FA: разрешение Украине на удары вглубь России не изменит ход конфликта
Нанесение Украиной ударов вглубь территории России не переломит ход конфликта, пишет FA. Чтобы изменить ситуацию на фронте, Киев должен скоординировать дальние удары и ближний бой, на что ВСУ не способны. К деморализации российской армии эти действия также не приведут.
С начала российской военной операции на Украине в феврале 2022 года Соединенные Штаты предоставляют Киеву значительную военную помощь. Но на нее уже давно наложены ограничения. Некоторые из них относятся к видам поставляемой боевой техники. Например, ограничены поставки ракет большой дальности и самолетов. Есть условия в отношении применения американского оружия.
Многие из этих ограничительных мер применяются Вашингтоном для того, чтобы Украина не могла поражать цели на значительном удалении от линии фронта. США опасаются ненужной эскалации из-за таких ударов на большую глубину.
Это весьма спорная позиция. И украинское руководство, и зарубежные критики заявляют, что администрация Байдена преувеличивает риски российской эскалации, напрасно лишая Киев важных боевых возможностей. Прежде чем проводить оценку, важно подумать о том, насколько ценными в военном отношении будут для Украины такие удары вглубь российской территории, и как изменятся военные прогнозы (если они вообще изменятся) в случае снятия Америкой всех ограничений и предоставления Киеву необходимых ударных средств. Только в этом случае можно будет судить о том, оправдывают ли приобретаемые военные преимущества риск эскалации.
Чисто с военной точки зрения ограничения никогда не идут на пользу. Если дать Украине средства для нанесения ударов вглубь российской территории и разрешить ей их совершать, это несомненно повысит ее боевую мощь. Но разница вряд ли окажется решающей. Для обеспечения перелома в военных действиях Украине нужно сочетать такие удары с масштабными наземными маневрами, которым украинские войска пока не обучены. Без такой тесной координации дополнительных ударных средств большой дальности и выгод от этих ударов будет недостаточно для достижения перелома в вооруженном конфликте.
Изменить ситуацию на поле боя?
Военная операция на Украине уже год с лишним тому назад превратилась в конфликт на истощение. Стороны создали глубоко эшелонированную, подготовленную в инженерном отношении оборону, прорвать которую, как показывает практика, чрезвычайно трудно. Можно захватывать какие-то участки территории, как это делают имеющие численное превосходство русские, но темпы продвижения у них очень медленные. Украине понадобится нечто большее, чем скромное усиление боевых возможностей, чтобы преодолеть российскую оборону и превратить позиционные военные действия в маневренные, когда можно быстро, с приемлемыми потерями и в больших масштабах захватывать удерживаемые противником территории.
Недавнее наступление украинских войск в Курской области России показывает, насколько трудно переломить ход военных действий. Украина провела атаку на очень слабо подготовленном российском участке фронта, что позволило ей быстро захватить территорию. Но когда Россия подтянула резервы, украинское наступление застопорилось, и теперь Украина едва ли сможет осуществить крупный прорыв. Захват небольших участков российской территории поможет усилить переговорные позиции Киева, ослабить натиск русских на обороняющиеся украинские войска в Донбассе и ухудшить политические позиции президента Владимира Путина. Но это вряд ли существенно изменит общую картину на поле боя.
Есть несколько способов, при помощи которых украинские ударные средства большой дальности в принципе могут изменить ход конфликта. Киев получит возможность наносить удары по удаленным тыловым объектам, пунктам управления, военно-воздушным и военно-морским базам, пунктам сбора сухопутных войск, военным предприятиям, инфраструктуре обеспечения, объектам гражданской энергетики и центрам политического управления, таким как Кремль. Нанесение ударов или угроза их нанесения по таким целям понизит результативность российского наступления, ослабит оборонительный потенциал страны, осложнит ведение боевых действий в долгосрочной перспективе, а также увеличит издержки от вооруженного конфликта для Путина и для российского правящего класса.
Но есть основания усомниться в значимости результатов таких ударов. Во-первых, ударные средства большой дальности дороги. Дешевый дрон может пролететь сотни километров и нанести удар по удаленной цели. А ударные системы большой дальности намного сложнее, они больше и дороже стоят. Американская помощь Украине строго ограничена по стоимости, и, если передавать такие системы, придется свернуть другие поставки. 36 предназначенных для Украины американских истребителей F-16, например, обойдутся в три миллиарда долларов. Это пробьет существенную брешь в последнем пакете помощи для Киева на сумму 60 миллиардов долларов.
Если дорогостоящие системы обеспечат несоразмерные своей стоимости результаты, тогда затраты на них можно считать оправданными. Но чтобы поразить удаленную цель, нужна система высокоточного наведения, которая слабо защищена от мер противодействия. Когда в ходе этого конфликта одна сторона бросает в бой новую технику, другая сторона стремительно реагирует, применяя технические контрмеры и внося оперативные изменения. Например, дорогостоящее высокоточное оружие типа ракет HIMARS и управляемых артиллерийских снарядов Excalibur было очень эффективно, когда украинские войска только начали его применять. Но россияне очень быстро адаптировались, и уже через несколько недель эффективность этих средств поражения существенно снизилась.
У ударных средств большой дальности будет такой же очень непродолжительный период времени, когда они будут иметь реальное значение. Украине нужно будет применять новые средства в больших масштабах и одновременно, сочетая наносимые удары с маневром наземных войск с целью прорыва российской обороны. Согласно американской военной доктрине, удары по объектам в глубине обороны "меняют ситуацию на поле боя". Они временно лишают поддержки и обеспечения ключевые участки фронта противника и создают возможности для наступления посредством сосредоточения сухопутных войск и авиации до того, как противник придет в себя и нанесет ответный удар.
