Задача главкома Сухопутных войск – добиваться исправления ситуации
14 июня 2013 года в Государственной думе состоялось заседание «круглого стола» фракции КПРФ на тему «Состояние боеготовности Сухопутных войск Российской Федерации». По мнению выступившего с основным докладом бывшего начальника Главного управления Сухопутных войск, при назначении нового министра обороны и начальника Генерального штаба была упущена уникальная историческая возможность по внесению кардинальных корректив в систему военного строительства.
Любое изменение, любая попытка повысить боеспособность Вооруженных Сил всегда будут упираться в проблемы увеличения их численности и продления срока службы.
При малейшем желании изменить структуру управления, возродить главкоматы видов ВС, увеличить численность военных округов, создать какую-то независимую инспекцию или главное управление боевой подготовки в том виде, в котором она была, мы всегда будем натыкаться на этот забор, поскольку новое министерство приняло число миллион как данность. Поэтому мы и имеем Сухопутные войска численностью 395 тысяч, при которой теряется всякая возможность накапливать подготовленные мобилизационные ресурсы. При этом все время пытаются увеличить долю контрактников. Но как только число контрактников доведут до 50–60 процентов, наша мобилизационная работа будет загублена.
Каждые полгода меняется 50 процентов личного состава. Закончили одиночную подготовку – нужно переходить к элементам боевого слаживания в составе подразделений: экипаж, взвод, рота, батальон, бригада, а все ушли. Нашли лазейку – увеличить число контрактников. Но ежегодно из армии убегают ровно столько контрактников, сколько их приходит.
Слепое копирование
Не создано никаких условий, чтобы заинтересовать военнослужащих для службы по контракту. Разве можно семейному человеку существовать на 30 тысяч? Почему у американцев 11 человек на одно вакантное место? Потому что там контрактник служит для того, чтобы накопить стартовый капитал для дальнейшей жизни.
У нас же контрактник получает 30 тысяч рублей и все их проедает. Он уйдет из армии, потеряв здоровье, никакую профессию «на гражданке» не приобретет и вообще будет никому не нужен.
Не лучше обстоят дела и с сержантским составом. Определили численность офицеров – 15 процентов, что соответствует американской системе. Но у них на каждого офицера в среднем приходится пять-шесть сержантов, которые подготовлены не хуже, чем офицеры. Американскому сержанту обеспечен служебный рост. Причем на каждом промежуточном этапе становления на новой должности он проходит курс подготовки в течение шести – восьми недель. У нас же Макаров придумал 34 месяца учить сержанта, чтобы он получил почти офицерское образование и затем всю свою сознательную жизнь был бы замкомвзвода – не более. Да он удавится через три года на этой должности и никогда не будет там служить.
Мы копируем все у американцев в извращенном виде, включая оперативно-стратегическое командование. Из шести американских оперативно-стратегических командований четыре – вне национальной территории. В Германии, Южной Корее, на Гавайских островах и в Японии американцы применяют готовые группировки войск, которые поставляют им главкоматы видов вооруженных сил. Они занимаются только применением. За подготовку войск, их обеспечение – за все отвечают главные командования. По территории Америки никто и никогда не будет наносить какие-то удары, некому – таково геополитическое положение американцев. Мы же на своей земле имеем единственную задачу – защитить территориальную целостность нашей страны.
Создавая группировки войск загодя, прогнозируй военно-политическую обстановку, определяй, откуда исходит угроза миру. И упреждай, создавай группировки войск на этих направлениях и систему управления.
Но мы все время приступаем к формированию системы управления тогда, когда клюнет жареный петух, вместо того чтобы заблаговременно работать над этим в мирное время. В исполнительный период она уже не должна претерпевать никаких корректировок. Как только начинаются шевеления, изменения командных пунктов, органов управления, структуры, управление теряется на сто процентов.
Почему позорят президента?
В феврале Цаликов, заместитель министра обороны, сказал, что в этом году полностью рассчитаются с задолженностью по квартирам. Недавно он же озвучил совсем другие цифры. Проблема обеспечения жильем военнослужащих никогда не будет решена, пока к этому не подключится государство. Почему в Советском Союзе она решалась? Потому что 10 процентов от строительного комплекса, какое бы ведомство ни строило, отдавалось военнослужащим. И сроки совершенно были другие.
