Эксперт Российского Зеленого креста о проблемах уничтожения химического оружия
Интерес к боевым отравляющим веществам был подогрет недавними событиями в Сирии. Эта тема обсуждалась и на 3-й специальной сессии Конференции государств – участников Конвенции о запрещении химического оружия (КЗХО). Она прошла в Гааге (Королевство Нидерландов).
От неправительственных организаций в конференции принял участие эксперт Российского Зеленого креста, член международного научно-консультативного Совета по затопленному химическому оружию и Международного научно-консультативного совета по химической безопасности, доктор технических наук, профессор Александр Горбовский. После конференции с ним встретился нештатный корреспондент «НВО» Николай Поросков.
– Александр Дмитриевич, несколькими мазками нарисуйте картину: кто и сколько химического оружия уничтожил, что еще остается в арсеналах, каково будущее химического разоружения?
– Сегодня государств – участников Конвенции – 188. Не присоединились к этому международному договору только восемь стран: Ангола, Египет, Израиль, Корейская Народно-Демократическая Республика, Мьянма, Сирийская Арабская Республика, Сомали и Южный Судан. Общее количество химического оружия, объявленное государствами-участниками, около 70 тыс. тонн отравляющих веществ (ОВ).
Еще четыре государства, не вступившие в Конвенцию, могут обладать химическим оружием: Египет, Сирийская Арабская Республика, Израиль и Корейская Народно-Демократическая Республика. Каковы их запасы, точно не известно. По прогнозу – не более чем 5 тыс. тонн ОВ.
За 16 лет действия Конвенции в мире уничтожено около 56 тыс. тонн отравляющих веществ – 80% объявленных запасов. Сегодня три государства-участника – Россия, США и Ливия – не смогли завершить уничтожение запасов химического оружия в установленный предельный срок – до 29 апреля 2012 года. По прогнозу, Ливия сможет завершить уничтожение в ближайшие 2–3 года. США планируют свести на нет оставшиеся 3 тыс. тонн ОВ не ранее 2023 года.
В России оставшиеся запасы химического оружия (около 12 тыс. тонн) будут уничтожены в 2015 году. Однако положение дел с выполнением ФЦП уничтожения химического оружия свидетельствует о необходимости продления срока еще на четыре-пять лет.
– Тройка государств, которая не выполнила обязательства по уничтожению химического оружия в установленные сроки, приняла новые обязательства?
– Процитирую Приложение по проверке Конвенции: «Срок завершения государством-участником уничтожения всего своего химического оружия ни в коем случае не превышает 15 лет после вступления в силу настоящей Конвенции».
О том, что США и России задержат сроки уничтожения запасов химического оружия, стало ясно в 2010 году. Чтобы сохранить юридическую силу обязательств по Конвенции, необходимо было оформить продление предельного срока уничтожения всех запасов ХО путем внесения изменений в Приложение по проверке Конвенции.
Согласно такой процедуре, после согласования формулировок новый текст направляется всем странам и считается одобренным, если в течение 90 дней ни от кого не поступит обоснованное возражение. Этот механизм успешно был использован в 1999 и 2000 годах для внесения нового пункта в Приложение по проверке Конвенции, когда решался вопрос передачи сакситоксина государствам-участникам для медицинских целей. В 2005 году в это Приложение был внесен новый пункт, когда обсуждалось продление сроков конверсии объектов по производству ХО – для предоставления такой возможности Ливии.
То есть в 2011 году была реальная возможность скорректировать предельный срок завершения уничтожения химического оружия в связи с возникшими трудностями технического характера, предоставив такие полномочия Конференции государств-участников. Однако этого не произошло, и остался предельный срок 29 апреля 2012 года.
На 16-й Конференции государств-участников в декабре 2011 года голосованием (101 государство – за, одно, Иран, – против) было принято решение: каждая страна, владеющая химическим оружием, представит план завершения уничтожения остающихся запасов. Этот план будет рассмотрен и принят к сведению исполнительным советом – одним из руководящих органов ОЗХО.
Такое решение, во-первых, игнорирует оставшееся в тексте Конвенции обязательство по завершению уничтожения химического оружия. Во-вторых, оправдывает неопределенность реального срока завершения работ. Кроме того, продление срока работ по уничтожению запасов ХО увеличивает финансовые затраты на его хранение, обеспечение безопасности, технологические издержки.
– Какие проблемы обсуждались на 3-й Обзорной конференции?
– Обеспечение универсальности Конвенции, выполнение обязательств по УХО, ликвидации или конверсии объектов по его производству, деятельность, не запрещаемая Конвенцией, проверка выполнения обязательств государствами-участниками, защита от химического оружия. Это далеко не полный перечень.
Конференция призвала восемь государств, не являющихся участниками Конвенции, ратифицировать ее или присоединиться к ней незамедлительно и без предварительных условий в интересах их собственной национальной безопасности. Государствам-участникам предлагалось использовать все меры для поощрения этих стран к присоединению как можно скорее.
Конференция подтвердила: уничтожение оставшегося химического оружия должно завершиться в возможно короткий срок. ОЗХО создала для этого систему проверки.
– Кроме задачи уничтожения запасов отравляющих веществ Конвенция должна обеспечивать невозможность появления новых видов химического оружия, их распространения в мире. Возможно ли это и каким образом?
– В ближайшие 10 лет, как ожидается, все объявленные запасы химического оружия будут уничтожены. Однако угроза создания новых видов этого оружия остается реальной. Текст Конвенции разрабатывался в 80-х годах прошлого столетия и был основан на конкретных видах химического оружия и его свойствах. До настоящего времени положения и процедуры Конвенции позволяли ОЗХО эффективно контролировать выполнение государствами-участниками своих обязательств в отношении запрещения разработки, производства, накопления, применения и уничтожения существующих запасов химического оружия.
