Проблемы обеспечения Вооруженных сил требуют приоритетного внимания
В обществе бытует мнение, что генералы всегда готовятся к прошедшей войне. Во многом это, к сожалению, так. Готовиться к войне, основываясь на полученном ранее опыте, легче, чем прогнозировать развитие военного искусства на перспективу. Впрочем, есть отдельные области функционирования такого сложного механизма, как Вооруженные силы РФ, где обязаны учитываться опыт и наработки, полученные в предыдущих войнах.
Речь о материально-техническом обеспечении (МТО) войск, основные законы которого остаются неизменными на протяжении десятилетий и от надлежащего выполнения которого зависит исход войны. Однако в ходе недавнего реформирования ВС РФ старая система МТО вместо доработки и совершенствования под изменившиеся условия внутренней и внешней обстановки подверглась коренной ломке, причем без достаточного военно-научного и военно-экономического обоснования. Особого внимания заслуживает непростая ситуация, сложившаяся в Сухопутных войсках.
Отремонтировали больше, чем выпустили
«В годы Великой Отечественной войны организация технического обслуживания боевых машин, их своевременного ремонта и эвакуации в динамике сражений представляла одну из важнейших проблем в общей сумме мероприятий по обеспечению боевой готовности, – указывал генерал-лейтенант инженерно-технической службы Александр Карпенко.
– Значение этих вопросов определялось в первую очередь тем, что пополнение танковых войск новой боевой техникой осуществлялось главным образом в ходе подготовки к операции либо в период продолжительных оперативных пауз. В ходе боев поступление в части танков с заводов промышленности было явлением крайне редким. Поэтому восстановление поврежденной техники в ходе сражений и быстрый возврат ее в строй являлись наиболее существенным, а порой и единственным источником восполнения потерь в танках. В ряде случаев количество отремонтированных танков и САУ в два-три раза превышало число боевых машин, имевшихся к началу операции. Другими словами, каждый танк выходил по два-три раза из строя и столько же раз снова возвращался в боевые порядки».
Однако к началу войны армия оказалась не готова осуществлять ремонт поврежденной техники в достаточных объемах, и ее часто приходилось просто бросать на поле боя или в болоте. Лишь через полтора года в бронетанковых войсках создали полноценную организацию штатных ремонтно-эвакуационных средств: в танковых полках и отдельных батальонах взводы, в бригадах – роты техобеспечения, а в армиях – отдельные танкоремонтные батальоны и эвакуационные роты. В результате по данным, приведенным в труде «Строительство и боевое применение советских танковых войск в годы Великой Отечественной войны», средствами войск и армий отремонтировано 66,5%, средствами фронтов – 27,6%, средствами центрального подчинения – 4,2%, а заводами промышленности – 1,7% всех восстановленных танков и САУ. В итоге в 1943 году, говорит историк бронетехники Максим Коломиец, немецкое командование было вынуждено издавать специальные циркуляры, чтобы солдаты Вермахта подрывали все оставшиеся на поле боя советские танки – иначе ночью советские танкисты их эвакуируют и восстановят!
Темп восстановления поврежденных машин приблизился к темпу выхода их из строя. Как указывает в труде «Танковый удар» Алексей Радзиевский, «не менее 60% боевых машин при подготовке операции и 85–90% в ходе наступления прибывало на пополнение после ремонта». К примеру, в Курской битве из 617 танков 1-й Танковой армии, вышедших из строя в период с 3 по 20 августа, 539, или 87%, были восстановлены. Всего же за годы войны ремонтно-восстановительные органы отремонтировали почти в 4,5 раза больше танков и САУ, чем было их выпущено промышленностью!
Скажете – дела давно минувших дней? Но вот другой пример. В книге «На берегах Суэца: воспоминания израильского генерала о войне Судного дня» генерал-майор Авраам Адан, командир израильской 162-й бронетанковой дивизии, так вспоминал о событиях 8 октября 1973 года:
«В какой-то момент я не был уверен, что у меня все еще есть дивизия. Теперь, глядя на темные силуэты танков с их командирами, возвышающимися из их башен, мое сердце переполнялось гордостью и симпатией к нашим солдатам… Мы начали этот день со 170 танками, а закончили с 100. 40 было сильно повреждено, а 25 оставлено на поле боя. Однако благодаря самоотверженной работе ремонтных групп на следующее утро моя дивизия имела 120 танков… Маленькая дивизия, но готовая к бою».