Осуществить всё это очень непросто. В ходе летнего наступления в 2023 году украинские вооруженные силы не продемонстрировали свои способности наладить взаимодействие сил и средств в тех масштабах, без которых невозможен решительный прорыв. В случае применения оружия большой дальности организовать такое взаимодействие будет еще сложнее. В 2023 году украинское руководство утверждало, что масштабная синхронизация усилий невозможна, поскольку противник применяет современные беспилотники и артиллерию. Но многие американские военные считали, что проблема заключается в недостаточной подготовленности украинских войск. Так или иначе, сейчас нет оснований полагать, что в данный момент Украина сможет лучше наладить масштабную координацию дальних ударов и ближнего боя, чем год тому назад, когда планирование было намного проще. А без такой координации незначительное количество дорогостоящих систем большой дальности просто "съест" существенную часть американской военной помощи и лишь ненамного улучшит возможности Украины по нанесению потерь противнику в позиционной войне.
Стратегические бомбардировки?
Синхронизация действий наземных войск и ударов большой дальности не единственный способ изменить ход конфликта. Вместо того чтобы наносить удары непосредственно по российским военным, Украина может поражать предприятия военно-промышленного комплекса, скажем, танковые заводы, предприятия по производству боеприпасов, нефтеперерабатывающие станции, электростанции и прочие объекты энергетической инфраструктуры, а также центры политического управления. Цель таких ударов будет состоять в том, чтобы ослабить возможности России по ведению военных действий или подорвать ее волю к победе.
Но история нанесения таких ударов не внушает особого оптимизма. В годы Второй мировой войны союзники осуществляли массированные бомбардировки, разрушая немецкие и японские города и промышленные объекты. В ходе Корейской войны американские войска неоднократно наносили удары по городам и инфраструктуре Северной Кореи. То же самое они делали во Вьетнаме. Но этими ударами им не удалось сломить решимость стран, подвергаемых бомбардировкам. Атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, сыграли решающую роль и заставили Японию капитулировать в 1945 году; но никто сегодня не предлагает наносить ядерные удары по городам России.
Менее масштабные и более точные бомбардировки последнего времени оказались ненамного результативнее. Соединенные Штаты и их союзники проводили такие операции в Ираке в 1991 и 2003 годах, в Сербии в 1999, в Афганистане в 2001 и в Ливии в 2011 году. Иран и Ирак бомбили города друг друга в ходе ирано-иракской войны в 1980–1988 годах. Россия с зимы 2022–2023 годов наносит стратегические бомбовые удары по украинским городам и энергетической инфраструктуре.
Ни в одном из этих случаев не были достигнуты многообещающие результаты. Напротив, российские удары по энергетической системе Украины укрепили решимость украинцев сражаться. В Афганистане, Ираке и Ливии стратегическими бомбардировками не удалось заставить противника пойти на уступки. Чтобы добиться своих военных целей, Западу пришлось синхронизировать действия авиации и сухопутных войск. Угрозы Ирака ударить химическим оружием по иранским городам вынудили Тегеран согласиться в 1988 году на предложенное ООН прекращение огня. Но война против России с применением химического оружия сегодня не обсуждается.
Результаты бомбардировок Сербии в 1999 году были неоднозначными. Сербский лидер Слободан Милошевич согласился на большую часть требований НАТО после продлившейся несколько месяцев кампании бомбардировок. Но сейчас трудно отличить последствия бомбежек от последствий многолетних санкций, которые нанесли сербской экономике гораздо больший урон, чем натовские авиаудары.
По мнению некоторых аналитиков, главный результат стратегических бомбардировок состоит в том, что они вынуждают противника сосредотачивать военные усилия на противовоздушной обороне, отвлекая его внимание от наземной войны, а также уничтожают его оборонные предприятия, ослабляя тем самым войска на поле боя. Но осуществлять такие действия с большим размахом — это очень сложное начинание. Во время Второй мировой войны страны-союзницы задействовали более 710 000 самолетов, которые за три с половиной года сбросили на Германию свыше двух миллионов тонн бомб. Тем не менее, производство оружия в этой стране в период с января 1942 по июль 1944 года всё равно увеличивалось. И только в заключительные месяцы войны, когда ВВС Германии были в основном уничтожены, в ходе этой колоссальной воздушной кампании удалось вывести из строя немецкие сухопутные войска.
Даже при наличии самой современной техники никакие поставки западного оружия не позволят сегодня Украине вести военные действия, хотя бы отдаленно сопоставимые по своим масштабам с тем периодом. И даже если она каким-то образом сумеет провести такую операцию, Россия всё равно сможет получать оружие и боевую технику из-за границы благодаря таким странам, как Северная Корея и Китай. А они находятся вне зоны досягаемости украинских ракет.
Оценка рисков
Конечно, нанесение более мощных ударов вглубь России пойдет на пользу Украине. Если будет разрушены российские заводы и объекты инфраструктуры, это поднимет боевой дух украинцев. Точно так же небольшой налет американских бомбардировщиков на Токио в 1942 году укрепил боевой дух США в ходе Второй мировой войны. Но сейчас, как и тогда, дальнобойные средства поражения не изменят обстановку на поле боя.
Помня об этом, партнеры Киева должны задать себе вопрос: оправдывают ли такие скромные военные преимущества риски эскалации? Ответ на него позволит провести оценку вероятности расширения конфликта, а также терпимости западных стран и обществ к риску. Второе — это в конечном счете оценочное суждение, ибо одним только военным анализом невозможно определить, где провести черту. Военный анализ поможет спрогнозировать последствия политических решений для поля боя. Если Запад отменит свои ограничения на нанесение Украиной ударов вглубь российской территории, такое решение вряд ли радикально изменит ход этого вооруженного конфликта.
Автор: Стивен Бидл (Stephen Biddle).
