Тенденции развития средств ближнего боя
Гранатомет – непременный участник современных боевых конфликтов, любимое оружие разных противоборствующих сторон, герой многочисленных кинобоевиков, порождение афганской войны – похоже, в его классическом виде может кануть в Лету и возродиться в новом качестве. МГТУ имени Н. Э. Баумана по конкурсу выбран Министерством обороны России в качестве головного разработчика средств ближнего боя (СББ) нового поколения. Директор научно-производственного центра «Специальная техника» МГТУ имени Н. Э. Баумана (НПЦ «СТ»), известный ученый и конструктор боеприпасов для Сухопутных войск, ВВС и ВМФ Владимир Кореньков рассказал о тенденциях развития СББ.
«При условии, что будут сохраняться финансирование и интерес армии к этому направлению, опытно-конструкторская работа (ОКР) по созданию средств ближнего боя нового поколения завершится в 2014 году, а реализация первого гособоронзаказа (ГОЗ) по пополнению арсеналов новыми боеприпасами начнется с 2015-го, – полагает Владимир Кореньков. – Мало того, с 2014 года мы планируем уже новые разработки, которые пойдут в развитие реализуемой в настоящее время ОКР. И думаю, мы ежегодно будем предлагать армии что-то новое, чтобы оснастить ее самым современным оружием к 2020 году, как это указывается во всех директивных документах».
«А если Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству предложит нам участие в экспортных проектах, мы открыты для сотрудничества со всеми заинтересованными сторонами», – добавил он.
За последние 10 лет значимость и эффективность СББ выросла на порядки, притом что их сегодняшние возможности отстали от требований времени. Разработка качественно новых боеприпасов, осуществляемая МГТУ имени Н. Э. Баумана в широкой кооперации с лучшими силами страны, базируется на анализе современного ведения боевых действий, логистики поля боя, мировых тенденциях и прогнозных оценках перспективного поля боя.
Имеющиеся в настоящее время на вооружении армий мира СББ разрабатывались под идеологию и представления о ведении боевых действий, которые были сформулированы еще по итогам Второй мировой войны, и предполагают фронтальное соприкосновение и поле боя в удобном для войск месте. Соответственно главная задача, в частности, гранатометных средств состояла в уничтожении танков как основной силы на поле боя. Однако за прошедшее время ситуация кардинально изменилась. Еще в конце 90-х годов бывший тогда начальник вооружения Вооруженных Сил РФ генерал-полковник Анатолий Ситнов объявил танки как класс неперспективным оружием, потому что против них слишком много накопилось разного рода вооружений. Кроме того, анализ боевых действий на примере европейских (на Балканах) и ближневосточных конфликтов говорит о том, что все они переместились либо на пересеченную местность, либо в города – места, где танки вообще становятся малоэффективной силой. Как основное оперативное средство здесь используются БТР, БМП и другая техника, по которой помимо танков должны теперь работать СББ. «Соответственно на первое место выходят многоцелевые системы поражения и это главная мировая тенденция в развитии систем ближнего боя», – отмечает ученый.
«Средства, разработанные под идеологию войны в поле, когда есть много времени на выбор цели и собственной позиции, а также последовательная система уничтожения танка – вертолет, ПТУРС, средство ближнего боя в условиях города практически не работают, – поясняет Владимир Кореньков. – Здесь на первое место выходят средства ближнего боя, представляющие некие универсальные системы, которые способны желательно ограниченной номенклатурой решать широкий круг задач».
Первой ступенью к решению универсальных задач явилось создание термобарических боеприпасов (БП) для СББ. Впервые они были разработаны в России и потом стали клонироваться в других странах, в частности в Болгарии и Швеции. Эти БП, имея боевую часть массой от двух до пяти килограммов, способны поражать в том числе тяжелые цели типа танка под удобными ракурсами (при попадании в уязвимые для него места) и надежно уничтожать все другие виды бронетехники. При этом обеспечивается также поражение таких характерных для города объектов, как стены (пролом в них для образования прохода или целиком уничтожаются здания и разного рода фортификационные сооружения). В том числе осуществляется борьба с наступающей пехотой противника, расположенной в цепочку либо группами.
Война в городе подразумевает, ко всему прочему, смешанность позиций, когда свои-чужие находятся близко друг от друга и где очень важна избирательность оружия. В этом случае традиционные боеприпасы, эффективность которых определяется в том числе величиной радиуса поражения, малопригодны: они ограничивают зону соприкосновения и мешают ведению боевых действий. В городе желательно иметь БП с радиусом поражения не очень большим – от точного попадания до нескольких метров. При этом важно, чтобы вне данного небольшого радиуса очень быстро затухали все параметры могущества – осколочность, фугасность и прочие во избежание побочных эффектов (по своим войскам либо по гражданскому населению). «Это вторая тенденция, которая наметилась и реализуется в разных странах при создании перспективных боеприпасов как ближнего боя, так и других видов БП», – проинформировал директор НПЦ.
