Андрей Низамутдинов — о том, как всяческие заявления Киева о переговорах ведут только к одному — перевооружению
В конце августа 2014 года президент России Владимир Путин провел в Минске за закрытыми дверями первые переговоры с новым украинским президентом Петром Порошенко. Несколько дней спустя разговор продолжился уже по телефону, обсуждалась возможность урегулирования конфликта, вспыхнувшего на юго-востоке Украины после февральского госпереворота в Киеве. Итогом обсуждения стал подписанный 5 сентября в Минске документ с длинным названием "Протокол: по итогам консультаций Трехсторонней контактной группы относительно совместных шагов, направленных на имплементацию Мирного плана президента Украины П. Порошенко и инициатив президента России В. Путина".
В обиходе этот документ для краткости называют Минским протоколом, первыми Минскими соглашениями или просто Минск-1. И в Москве, и в Донбассе с Новороссией с этими соглашениями связывали большие надежды на мирное урегулирование конфликта и возвращение нормальной, спокойной жизни. Прошли годы, и российский лидер с горечью констатировал: "Оказывается, что никто минские соглашения не собирался исполнять. Руководство Украины словами бывшего президента [Петра Порошенко] тоже об этом сказало, что не собирался, подписывал, но не собирался исполнять".
Без зазрения совести
История с Минскими соглашениями разворачивалась совсем недавно на наших глазах, поэтому может показаться, что не стоит подробно о ней вспоминать: зачем, если все и так всё знают? Дело, однако, в том, что ложь, сопровождавшая эти соглашения с самого начала, продолжается и сегодня. Нередко можно встретить утверждения о том, будто Россия силой навязала Украине эти соглашения, а потом сама же отказалась их выполнять. Так вот: не так все это было, совсем не так.
Инициатором подписания Минского протокола выступил именно Порошенко, причем его настойчивость была продиктована целой серией серьезных провалов, с которыми столкнулась так называемая антитеррористическая операция (АТО) Киева в Донбассе. Украинская армия отчаянно нуждалась в передышке, так что не случайно первым пунктом и самого протокола, и подписанного двумя неделями позже меморандума значилось незамедлительное прекращение огня. Что касается пунктов по поводу децентрализации власти, досрочных выборов, улучшения гуманитарной и экономической ситуации в Донбассе, то они явно были вписаны только для галочки, выполнять их Киев не собирался.
Да, собственно, и первый пункт — насчет прекращения огня — был потребен украинской власти лишь для того, чтобы произвести перегруппировку и перевооружение и затем продолжить боевые действия. Напомню, протокол и меморандум были подписаны 5 и 19 сентября соответственно, а уже 22 сентября Порошенко публично заявил: "На 60–65% военная техника в частях, которые стояли на первых рубежах, была уничтожена. И нечем было защищаться. Сейчас уже есть. <…> Украинские войска займут позиции, которые были потеряны в конце августа, которые были потеряны вдоль реки Кальмиус".
В декабре 2014-го, когда я впервые приехал в Донецк, никакого прекращения огня уже не было и в помине. Артиллерийская канонада не смолкала ни днем ни ночью. Местные жители первым делом учили приезжих вроде меня на слух отличать "прилеты", заранее присматривать возможные укрытия от обстрела и советовали, оказавшись за городом, не сходить с дороги, чтобы не нарваться на растяжку или мину. Самым большим потрясением для меня стали дети, которые под присмотром двух воспитательниц радостно возились в только что выпавшем снегу, не обращая внимания на неумолчный грохот артиллерии. Дети привыкли жить на войне, и это было ужасно.
История повторяется
В январе 2015 года ополченцы Донбасса в ответ на резко усилившиеся обстрелы с украинской стороны предприняли контрнаступление, чтобы отодвинуть линию фронта на запад. Им удалось выбить украинские силы из донецкого аэропорта и взять большую группировку ВСУ в окружение в районе Дебальцево. Порошенко ничего не оставалось, как броситься за помощью к Германии и Франции, тогдашние лидеры которых Ангела Меркель и Франсуа Олланд использовали формат "нормандской четверки", чтобы прийти к соглашению с Россией, стоявшей за спиной непризнанных республик.
Как позднее вспоминал Кристоф Хойсген, занимавший в 2005–2017 годах пост советника Меркель по вопросам политики безопасности, украинский президент откровенно поведал канцлеру ФРГ о плачевном положении ВСУ в "дебальцевском котле". "Порошенко ясно заявил ей, что силам обороны [Украины] нанесено поражение, они едва могут держать рубежи. <…> Поэтому он нуждался в соглашении", — рассказал Хойсген в документальном фильме британской вещательной корпорации BBC.
