Став инвалидом, судпром не может быть стайером
Такие мероприятия, как совещание у президента о перспективах развития Военно-морского флота РФ и ходе выполнения Государственной программы вооружения на 2011–2020 годы в части, касающейся поставок вооружения и военной техники ВМФ, планируются не за недели. Но разговор, состоявшийся в «Ново-Огарево» 29 июля, то есть на следующий день после профессионального праздника военных моряков, казалось, был навеян именно этим праздником, точнее – увиденным на нем.
Флот за ценой не постоит
Подробности совещания неизвестны, поскольку по понятным причинам оно проходило за закрытыми дверями. И все-таки из опубликованного вступительного слова Владимира Путина можно кое-что почерпнуть.
Коротко остановившись на том, что «мы последовательно продвигаемся к намеченной цели – существенному техническому переоснащению подводных и надводных группировок ВМФ», президент остановился на недостатках в этой сфере, заметив, что «создание и проведение испытаний ряда надводных и подводных кораблей, а также необходимого для них вооружения, к сожалению, затягиваются». Он очертил круг проблем, требующих неотложного решения. Одна из наиболее чувствительных, по его мнению, – это ценообразование. По сравнению с прошлым годом, заметил глава государства, ситуация несколько улучшилась, «однако тема стоимости строительства надводных и подводных кораблей окончательно не закрыта».
Решить эту проблему директивными методами и быстро, как это пытался бывший министр обороны Анатолий Сердюков, не удастся. Стоимость военно-морской техники в мире ежегодно возрастает в среднем на 7%. Причины тому разные, есть объективные и субъективные. Строительство кораблей занимает длительные сроки. За это время часто меняются экономические условия, не зависящие от предприятий отрасли. За примерами далеко ходить не надо. С текущего месяца комбинат «Северсталь», являющийся одним из главных поставщиков металла российскому судпрому, повышает цены на прокат на 5–10%. Этот рост объясняется увеличением спроса мирового рынка на сталь при одновременном падении ее потребления внутри страны. В данном случае можно отвлечься от причин, побудивших металлургов изменить цены, но то, что они приведут к росту стоимости продукции судостроения – несомненно. Постоянно растут тарифы естественных монополий, цены на комплектующие и вооружение кораблей. Добавить к этому стоит немалую в нашей стране инфляцию.
Единственный способ уменьшения издержек – ускорение темпов строительства кораблей. Для этого нужны своевременное финансирование и авансовые, то есть рассчитанные на долгие сроки изготовления, закупки той же стали, комплектующих и вооружения. По этому пути пошли американские кораблестроители и финансирующие их государственные органы. И достигли заметных успехов.
Но у наших судостроителей есть свои заморочки. Для того чтобы ритмично и даже с опережением графика работать, нужны современные верфи и хорошо подготовленные кадры. А с ними в Российской Федерации напряженно. Квалифицированные сварщики, например, нарасхват. В нефтегазовой отрасли им платят деньги, которые в столицах многим и не снятся.
Несколько наиболее крупных предприятий судпрома модернизируются, но крайне медленно. О закладке новых верфей идут бесконечные разговоры, но дело не двигается. Впрочем, пока в Объединенной судостроительной корпорации и правительстве дискутируют на эту тему, ленинградский судостроительный завод «Пелла», не входящий в ОСК, взялся, преодолевая многочисленные бюрократические и юридические препоны, за создание новых производственных мощностей. Впервые за постсоветское время «Пелла» строит в нашей стране новую верфь, причем полностью на внебюджетные средства. В проект требуется вложить 3 млрд. руб., а окупить его предусматривается за шесть лет. Верфь начнет действовать уже в следующем году.
Дети растут быстрее, чем строят корабли
Другая проблема, названная президентом, – «задержки сроков поставок новых кораблей и вооружений для ВМФ». По мнению президента, и с ним трудно не согласиться, наблюдается «неэффективность взаимодействия между государственными заказчиками и организациями ОПК, сбои в поставках комплектующих предприятиями-смежниками, отсутствие должной кооперации между производственными и проектными организациями, а также подчас низкое качество поставляемой техники». Владимир Путин привел такой пример: за время строительства серийного корабля одного из проектов было 132 случая отказа техники. Думается, это не самый вопиющий случай, особенно, когда дело касается головных заказов.
Тут надо обратить внимание на то, что уровень компетенции специалистов, заказывающих военно-морскую технику, за последние годы заметно упал. Грамотно составить тактико-техническое задание на новый корабль и вооружение для него фактически некому. Приходится привлекать представителей промышленности, то есть будущих исполнителей. И те нередко пользуются случаем, продвигая необоснованные проекты и изделия, которые находятся еще в чернильнице, а еще хуже – залежалый товар. В итоге – снежный ком проблем.
Далее, как заметил президент, «по-прежнему не налажено четкое взаимодействие между теми, кто создает корабли, и теми, кто оснащает их оружием, современным вооружением. В целом ряде случаев разработчики вооружений опаздывают». Он указал на то, что «необходимо вести работу в комплексе, завершать ОКР по созданию перспективных образцов вооружения и техники одновременно со сроками сдачи кораблей».
Разнобой в сроках случается не только в российской практике, но и в зарубежной. Однако там предприятие-разработчик несет всю полноту ответственности за задержку сдачи корабля флоту.
В начале этого года появились сообщения о намерении ВМФ достроить (в качестве опытовых по отработке оружия и одновременно учебных) сторожевые корабли «Бородино» и «Туман», ржавеющие на прибалтийском судостроительном заводе «Янтарь». Но на VI Международном военно-морском салоне в Санкт-Петербурге удалось выяснить, что пока это слухи.
