом для СШГЭС, еще были сомнения в возможности соблюдения графика, а личную ответственность за выполнение поставленной задачи никто не отменял. Теперь сомнений нет: хотя до полного восстановления СШГЭС остается год, есть уверенность, что оно может быть проведено в рабочем порядке Минэнерго и «РусГидро», которая сейчас реализует программу комплексной модернизации своих станций по всей стране.
«Учитывая высокое качество и соблюдение графика работ по восстановлению и модернизации станции, считаю, что «РусГидро» в состоянии закончить работы по программе самостоятельно, и прошу принять решение о завершении работы правительственной комиссии» — с такими словами обратился Игорь Сечин к президенту, и президент его поддержал. Поблагодарил Сечина и членов комиссии за их труды и высокое чувство ответственности.
А через день, на новом совещании, на этот раз уже в Хабаровске, Владимир Путин принял решение создать новую правительственную комиссию — по ликвидации последствий наводнений на Дальнем Востоке.
Руслан Гуреев