Глава Renault и Nissan превратит Lada в растущего лидера российского рынка
Председатель совета директоров Renault, Nissan и АВТОВАЗа Карлос Гон вернулся в Тольятти после трехлетнего отсутствия. Компании Renault и Nissan, которые возглавляет Карлос Гон, увеличивают долю в АВТОВАЗе до контрольной, а Гон становится председателем совета директоров российской компании. Но перемен в управлении АВТОВАЗом не произойдет, обещает Гон: французский и японский партнеры лишь принесут в Россию инвестиции и новые технологии.
Модернизировав производство на заводах в Тольятти и Ижевске и разместив там производство не только автомобилей Lada, но и Nissan и Renault, три компании должны совокупно занять 40% российского рынка легковых машин – такую цель наметил для них Гон.
Продажи автомобилей в Западной Европе падают много месяцев подряд, началось падение и в России. Но Гон смотрит на перспективу – и потому оптимистичен в отношении и российского, и глобального автомобильного рынков. Почему – он рассказал в интервью «Ведомостям».
– Вас можно поздравить? Вы впервые стали председателем совета директоров АВТОВАЗа – в дополнение к аналогичным должностям в Renault и Nissan.
– Мы будем чередоваться с господином [гендиректором Ростеха Сергеем] Чемезовым. Думаю, это в первую очередь символическое назначение, которое подчеркивает, что АВТОВАЗ отныне становится частью альянса, становится партнером Renault и Nissan и мы должны вести дела с АВТОВАЗом именно как с партнером. Я уже имел возможность сказать господину [президенту АВТОВАЗа Игорю] Комарову, что он имеет все полномочия и он отвечает за результат компании, а мы здесь – чтобы его поддержать.
– Где кресло председателя совета директоров более комфортно – в Renault, в Nissan или на АВТОВАЗе?
– (Смеется.) Это кресло никогда не бывает комфортным: если оно становится для вас комфортным, оно перестает быть вашим. Надо постоянно оставаться сфокусированным. У АВТОВАЗа есть свои проблемы, но есть и огромный потенциал – и, по моему мнению, он еще далеко не реализован. Наша командная задача – АВТОВАЗа совместно с Renault и Nissan – помочь АВТОВАЗу реализовать этот потенциал.
АВТОВАЗ – единственный заметный российский автопроизводитель [легковых машин], других нет: у российских производителей 20% рынка, из них 19% – у АВТОВАЗа, а 80% – у иностранцев. Быть национальным производителем – это огромное конкурентное преимущество, потому что многие люди захотят купить автомобиль, сделанный компанией из их собственной страны. Немецкие производители имеют огромную долю рынка в Германии, французские – во Франции, японские – в Японии, американские – в США… Так почему Россия должна быть исключением из этого правила? У Lada есть наследие, а нам нужно создать причины, почему люди захотят купить именно Lada. Русские любят Lada, и никто не будет возражать, что Lada – отображение России. Наш автомобиль должен быть привлекательным и конкурентоспособным, а цель для нас — превратить Lada в растущего лидера российского рынка.
– Последний раз вы были в Тольятти в 2010 г. Много изменений с тех пор увидели на заводе?
– Да. Цех, который я посетил сегодня, – очень современный, он уже работает с хорошей производительностью, и она станет еще выше благодаря новым технологиям. Наша задача – превратить АВТОВАЗ не просто в крупнейшую сборочную площадку страны, но в самый конкурентоспособный завод.
– Renault и Nissan получат контрольный пакет АВТОВАЗа через СП Alliance Rostec Auto BV. Почему вы не купили акции напрямую у Ростеха, а выбрали схему с совместным предприятием в Нидерландах?
– На мой взгляд, совместное предприятие – это символ долгосрочного сотрудничества между Renault-Nissan и Ростехом в интересах АВТОВАЗа.
– А зачем вам нужен такой партнер, как Ростех?
– Ростех был, есть и будет нашим важным партнером. Как вы знаете, это очень влиятельная организация в России, они помогают нам ориентироваться в российской действительности, взаимодействовать с российскими властными структурами. Они очень хорошо ориентируются на российском рынке и помогают нам, когда нам нужны российские таланты – местные менеджеры. Надеюсь, что Ростех будет нашим партнером еще очень-очень долго.
– Сделка должна быть закрыта в июне 2014 г. Вы успеваете в срок?
– Абсолютно. Нет никаких причин ее откладывать.
– Когда сделка будет закрыта и Renault-Nissan де-факто превратится в контрольного акционера АВТОВАЗа, что изменится для российской компании?