Президент назвал еще одну острую проблему. Речь идет о базировании новых кораблей. Не секрет, что некоторые наши ВМБ больше смахивают на склады вторсырья, нежели на военные объекты, где должны царить чистота и порядок. Современная военная техника не терпит неряшливости и безалаберности. Да и привлечь на службу молодых специалистов вряд ли можно туда, где раздрай и неустроенность. Для того чтобы техника нового поколения «могла эффективно функционировать, – сказал президент, – нужно развивать и модернизировать соответствующую береговую инфраструктуру». И заметил, что хочет познакомиться с планами капитального строительства военно-морских баз, которых «пока не видно».
Госпрограммы две, а результат – один
Затронул глава государства и верховный главнокомандующий еще одну болезненную тему – пересмотр финансирования строительства кораблей, «которые должны быть сданы до 2015 года, а для кораблей со сроками сдачи после 2015 года определить объемы средств уже в рамках новой Госпрограммы до 2025 года», дабы «возможности производителей совпадали с объемами выделяемого финансирования». Говоря проще, ставится вопрос о переносе сроков сдачи кораблей флоту. Исходя из того, что поставщики вооружения и ряда комплектующих не справляются с выполнением своих обязательств да и судостроители нередко срывают сроки, нелепо, когда выделяемые деньги просто зависают на счетах предприятий без соответствующей отдачи. С другой стороны, такая ревизия финансирования будет фактически означать провал Государственной программы вооружений до 2020 года в части, касающейся развития ВМФ.
Уже сейчас наблюдается сдвиг вправо по срокам сдачи кораблей. Как сообщил недавно генеральный директор Севмаша Михаил Будниченко, вторая в серии многоцелевая атомная подводная лодка «Казань» проекта 885М будет передана ВМФ «в четкие сроки» – в 2017 году. То есть цикл ее создания займет восемь лет. Это, конечно, не двадцать, потребовавшихся для строительства головной лодки семейства «Ясень» – «Северодвинска», но тоже очень много. Помнится, на церемонии закладки «Казани» в июле 2009 года тогдашний заместитель главкома ВМФ РФ по вооружению вице-адмирал Николай Борисов называл другие сроки – «не позже 2015 года». Теперь совершенно очевидно, что вся серия из семи единиц никак не может быть передана ВМФ к 2020 году.
Да, первоочередная задача Севмаша – строительство и сдача стратегических атомоходов семейства «Борей» из восьми единиц, поскольку они в первую очередь должны прийти на смену дряхлеющим РПКСН типов «Кальмар» и «Дельфин». Но без «Ясеней» обеспечение их боевой устойчивости будет явно проблематично. Между тем Севмаш загружают модернизацией атомного ракетного крейсера «Адмирал Нахимов», польза от которого дискуссионная, и планируют строить на этом предприятии авианосцы – безумно дорогие и с непонятной целью создания.
В нашей стране со времен царя-батюшки вплоть до эпохи развитого социализма не удавалось выполнить ни одну кораблестроительную программу. И сейчас ситуация вновь близка к критической. Через пять-шесть лет без заметного пополнения корабельного состава Военно-морской флот России как организованная сила на море перестанет существовать. От него останутся лишь отдельные единицы, что случалось в нашей истории лишь однажды – после Гражданской войны. Но и тогда уже через 10 лет флот начал интенсивно расти. Сегодня же инвалид в коляске, в которого за два десятилетия превратилось российское кораблестроение, даже при значительных финансовых вливаниях оказался неспособным бежать стайерскую дистанцию – в требуемых количествах поставлять флоту качественные корабли и подводные лодки.
Теперь настало время собирать камни. Мы слишком долго раскачивались. В начале 2000-х годов сложились условия и появились средства на модернизацию, пусть и умеренную, армии и флота. Но модернизации не случилось. Затем было сорвано выполнение Госпрограммы вооружений 2007–2015 годов, на реализацию которой предусматривалось потратить около 5 трлн. руб. Теперь на замену 20-триллионной программе 2011–2020 годов, которая трещит по швам, внахлест верстается программа на 2016–2025 годы. Но будет ли реализована и она?
Разговор на совещании в «Ново-Огарево» не замедлил получить развитие. Вице-премьера и руководителя Военно-промышленной комиссии Дмитрия Рогозина решением главы правительства назначили куратором госпрограммы «Развитие судостроения на 2013–2030 годы», а ответственным за ее исполнение стало Министерство промышленности и торговли РФ. Дмитрий Олегович со свойственной ему оперативностью выступил с инициативой изменения механизма контрактации строительства военных кораблей. Сейчас контракт на постройку кораблей и судов заключается отдельно от контракта на поставку вооружения и ряда комплектующих к нему. Как справедливо считает Дмитрий Рогозин, эту практику требуется прекратить. В будущем предполагается готовить единые контракты, которые будут предполагать особую ответственность за то, чтобы вовремя было произведено и оружие, и электроника, и силовые агрегаты, и корпус.
Но добиться этого будет очень непросто. Новая схема контрактации, несомненно, встретит сопротивление. Требуется модернизация самой «архитектуры» кораблестроительной программы, которая должна предусматривать твердое финансирование, разработку перспективных образцов оружия, прежде всего ракетного гиперзвукового и направленной энергии, информационно-управляющих комплексов, энергетических установок нового поколения и корабельных электросистем, роботизированной и беспилотной техники. Иначе отстанем навсегда.
Александр Мозговой