Между тем последние научные достижения создали новые условия и предпосылки, существенно осложняющие международный контроль. В научных центрах мира (в медицинских и других разрешенных целях) синтезируются новые, более токсичные химикаты, создаются эффективные вещества, приводящие к временному эффекту поражающего действия на человека (инкапаситанты). В химической промышленности внедряются гибкие производственные линии, открывающие возможность в короткий срок перепрофилировать объект для производства любой химической продукции.
Однако Конвенция позволяет контролировать только ранее известные отравляющие вещества и их полупродукты, так как содержит процедуры контроля, которые ограничивают проверку исключительно перечнем традиционных химикатов, приведенных в списках по Конвенции. То есть положения Конвенции не могут обеспечить эффективный международный контроль появления новых видов химического оружия и его распространения. Весь процесс, начиная от синтеза новых химикатов, разработки средств их применения, производства и накопления запасов, остается вне контроля со стороны ОЗХО.
– Эти проблемы были известны и раньше…
– Да, это так, даже в решении 3-й Обзорной конференции было отмечено: продолжают возникать новые вызовы, связанные с Конвенцией; для учета научно-технических достижений может потребоваться совершенствование механизма ее осуществления.
Проблемы совершенствования международного контроля обсуждались в последние годы на многих научных конференциях и симпозиумах. В июле 2011 года группа квалифицированных экспертов из 15 стран подготовила доклад генеральному директору ОЗХО. Документ содержит рекомендацию каждые пять лет пересматривать списки контролируемых химикатов с учетом научных достижений – для совершенствования механизма проверки. За последние несколько лет ведущие международные научные институты опубликовали ряд работ по проблемам будущего Конвенции и перспективам ОЗХО.
Однако на 3-й Обзорной ни одна делегация государств-участников не вынесла на обсуждение практических рекомендаций по решению важнейшей проблемы. Это означает, что выполнение ключевых обязательств Конвенции (запрещение разработки, производства и накопления новых видов химического оружия) пока зависит только от добросовестности самих государств-участников в рамках национальных мер.
– Что, на ваш взгляд, нужно, чтобы исключить появление новых видов химического оружия?
– Определение «химическое оружие» (по Конвенции) вбирает в себя все токсичные химикаты и продукты для их производства, включая не только существующие, но и новые формы, которые еще не синтезированы. Это определение получило название «критерий общей цели». Но его использование при инспекциях ОЗХО невозможно, ибо проверке подлежат только списочные химикаты.
Серьезного внимания требуют так называемые инкапаситанты, которые могут приводить к временному поражению людей. Эффективность этих средств – на уровне современного химического оружия. Существует серьезное опасение, что они могут быть использованы для ведения войны в тактической зоне. Тем не менее положения Конвенции не предусматривают объявления и процедуры контроля инкапаситантов.
Чтобы сохранить эффективный международный контроль в будущем, необходимо периодически дополнять существующий список новыми токсичными химикатами и внести изменения в процедуры проверки. Механизм таких изменений предусмотрен Конвенцией и уже был использован трижды в 1999–2005 годах по менее значимым поводам.
Если государства- участники не смогут принять решение по этой проблеме, ОЗХО не сможет контролировать новые токсичные химикаты и инкапаситанты.
– Возможно ли выявить производство компонентов новых видов химического оружия в коммерческой химической промышленности?
– В последние годы в химической промышленности внедряются новые технологии, растет гибкость химических производств благодаря использованию многоцелевого производственного оборудования и микрореакторов. Существует реальная угроза появления производств новых химикатов. Они могут быть и нетоксичными, но относиться к компонентам для получения бинарного химического оружия.
Однако эффективность проверки промышленных объектов оставляет желать лучшего. Общее количество объявленных всеми государствами-участниками объектов химической промышленности – около 5 тысяч. Возможность ОЗХО – до 200 инспекций в год. Контроль всех этих объектов займет более 20 лет. За это время следует ожидать полную реконструкцию и перепрофилирование производств. Поэтому важнейшая проблема ОЗХО – выбор объектов для ежегодных инспекций, которые представляют наибольший риск для предмета и целей Конвенции.
По Конвенции, ОЗХО «…осуществляет произвольный выбор производственных зон для инспекции посредством соответствующих механизмов, таких как использование специально разработанных компьютерных программ, с учетом справедливого географического распределения инспекций и имеющейся в распоряжении информации о включенных в перечень производственных зон и осуществляемой там деятельности».
Эффективное выполнение этой задачи практически невозможно, так как Конвенция не требует предоставления информации о типах производимых химикатов. Для оценки опасности конкретного химического производства требуется научный прогноз возможности использования производимой химической продукции в качестве компонентов для бинарной технологии или получения эффективных инкапаситантов. Только названия производимых химикатов позволят ОЗХО верно выбрать производственные объекты для ежегодных инспекций. А для этого также потребуется внести изменения в Приложение по проверке Конвенции.
– Почему же не поступает таких предложений?
– Можно только предположить: информация об объемах и типах производимых химикатов в мировой химической промышленности отразится на реализации продукции и прибылях частных производителей. Финансовые интересы не позволяют препятствовать созданию и распространению новых видов химического оружия.
– Что сможет в ближайшее время изменить эту ситуацию?
– Все изложенные проблемы поднимаются мировым научным сообществом. При ОЗХО постоянно работает Научно-консультативный совет, в который входят более 40 ведущих ученых разных стран. На заседаниях совета обсуждаются актуальные проблемы, в том числе и названные. Однако необходим переход от констатации и обсуждения проблем к практическим рекомендациям, закрепленным юридически, в том числе в положениях Конвенции.
Николай Поросков
