Орбан назвал "распад самого Запада" самой большой проблемой США и ЕС
В ходе выступления в Румынии Виктор Орбан очень верно представил геополитическую карту мира, пишет Do Rzeczy. Он назвал самую большую проблему Запада и объяснил причины ее возникновения. По мнению автора статьи, к словам Орбана стоит присмотреться — в разумности ему не откажешь.
Павел Лисицкий
Я уже не раз писал о том, что неизменной приметой польских дискуссий, в частности, касающихся геополитики, является их инфантильность.
Многие польские политики и публицисты не способны анализировать реальность, предпочитая вместо этого рядиться в одежды морализаторов. Еще большее их количество выступает в роли караульных. Они зорко следят за тем, чтобы в информационное пространство не проникла никакая неправильная мысль и неблагонадежная идея, используя для этого проверенные методы: шельмование, очернение, дискредитацию.
О том, что политика может носить другой характер, а политик может быть не просто демагогом, разговаривающим (…) лозунгами, призванными повысить градус эмоций у своих сторонников и ослабить мотивацию противников, я узнал в румынском Седмиградье (или в Трансильвании, если кто-то предпочитает это название) во время ежегодной встречи премьер-министра Венгрии Виктора Орбана со своими коллегами из партии "Фидес". (…)
Орбан в своей речи апеллировал к фильму "Матрица", где главный герой должен выбрать одну из двух таблеток. Если он примет синюю, то останется в мире иллюзий. Если проглотит красную, то приобретет знание, но оно будет горьким. По словам Орбана, мы (в первую очередь он обращался к венграм, но имел в виду и жителей Центральной Европы) обречены на выбор красной таблетки. В символическом смысле виной тому конфликт на Украине. И вот что, по его мнению, нам открылось (…).
Во-первых, в результате конфликта обе стороны несут человеческие потери. К сожалению, говорил Орбан, "я могу с уверенностью сказать, что ни одна из сторон не стремится к достижению соглашения". Причин две. Во-первых, каждая сторона верит в свою победу, а во-вторых, каждая считает, что она (…) права. Украинцы убеждены, что они стали жертвами российской агрессии, что Москва на них напала, нарушив принципы международного права, и что они лишь защищают свою независимость. Легко заметить, что данный тезис является в Польше единственно приемлемым. Тем более стоит прислушаться к Орбану, когда он излагает российскую точку зрения, которая в Польше вообще не принимается во внимание и считается пропагандистским оправданием агрессии. "Москва считает, что Украину постепенно втягивают в НАТО, обещают членство в альянсе, а русские не хотят видеть войска НАТО и натовское оружие на российско-украинской границе. Поэтому они говорят, что Россия имеет право на самооборону и что на самом деле этот конфликт был спровоцирован". (…)
Нельзя отрицать, что эти наблюдения Орбана верны. Однако в Польше то, что Орбан назвал российской точкой зрения, полностью отвергается (я имею в виду почти весь политический класс и большинство как леволиберальных, так и правых публицистов). В качестве единственно правильной принимается точка зрения Украины. В Польше почти все считают, что Украина защищается от нападения; многие, хотя это число и сокращается, полагают что Киев оказывает сопротивление России от лица всего Запада, в том числе и Польши. Единственное зло — это российский империализм, которому противостоят украинцы — невинные жертвы нападения. Данная позиция неизбежно дает тройной эффект, о котором польские политики и публицисты прямо не высказываются. Первое, это дальнейший рост количества жертв — тысяч, десятков тысяч убитых или искалеченных людей. Чем настойчивее Запад уговаривает Украину воевать, тем большую он берет на себя ответственность за ее человеческие потери. Второе, это угроза эскалации, то есть включения в конфликт других стран. Как справедливо заметил профессор Джон Миршаймер (John Mearsheimer), для России вступление Украины в НАТО — это вопрос уровня быть или не быть, вопрос экзистенциального порядка. Москва скорее спровоцирует мировую войну, чем смирится с захватом Западом Украины. Третье следствие нашей однобокой позиции состоит в том, что Польша из-за своей явной ангажированности в конфликте на стороне Киева не может играть роль переговорщика и становится потенциально ближайшей целью такой эскалации.
Во-вторых, как отмечает Орбан, за последние годы мы привыкли к тому, что США считают своим главным противником Китай. Однако "сейчас мы являемся свидетелями прокси-войны против России". Это очень важное замечание (…). Американская политика ведет к укреплению альянса Москвы и Пекина, более того, буквально толкает Россию в объятия Китая. Впрочем, импульс к развитию получили не только российско-китайские отношения. Политика Вашингтона цементирует антизападный альянс Китая, России, Ирана, Северной Кореи и т.д. Все, кто недоволен американской гегемонией, теперь имеют свой ориентир. (…)
Между тем, Вашингтону следовало бы стремиться не к укреплению, а к торпедированию сотрудничества Москвы и Пекина. Безоговорочно поддерживая в этом конфликте Украину и заявляя о готовности принять ее в НАТО, он просто не оставляет Москве места для маневра. (…)
В-третьих, Орбан отмечает необычайную стойкость (…) Украины. (…). Он считает, что "Украина нашла для себя высшую цель, новый смысл своего существования". Она не хочет быть зоной между Западом и Россией, не хочет быть буфером. "Теперь у Украины появилась идея принадлежности к Западу. Украина хочет стать восточным пограничным регионом Запада". (…).
