Станислав Орлов, он же Испанец, — командир и основатель добровольческой бригады "Эспаньола", в которой проходят службу футбольные фанаты различных российских клубов. За два года батальон стал одним из самых инновационных в Российской армии — в нем постоянно тестируются новые приемы, техника и методы ведения боевых действий, а с недавнего времени подразделение получило статус официального апробационного полигона Минобороны России.
В эксклюзивном интервью спецкору ТАСС Испанец рассказал, зачем нужны инновации на поле боя и как работает специальное OSINT-подразделение бригады.
— Станислав, начнем с ситуации в зоне СВО. Расскажите, где сейчас воюет "Эспаньола"? Как обстановка?
— Мы сейчас работаем в Часовом Яре. Продвигаемся постоянно, без затыков каких-то серьезных. То есть идем медленно, но практически без потерь, потому что в основном используем технологии и современные наработки всякие.
— В вашей бригаде служат только добровольцы. Много ли желающих присоединиться к вам?
— Сейчас есть огромное количество желающих попасть в "Эспаньолу". Единственное, мы не можем принимать всех желающих, поскольку мы на полном самообеспечении, начиная от обычных вещей — тактической одежды, обуви, бронежилетов, питания. Это все мы делаем сами. Поэтому, если бы мы могли быстро это все расширять, мы бы смогли набрать очень много качественных людей, умных. Но пока это происходит немного медленнее, чем бы нам хотелось.
— Помимо того что вы полностью добровольческое подразделение, вы еще одно из самых инновационных в нашей армии. Постоянно внедряете новые разработки, тестируете новые методы. Расскажите об этой инновационной составляющей.
— Мы слишком быстро поняли, что война поменялась и по учебникам 70-х и 80-х годов в 2022-м вести боевые действия не получится. И мы сразу начали искать нестандартные подходы к решению боевых задач. Мы внедряем нестандартные решения, начиная от обычной штурмовой роты. Штурмовой мотобат, который под прикрытием средств радиоэлектронной борьбы может проскакивать на территорию противника. Также с помощью наших мотоциклистов мы организовали логистику, доставку грузов на передний край. И то, что создавалось для штурмовых действий, показало себя крайне хорошо в логистике. Сейчас в основном таким методом провизию, боекомплект доставляем.
— А РЭБ? Видели ранее, что у вас есть свои разработки в данном направлении.
— Системы радиоэлектронной борьбы у нас тоже свои. Мы еще в самом начале 22-го [года] увидели, что можем начать "стираться" о плотную линию обороны. Поехали на железных танках, как и раньше, но совершенно почему-то был упущен момент, что они (ВСУ — прим. ТАСС) уже все с коптерами и уже имеют представление о современном варианте ведения боевых действий. В начале было сложно, позже все начали учиться работать на коптерах, они (коптеры — прим. ТАСС) появились. Ну а мы поняли, что еще надо параллельно думать, как защищаться от них. Это основная задача была — найти противодействие, потому что не понимали, как с этим бороться.
Потом изучили, вычислили частоты, на которых летают, есть генераторы помех, антенны специальные, разнонаправленные. Начали с этим экспериментировать, мониторить их частоты. Вечерами наш центр "Мелодия", специальное подразделение, проводил анализ, который определял количество стандартных частот, на которых они летают, количество нестандартных и вновь выявленных. И делали противодействие. Шли не только по пути применения беспилотных систем, а еще и по пути защиты от них. То есть мы параллельно развивались в двух направлениях. И создали достаточно эффективную систему РЭБ, которой пользуемся сейчас.
— Перейдем к теме беспилотников. У вас относительно недавно появился, как я понимаю, "Эскадрон гусар летучих". Расскажите, какие дроны используете? Это свои наработки или готовые решения?
— Вы знаете, все время идут некие разработки, некое тестирование, потому что рынок уже за последнее время насытился. У всех производителей есть свои заявленные ТТХ. И у некоторых они с реальностью совпадают, но у большинства — нет. Поэтому сейчас мы активно закупаем дроны у разных поставщиков. Так сказать, ищем свой. Конечно, сначала проводим апробацию всех видов нового вооружения у себя на внутренних полигонах.
Хочу отметить, что за последние полгода мы стали официальной площадкой для апробации всего нового вооружения Министерства обороны. Мы берем на боевое тестирование новые образцы техники, даем обратную связь. Почему мы? С нами проще, с нами качественно, нам это интересно и нужно.
— А в электронном плане проводите какие-то разработки? Например, в развитии систем управления боем?
— Да, разрабатываем такую систему. Причем делаем мы это первыми в стране. Но пока это все, что могу сказать. Я бы не хотел сейчас открывать каких-либо деталей, но мы плотно работаем.
— Будем ждать подробностей. Вы упомянули подразделение "Мелодия". Это достаточно редкий формат — OSINT-разведка. Чем оно занимается?
— Для того чтобы эффективно выполнять задачи, нужно постоянно владеть информацией о том, что происходит на поле боя, что происходит в тылах у противника. Соответственно, подразделение "Мелодия" было создано из людей, во-первых, с хорошим опытом, а во-вторых, с определенным складом ума — аналитическим, которые подходят по психотипу, которым интересно этим заниматься.
И "Мелодия" аккумулирует в себе поступление информации от любых источников, начиная с наших смежников, с разведки, с контрразведки. И дополнительно все это накладывается на изучение и анализ всех остальных видов ведения разведки. Например, включает противник РЭБ. А наши специалисты вычисляют точку, откуда идут помехи. Разными способами, например триангуляцией. И пытаемся их (помехи — прим. ТАСС) обойти или взломать, а иногда туда "влупляет" наша артиллерия. То есть мы проверяем их системы РЭБ максимально занозчиво, потому что они умеют защищаться РЭБом, а мы научились его взламывать, обходить, вычислять. Это вот пример работы нашей "Мелодии".
— Используете ли вы в своей работе тяжелые дроны?
— Недавно был случай, когда надо было штурмануть определенное место и там закрепиться, подождать усиление. И ждали его мои бойцы больше 20 дней, вместо двух суток, как нам было сказано. Соответственно, весь запас провизии закончился через три дня. И дальше вода и еда высококалорийная, энергетическая доставлялась дронами. На коптерах носили и воду, и еду, потому что ни подойти, ничего сделать нельзя. Ребята сели в оборону, у них был один убитый и один раненый, а 12 человек выполняли задачу. Таким образом, в течение трех недель коптеры кормили, поили ребят.
А так, конечно, применяем такие тяжелые дроны [по прямому назначению]. Очень плотно.
— Как вы и ваши парни относятся к такому, в позитивном ключе, особому статусу подразделения? Инновациям и новинкам, которые вы используете?
— Мы к этому изначально и шли. Позиция наша — быть во всем номер один, номер два нас уже не устраивает. Нужно быть всегда впереди. То, как мы с РЭБом выступили, с "Мелодией", со всеми остальными делами, с мотобатом. Немного приоткрою тайну, сейчас идет работа по аэробату. Все, что пока я сейчас скажу, — идет работа.
А так, хочу сказать, что мы однозначно победим. Просто хотелось бы так, чтобы все задумались о том, что это надо делать с минимальными потерями, чтобы сохранять наш генофонд.
И те люди, которых мы не теряем, они, соответственно, обретают очень много опыта, и этот опыт мы можем транслировать дальше. И мы хотим, чтобы у всех вооруженных сил Министерства обороны был такой же подход, что первичное, конечно, сохранение жизней.
А инновации как раз и помогают сохранить жизнь.
Дальше он сделает гораздо больше уже на этом опыте.
