Чем больше масштаб проверки войск, тем меньше желание показывать их недостатки
Внезапная проверка боеготовности войск Восточного и Центрального военных округов (ВВО и ЦВО), начавшаяся 13 июля по распоряжению Верховного главнокомандующего Вооруженными силами РФ Владимира Путина, длилась ровно неделю. Всем выведенным в поля воинским частям и соединениям надлежало уже к 22 июля вернуться в места постоянной дислокации.
Вскоре после этой даты, конечно же, должно было состояться детальное подведение итогов проверки, подробнейший разбор всего того, что из запланированного удалось выполнить, а что не получилось. И такое мероприятие, несомненно, состоится. Но как-то странно выглядело почти полное отсутствие какой-либо оценочной информации о действиях войск непосредственно в ходе учений. Хотя во время значительно меньших по масштабу внезапных проверок, несколько раз проводившихся в Российской армии с начала года, о просчетах, ошибках, о реально показанной боеготовности поднятых по тревоге воинских частей и подразделений объявлялось едва ли не в режиме online. Создалось впечатление, что последние – самые крупные в современной России маневры, приблизившиеся по своему размаху к учениям в Советской армии, должны были продемонстрировать полное искоренение имевшихся еще недавно недостатков.
К такой мысли подтолкнула и единственная прозвучавшая все же с полигона в Забайкалье оценка, которую позволил себе Владимир Путин. Вместе с министром обороны Сергеем Шойгу понаблюдав в течение двух дней за действиями войск, Главковерх сказал сопровождавшим его журналистам, что учения проходят слаженно, ни одного серьезного нарушения нет, цели учений практически достигнуты – военнослужащие потренировались работать на незнакомой местности. «В каждую мишень не попали, но боевые задачи выполнили, – резюмировал глава государства. – Оценка более чем удовлетворительная». А затем Путин вдруг рассказал журналистам, что на днях ему довелось общаться с гражданскими лицами, и они активно интересовались ходом внезапной проверки войск. По мнению президента, это говорит об уважении и интересе к армии, которой все мы можем гордиться. И даже любоваться… Ведь судя по сообщениям с последних учений (особенно по телерепортажам), ничего другого не остается.
На проблемы не обращайте внимания
Но как же все-таки обстоят дела с теми недостатками, что были выявлены в ходе предыдущих проверок? От них действительно удалось избавиться всего за полгода? Ну, тогда показали бы россиянам, какие в недавнем прошлом узкие места сумели ликвидировать, каким образом это было сделано, насколько хорошо там все функционирует теперь. Если же не получилось исправить, то вновь укажите на сохранившиеся недостатки и объясните, почему не вышло, что помешало, что необходимо сделать для решения проблем.
Давайте вспомним, например, что обнаружилось в ходе первой внезапной проверки войск Центрального военного округа в феврале 2013 года. К ней тогда привлекли еще усиленную батальонную группу парашютно-десантного полка, дислоцированного в Иваново, и перебросили ее по воздуху на Урал.
На том учении практически сразу выявились серьезные недостатки в состоянии военной техники. Как объявил в завершающий день первой проверки начальник Генерального штаба генерал армии Валерий Герасимов, исправность авиации составляет только 66%. Устарели морально и физически используемые образцы сухопутной бронетехники, поскольку срок службы многих машин превысил уже 25 лет. По словам генерала, износ основных узлов и агрегатов не позволяет использовать боевые возможности данного вида техники. По этой причине после переброски по воздуху во время марша на полигон из строя вышли две БМД-2, составляющие основу парка боевых машин ВДВ. Недостатки также были выявлены у самоходных артиллерийских установок «Мста-С», радиостанций Р-168-5ун, вертолетов Ми-9, Ми-24, самолетов Су-25.
Но, пожалуй, самым серьезным осложнением на том учении были сбои в оперативном управлении воинскими частями – некоторые приказы старших начальников совсем не доходили до низовых подразделений. А о новой технике, намеченной для полной замены в войсках устаревших образцов, Герасимов сказал так: «БМД-4М по своей массе находится на пределе возможностей военно-транспортной авиации. Масса ее составляет 14,2 тонны, в самолет Ил-76 три единицы БМД-4М входят по габаритам впритирку, а десант при этом может размещаться только внутри машин». Подобные недостатки начальник Генштаба назвал системными просчетами, требующими непременного исправления.
Ну и что мы узнали о работе над решением перечисленных проблем к учениям ВВО и ЦВО на Дальнем Востоке?