Аналогично обстояло дело и в других израильских дивизиях, которые при подавляющем численном превосходстве противника сумели не только задержать его продвижение, но перейти в контратаку, переправиться через Суэцкий канал и окружить две египетские армии. Понадейся командиры дивизий на «услуги сторонних организаций» – результат был бы иным.
Советский опыт и новая армия
В послевоенный период в отечественных Сухопутных войсках была создана стройная и хорошо продуманная система МТО, причем особое внимание во всех звеньях при этом уделялось своевременному техобслуживанию и быстрому ремонту вооружения и военной техники (ВВТ), что имело важнейшее значение для обеспечения высокой боеготовности войск.
Ветеран российских бронетанковых войск, автор ряда книг полковник Сергей Суворов, проходивший в свое время службу в Группе советских войск в Германии, вспоминает: «В конце 70-х – начале 80-х у нас шла интенсивная боевая подготовка. Больше всего нагрузка ложилась на экипажи танков учебно-боевой группы, обеспечивавшие весь учебный процесс в батальонах и полках. В связи с высокой нагрузкой и большим расходом моторесурсов, а иногда и наличием недостаточно обученного личного состава, были случаи выхода из строя узлов и агрегатов на машинах, таких как двигатели, бортовые коробки передач, узлы подвески, механизмы заряжания. Но поломки устранялись быстро и грамотно. Помню, в моем подразделении сержант – старший механик-водитель взвода – за ночь с двумя-тремя бойцами без помощи офицеров, при наличии «летучки» (машина техобслуживания с кран-стрелой. – Прим. авт.) менял бортовую коробку передач или двигатель, и утром машина уходила на занятия. Это было обычным делом. А прапорщики-ремонтники умудрялись из трех вышедших из строя двигателей 5ТДФ самостоятельно собрать два исправных. Движки положено было сдавать и отправлять в ремонт в Лейпциг на ремзавод, но это долго, да могли еще и заставить комвзвода или ротного заплатить за выход двигателя из строя».
В ходе Афганской войны благодаря четкой работе ремонтных подразделений из 5270 единиц поврежденной бронетехники эвакуировали более 4000, отремонтировав из них более 2750. В следующей войне – на Северном Кавказе – комплексные ремонтно-восстановительные органы, сформированные на базе трех округов, позволили охватить ремонтом и эвакуацией 80–90% бронетехники, вышедшей из строя.
Новшества не принесли облегчения
В условиях современных войн, характеризующихся высокой интенсивностью и напряженностью боевых действий, а также ввиду роста технической и технологической сложности ВВТ вероятность выхода их из строя по боевым и техническим причинам существенно возрастает. Соответственно возрастает и важность своевременного и качественного техобеспечения, что в свою очередь требует от личного состава высокого уровня профессиональной подготовки, наличия возможности постоянно его повышать. Проще говоря, нынешнему «срочнику» доверить такие вопросы нельзя, либо его надо этому долго учить. В условиях годичного срока службы сделать это невозможно.
Однако в ходе недавнего реформирования ВС РФ отдельными представителями военно-политического руководства, как представляется, были неоднозначно оценены принципы и возможности существовавших на тот момент систем тылового и технического обеспечения войск, а также традиционные подходы и накопленный огромный, в том числе и боевой, опыт функционирования данных систем. В результате, считают многие специалисты, были приняты недостаточно продуманные, а иногда и неверные решения по оптимизации органов военного управления, отвечающих за организацию функционирования систем тылового и технического обеспечения войск.
Пагубной оказалась политика «слепого» копирования западных стандартов и подходов к созданию такого рода обеспечивающих систем без тщательной их проверки на предмет соответствия российским реалиям и направлениям военного строительства ВС РФ. Фактически в ВС РФ была внедрена даже не копия, а имитация западной системы МТО войск, почти полностью сломана существовавшая до того система и отправлены «на свалку истории» наработки многих десятилетий, оплаченные не только бюджетными средствами, но и солдатскими потом и кровью.