12 февраля 2015-го в Минске после многочасовых переговоров Трехсторонней контактной группой был подписан Комплекс мер по выполнению Минских соглашений (он же вторые Минские соглашения, или Минск-2), а лидеры "нормандской четверки" (Германии, России, Украины и Франции) приняли декларацию в поддержку этого документа. Позднее документ был единогласно одобрен резолюцией 2202 Совбеза ООН, то есть получил статус международного. Но он так и не был воплощен в жизнь: Украина продолжала, пусть и с меньшей интенсивностью, обстреливать территорию ДНР и ЛНР, при этом наотрез отказывалась выполнять пункты, касающиеся политического и гуманитарного урегулирования. Что характерно, вину за неисполнение своих обязательств она старательно перекладывала на Россию, а Париж и Берлин ей в этом вторили.
Летом 2016-го, когда я вновь оказался в Донецке, обстановка в городе была заметно более спокойной: обстрелы уже не были круглосуточными, да и в центр, где я обитал, практически не прилетало. Но жилые районы на окраинах города ВСУ обстреливали регулярно. Помню рассказ молодой коллеги-журналистки из Донецкого агентства новостей о том, как ей по дороге с работы до дома пришлось больше двух часов пережидать в каком-то подъезде украинский артналет. Другая коллега получила ранение в ногу во время поездки в Горловку. Характерная примета тактики ВСУ: целями обстрелов были не воинские подразделения, а именно жилые микрорайоны, учебные заведения, торговые центры, объекты коммунального хозяйства.
Как впоследствии открыто похвалился в уже упомянутой документалке ВВС Порошенко, "успех Минских соглашений" заключался в том, что они "дали Украине восемь лет для строительства армии, экономики и глобальной проукраинской антипутинской коалиции". Не удержались от "сеанса саморазоблачения" и Меркель с Олландом. Сперва экс-канцлер ФРГ в интервью германской газете Zeit назвала заключение Минских соглашений "попыткой дать Украине время для того, чтобы стать сильнее". Вслед за ней и отставной французский президент в интервью газете Frankfurter Allgemeine Zeitung признал: "Время, которое было дано Украине с подписанием Минских соглашений, позволило ей повысить боевую готовность".
Вот тогда-то российский лидер и вынужден был признать, что Минские соглашения "никто не собирался исполнять". "Но я все-таки рассчитывал, что другие участники были искренни с нами. Оказывается, они нас тоже обманывали, и смысл заключался только в том, чтобы накачать Украину оружием и подготовить к боевым действиям. Видимо, мы поздно сориентировались, честно говоря. Может быть, и раньше надо было все это (спецоперацию — прим. авт.) начинать, но просто мы рассчитывали все-таки, что сможем договориться в рамках Минских соглашений", — рассказал Путин в декабре 2022 года.
Веры больше нет
Сегодняшняя ситуация мало отличается от того, что происходило в Донбассе десять или пять лет назад. ВСУ продолжают придерживаться все той же террористической тактики: обстреливают жилые районы в городах и поселках Донбасса и Новороссии. Кроме того, под постоянным огнем оказалась Белгородчина, украинские формирования вторглись на территорию Курской области. Жертв среди российского гражданского населения стало больше, потому что страны НАТО продолжают накачивать Украину бронетехникой, дальнобойной артиллерией, реактивными системами залпового огня. В ход идут кассетные боеприпасы, беспилотники. Тем временем Киев добивается от Запада поставки еще более дальнобойных ракет и разрешения наносить ими удары в глубину российской территории.
Одновременно всякий раз, когда у ВСУ возникают проблемы на фронте, в информационное поле вбрасывается тема переговоров. Впрочем, при ближайшем рассмотрении всякий раз оказывается, что все переговорные идеи, как и прежде, сводятся к тому, чтобы дать Киеву время на передышку и перевооружение, а потом продолжить боевые действия. "Мы должны перестать себя тешить иллюзиями, что мы воюем с украинской армией. Мы воюем и с блоком НАТО", — подчеркнул в интервью ТАСС Герой России генерал-майор Апты Алаудинов, который во главе спецназа "Ахмат" ведет сейчас зачистку Курской области от украинских боевиков.
Этот опытный военачальник понимает, что любые конфликты все же заканчиваются за столом переговоров: "Я так думаю, что всю Украину мы не будем пытаться забирать. <…> Нам где-то придется останавливаться на каких-то рубежах и уже заключать какой-то договор". И "чем раньше и Украина, и блок НАТО, и Америка, которая управляет этим всем, осознают, что им надо остановиться и с нами о чем-то договариваться, тем раньше у них будет возможность оставить у себя хотя бы какую-то часть территории Украины".
Но тут возникает неизбежный вопрос: с кем вести переговоры, кто может выступить посредником и гарантом того, что будущие договоренности станут выполняться, а не окажутся выброшенными в мусорную корзину, как это случилось с Минскими соглашениями? Как по мне, такими посредниками и гарантами могли бы выступить партнеры России по БРИКС — Китай, Индия, Бразилия, другие государства — лидеры глобального Юга. И не только потому, что страны Запада, включая некогда нейтральную Швейцарию, являются фактическими участниками конфликта на стороне Украины. Просто "единожды солгавши, кто тебе поверит?" А Берлин, Париж, Брюссель, Лондон, Вашингтон и иже с ними лгали и лгут постоянно, поэтому никакой веры им нет и быть не может.