Мы увидели, что на командных пунктах полигонов Главковерх, министр обороны, начальник Генштаба и другие высшие должностные лица ВС РФ сидели перед разложенной на столе обычной бумажной картой, что не были заметны возле них какие-либо современные средства управления войсками, что вместо современных средств наблюдения президент привычно брал в руки традиционный полевой бинокль. Интересно, при таком «фантастическом» оборудовании даже КП руководителей Вооруженных сил приказы до низовых подразделений доводились теперь все и без задержек?
Ну, а устаревшая техника, что называется, просто глаза намозолила во время учения в Восточном военном округе. В местных воинских частях, оказывается, эксплуатируют еще БМП-1. Есть много другой бронетехники, сохранившейся фактически с советских времен. Конечно, все знают, что по причине крайне пренебрежительного отношения руководства страны к армии и флоту в 1990-е годы доля современных образцов вооружения и военной техники (ВВТ) в войсках упала ниже 10%. Известно также, что под выполнение задач Государственной программы вооружения, рассчитанной до 2020 года, нынешним руководством выделена огромная сумма – около 20 трлн. руб. И это весьма растянутая по времени большая работа, в которой намечено достичь к 2017 году лишь 30-процентного уровня переоснащения армии и флота новейшими образцами ВВТ. Так что множество старых машин еще долго будут утюжить своими колесами и гусеницами полигоны. Никто чуда моментального перевооружения армии не ждет. Но хоть кто-нибудь из военачальников порадовал бы всех нас по-другому: мол, до последней внезапной проверки на самых старых образцах техники удалось заменить, допустим, 70% критически изношенных узлов и агрегатов, и потому их боевые возможности использовались на учениях в полном объеме, а число поломок на всю броневую армаду было совсем незначительным. Так ведь не сподобились на это.
Придержанная информация
Наверное, такую оценочную сдержанность по ходу действий войск на 17 полигонах ВВО и корабельной группировки Тихоокеанского флота в акваториях Охотского и Японского морей спровоцировал казус, случившийся в первый день внезапной проверки. Когда воинские части только начали выдвигаться в места выполнения поставленных задач.
На первом же селекторном совещании в ситуационном центре Минобороны командующий военно-транспортной авиацией (ВТА) генерал-майор Владимир Бенедиктов доложил, что вылет его бортов из Хабаровска на Сахалин был задержан на 10 час. Генерал объяснил это тем, что «аэродром Хомутово в Южно-Сахалинске не выдал подтверждение о приеме самолетов командования на безвозмездной основе». Находившийся тогда еще в Москве министр обороны Сергей Шойгу не стал скрывать своего недовольства возникшим осложнением, назвав недопустимой 10-часовую задержку вылета. И сразу же потребовал наладить взаимопонимание и взаимодействие с гражданскими аэропортами. Те вроде бы обязаны в особый период беспрекословно принимать, проводить полное обслуживание и заправку военных самолетов. Поэтому обсуждение сложившейся ситуации обернулось серьезными претензиями министра еще и к командующему Восточным военным округом адмиралу Константину Сиденко, который должен был заранее предусмотреть и подготовить четкое решение этих вопросов.
Однако генерал Бенедиктов пояснил: «Не определен порядок обеспечения воздушных судов командования на аэродромах гражданской авиации». Ведь отказ аэропорта Хомутово обслуживать военные самолеты «на безвозмездной основе» упоминался совсем не мимоходом. Поэтому заместитель министра обороны генерал армии Дмитрий Булгаков поспешил сообщить, что проблема с финансированием перелетов ВТА уже решена. На что Шойгу иронично заметил: «Деньгами самолеты не заправишь…»
Вся эта занимательная сцена разыгралась на глазах у приглашенных журналистов, при включенных телекамерах. Естественно, через пару часов она была воспроизведена в теленовостях и сообщениях информагентств. А на следующее утро уже подробно анализировалась в статьях ряда газет. Между тем еще через сутки возникшую ситуацию прокомментировал генеральный директор ОАО «Аэропорт «Южно-Сахалинск» Никита Полонский: «Официальная заявка на полет военных воздушных судов к нам поступила только в воскресенье в 00.15 по сахалинскому времени (в субботу в 17.15 МСК. – «НВО»). Положительный ответ мы дали в воскресенье в 01.04 по сахалинскому времени… В воскресенье в 09.00 по сахалинскому времени в аэропорту Южно-Сахалинска приземлились два борта».