Всестороннее обеспечение войск стало, с одной стороны, предметом рассмотрения с коммерческих позиций (введение аутсорсинга), а с другой – характеризовалось, как известно из открытых источников, системным сокращением должностей, прежде всего инженерного и технического состава ВС РФ, органов военного управления, учреждений и организаций, ранее определявших и регламентировавших основные направления развития систем эксплуатации, снабжения, хранения, техобслуживания и ремонта ВВТ.
При этом замена органов управления и высококлассных специалистов была осуществлена, по мнению ряда военных экспертов, на далеко не тождественный эквивалент услуг, оказываемых специалистами сторонних организаций. Такой подход к системе МТО неизбежно должен был привести к дублированию функций и задач, распылению ресурсов и размытию ответственности в сфере, важность которой доказана временем и признается без исключения всеми специалистами.
На круглом столе, организованном в Госдуме 14 ноября 2012 года, генерал-лейтенант Виктор Соболев, с 2004 по 2006 год командующий 58-й армией, отмечал: «У командира должны быть и органы управления тыловым и техническим обеспечением, и соответствующие части, соединения и подразделения. В армии сейчас настоящих тыловых соединений, какие были раньше, вообще нет. Эшелонирование боеприпасов, другого имущества отсутствует. Все необходимо восстанавливать».
Более того, ведущие главные и центральные органы военного управления фактически оказались лишены ранее возложенных на них административных функций по развитию и всестороннему обеспечению войск по закрепленной номенклатуре ВВТ, в том числе функций главного заказчика. В итоге некогда самым непосредственным образом оказывавшие влияние на процесс создания, испытания и поставки ВВТ органы военного управления трансформировались в структуры, неспособные влиять на единую военно-техническую политику в области разработки, создания, эксплуатации, ремонта и утилизации ВВТ.
Результатом стала вопиющая ситуация, когда после решения министра обороны Сергея Шойгу вернуть в войска функции текущего обслуживания и отдельных видов ремонта ВВТ, включая номерные, на местах в буквальном смысле слова «хватаются за голову», поскольку выполнять данное решение после проведенной ранее реорганизации оказалось почти некому.
В частности, в интервью одной из федеральных газет представитель командования Южного военного округа отметил, что в войсках округа батальоны и бригады МТО укомплектованы в среднем на 80%, причем из них не более 5% личного состава имеют знания и хоть какой-то опыт в области ремонта бронетехники. И лишь порядка 1% личного состава способны выполнить относительно сложный ремонт электрики, систем связи и управления, стабилизаторов и пр. «Остальные обучены лишь махать кувалдой, и то плохо. Вряд ли в других округах принципиально иная картина», – подчеркнул собеседник газеты.
Причина этого в том, что в процессе осуществления реформы в войсках сократили значительное количество должностей инженерного и технического состава, а также младших специалистов-ремонтников, которые до того составляли основу системы войскового ремонта, являлись ее фундаментом. Фундамент этот разрушили, а на должности заместителей командиров подразделений по МТО, отмечают знакомые с ситуацией представители МО и ОПК, стали переводить начальников продовольственной, вещевой и иных, имеющих далекое отношение к боевой технике и вооружению, служб.
Техников же, профессионалов, занимавших аналогичные должности ранее, из рядов ВС РФ либо уволили, либо вывели за штат, либо перевели на командные должности, переходить с которых на более проблемные и сложные должности замкомандиров по техобслуживанию они совершенно не стремятся. Плюс к тому, многие специализированные ввузы и учебные центры, в которых проходили подготовку специалисты по техобслуживанию и ремонту, в ходе преобразований, устроенных прежним руководством Минобороны, также прекратили существование или же были «влиты» в непрофильные учреждения.