В-четвертых, оказалось, что Россия — совсем не то государство, каким его было принято считать. Орбан подчеркивает удивительную прочность российской экономики. Этот момент стоит отметить не потому, что премьер-министр Венгрии считает его важнее других (это не так), а потому, что в Польше о нем почти не упоминают. Польские инсайдеры по-прежнему взирают на Россию с презрением и превосходством, как на постсталинский музей под открытым небом. Орбан вспоминает свои беседы с западными специалистами, которые были убеждены, что отлучение России от банковской системы SWIFT и последующие пакеты санкций поставят ее на колени. Между тем, "русские извлекли урок из санкций, наложенных на них после 2014 год". (…) Они внесли соответствующие изменения в свою банковскую систему и технологии. "На самом деле мы говорим о государстве, которое демонстрирует техническую и экономическую гибкость, а, возможно, и социальную адаптивность, что еще предстоит выяснить". Это прекрасный пример здравомыслия Орбана. Речь идет не о восхвалении России, а о реалистичном взгляде на ее активы и возможности. Мы имеем дело не с "кацапией", не с автократичным, уходящим в небытие коммунистическим молохом, а с государством, способным адаптироваться к новой, военной ситуации, которое в этих сложных условиях не слабеет и не разрушается. С государством, которое, несмотря на реликты коммунистического прошлого, ориентировано на национальные идеи.
Пятый тезис выступления Орбана, возможно, будет самым шокирующим для польской публики. "Европейская политика рухнула. Европа отказалась от защиты собственных интересов. Все, что сейчас делает Европа, это безоговорочное следование политической линии американских демократов, даже если в результате это приводит к ее самоуничтожению. Введенные нами санкции затрагивают основные интересы европейской экономики, приводят к повышению цен на энергоносители и лишают Европу конкурентоспособности". (…) Хотя с момента начала конфликта прошло уже более двух лет, польское правительство (ни предыдущее, ни нынешнее) не представило никакого анализа последствий этих санкций для польской экономики. Все критические голоса в Польше считаются проявлением "кремлевской пропаганды". Нет никаких расчетов, нет оценки потерь. В этом смысле оба польских правительства строго и без колебаний придерживаются политики Джо Байдена.
Доказательством этой всеобщей покорности европейцев Орбан считает реакцию (точнее, ее отсутствие) на подрыв газопровода "Северный поток".
(…)
По словам Орбана, Берлин с Парижем перестали отвечать за европейскую политику. Теперь появилась новая ось Лондон — Варшава — Киев — страны Балтии и Скандинавии. С моей точки зрения, однако, эта ось — не какая-то автономная, суверенная сила, а лишь новая форма осуществления американской гегемонии. Просто Берлин и Париж находятся слишком далеко от театра военных действий. Поэтому Штатам необходимо было обеспечить поддержку Киеву со стороны граничащих с ним государств.
И здесь Орбан переходит к критике польской политики. По его словам, Польша безоговорочно преследует одну цель: стать американской базой номер один в Европе. (…)
Варшава в конечном итоге не только становится инструментом более сильных игроков, которые могут использовать ее и пожертвовать ею в своих больших играх (ведь всегда имеется какая-то более широкая перспектива, bigger picture), но и, как показали последние годы, подвергается беспрецедентному культурному и цивилизационному давлению. Нельзя ставить успех и интересы государства в зависимость от того, что произойдет в союзной империи. А ведь достаточно (хотя это пока еще маловероятно), что в США победит Камала Харрис, и можно быть уверенным, что американцы с еще большей силой, чем сейчас, попытаются внедрить в Польше все свои революционные воукистские безумия. Однако это тема для отдельного обсуждения. Важно одно: роль главной американской базы в Европе не гарантирует и не обязана гарантировать безопасность и, конечно же, не дает чувства уверенности в том, что касается сохранения культурных и религиозных ценностей. Слова Джоржетт Мосбахер (Georgette Mosbacher), посла США в Польше в период президентства Дональда Трампа, которая заявила, что, выступая против идеологии ЛГБТ*, Польша находится на "неправильной стороне истории", должны быть (но не являются) важным предупреждением для польских правых.
