Находясь на пересечении интересов слишком большого числа государственных структур и ведомств, Объединенная судостроительная компания почти не имеет шансов на выживание. В качестве последней надежды президент назначил руководителем госкорпорации выходца с "Уралвагонзавода".
В Объединенной судостроительной корпорации (ОСК) в очередной раз сменился руководитель. 21 мая в Сочи Владимир Путин назначил президентом корпорации Владимира Шмакова, трудившегося до последнего времени на посту первого замгендиректора ОАО "НПК "Уралвагонзавод"", а деятельность его предшественников раскритиковал. Надежды на то, что корпорация, которая еще шесть лет назад должна была объединить и поднять с колен все российские верфи, справится с поставленной задачей, практически не осталось: почти все эти годы были потрачены только на консолидацию активов. Последняя надежда — на "Уралвагонзавод".
Между всех огней
Претензии к ОСК действительно серьезны: срыв сроков поставок и качества исполнения заказов, в том числе оборонных. "Неоправданно затягивается строительство и передача ВМФ целого ряда атомных подводных лодок и надводных кораблей",— заявил, в частности, президент.
Проблемы, нужно заметить, копились годами. И главные среди них, пожалуй, даже не изношенность основных фондов, долги, отсутствие современных технологий, финансы, спрос на продукцию на внутреннем и внешних рынках — это все само собой. Главной проблемой стало несчастное положение ОСК на пересечении интересов разных государственных структур.
Пожалуй, наиболее эффективно по сравнению с покинувшим только что пост президента ОСК Дьячковым с этими проблемами мог справляться его предшественник Роман Троценко. Несмотря на то что Троценко был выходцем из частного бизнеса, его называли человеком Игоря Сечина (после своей отставки он и пошел работать к нему советником в "Роснефть"). И это партнерство было интересно потому, что ОСК в значительной степени переориентировалась на серьезного заказчика из нефтегазового сектора. Для "Роснефти" госкорпорация обещала построить к 2020 году около 50 платформ, более 80 танкеров и 200 судов, для шельфовых разработок "Газпрома" — 10 буровых платформ, 20 газовозов и 80 единиц вспомогательного флота. "Нефтегазовое направление для ОСК является вторым по объемам и значимости после оборонного,— отмечает руководитель пресс-службы ОСК Алексей Кравченко.— Мы уже выполняем заказы "Газпрома" — для него строится самая крупная в мире стационарная ледостойкая платформа весом около 0,5 млн тонн, для ЛУКОЙЛа строим морские платформы, другую офшорную технику, вспомогательный флот для них и других добывающих и шипинговых компаний, у нас значительный прирост объема заказов".
В соответствии с этими планами создавались проекты ОСК по введению новых мощностей — суперверфей на Дальнем Востоке и в Кронштадте. Первая верфь была заложена в 2012 году, инвестировать в нее должны помимо госкорпорации частные иностранные компании.
Кроме того, Сечин — это был более чем серьезный уровень политической протекции. А протекция была необходима, поскольку ОСК билась в бесконечных конфликтах с Минобороны, владельцем части судостроительных активов Сергеем Пугачевым, Минпромторгом и пр. Одну крупную битву в 2010 году ОСК под руководством Троценко проиграла. Речь идет о знаменитом контракте Минобороны на покупку французских универсальных десантных кораблей (УДК) типа "Мистраль". В той битве Троценко, который настаивал на том, что корабли нужно заказывать в России, а не во Франции, в одиночку воевал против военных и Сергея Пугачева. Последний усиленно лоббировал заключение контракта с французами, а через несколько месяцев после заключения этого контракта он получил французское гражданство и, обремененный гигантскими долгами перед российскими банками, уехал на новое место жительства. Политическое решение тогда принял Дмитрий Медведев: приказал Минобороны в течение недели закончить переговоры с французами и подписать контракт на "Мистрали". Французы просили €1,2 млрд, наши военные настаивали на €980 млн. Волевое решение Медведева о прекращении торга обошлось бюджету в €220 млн.
Впрочем, битва за универсальные десантные корабли, по сути, была обречена. В России они не производятся, и, по утверждению заместителя директора Центра анализа, стратегий и технологий Константина Макиенко, разработать проект и спустить на воду их было бы возможно лишь лет через пятнадцать.