Автору данной статьи знакомый с ситуацией военный эксперт заметил, что в процессе реформирования была фактически полностью уничтожена градация ремонтно-восстановительных органов по звеньям войск (тактический, оперативный и стратегический уровни распределения ремонтно-восстановительных сил и средств, а также ремонтного фонда ВВТ). И если в советское время гарантированно обеспечивалось выполнение работ по восстановлению порядка 80% от общей потребности в ВВТ, сегодня, утверждает эксперт, при передаче основных функций на аутсорсинг ремонтно-восстановительные органы войск стали мало функциональными. Они способны выполнить не более 10% плановых работ на тактическом уровне, да и то несложного текущего ремонта и при наличии достаточного количества запчастей.
Нетрудно представить, что будет в случае начала интенсивных боевых действий, особенно если для участия в них соединения и части, «подсевшие» на аутсорсинговое техобеспечение, будут перебрасываться на значительное расстояние от мест постоянной дислокации. Брошенная по пути следования и на местах боев техника, восстановить которую сами военнослужащие окажутся не способны… А специалисты из «сторонних организаций» либо не успеют прибыть в положенное время, либо вообще откажутся это делать…
Ремонтный аутсорсинг был приемлем в местах постоянной дислокации воинских частей. Проблемы возникали, когда части для решения поставленных задач перебрасывались за сотни километров. Фото Олега Владыкина
Ремонтный аутсорсинг был приемлем в местах постоянной дислокации воинских частей. Проблемы возникали, когда части для решения поставленных задач перебрасывались за сотни километров. Фото Олега Владыкина
Война – не дело гражданских, они вполне имеют право отказаться ехать на фронт – там ведь и убить могут или покалечить (штрафами тут не запугать – жизнь дороже). А если они попадут в плен к противнику, то по законам военного времени, находясь в прифронтовой полосе, но не являясь «комбатантами» и не имея формы и знаков различия военнослужащих, да и вообще не будучи сотрудниками Минобороны, они с полным правом могут считаться диверсантами или террористами. А с такими категориями в годы войны обычно поступают просто – отводят за ближайший сарай – и «в расход».
Серьезной ошибкой, по признанию отечественных экспертов, стало решение передать сторонним организациям функции снабжения войск военно-техническим имуществом и сформировать схему централизованной поставки запчастей, узлов, агрегатов и материалов для обеспечения мероприятий техобслуживания и ремонта ВВТ в войсках. Это совершенно противоречит современным тенденциям в военном деле и не соответствует схеме, существующей в армиях ведущих зарубежных стран, на опыт которых постоянно ссылались те, кто внедрял подобные новшества.
Как результат, отмечают представители ОПК, снабжение войск запчастями, агрегатами и материалами осуществляется фактически за счет ранее накопленных материальных средств и только по номенклатуре массового парка ВВТ еще «давнего советского» и, соответственно, физически и морально устаревшего производства. Как свидетельствуют знакомые с ситуацией специалисты, по отдельным позициям запасы исчерпаны, а вот по многим современным образцам ВВТ они практически отсутствуют.
Особо отметим – не был проработан сам механизм военного аутсорсинга. В частности, в 2011 году в статье «Аутсорсинг по-военному» доктор юридических наук В. Корякин и соискатель Юридического института МИИТ Н. Каменная указывали на возможные негативные последствия его применения в армии:
– уровень профессионализма сотрудников аутсорсинговой компании может оказаться недостаточным для выполнения работ или оказания услуг на должном уровне;
– недостаточность у воинской части рычагов контролирующего, управляющего воздействия на организацию, поставляющую услуги, что может привести к снижению качества услуг и увеличению затрат;
– наличие рисков нарушения сохранности военного имущества, безопасности и утечки сведений конфиденциального характера и сведений, составляющих гостайну, вследствие предоставления права доступа сторонних организаций на территорию военных объектов, к документам, информации и материальным ценностям военных организаций;
– затрудненность, а зачастую невозможность использования данного способа оказания услуг вне места постоянной дислокации воинской части, в период учений, выходов кораблей в море, выполнения воинской частью учебно-боевых и боевых задач, а также в воинских частях, дислоцированных в отдаленных, малонаселенных местностях, где отсутствуют какие-либо гражданские структуры, с которыми можно было бы заключить соответствующие договоры.