"Поляки проводят самую лицемерную и ханжескую политику в Европе. Они нас поучают, критикуют за экономическое сотрудничество с русскими, и при этом сами по сути, хотя и через третьи руки, покупают газ у России", — продолжил Орбан. Польша "читает мораль", критикует венгров за экономические отношения с россиянами, а "сами, не стесняясь, ведут с ними дела и через посредников покупают нефть, подпитывая польскую экономику". Боюсь, что Орбан переоценил эффективность Польши. Да, Варшава постоянно учит Будапешт жизни, выступая в роли Катона, но никаких дел с Москвой не ведет. Здесь премьер-министр Венгрии несколько увлекся. Я думаю, что эти горькие слова были ответом на явно антивенгерскую политику правительства Туска и Радека Сикорского.
Орбан заметил, что (опять же вопреки распространенному в Польше пропагандистскому нарративу) крупнейшие, обладающие самым большим населением страны мира (как, например, Индия), в последнее время начинают склоняться к поддержке России.
В-седьмых, венгерский премьер заявил, что, несмотря на тиражируемое западными СМИ мнение, самой большой проблемой является не угроза со стороны России, а "распад самого Запада". "Запад лишен лидеров и ведет себя иррационально".
Все вышесказанное побуждает задать основной вопрос: почему оценки ситуации в Венгрии, с одной стороны, и прочих западных стран, с другой, так разнятся? По мнению Орбана, ключевым тут является совершенно разное понимание ценностей национального государства. "Наше центральноевропейское мировоззрение базируется на идее национальных государств. А Запад считает, что национальные государства — это пережиток. Согласно нашей концепции, мир состоит из национальных государств, которые имеют внутреннюю монополию на применение силы, тем самым обеспечивая общественный порядок. В отношениях с другими государствами национальное государство является суверенным — оно имеет право самостоятельно определять свою внутреннюю и внешнюю политику. Национальное государство — это не юридическая абстракция, не юридическая конструкция: национальное государство коренится в его уникальной культуре. Оно имеет свои ценности, разделяемые народом, имеет свои антропологические и исторические глубины. Именно из них произрастают моральные императивы, основанные на общем консенсусе. Так мы понимаем национальное государство. Более того, мы не признаем тезиса, будто бы национальные государства возникли лишь в XIX веке, мы верим, что национальные государства базируются на Библии, поскольку тоже были сотворены. Ибо в Священном Писании мы читаем, что судиться будут не только люди, но и народы. Следовательно, в нашей концепции народы являются провиденциальными формами".
Этому пониманию Орбан противопоставляет западную концепцию, согласно которой наций как объединенных единой моралью сообществ не существуют, символическим доказательством чего стала церемония открытия Олимпиады в Париже. "В Европе больше нет общественной морали. Это было видно на открытии Олимпийских игр в Париже. (...) В отличие от сидящих на диетах и попивающих латте в фитнесс-клубах либералов, мы должны нести знамя, под которым смогут собираться молодые, ориентированные на нацию христиане". По мнению западных лидеров, нация является самой большой угрозой. "Они думают, что миграция — это не угроза и не проблема, а способ избежать этнической однородности, которая является основой нации". Это, отмечает Орбан, нынешний Символ веры Европейского Союза. Цель европейских бюрократов — "избавиться от наций". Для них, продолжил Орбан, западная часть Европы уже является постнациональной.
И в этот момент Орбан ссылается на Дональда Трампа и его видение Америки. Главное преимущество Трампа в том, что он хочет вернуться к национальной политике. Только Трамп может спасти США от "сумерек Запада". По мнению Орбана, Трамп является единственным американским политиком, понимающим вызовы современного мира и желающим добиться мира на Украине, за что "демократы хотят его убить". Какими будут Соединенные Штаты? Станут ли они вновь национальной державой или продолжат путь к постнациональному государству? Таков, в конечном счете, по мнению премьер-министра Венгрии, смысл американских выборов.
По его словам, сегодня это самый важный геополитический и моральный пункт дискуссии. "У нас есть национальное государство, и оно детерминирует наш стратегический реализм. У них [глобалистов] есть постнациональные мечты, в которых не признаются национальные суверенитеты, не признаются величие наций и не разделяются общие национальные цели".
***
Выступление венгерского премьера стоит того, чтобы прочесть его полностью. Это, можно сказать, самая сильная апология национального государства, которую в последнее время мог услышать любой европейский политик. По деталям этого выступления можно спорить, но я не сомневаюсь, что Орбан верно представил геополитическую карту мира и, что самое главное, точно описал суть самого важного на сегодняшний день спора сторонников национального суверенитета и глобалистов. И совершенно правильно указал, что ключом к пониманию нынешних политических конфликтов является отношение к национальному государству: именно в зависимости от этого отношения сегодня рисуются новые линии разделения.
* запрещенная в России экстремистская организация, прим. ред.