Еще одной особенностью ведения боя в городских условиях, а также и на пересеченной местности является тот факт, что пространство, на котором просматривается противник, не превышает 50–500 метров. При этом крайне затруднена разведка, в то время как в скоротечном бою при коротких зонах контакта очень важна оперативная идентификация противника с последующим его уничтожением. Этот фактор определяет третью тенденцию развития БП для средств ближнего боя – возможность выполнения ими функций ударно-разведывательных комплексов. То есть перспективный боеприпас одновременно должен осуществлять разведку на местности и при выявлении противника уничтожить его, а в противном случае – самоликвидироваться, не нанося ущерба в той зоне, в которой произведена разведка. «Все, что существовало до сих пор, стреляло по наблюдаемым целям. Сегодня стоит задача стрелять по ненаблюдаемым объектам», – отметил ученый.
Ранее аналогичные наработки уже начинались на Украине, в Израиле и России и были воплощены в опытные образцы. Однако отсутствие соответствующих технологий, обеспечивающих надежную связь между БП и применяющей его стороной, не позволило реализовать имеющиеся наработки в реальное оружие. А поскольку поле боя представляет собой крайне задымленное, зашумленное (в смысле насыщенных электромагнитных воздействий), запыленное пространство, оно требует очень надежной связи. В то же время оснащение боеприпаса помимо датчиков разведки дополнительными системами (управления, наведения, обработки информации), перемещенными от стрелка, означало бы многократное его удорожание.
«В последнее время появились технологии, которые обеспечивают, несмотря на любое противодействие противника, надежную связь между стрелком и боеприпасом на дистанциях «городской зоны» (от 0 до 1,5 километра) и тем самым решают задачи разведки и уничтожения. И у нас есть наработки, позволяющие в ближайшее время получить качественное изменение в характере боеприпаса и в характере ведения боевых действий в стесненных условиях», – подчеркнул Владимир Кореньков.
«Боеприпас – ударно-разведывательный комплекс – наиболее эффективная идеология, – считает ученый. – Все остальное – сначала разведка, например беспилотником, а потом стрельба – это потеря оперативности». При этом, обеспечивая вынесение остальных функций к бойцу, дает помимо удешевления боеприпаса и другие преимущества, например расширяет возможности СББ вплоть до его сетевого применения. «Такого рода боеприпасы, которые одновременно выполняют функции разведки и уничтожения, автоматически пополняют общую коллективную информационную базу по полю боя. Поэтому такая тенденция развития средств ближнего боя с возможностью оперативной разведки автоматом дополняет систему управления тактического звена», – пояснил Кореньков.
Эти три основные тенденции будут определять облик средств ближнего боя на ближайшие 10–20 лет. А традиционные средства ближнего боя, например гранатометы, либо уйдут совсем, либо переместятся на второй план, поскольку перспективные боеприпасы будут решать задачу по более широкому классу поражаемых целей и в более широком ситуационном плане, уверен ученый. При этом стоимость нового класса СББ с учетом развития и массовости производства соответствующих технологий несильно будет отличаться от сегодняшних дешевых средств типа РПГ-26, РПГ-27 и подобных им изделий.
 |
| Одноразовый гранатомёт РПГ-28 "Клюква" с реактивной противотанковой гранатой
Источник: http://russianguns.ru/ |
Россия находится на первых позициях в отношении реализации тех тенденций, которые наметились во всем мире в сфере развития СББ. Оперативное отслеживание и понимание этих тенденций позволило передовым ученым начать инициативные разработки еще в начале в 2000-х годов и создать необходимый задел. Теперь, когда имевшиеся на то время прогнозы полностью подтвердились, созданный задел успешно используется для выполнения Госпрограммы вооружения.
 |
| Российский ручной противотанковый гранатомёт 6Г20 РПГ-29 "Вампир" (ТКБ-0175)
Источник: http://www.sinopa.ee/ |
Касаясь вопроса могущества боеприпасов, не следует ожидать каких-то кардинальных изменений в этой сфере. Уже много лет, как все типы могущества дошли до своего практического предела. Энергетические характеристики всех видов взрывчатки, какие есть и реально используются, кардинально не превышают те, которые были сделаны после Второй мировой войны. Взрывчатка, появившаяся в середине прошлого века, например, вполне конкурирует по своим параметрам могущества с самыми современными специальными композициями, уступая несколько по характеристикам, но в то же время в сто раз дешевле, чем составы, которые обеспечивают экстремальные параметры. При этом сами эти экстремальные параметры превосходят штатные не более чем на 20–25 процентов при многократно возросшей стоимости. Общий мировой уровень глубины бронепробития для кумулятивных боеприпасов – шесть-семь калибров и все дальнейшие попытки его увеличения для серийных изделий оказались малопродуктивными. «Проще решать этот вопрос по наметившейся в последние годы тенденции – искать более уязвимые места у целей и поражать их именно в эти места, – поясняет Кореньков. – При этом пропадает потребность в подобного рода развитии, которое становится, с одной стороны, все дороже, с другой – бесперспективнее». Например, весьма проблематично реально получить с учетом технологических ограничений глубину бронепробития кумулятивных БП более 12 калибров – в действие вступают уже законы природы, связанные с разного рода неустойчивостями, с самими свойствами материалов.