Получается, что если и стоит сохранить аутсорсинг в области техобслуживания войск, то необходимо срочно откорректировать положения по его осуществлению. Вот почему на проходившем в начале 2013 года общем собрании Академии военных наук ее президент генерал армии Махмут Гареев был категоричен в данном вопросе. «На наш взгляд, систему аутсорсинга нужно в корне пересмотреть: издать законы, предусматривающие в случае войны перевод этих организаций на военное положение и полное подчинение командирам частей», – подчеркнул он, отметив, что в противном случае тыловое и, в частности, техническое обеспечение будет сорвано.
Дублирование функций и безответственность
Яркий пример последствий аутсорсинга в данной сфере – результаты учения, проведенного в начале этого года на территории Центрального и Южного военных округов с задействованием более 7000 военнослужащих и различной техники, включая 48 летательных аппаратов. Как уже отмечало в феврале с.г. «НВО», на 565-й авиабазе 2-го командования ВВС и ПВО на пяти вертолетах Ми-24 и Ми-8 были выявлены неисправности блоков и агрегатов, по причине чего они не приняли участия в учении.
Аналогичная участь постигла и две САУ «Мста-С», принадлежавшие 28-й отдельной мотострелковой бригаде, а специалисты «Уралтрансмаша», с которым был заключен контракт на проведение сервисного обслуживания указанной техники, ничего не сделали для устранения этих ранее выявленных неисправностей. Кроме того, при выполнении упражнения контрольных стрельб из вооружения БМП-2 бригады возникали постоянные задержки, связанные с состоянием техники, а три БМП упражнение так и не выполнили.
Особую же озабоченность на последовавшем селекторном совещании военачальники выразили по поводу того, что много нареканий вызвало состояние ВВТ, прошедших ремонт на ремзаводах и предприятиях промышленности. «Зачастую техника, прошедшая капитальный или средний ремонт и находящаяся на гарантийном обслуживании, выходит из строя уже в первые месяцы эксплуатации, – отмечал начальник Генштаба ВС РФ генерал армии Валерий Герасимов. Результаты учения, по его словам, показали, что исправны лишь 66% самолетов и вертолетов, а из парков не смогли выехать из-за изношенности и поломок многие САУ «Мста-С» и БМД-2.
«Проверка подтвердила целесообразность принятого министром обороны решения о восстановлении войсковых ремонтных органов, – подчеркнул генерал Герасимов. – В то же время уровень обученности личного состава ремонтных подразделений, их организационно-штатная структура и обеспеченность запасными частями требуют совершенствования».
Выходит, благая на первый взгляд попытка компенсировать, а точнее, подменить существовавшие ранее возможности ремонтно-восстановительных органов за счет привлечения квалифицированного персонала сторонних организаций на договорной основе привела к тому, что группировки войск в определенной, а может быть, и значительной части оказались не способны обеспечить свои потребности в техобслуживании и ремонте ВВТ. Что и продемонстрировало упомянутое учение, вызвав вполне закономерное негодование нового руководства Минобороны.
Генерал Герасимов потребовал провести на местах детальный анализ выявленных недостатков, устранить их и не допускать их впредь. Хорошо, если это будет сделано в ближайшее время, но тогда нужно срочно подвергнуть тщательному анализу результаты «аутсорсинговой реформы» системы МТО, определить конкретных должностных лиц, которые будут персонально, в том числе и погонами, отвечать за реализацию тех или иных мероприятий.
Последнее особенно важно, поскольку, как заявил автору материала знакомый с текущей ситуацией в данной сфере источник, проведенная реформа привела к тому, что сегодня во всех звеньях войск отсутствует четкая линия ответственности между органами управления по организации мероприятий, направленных на поддержание боеготовности войск по наличию в строю исправных образцов ВВТ. Причем органы управления, ранее непосредственно отвечавшие за организацию эксплуатации и восстановление ВВТ, сегодня оказались лишены подчиненных сил и средств, не имеют возможности принимать оперативные решения и лишь представляют по своим видам обеспечения предложения в обобщенные распорядительные и планирующие документы по МТО. В итоге сведения поступают в войска с задержкой, не в полном объеме, а доступ к информации имеет широкий круг лиц, что не обеспечивает требуемый уровень безопасности.