Инициативы, кроме популистских, закончились. Студенты должны служить – это такой бред. В ближайшей перспективе нас ждет по-прежнему застой, такой же, как и был при Сердюкове. Будем топтаться на месте, придумывать разные идеи, которые немножко скрашивают действительность и успокаивают обывателя. Например, придумали систему проверок. СМИ просто в упоении. Внезапный подъем по тревоге, вывод в новый, незапланированный район и прочее – все это действительно эффективный способ проверки состояния боеспособности Вооруженных Сил, все практиковалось в советском периоде. Но к этому нужно готовиться заранее, большая команда должна хронометрировать действия подчиненных, а потом все обобщать и изучать, а не просто поднимать по тревоге.
Этот способ проверки в данном виде не столько эффективен, сколько удобен руководящему составу для манипулирования общественным мнением. Какой резонанс: президент поднял по тревоге какую-то зенитную ракетную бригаду Космических войск и самолеты. И показывают роту или батарею, кричат: «Тревога, тревога!». Какая тревога? Тревога объявляется только тогда, когда вводится какая-то степень боевой готовности, когда есть военная опасность. По этой степени готовности выполняется ряд определенных мероприятий. А здесь мы какую картинку видели? Выбежали солдаты, которым даже оружие не дали. Потом их построил какой-то офицер, который, как рояль в кустах, «случайно» там оказался и скомандовал: «Направо. Готовность номер 1». Обыватель в восторге. Но у нас 20–30 миллионов военнослужащих, которые служили в армии. Почему они позорят президента?
Недавно СМИ восторгались нашей авиацией: у нас, мол, истребитель пятого поколения. Да хоть десятого. Создается впечатление, что если истребитель делает кобру или свечку, он будет неплохо крутиться вокруг самолета-противника. Война в воздухе давно ведется вне зоны соприкосновения друг с другом. А у нас и ракеты, и системы наведения никуда не годные. С ГЛОНАСС мы мучаемся 20 лет. Откуда мы возьмем систему наведения? Об этом никто не говорит, и создается впечатление, что все хорошо и мы опять на голову выше всех, как в футболе.
Генштаб рулит войсками
Генеральный штаб категорически не хочет отказываться от повседневного руководства войсками. Главная его задача – разработка планов применения Вооруженных Сил плюс мобилизационные работы. Но Генштаб постоянно стремится порулить войсками, занимается несвойственными ему функциями и задачами: формой, парадами, дисциплиной... Отобрав у главкоматов видов ВС все распорядительные функции, Генштаб обязательно все завалит, потому что создан не для этого.
Во всех цивилизованных странах главкоматы занимаются строительством и развитием своего вида вооруженных сил. И если что-то в военной науке произошло новое, если изменяются форма и свойство боевых действий, в организационно-штатную структуру вносятся изменения. Появляются новые виды вооружений и боевой техники – вводятся новые штаты.
К примеру, в главкомате Сухопутных войск должен быть третий институт, который рассматривает систему вооружений и каждый год представляет выводы о том, что нужно заказать в промышленности.
РСЗО «Гиацинт», «Смерч» могут поражать противника на дальности до 70 километров, а средства разведки при этом видят в горах на один – три километра, на ровной местности – до 10 километров. 60 километров, на запуск которых приходятся громаднейшие средства, не реализуются.
Система разбалансирована полностью. Задача главкома – добиваться этого баланса. Если главком не может влиять на распределение бюджетных ассигнований, мы всегда будем иметь разбалансированную систему вооружения любого вида ВС. Промышленники заинтересованы в том, чтобы выпускать средства поражения. Это дорого, выгодно и просто. Промышленность никогда не берется за систему управления разведки и радиолокационной борьбы, поскольку это наукоемкие области. У нас же сложилась парадоксальная ситуация, когда командующие войсками округов не подчинены главкомам видов ВС. Они не влияют на положение дел в войсках, на бюджет, формирование гособоронзаказа, разработку ВВТ. Разработчики подчиняются людям, которые не несут никакой ответственности.