Аналогичная ситуация сложилась и с бронебойными подкалиберными снарядами, которые тоже дошли до своего предела и лимитируются могуществом пушек. Попытка решать этот вопрос каким-то экстремальным способом приводит к разного рода побочным эффектам. В частности, применение урана в БП – к засорению поля боя и непригодности его для собственных войск, а попадание даже частички урана в легкие бойца – к раковым заболеваниям.
То же самое относится и к осколочности. Давно известны все ее характеристики и все способы получения заданных характеристик – от заданной осколочности до управляемого дробления монолитов.
«Не следует ожидать какого-то кардинального изменения в традиционных видах могущества – фугасного, осколочного или кумулятивного бронебойного действия, они на сегодня близки к своему насыщению. Поэтому остается главное магистральное направление развития боеприпасов – их резкая интеллектуализация», – подчеркнул глава НПЦ «СТ».
При этом важно решать этот вопрос на этапе разработки, то есть закладывать «хорошие идеи» в сами конструкции и в идеологию применения. Тогда главной функцией БП будет высокая адаптивность к ситуации. «Способность благодаря заложенным техническим решениям очень быстро адаптироваться к изменению ситуации на поле боя – главное направление развития всех вооружений и БП в частности», – отметил ученый.
В России не намечается отставания от ведущихся западных специалистов в отрабатывании новых вызовов на направлении ближнего боя, считает он. «Здесь, в МГТУ, в рамках отраслевой науки мы решаем эти вопросы. Исполняя функции головного разработчика по средствам ближнего боя, мы стараемся привлечь к выполнению работ, которые ведем, лучшие силы в стране, тех, кто в этом заинтересован и способен решать совместно с нами поставленные задачи, – подчеркнул Владимир Кореньков. – Мы участвуем в ГОЗ, предлагаем свои решения в проводимых тендерах, работаем в интересах Министерства обороны. Я очень оптимистично оцениваю возможности тех специалистов, с которыми работаю и круг которых постоянно расширяется. Это значит, мы будем эффективно решать те задачи, которые существуют в качестве вызовов, и те, которые уже поставлены».
Оптимизм ученого подкрепляется позитивными изменениями, происходящими в отношении государства к боеприпасной отрасли. В последние годы ситуация здесь резко изменилась, к решению проблем в отрасли привлечены самые высокопоставленные чиновники. Так, вице-премьер Дмитрий Рогозин заявил недавно, что гособоронзаказ на 2013 год будет скорректирован, увеличится квота на закупки боеприпасов: «Уже сейчас принято решение по коррекции гособоронзаказа текущего года. На 2013 год будет увеличена квота на закупки боеприпасов».
Вице-премьер отметил, что при этом необходимо провести модернизацию боеприпасной отрасли. Специально для этого была разработана стратегия вывода из кризиса отрасли боеприпасов и стрелкового оружия. Кроме того, по словам Рогозина, на предприятиях по производству спецхимии также проводится модернизация. «Надеюсь, что в ближайшие два-три года мы вытянем эту отрасль», – заметил он.
Рогозин является инициатором создания боеприпасной корпорации «Калашников» на базе предприятий «Ижмаш» и «Ижмех», а также его конкурента на базе Ковровского завода имени Дягтерева. Вкладываются средства в строительство новых арсеналов для хранения боеприпасов, в перспективные методы их утилизации.
Итак, как говорится, лед тронулся в отношении боеприпасной отрасли России. Пожелаем ей семь футов под килем.
В беседе Владимир Кореньков обратил внимание на проблему утилизации боеприпасов: «Относительно недавно при проектировании боеприпасов в техзадание стали закладываться и вопросы утилизации. Если ранее считалось, что все БП уничтожаются на поле боя, то сегодня проектирование ведется с учетом возможности их хранения и утилизации, то есть всего жизненного цикла».
Замечание прозвучало, как пророчество: в день интервью произошли очередной пожар и серия взрывов на российских складах с боеприпасами в Самарской области. К сожалению, это повторяется не в первый раз и свидетельствует о том, что предпринимаемых до настоящего времени усилий по обеспечению безопасности утилизации боеприпасов недостаточно.
Подготовила Любовь Милованова, обозреватель Агентства АРМС-ТАСС
Опубликовано в выпуске № 24 (492) за 26 июня 2013 года
