Научный совет по торпедному оружию с принципиально новыми взглядами на проектирование и информационные системы впервые в истории российского государства начали создавать только сейчас. Его главная цель – создание теоретической базы для прорывных технологий в области торпедостроения.
Несмотря на то, что первым создателем является российский ученый Александровский, который положил на стол царю схему создания подводного оружия еще в середине XIX века, сейчас Россия не является законодателем моды в торпедостроении. Впереди уже и французы, и американцы…
Несмотря на очевидную актуальность, тем не менее и сегодня создание научного совета стало в определенной степени случайностью. Если бы головной в России завод по производству торпед "Дагдизель" не посетила в феврале 2012 года спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, совет мог бы еще долго оставаться только в умах и мечтах ученых.
О том, как случай влияет на теорию, каким должно быть торпедное вооружение российских подлодок в XXI веке, руководителю профильной редакции РИА Новости Сергею Сафронову рассказал первый председатель Совета, фактически главный конструктор торпедного вооружения в России Шамиль Алиев, которому 25 июня исполняется 70 лет.
— Шамиль Гимбатович, наверное, создание Совета по торпедостроению является главным подарком для вас накануне 70-летнего юбилея.
— Да, это верно. Торпедному оружию и торпедостроительной промышленности я посвятил более 50 лет жизни и сейчас получил дополнительный заряд энергии, чтобы российская школа торпедостроения вышла на прорывные технологии в деле создания подводного оружия XXI века.
Самое удивительное в том, что только случай, а именно посещение нашего завода Валентиной Матвиенко в феврале 2012 года стало катализатором в создании совета по торпедостроению. К моему великому удивлению и радости Валентина Ивановна проявила неподдельный интерес к проблемам российского торпедостроения, и в итоге уже на следующий день после ее пребывания я выступал на расширенном Совете Федерации по проблемам создания подводного оружия. В дальнейшем выступления, дискуссии и полемики продолжались в течение более чем года в различных российских научных подразделениях и коридорах власти. В итоге закончилось принятием решения создать такой Совет.
— Почему, с вашей точки зрения, сейчас так остро стоит вопрос создания такого совета? Если есть такая необходимость, то почему он не создавался раньше? Это инертность мышления, негосударственный подход или что-то третье?
— Выступая на расширенном Совете Федерации, Дмитрий Рогозин впервые за последние 10-15 лет затронул вопрос необходимости иметь по всей стране постоянные работоспособные теоретические семинары, конференции, то есть то, что в какой-то мере было в СССР. Что касается торпедостроения, так это вообще одна из самых печальных страниц. Можно сказать, на нас смотрели в последнюю очередь, сначала на подводные лодки, ракеты, космос, что оставалось, выпадало на нашу долю. Мы всегда мечтали, чтоб смотрели на нас, как на всех. Не было фундаментального государственного подхода к постоянным научно-исследовательским работам, не было мощнейших вычислительных центров. В конце концов, наши торпеды по сравнению с лучшими торпедами в мире более тяжелые, больше шумят, потому что нет новейшей элементной базы и суперинформационно-аналитических блоков.
— Кто является мировым лидером в этой области?
— Трудно сравнивать, но хорошей в мире считается французская "Мурена". По всему миру продают свои торпеды США – МК-46, МК-48. Сразу оговорюсь, что торпедная тематика, которая сопряжена с подводными лодками, очень закрытая. Практически многие сведения носят секретный характер, поэтому информация о новых зарубежных разработках очень скудна.
— Вернемся к созданию совета. В чем его главная задача? Вас знают в России не только как выдающегося ученого-кораблестроителя, но и как просветителя. К созданию научного совета это дополнительные плюсы?
— Когда популярность сопровождается доверием, то это легко реализовать. Нам нужны прорывные технологии, амбициозные программы. Они связаны с таким понятием, как особенность. Если нет особенности, то нет и прорыва в технологиях, о необходимости которого заявляли и президент Владимир Путин, и премьер Дмитрий Медведев, и профильный вице-премьер Дмитрий Рогозин. Если нет особенности, тогда получаем стадность.
Особенность развития нашего флота – это потребность иметь теоретический сплав инженерной и математической мысли для создания новых образцов вооружения и военной техники. Например, авиационная школа Жуковского, Крылова, Чаплыгина до сих пор признана во всем мире, и как итог – российская боевая авиация сегодня не уступает мировым лидерам.
Существует теория особенностей, которая отчасти заключается в том, что в ней главным образом воплощены множество идей, то есть малых особенностей. Беда нашего торпедостроения заключалась в том, что было совсем мало инженеров, сочетающих в себе технические познания и знания математики и вычислительной техники. Это общая беда, а торпедостроение – частность. Матвиенко обратила внимание на мой вывод, который заключается в отсутствии в России единой идеологии торпедного оружия. Есть публикации по подводным лодкам, надводным кораблям и ракетам. Но очень скудна литература по торпедам, как популярная, так и специальная, как секретная, так и совсекретная. Кошмарная нехватка работ по теории торпедного оружия. Есть несколько российских закрытых и открытых книг, посвященных теоретическим основам торпедного оружия. И это тоже особенность, но со знаком минус. Это недостаток, который нужно осмыслить и исправить.
