Перехватчики гиперзвуковых целей еще только предстоит создать
Более 50 лет я занимался испытаниями и разработкой зенитного ракетного вооружения для войск ПВО страны. В марте 2011 года мы в своей региональной организации ветеранов полигона ПРО (Сары-Шаган) торжественно отметили 50-летие перехвата ракетой В-1000 экспериментальной системы «А» головной части баллистической ракеты средней дальности (БРСД), во что не верили тогда даже многие академики РАН. А мы не просто верили, мы знали, что у нас есть конкурентоспособная техника. Не вся, конечно, но есть более или менее привлекательная для покупателей.
В этой связи отмечу, что в СМИ как-то высказывалось предположение, что США купили комплекс С-300В у Белоруссии для того, чтобы взять все новое и эффективное и создать на базе этих знаний свой противоракетный комплекс подвижного наземного базирования для высотного заатмосферного перехвата ракет средней дальности THAAD. Но это слишком смелое предположение даже для писателей-фантастов. Комплекс был приобретен, вероятнее всего, для оценки эффективности воздействия на него станции создания помех типа ALQ-161, которые предполагалось устанавливать на самолеты стратегической авиации США. Оценка характеристик комплекса С-300В была дана в американском открытом журнале, и перевод этой статьи в 80-е годы был доступен для всех интересующихся. Основные недостатки были отмечены следующие: большие массогабаритные характеристики, плохая эргономика и исключительно низкая эксплуатационная надежность. Не зря, видимо, не удалось продать больше ни одного комплекса.
В середине 90-х годов, в соответствии с принятыми тогда методами, был произведен выбор на самом верху для дальнейшей разработки между ЗРС С-400 НПО «Алмаз» и ЗРС С-300ВМ НПО «Антей». Сравнение производилось по эскизным проектам. Выбор С-400 был обеспечен тем, что в составе этой ЗРС была показана ракета, назовем ее «В» с высотой поражения более 150 км, что более чем в два раза превышала высоту аналогичной ракеты ЗРС С-300ВМ. Остальные ракеты этих систем были практически одинаковы по боевым характеристикам. При этом на ракете «В» был предложен целый ряд новейших, еще не опробованных технологий.
Как только выбор был сделан в пользу ЗРС С-400, заказчик (ПВО страны) по соглашению с руководством НПО «Алмаз», а скорее всего по его настоянию, в течение последующих двух лет свел финансирование ОКР на ракете «В» к нулю. Ну, а поезд, как говорится, уже ушел.
Создание Головного системного конструкторского бюро (ГСКБ) Концерна ПВО «Алмаз-Антей», с точки зрения интересов Министерства обороны, является сомнительным. ГСКБ, во-первых, задавило своего основного конкурента ОАО НПО «Антей». Во-вторых, сконцентрировало вопросы принятия решений и финансовые потоки в своих руках. Отсутствие конкуренции всегда приводит к деградации. Для того чтобы избежать этого, должно быть принято отдельное законодательство, ограничивающее права монополиста. Как, например, это было сделано в США при принятии решения о производстве только одного типа танка «Абрамс». У нас по этому поводу ничего не сделано.
Для иллюстрации пример из недавней истории. В первоначальном варианте ТТЗ на ЗРС С-400 поражение БРСД не предусматривалось. Когда пошли разговоры о выборе между ЗРС С-400 и С-300ВМ, генеральный конструктор ОАО НПО «Алмаз» Борис Бункин, понимавший как никто сложность этой задачи и отбивавшийся как мог от БРСД в качестве поражаемой цели, вынужден был взяться за перехват БРСД, который был задан в ТТЗ на С-300ВМ. Генеральный конструктор ОАО НПО «Антей» Вениамин Ефремов понимал важность и необходимость перехвата БРСД на ТВД. Теперь же, когда все решает только генеральный конструктор ГСКБ «Алмаз-Антей», заказчику будет трудно, а практически невозможно добиться решения нужных задач. Кстати, в ГСКБ несколько лет не было генерального конструктора, а был лишь исполняющий его обязанности. Потом генеральным был назначен бывший военнослужащий, который никогда не был даже главным конструктором, как и вообще в своей деятельности не занимался разработками конкретных систем. Затем был назначен генеральный конструктор, который исполнял эти обязанности на 30% ставки генерального конструктора.
Ранее заказчик с головным разработчиком шли «в обнимку», если головной разработчик не хотел по той или иной причине заниматься какой-то конкретной разработкой. Можно привести такой пример. В начале 2000-х годов Машиностроительное конструкторское бюро «Факел» имени академика П.Д. Грушина разработало технические предложения, в том числе по модернизации принятой на вооружение ракеты 48Н6ДМ, которая бы обеспечивала перехват гиперзвуковых целей, совершающих полет в диапазоне высоты 40–70 км со скоростью до 5–7 М.
Технические предложения поддержало головное военное представительство, которое также понимало, что эти высоты не перекрыты существующими средствами ПВО, и гиперзвуковые летательные аппараты (ГЗЛА) представляют собой существенную угрозу. Нерешенность этой задачи подчеркивал недавно вице-премьер Дмитрий Рогозин. Однако ни головной разработчик, ни заказчик даже не дали на эти технические предложения заключение, как это требуется по нормативным документам, причем без каких-либо объяснений. За прошедшее время эта задача могла быть решена, так как никаких технических препятствий нет.
И еще хотел бы высказаться по поводу ЗРС С-500. Если судить по сообщениям СМИ, то система вот-вот будет готова. Несколько лет назад командующий войсками Командования специального назначения (КСН) генерал-полковник Юрий Соловьев в интервью уже рассказывал, какие объекты вероятного противника можно будет сбивать этой системой. Однако для создания этой системы надо решить принципиальную задачу селекции ГЧ БР на среднем участке траектории полета на борту противоракеты, так как уже все осознали, что решить эту задачу наземной РЛС невозможно. За последние 20–25 лет в России ничего не сделано для того, чтобы изменить ситуацию. Запланированные еще в СССР НИЭР «Пик» и другие были благополучно забыты. А Соединенные Штаты, наоборот, тщательно и методично решают эту задачу при отработке противоракеты GBI.
Отдельная тема – испытания сложных систем, в том числе ЗРС. В России не без участия «эффективных менеджеров» повелось это делать без напряжения всех сил и возможностей – сделали пару пусков по мишеням, характеристики которых весьма приблизительно соответствуют реальным целям, и принимают ЗРС на вооружение. А потом возникает неприятный вопрос о том, как было проверено поражение зенитно-ракетной системой «Антей» мишени, имитирующей БРСД (типа американской Hera). Или как было проверено влияние плазменных образований на радиовзрыватель и бортовой пеленгатор перехватчика при входе головной части ракеты в атмосферу. Ведь известно, что таких экспериментальных данных нет.
По поводу необходимости разработки БРСД-мишени вопрос ставился еще в начале 2000-х годов при выполнении ОКР «Фронтон». Однако это осталось лишь благим пожеланием. В этом случае не предоставляется больших возможностей и для объективной оценки результатов испытаний ЗРС «Триумф» с дальней ракетой.
Марат Рахматулин