Следующую схватку с Минобороны Троценко выиграл. Военное ведомство, на тот момент еще под руководством Анатолия Сердюкова, выступало за то, чтобы сбить цены на военную продукцию, в частности на ракетоносцы "Борей". После того как в дело вмешался Владимир Путин, сторонам удалось заключить контракты на серийное производство подводных ракетоносцев проекта 955 "Борей" и многоцелевых подлодок проекта 885 "Ясень" общей суммой более 400 млрд руб. на очень выгодных для ОСК условиях. Тем не менее после заключения этого контракта Троценко принял решение об уходе из корпорации по собственному желанию. Основной причиной для этого, по его словам, стало нежелание вновь воевать с Анатолием Сердюковым.
Погорел на Штокмане
На место Троценко пришел бывший руководитель "Севмаша", ключевого предприятия ОСК, Андрей Дьячков. На него возлагались определенные надежды: некогда он сумел наладить работу и в центральном конструкторском бюро "Рубин", и на производственном объединении "Севмаш". На новой должности ему прежде всего предстояло продолжать дело его предшественника Романа Троценко — держать курс на консолидацию отрасли, следить за распределением загрузки предприятий, контролировать исполнение сроков контрактов. Но у него это не получилось.
Плюсы Дьячкова на первый взгляд были очевидны: вся жизнь связана с судостроением, пользуется большим авторитетом в отрасли, грамотный управленец, что было доказано примером "Севмаша". По данным журнала "Деньги", именно Роман Троценко перед своим уходом рекомендовал назначить Дьячкова на свое место исходя из его личных качеств. Говоря попросту, Дьячков из тех, кто сам не ворует и другим не дает. Но этого было мало. Однако, приехав из Северодвинска в Москву, он оказался в полной изоляции. Отсутствие политической поддержки он почувствовал сразу, с первых же дней. Например, Троценко входил в комиссию по топливно-энергетическому комплексу при президенте РФ, ответственным секретарем которой является Сечин, а Андрей Дьячков к работе комиссии уже допущен не был. Возможно, именно дистанцированность Дьячкова от нефтегазовой тематики и стала причиной его скорой — всего через девять месяцев после назначения — отставки.
Андрей Дьячков заморозил проект по строительству верфи в Кронштадте, на которой предполагалось строить платформы для разработки Штокмановского месторождения. Эксперты назвали этот шаг вполне логичным — в связи с неопределенностью относительно перспектив разработки Штокмановского месторождения в Баренцевом море. Но такие шаги, как известно, довольно болезненно воспринимаются "Газпромом" и прочими заинтересованными ведомствами.
Объявление о заморозке проекта вызвало бурю критики. Кроме того, вице-премьер Дмитрий Рогозин в конце апреля жестко высказался насчет срыва строительства верфей на Дальнем Востоке. Заступиться за Дьячкова было некому, и, попав в аппаратную изоляцию, он вскоре был вынужден написать заявление об отставке.
Как вагоны, только корабли
Назначенный новым руководителем ОСК Владимир Шмаков, похоже, задачи свои вполне четко осознает. Во всяком случае, в качестве важнейшей он назвал развитие гражданского судостроения, особенно программы освоения участков шельфа в Арктике. По этим направлениям ОСК намерена тесно сотрудничать с "Газпромом" и "Роснефтью". Другое направление, понятно, военное.
"Нами в короткие сроки будет пройден схожий по задачам с "Уралвагонзаводом" путь от этапа кризисного управления до этапа стабильного развития",— заверил президента Шмаков.
Надо понимать, что новый президент ОСК кардинально отличается от своего предшественника. Во-первых, с середины 90-х вся его деятельность непрерывно была связана с экономикой, а не с производством, он человек принципиально другого склада. Это, по признанию источника "Денег" в правительстве, стало ключевым фактором при выборе нового главы ОСК. "Мы не могли рисковать, поскольку проблем накопилось много, а президент требует их скорейшего решения,— говорит источник.— Если у бизнесмена Троценко получилось начать развитие ОСК, то, может, и у Шмакова это получится".
Во-вторых, Владимир Шмаков считается человеком, близким к главе Минпромторга Денису Мантурову, чего об Андрее Дьячкове сказать было нельзя. Наличие сторонника такого уровня может развязать Шмакову руки для наведения порядка. Есть, конечно, и трудности. С одной стороны, ему придется искать общий язык с Игорем Сечиным, не желающим терять контроль над стратегически важными для "Роснефти" проектами, и с министром обороны Сергеем Шойгу, который, несомненно, будет постоянно требовать исполнения госпрограммы вооружений.
Алексей Боярский, Иван Сафронов