– Абсолютно ничего. Не думаю, что структура акционерного капитала может поменять методы нашей работы. А работаем мы очень просто: Игорь Комаров – руководитель компании, он за все отвечает, и он на своем месте. У него есть команда, которую он собрал. С нашей помощью. Если он нам скажет: «Мне нужен специалист по работе с поставщиками», – мы предложим ему такого человека. И если человек его устроит, он его возьмет. Но за результат отвечает Игорь Комаров. А я поставил перед ним две цели: рыночная доля (мне нужна Lada – лидер российского рынка) и финансовые показатели (у компании должен быть положительный поток наличности даже в условиях наших массивных инвестиций). Конечно, этих целей невозможно добиться, если покупателям не будет нравиться ваш продукт, т. е. у Lada должно быть достойное качество, достойный дизайн и современные технологии.
– Lada имеет хорошую репутацию в Латинской Америке, ее помнят во Франции… Можете ли вы себе представить…
– (Перебивает.) Конечно, у Lada есть экспортный потенциал! Но первоочередная задача – укорениться в России и в сопредельных государствах; Lada должна стать лидирующим брендом альянса в России. Когда мы добьемся этой цели, мы можем задуматься о международных рынках.
– На протяжении 10 лет альянс существовал в виде двух компаний – Renault и Nissan, теперь к нему присоединился третий участник – АВТОВАЗ. Каких сложностей вы ждете от разросшегося альянса и какие преимущества надеетесь получить?
– Менеджмент, безусловно, станет более сложным – как и организационная структура. С другой стороны, с появлением нового партнера и мотивация станет выше – равно как и синергия. Все в отношении России очень оптимистичны; вместе – Renault, Nissan и АВТОВАЗ – мы можем сделать отличную работу в России.
– Оптимистичны? Ассоциация европейского бизнеса в России предсказывает 5%-ное падение автомобильного рынка в 2013 г., АВТОВАЗ понизил прогноз своих продаж в 2013 г. на 10% по сравнению с прошлым годом. Каковы ваши ожидания от российского рынка?
– Я предпочитаю оценивать рыночную долю, поскольку объем продаж может колебаться. Минимальная доля, которая должна быть у АВТОВАЗа, – 20%, а цель – намного выше. Естественно, на это понадобится время. Потому что мы модернизируем производство, перестраиваем организационную структуру, цепочку поставщиков – работы сегодня очень много. Но когда все это будет сделано, мы планируем для АВТОВАЗа гораздо более высокую долю рынка: в сумме для альянса я планирую 40% рынка, у АВТОВАЗа должно быть больше 20%, а остальное заполнят Renault и Nissan. Уже сейчас у Renault почти 8% рынка, Nissan имеет больше 5%. То есть в этом году у альянса будет 32% рынка. С новыми технологиями и новыми продуктами, которые придут в Тольятти и Ижевск, с увеличением производительности труда на этих заводах 40% рынка – это вполне реалистичная цель. Непростая, но реалистичная.
– Вы не назвали Datsun.
– Я считаю Datsun плюс Nissan.
– То есть четких планов по доле российского рынка для Datsun у вас нет? В Индии, где первая модель Datsun появится в марте 2014 г. и где вам придется соперничать с такими сильными местными игроками, как Maruti Suzuki и Hyundai, вы объявили, что к 2016 г. Datsun должен занять 10% местного рынка. В России, получается, у вас четких планов для Datsun нет?
– Есть. Но мы назовем их во время официального объявления о запуске Datsun в России. Это будет в 2014 г., точной даты пока нет.
– Некоторые эксперты полагают, что российский рынок в прошлом году уже достиг своего пика – 3 млн автомобилей и больше в России продаваться не может. Вы с этим, надо полагать, не согласны?
– Да это какая-то шутка! Возьмем фундаментальные показатели. Уровень автомобилизации в России сегодня меньше 300 автомобилей на 1000 человек. Средний показатель по Европе – 500 автомобилей. В Португалии – 500 машин на 1000 человек, в Испании и Италии – более 500 машин на 1000 человек. У меня нет ни секундного сомнения, что уровень автомобилизации в России должен быть не меньше, чем в Португалии, Испании или Италии. Потому что Россия – страна очень большая и очень богатая. Да, демографическая ситуация была не очень хороша, но есть признаки того, что она начинает выправляться. Существуют государственные программы инвестиций в инфраструктуру. То есть могут быть квартальные или даже годовые снижения продаж, но в целом у меня нет сомнений, что тренд – повышательный. Россия обречена на многолетний рост – просто исходя из уровня автомобилизации.
То, что я вижу сегодня в России, настраивает меня на оптимистический лад. И я не просто вам это говорю — мы инвестируем в Россию: вложили уже много денег и продолжим это делать. Что означает, что мы верим в то, что мы говорим. Верим и в краткосрочной, и в среднесрочной, и в долгосрочной перспективе.
