Экс-начальник Главного штаба Сухопутных войск прокомментировал решения военного руководства в условиях ЧП
«Это очередной плюс министру обороны, что он такой распорядительный, принимает меры к тому, чтобы ликвидировать эту опасность», – сказал газете ВЗГЛЯД бывший начальник Главного штаба Сухопутных войск Юрий Букреев о мерах, которые принимает Сергей Шойгу, впервые столкнувшись с серьезным ЧП на посту министра обороны.
Взрывы на полигоне под Чапаевском стали первым масштабным происшествием, случившимся при новом руководителе Минобороны Сергее Шойгу. Несмотря на то, что полигон, где произошло ЧП, находится в ведении Минпромторга, глава военного ведомства самостоятельно принял в среду ряд решений и направил находящиеся в его распоряжении силы и средства в район пожара.
Как сообщили в пресс-службе Минобороны, от Минобороны на ликвидацию последствий взрывов были направлены четыре вертолета командования ВВС и ПВО Центрального военного округа, оснащенные водосливными устройствами, беспилотные летательные аппараты для разведки местности, а также группы разминирования из состава инженерно-саперного батальона общевойскового соединения ЦВО, личный состав которых имеет специальную подготовку при проведении работ по сплошному разминированию местности.
«Для ликвидации последствий пожара в штабе Центрального военного округа развернут оперативный штаб, осуществляющий координацию и взаимодействие с силами МЧС России», – говорится в сообщении.
Газета ВЗГЛЯД обратилась к бывшему начальнику Главного штаба Сухопутных войск генерал-полковнику Юрию Букрееву с просьбой оценить действия министра в непривычной – на этом посту – для него обстановке.
ВЗГЛЯД: Юрий Дмитриевич, как бы вы оценили меры, принимаемые новым министром в условиях чрезвычайной ситуации?
Юрий Букреев: Армия всегда участвовала во время стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций. Это функция армии, тут ничего особенного нет. Это очередной плюс министру обороны, что он такой распорядительный, принимает меры к тому, чтобы ликвидировать эту опасность.
Очень правильно, что в Вооруженных силах есть средства, позволяющие вести борьбу с пожаром. Кто же будет за нас разгребать беду в своем собственном доме? Конечно, мы сами.
ВЗГЛЯД: В район пожара были переброшены войсковые инженерно-саперные подразделения...
Ю.Б.: Это их прямая задача. У нас было раньше четыре развернутых инженерно-саперных бригады и четыре бригады радиационной, химической и биологической защиты, которые в случае аварий, катастроф, в том числе с боеприпасами, с химическим оружием, готовы действовать. Министр имеет право их применять, и правильно, что он их привлекает.
ВЗГЛЯД: Как обычно действовали в таких ситуациях предшественники Шойгу?
Ю.Б.: Ни одно чрезвычайное происшествие не обходилось без участия Вооруженных сил. И Сердюков, когда получал приказ или распоряжение Верховного главнокомандующего, выполнял его без всякого сомнения.
ВЗГЛЯД: Как в целом, на ваш взгляд, сказалась смена руководства военного ведомства на безопасности складов, которые раньше взрывались по нескольку раз в год?
Ю.Б.: Если пришел новый человек, все не может сразу измениться в лучшую сторону. Это длительные сложные процессы. Однажды неосторожно принятое решение может привести к таким последствиям, что исправить их можно в течение 10–15 лет. Однажды при Хрущеве состоялось массовое сокращение офицерского состава, и потребовалось 25 лет, чтобы ликвидировать некомплект.
С приходом нового руководства Министерства обороны намечены очень хорошие шаги: сохранить прежнюю систему высшего военного образования, усилить роты и батальоны воспитательными структурами, вернуть на место медицину – целый ряд хороших намерений. Но теперь наступает время реализовывать их, а они не могут это сделать. Потому что все упирается в раз и навсегда утвержденную численность Вооруженных сил – 1 млн человек. Что бы он ни захотел сделать – все будет упираться в численность.
Новому руководству Минобороны и Генштаба была предоставлена возможность сразу же при их назначении определиться с параметрами Вооруженных сил, в том числе с параметром численности. Если бы сразу было заявлено, что должна быть численность не менее полутора миллионов человек, а то и больше, чтобы солдат служил хотя бы полтора года, чтобы он хотя бы год служил в войсках и получал подготовку, тогда можно было бы двигаться вперед. А сейчас оказались в тупике.
То же самое касается арсеналов, баз и т.д. Профессиональный обслуживающий персонал был сокращен до предела. Пришли гражданские, некомпетентные люди. Поэтому и такое отношение к хранению. Это очень деликатная сфера деятельности. Там были специалисты с инженерным образованием, которые знали, как обращаться с боеприпасами, как инструктировать личный состав, который допускается к этим работам, они принимали зачеты у личного состава, который обслуживает боеприпасы, следили за состоянием складских помещений, опахивали противопожарные полосы. А после сокращений при той численности, которая сейчас существует, невозможно следить за противопожарным состоянием, за нормальными условиями содержания боеприпасов.
Роман Крецул