Увы, но торпедостроение как наука у нас развивалась только тогда, когда прорабатывалась какая-либо тема, а должны вестись беспрерывные исследовательские работы. Должны быть специализированные математические центры, суперсовременные вычислительные машины, испытательные полигоны. Есть созданный указом президента концерн "Подводное морское оружие — Гидроприбор". У нас есть полигоны на Иссык-Куле, под Феодосией, но их работа осложнена фактором нахождения в иностранном государстве.
— Какие первые шаги должны быть сделаны на пути создания Совета?
— Мы приступили к формированию Совета, есть его председатель – ваш покорный слуга.
Опять-таки особенность будет заключаться в том, чтобы иметь очень глубоко продуманные теоретические работы по разным направлениям: будут закрытые и открытые темы. Баллистика, гидродинамика, акустика — открытые направления, а например, системы распознавания их особенности и спектры частот – закрытая. В эти группы должны входить несколько "стариков", десяток среднего возраста и несколько десятков молодых ученых-исследователей лет до 40. В Совет войдут все отраслевые, академические вузы. Без этого мощного научного совета ничего прорывного не сделать по нашей тематике.
И еще. В Совете должны быть люди, которые не боятся открыто идти против течения, костности мышления, узколобости, келейности. Это должно быть здоровое неуважение к авторитетам.
Может показаться странным, но я так скажу: вообще "хороший" человек сделает всегда плохую торпеду потому, что в каждом кабинете его будут "причесывать", и он будет поддаваться влиянию чиновников любого уровня. А "плохой" человек сделает хорошую торпеду, он не уйдет из кабинета пока не добьется своего, не заставит чиновника подписать нужную бумагу. "Плохой" человек "с особенностью" знает смысл пословицы: "Только собственные ногти знают, где надо почесаться". А "хороший" человек будет везде чесать, где скажет начальник.
— То есть вы хотите пойти по пути соединения идей и людей?
— Мы пойдем по пути создания единой идеологии проектирования торпедного оружия, в сторону очень далеко продвинутого искусственного интеллекта, когда эмоциональный мозг стучится в голову торпеды. Торпеда на большой глубине будет не только распознавать "свой — чужой", убегать, притворяться, излучать, поглощать, но и менять программы поиска, а также создавать новые, на ходу. Это уже фактически робот. Искусственный интеллект. В частности, перед нами ставится задача – упорядочить человеческие ощущения для того, чтобы ими наделить робота. То есть изучается человек как кибернетическая система для того, чтобы перебросить искусственный мостик на торпеду. Робот и торпеда будут делать то, что ты хочешь. Ты дал ей программу, как себя вести, и она так себя и ведет. Короче, будущее торпедостроения и освоение подводного, надводного и космического пространства принадлежит очень далеко продвинутому искусственному интеллекту, в котором все ярче будут наблюдаться черты человеческих организмов.
Одна из центральных задач робота или торпеды заключается в том, чтобы создать систему восприятия такую, как у человека. На мой взгляд, прорыв можно ожидать там, где заранее мыслится большой и сложный эксперимент.
Это технологии, которые можно назвать проектированием будущего. То есть проектирование будущих торпед касается создания искусственного интеллекта. Для проектирования будущего уже сегодня создается техническое задание и оно, как вы понимаете, проходит под грифом "совершенно секретно".
— Вы намерены стимулировать интерес к работам Совета, привлекать совсем молодых ученых, студентов?
— Мы учредим крупную премию в области торпедостроения имени Александровского, конструктора первой в мире торпеды. Премия для молодых специалистов будет в размере не менее 50 тысяч рублей. Кроме того, президент Дагестана обещал выделить ежегодно 10 стипендий для студентов, пишущих свои дипломы по тематике торпедостроения.
— Это будут бюджетные деньги или частные средства? Какой может быть интерес у частного бизнеса?
— И государственные, и частные вложения. Богатый человек должен гордиться, что он живет в стране, которая его сделала богатым. А я укрепляю именно эту страну, чтобы он стал еще более богатым. Так живет весь мир…
— Единственная российская торпеда, которая вызвала много шума в стране и за рубежом, в том числе из-за шпионского скандала, — это "Шквал". Ее время прошло?
— Ее макет был впервые сделан в Каспийске, когда мне было 7 лет (в 1950 году – ред.). Гениальность создателей этой торпеды заключалась в том, что они придумали особенность — торпеда шла под водой, окружив себя воздухом. В воздушной каверне торпеда испытывает меньшее сопротивление, развивая бешеную скорость. Если обыкновенная скорость торпеды 100 километров в час, то у "Шквала" была скорость 250-300 километров в час. На близком расстоянии, до одного километра, от нее просто некуда было деться.
 |
| Реактивная торпеда М-5 комплекса ВА-111 "Шквал" на выставке МВМС-2007, г.Санкт-Петербург
Источник: http://militaryrussia.ru/ |
Когда поняли, что эффективность "Шквала" — кошмарная, то стали пытаться делать его управляемым. Например, американский аналог "Шквала" предполагает надевание специальной многослойной датчиковой "юбки". То есть на торпеду одевают несколько "юбок"-датчиков вдоль корпуса, которые получают сигналы от операторов, и в зависимости от команды торпеда может менять курс.