– Назначение бывшего главного дизайнера Volvo Стива Маттина главным дизайнером АВТОВАЗа стало сенсацией. Вы к этому назначению отношение имеете, не пришлось ли вам лично уговаривать Стива заняться российской маркой?
– Нет. Это решение Игоря Комарова. Которое он принял после консультаций с нашими дизайнерами.
– Renault хочет выпускать LCV в России, ведет переговоры с ЗиЛом . Когда будет принято решение?
– Переговоры еще на ранней стадии, мы пока не можем сказать ничего конкретного.
– Renault и Nissan разработали следующее поколение платформы CMF (Common Module Family), на которой будут построены новые Nissan Qashqai, Nissan X-Trail, Renault Megane, Renault C-hatch. Получит ли АВТОВАЗ доступ к этой платформе или ее элементам?
– Да. Теперь, когда АВТОВАЗ стал членом альянса, он может пользоваться всем, что принадлежит альянсу. Мы делимся двигателями, трансмиссиями, платформами…
– Российское правительство собирается обложить утилизационным сбором всех автопроизводителей, а не только импортеров. Как вы к этому относитесь?
– Каждый раз, когда меняются правила, мы задумываемся, как мы можем конкурировать в новых условиях. Новые правила защищают российские компании – что хорошо для АВТОВАЗа, – а также других производителей, развернувших производство в России. Что честно – практически все это делают, пытаясь защитить инвестиции и рабочие места в своих странах.
– Продажи автомобилей в Европе падают. В этих условиях у вас не появилось желания отложить перезапуск спортивного бренда Alpine? Это будет европейская или глобальная марка?
– Alpine идет по графику – не думаю, что факт снижения продаж на европейском рынке может повлиять на такой проект, как Alpine. Alpine – это часть наследия Renault и способ для нас обратиться к очень специфической аудитории. Любой бренд, который мы запускаем, начинается с регионального уровня, но затем выходит на глобальный.
А европейский рынок уменьшается, как и прогнозировалось, и, к сожалению, снижение продаж еще продлится какое-то время. Поэтому Renault и Nissan уделяют такое внимание развивающимся странам.
– А что вы думаете о глобальном автомобильном рынке? Какую помощь и кто может оказать автопроизводителям?
– В глобальном масштабе наша индустрия развивается хорошо: 2013 г. обещает стать очередным рекордным годом – должно быть выпущено более 81 млн автомобилей. Но какие-то рынки растут, какие-то – падают. Этот рекорд будет установлен при падающем европейском рынке и нестабильном японском. Думаю, помощь извне автопроизводителям не нужна – они адаптируются от рынка к рынку. Большинство из производителей уже глобальные игроки, и если на каком-то рынке падение, они могут компенсировать его за счет растущих рынков.
– В марте Nissan начала производство электромобилей Leaf для европейского рынка на своем заводе в Сандерленде. Есть ли шанс увидеть эти электромобили в России?
– Не думаю, что в настоящий момент в России есть значительный интерес к электромобилям. Потому что стоимость энергоресурсов невысока. А количество выбросов CO2 не достигло того уровня, когда города однозначно решают бороться за их снижение, – что, как вы знаете, уже является проблемой в Китае, в Бразилии и во многих других регионах. Должно пройти еще время, чтобы электромобили появились в России.
– Недавно Патрик Пелата дал интервью, в котором вспоминал о «шпионском скандале» в Renault, в результате которого ему пришлось уйти в отставку с поста главного исполнительного директора компании. Хотя той истории уже 2,5 года, я не могу сейчас не спросить у первого лица компании, что же тогда случилось? Как в такой большой и многоуровневой компании, как Renault, могли принять решение и уволить высокопоставленных сотрудников по обвинению в промышленном шпионаже всего за несколько дней, не проверив как следует информацию? Ведь, как выяснилось позже, шпионами они не были.
– Каждая компания время от времени оказывается в непонятной ситуации – когда что-то в организации начинает работать не так. Но когда такое случается, ты очень тщательно и объективно разбираешься в том, что произошло, ты корректируешь процессы, чтобы избежать подобного впредь, и ты принимаешь ответственность за то, что произошло. Это то, что случилось в Renault. Потеряли ли мы деньги? Нет. Были ли пострадавшие? Нет. Мы все исправили. Это была плохая ситуация, из которой мы вышли, изменив и улучшив процессы. Сегодня Renault с точки зрения управленческих процессов и безопасности – одна из лучших компаний во Франции.
– Вы сказали, что деньги вы не потеряли. Но вам же пришлось платить компенсации несправедливо уволенным?
– Мы предложили людям вернуться в компанию. Тем, кто не согласился, мы выплатили компенсации.
– А с Патриком Пелата, как я понимаю, вы по-прежнему в хороших отношениях?
– Конечно.