В одной из своих статей доктор экономических наук генерал-полковник в отставке Василий Воробьев, возглавлявший в 1991–1995 годах Главное управление военного бюджета и финансирования МО РФ, подчеркнул: «Военное руководство США не стремится (как это сделано у нас) заменить гражданских служащих, занятых в воинских структурах, представителями частного сектора, поскольку опыт, уровень квалификации таких служащих в целом выше, чем персонала из структур возможных подрядчиков». В конечном итоге, по его мнению, в результате массового перехода на гражданский аутсорсинг ВС РФ «теряют автономность жизнеобеспечения в условиях ведения войны, в чрезвычайных и аварийных ситуациях».
В свою очередь, генерал-полковник Александр Рукшин, занимавший в 2001–2008 годах должность начальника Главного оперативного управления Генштаба – заместителя начальника Генштаба ВС РФ, указал на другой недостаток: «При создании единой системы МТО бригады и базы МТО сосредоточены в округе, в армиях соответствующих органов не оказалось, хотя есть заместитель командующего по МТО. Учитывая, что армия – основное оперативное объединение, ведущее боевые действия, логики в таком решении не просматривается».
Положительным моментом в области организации техобеспечения ВС РФ стало создание в общевойсковых соединениях узкоспециализированных ремонтных подразделений, в которые начались даже поставки и новой спецтехники. В частности, летом 2012 года подразделения МТО одного из мотострелковых соединений в Волгоградской области получили новые мастерские техобслуживания на шасси «Урала», предназначенные для ремонта в полевых условиях авто- и бронетанковой техники. Но в большинстве своем такие подразделения пока что малочисленны, недостаточно оснащены требуемой спецтехникой и не могут похвастать наличием достаточного количества подготовленных специалистов.
Времени на решение уже не осталось
«Главнокомандующим видами Вооруженных сил РФ, командующим войсками военных округов, командующим родами войск Вооруженных сил РФ, руководителям центральных органов военного управления… подготовить предложения по совершенствованию организационно-штатных структур ремонтных подразделений в войсках и повышению их возможностей», – потребовал в феврале с.г. генерал армии Валерий Герасимов. Теперь главное оперативно воплотить это требование в жизнь.
В связи с этим, как представляется, руководству МО РФ необходимо, во-первых, определиться с тем, совершенствовать ли систему МТО как единую структуру и под единым руководством далее, либо же создать, как было ранее, отдельные профильные органы военного управления, способные оперативно решать вопросы технического, тылового и иного обеспечения; а во-вторых, в максимально сжатые сроки пересмотреть функциональное предназначение профильных органов военного управления с устранением дублирующих функций и обязательным возвращением им функций заказчика, что позволит решить проблему конечной ответственности командиров (начальников) за результат работы по их направлению.
Последнее особенно важно, поскольку на сегодня дублирование ряда функций органов военного управления наблюдается даже в вопросах формирования и исполнения гособоронзаказа: потребности в общий план ГОЗ формируют профильные главные управления под эгидой одного замминистра обороны, а непосредственное размещение и исполнение заданий в рамках ГОЗ реализуются по линии другого зама. На выходе – отсутствие персональной ответственности за конечный результат.
Такая ситуация негативно влияет и на деятельность предприятий ОПК. Представитель одного из них отметил, в частности, что «при отсутствии непосредственного контроля профильных довольствующих главков» в ходе реализации заданий по ГОЗ «зачастую необходимые технические решения для их исполнения принимаются должностными лицами, не компетентными в вопросах последующей их эксплуатации в войсках». Итог – в войска либо идет техника, не соответствующая заявленным требованиям, либо же она преждевременно выходит из строя и требует восстановления в рамках рекламационной работы.
Маршал Советского Союза Георгий Жуков подчеркивал: любая блестяще разработанная операция без соответствующего тылового и технического обеспечения останется красивыми стрелами на бумаге. И если руководство Минобороны намерено одерживать победу над врагом, ему необходимо срочно обратить внимание на систему МТО. Иначе может так случиться, что совершенствовать ее придется уже под падающими ракетами и бомбами.
Владимир Щербаков