Один из незакрытых вопросов, которым я занимаюсь сейчас, это проектирование гидродинамического облика будущей торпеды типа "Шквал", определение границы воздуха и воды в каверне. Ведь там нет линии как таковой, там хаос. Создание же гидродинамического облика каверны – это тоже особенность, где перекликаются математика, гидродинамика, механика.
— И какой в перспективе результат вы ожидаете получить?
— Мы сможем ее нагружать. Когда мы узнаем ее облик, тогда поймем, какой может быть полезная нагрузка. Например, когда я вижу человека весом под 300 килограммов, то я не могу ему советовать заниматься бегом. Наверное, лучше штангой или сумо. Гидродинамический облик означает основание для компоновки подводной ракеты, ее возможности.
— Какая скорость должна быть у торпеды будущего?
— Скорость черепахи. Одно из направлений современного торпедостроения – создание миниатюрных торпед длиной сантиметров 30. Это как "кусачки": их выпускаешь в воду, и они тихонечко идут и прилипают к объекту, а потом кусают, т.е. взрываются.
Еще одно направление торпедостроения – создание миниатюрных самоходных необитаемых многоцелевых подводных аппаратов. Они могут не иметь взрывчатки, а могут использоваться в качестве подслушивающих устройств.
Будущее за унифицированными, многоцелевыми подводными аппаратами. Нужны ведь и торпеды, которые из глубины 500 метров выходят из подводной лодки и пробивают болванкой 8-9 метровый лед.
Другими словами, будущее за торпедами, которые будут представлять искусственный интеллект, воплощенный в универсальном самоходном аппарате, движущемся со скоростью от 3 до 300 километров в час. Для Каспийского моря, где пока нет подводных лодок, это может быть самоходный аппарат на небольших глубинах. В Черном море нужны торпеды, для океана могут использоваться имитаторы, которые крутятся в заданном районе и слушают: кто приходит в район, кто уходит, кто проходит мимо. Своего рода подводный автономный радар – антенна.
Должно быть и ударное оружие, которое рассчитано на поражение подводной лодки врага. Причем торпеда должна не просто ударить по корпусу противника, а попасть в самое уязвимое место – командирский отсек или отсек управления. Не будем забывать, что подводную лодку можно уничтожить только торпедой, ракетой ее убить невозможно.
— Они будут из металла или другого материала?
— Материалы разные, может быть и металл с технологией "стелс" для погашения эффекта отражения.
— Шамиль Гимбатович, огромное спасибо за интересное интервью! Хочу накануне вашего 70-летия пожелать всем нам – никогда не использовать это грозное оружие ни сейчас, ни в будущем!
— Согласен!
 |
| Шамиль Алиев |
| Источник: РИА Новости. Сергей Сафронов |
Биография Шамиля Алиева
Председатель Научного совета по торпедному оружию Шамиль Гимбатович Алиев родился 25 июня 1943 года в селе Тануси Хунзахского района Республики Дагестан.
В 1960 году окончил среднюю школу в городе Избербаш и поступил учиться в Ленинградский ордена Ленина кораблестроительный институт (сейчас — Санкт-Петербургский государственный морской технический университет), окончил его в 1967 году.
Параллельно учебе в институте после школы устроился токарем на каспийский завод "Дагдизель". На заводе последовательно занимал должности инженера-конструктора, старшего инженера, начальника расчетно-вычислительного отдела, главного инженера Особого Конструкторского Бюро (ОКБ) по НИР, главного инженера ОКБ по НИР — главного конструктора САПР. В настоящее время занимает должность генерального конструктора САПР.
Шамиль Алиев окончил аспирантуру при ЛКИ, с 1975 года — кандидат технических наук, с 1983 года — доктор технических наук по специализации "Военная техника и вооружения ВМФ". Профессор. Автор многих фундаментальных исследований, основоположник теории аналитического проектирования подводного оружия. Руководитель проекта и соавтор первой в мире малой энциклопедии по торпедному оружию.
Алиев — почетный академик РАК, заслуженный деятель науки и техники России. Лауреат золотых медалей Келдыша, Циолковского, Бармина, лауреат государственной премии российского Комитета оборонных отраслей промышленности. Награжден орденом Петра Великого, орденом "За заслуги перед Республикой Дагестан". Избран в Российский национальный комитет по теоретической и прикладной механике.
Шамиль Алиев включен в 40-томную энциклопедию РАН (раздел "Корабли и Суда") и в Российскую морскую энциклопедию.