В структуре Вооруженных Сил должен быть конкретный человек, который отвечает за состояние этого вида ВС и занимается их строительством, развитием и подготовкой. А Генеральный штаб пусть занимается применением группировок.
Широка страна моя
На громаднейшей территории размещены четыре военных округа. В этих условиях невозможно на каком-то отдельном направлении решить весь объем задач в угрожаемый период. Если бы командующий округом перебросил одну бригаду с Дальнего Востока на запад, он бы убедился, что нет подвижного состава, что железная дорога в том виде, в котором она находится, ни на что не способна и служба ВОСО не подаст подвижной состав, потому что ее ликвидировали. А без межтеатровых перебросок мы никогда не обойдемся, потому что у нас практически не осталось сил и средств и нужно все время перемещаться.
29-я армия стоит в Чите, у нее одна бригада на 3000 километров фронта. Китайцы ее никогда не найдут. Две войны нужно закончить, чтобы с ней хотя бы столкнуться.
Как минимум необходимо восстановить Сибирский и Московский военные округа. С запада к нам всегда приходили войны. Как здесь не иметь органа управления, полноценных войск фронтового комплекта? Кому-то в голову пришла умная мысль: зачем они в каждом округе? Пусть будут по направлениям. На западе четыре стратегических направления: северо-запад, запад, юго-запад и юг. Где должен действовать командир бригад? На каких учениях он должен быть? Да он ошалеет от такой службы.
У нас были шесть округов и в каждом – фронтовое объединение. Для фронтового объединения характерно наличие фронтового комплекса родов войск, специальных войск. Это одна-две ракетные бригады, одна-две артиллерийские бригады или даже дивизии. В Туркестанском округе у нас были две артиллерийские дивизии, сейчас ничего этого нет. Ликвидирована система технического обеспечения. Неизвестно, кто будет заниматься вопросами восстановления военной техники и вооружения. Ее как таковой просто нет.
Наша страна, такая большая и масштабная, не имеет резервного компонента. Формально у нас есть семь баз хранения и ремонта техники, которые якобы будут развертываться на военное время дополнительно семью бригадами. Но никто не занимается учетом мобилизационных ресурсов. Сократили военные кафедры в вузах, иссяк поток офицеров запаса. Нет базового инвестиционного развертывания. Где, откуда брать вооружение?
В Советском Союзе мы держали в войсках и на запасах боеприпасы на три месяца войны, потому что знали, что через три месяца промышленность по мобилизационным планам полноценно перейдет на планы расчетного года.
Военкоматы разрушены. У нас сегодня 83 военкома. Во всех субъектах Федерации военком являлся начальником зоны территориальной обороны. В некоторых субъектах это было единственное военное должностное лицо. Сейчас все военкомы гражданские. Кто будет заниматься территориальной обороной? Кто будет под ружье ставить? Кто сколачивать эти подразделения?
И, наконец, относительно вопросов социальной защиты. Все эти разговоры о том, что все довольны и пенсии военным пенсионерам увеличены в несколько раз, – это ересь. Пенсия полковника при 20-летней выслуге – 15 тысяч рублей. Подполковника – около 12 тысяч. Майора – 7 тысяч рублей. Офицер, который служит в войсках, все время думает о том, что когда выйдет на пенсию, он станет нищим, раздетым, голым, без медицинского обслуживания, а жить будет неизвестно где. Никому не нужный и брошенный.
Мне часто приходится в частях встречаться с ветеранами. Они приходят неухоженные, беззубые, нестриженные, в потрепанных мундирчиках. Лучше антирекламы не придумаешь. Офицер смотрит на них и видит, какая у него перспектива, какое его ждет «светлое» будущее.
Не может офицер после службы в армии быть в таком забытом, заброшенном состоянии, без квартиры, без жилья. Это подрывает саму основу военной службы. Поэтому никто и не хочет служить.
Юрий Букреев, начальник Главного управления Сухопутных войск (1998–2001), генерал-полковник
Опубликовано в выпуске № 26 (494) за 10 июля 2013 года