СМИ моментально отреагировали, поставив под сомнение честность одной из двух объяснявшихся сторон. Надо полагать, именно тогда в Минобороны решили закрыть любую информацию о возникающих по ходу учения осложнениях. А зря. Разумеется, не все публикации в СМИ объективны, не все доброжелательны к военным. Но все так или иначе рассказали о споре, по сути, двух крупнейших хозяйствующих субъектов в стране, отношения которых обнажили серьезнейшее противоречие между ними. И оно в критической ситуации может самым негативным образом сказаться на решении оборонных задач. Понятно, что если гражданские аэропорты сегодня будут вынуждены «за здорово живешь» принимать и обслуживать десятки военных самолетов, прилетающих фактически одновременно, то они очень быстро сами вылетят в трубу. С другой стороны, как быть военным, получившим оперативную задачу (в нашем случае, внезапную команду о проверке боеготовности) выдвинуть части в отдаленный регион и нарастить там войсковую группировку? Думать в первую очередь о моментальной оплате за использование не подведомственных Минобороны транспортных узлов? В общем, проблема обнаружилась и требует своего решения. Особенно на случай возникновения реальной военной угрозы на каком-либо направлении и необходимости быстро подтянуть туда дополнительные силы нашей ныне немногочисленной и заметно рассредоточенной армии.
Необходимые решения
Сейчас уже стало ясно, что та быстрая, небезразличная реакция прессы и телевидения на ситуацию с 10-часовой задержкой вылета военно-транспортных самолетов на Сахалин, попытки в ряде публикаций за отдельным случаем рассмотреть проблему государственного масштаба, способствовали и принятию решений на самом высоком государственном уровне. В минувший вторник министр обороны Сергей Шойгу встретился в Ново-Огарево с Верховным главнокомандующим Владимиром Путиным и доложил ему о первых выводах по итогам внезапной проверки в Восточном военном округе.
С учетом того обстоятельства, что на учении в ВВО использовалось большое количество авиации, военное ведомство выступило теперь с предложением к Главковерху провести рассредоточение и передислокацию некоторых частей Военно-воздушных сил, у которых должна несколько измениться и структура. Кроме того, намечается дополнительно задействовать ряд аэродромов, особенно в восточной части нашей страны. «В этом есть крайняя необходимость, – пояснил Сергей Шойгу. – Там крупные соединения нуждаются в довольно серьезной авиационной поддержке, особенно при высадке десантов. А это, естественно, расстояния, пункты дозаправки, пункты обслуживания».
Министр обороны предложил президенту сделать в Вооруженных силах еще одно изменение, подсказанное учениями, но, по причинам, указанным выше, оставшееся уже вне осмысления журналистами. «Вы присутствовали на двух крупных этапах: в Южно-Сахалинске и под Читой на полигонах, где были разыграны довольно масштабные учения. И обратили внимание на то, что не все наши экипажи довольно профессионально стреляют. Это связано не с тем, что у них нет желания учиться, а с тем, что у нас, к сожалению, довольно низкие нормы по количеству боеприпасов при проведении учебы, по расходованию боеприпасов», – сказал Шойгу, предложив увеличить нормы даже не на проценты, а в разы.
Ответ Владимира Путина был положительным: «Исхожу из того, что будут приняты необходимые решения для того, чтобы все проблемные вопросы были решены. Вы знаете, что делать. Хочу пожелать вам успехов».
Разговор о других узких местах и слабых звеньях в Вооруженных силах, если он и был во время встречи Верховного главнокомандующего и министра обороны, прошел опять не для прессы. Вероятно, какие-то критические замечания появятся еще во время более широкого обсуждения итогов внезапной проверки боеготовности войск ВВО и ЦВО непосредственно в военном ведомстве. На момент подписания в свет данного номера «НВО», о времени проведения итогового совещания в Минобороны было еще не известно. А так хотелось бы услышать ответы военных на вопросы, профессионально интересующие журналистов и всерьез волнующие общественность.
На один из них, ну, непременно хотелось бы получить ясный ответ: в какие финансовые затраты обошлась стране последняя внезапная проверка? Вопрос этот принципиальный, поскольку было заявлено, что нынешние учения на Дальнем Востоке и в Забайкалье по масштабу приблизились к советским. Но Российская Федерация своими размером, населением, объемом валового внутреннего продукта пока не сопоставима с СССР. И Российская армия по численности военнослужащих и количеству вооружений в разы уступает Советской армии. Поэтому стремление устраивать сейчас маневры с советским размахом многим представляется чрезмерной амбицией. А кому-то – нет.
На сей счет уже высказался, например, председатель комиссии Общественной палаты РФ по проблемам национальной безопасности Александр Каньшин: «Если мы хотим получить результат, то степень финансовых и материальных затрат должна быть адекватна требованиям подготовки армии для ведения военных действий в XXI веке, тем более что все эти затраты предусмотрены военным бюджетом и спланированными затратами на боевую учебу войск». Логика в такой позиции, безусловно, есть. Но все же хотелось бы узнать и конкретную сумму расходов.
Олег Владыкин
