Компромиссы по разоружению возможны, но не за счет интересов национальной безопасности
На минувшей неделе в Москве побывал заместитель генерального секретаря НАТО Александр Вершбоу. Прилетел он в Первопрестольную на встречу бывших послов США и России. Но сумел провести беседу и с представителями администрации президента, и в МИДе, и в Минобороны, где разговаривал с заместителем министра Анатолием Антоновым. И, судя по сообщениям информационных агентств, речь на всех этих встречах шла о новых предложениях Североатлантического союза по сотрудничеству в области ПРО, большей транспарентности по отношению к ядерному оружию и о дальнейшем его сокращении. Инициативы альянса представитель НАТО объяснял тем, что США отказались от четвертого этапа развертывания ПРО и теперь «становится очевидно, что эта система не представляет собой угрозы российскому стратегическому арсеналу ни сегодня, ни в будущем». А это значит, что появляется возможность сотрудничества между Москвой и Брюсселем не только в создании совместной ПРО, но и по другим проблемам безопасности, в том числе и по сокращению арсеналов тактического ядерного оружия.
Подробно о планах американской администрации изменить подходы к развертыванию системы ПРО в статье нашего автора Владимира Козина, опубликованном в этом номере «НВО». А пока напомним, что об отказе от разработки противоракеты SM-3 Block 2B и ее размещении на территории Польши в ходе развертывания четвертого адаптивного этапа системы ЕвроПРО, которая так беспокоила Кремль, администрация Обамы объявила еще в середине марта. В Москве сдержанно отнеслись к этому сообщению. Может быть, потому, что никаких серьезных документов по этому поводу подписано не было. Но, если отвлечься от формальной стороны дела, надо признать, что этот шаг действительно может открыть некие возможности для продвижения вперед переговоров между Россией и США, между Россией и НАТО по пути укрепления взаимной безопасности и, не исключено, большей прозрачности военной деятельности и даже сокращения тактических ядерных арсеналов.
Но отказ от развертывания четвертого адаптивного этапа ЕвроПРО, с точки зрения российского руководства, которую неоднократно высказывали Владимир Путин и Дмитрий Медведев, – необходимый, но не единственный шаг навстречу Москве на пути переговоров о сокращении нестратегических ядерных арсеналов. Необходимо все тактическое ядерное оружие США вывести на национальную территорию, как это в начале 90-х годов сделала Россия. И только после этого можно начинать диалог о его дальнейшей судьбе. По данным Стокгольмского Международного института исследований проблем мира (SIPRI), на шести авиационных базах США в Европе в пяти государствах – членах НАТО (Бельгии, Германии, Италии, Нидерландах и Турции) размещено около 200 атомных бомб B61. Доставить к цели их могут самолеты F-15E и F-16, которые время от времени несут службу в воздухе стран Балтии у российских границ.
Как начинать переговоры о дальнейшем сокращении тактического ядерного оружия в такой ситуации – вопрос, что называется, на засыпку. Тем более что российское нестратегическое ядерное оружие, в отличие от тех же Соединенных Штатов, не только находится на собственной территории, но и служит оружием сдерживания для тех ее соседей, которые обладают подобным оружием, а также средствами их доставки. У США таких соседей на континенте нет.
Нельзя не сказать, что переговоры об укреплении взаимного доверия в области безопасности нельзя сводить только к ЕвроПРО, ядерному оружию, как стратегическому, так и тактическому, к его сокращению и контролю над этим процессом. Проблема эта комплексная и искусственно выдергивать ту или иную проблему вне ее связи с другими в дискуссионном плане возможно, но в реальности малопродуктивно. Сегодня на проблемы безопасности влияют и состояние общевойсковых сил и средств, и наличие или отсутствие систем космической разведки, целеуказания и навигации, систем радиоэлектронной борьбы, беспилотных летательных аппаратов, в том числе и разведывательно-ударных, ракетных комплексов средней и меньшей дальности. Россия и США ликвидировали эти свои системы еще в конце 80-х годов, но они есть у наших соседей как средства доставки к цели, в том числе и ядерных боеприпасов. Не учитывать эти обстоятельства, ведя переговоры о сокращении нестратегических ядерных вооружений, невозможно.
Контролировать обычные вооружения на Европейском континенте вместо канувшего в Лету Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) сегодня позволяет Венский документ 2011 года. Более того, по словам начальника Управления Минобороны России по контролю за выполнением международных договоров (Национального центра по уменьшению ядерной опасности) Сергея Рыжкова, он в отличие от ДОВСЕ построен на принципах взаимодействия и сотрудничества с иностранными партнерами, предусматривает демонстрационные показы новых образцов боевой техники и оружия, приглашение партнеров на войсковые учения, на авиационные базы и демонстрацию расположенных там самолетов и вертолетов, обмен учебными группами курсантов и многие другие меры доверия. Причем контролируется не количество и качество оружия, а боеготовность подразделений и соединений, их нацеленность на выполнение той или иной задачи. Вместе с договором об открытом небе, с уведомлениями о военной деятельности на территории, прилегающей к границе, или о пусках ракет, с возможностью убедиться о ненаправленности всей этой деятельности против своих соседей, он создает хорошую основу для укрепления доверия между государствами.
Приверженность принципам Венского документа – хороший пример возможности Вашингтону и Москве, Москве и Брюсселю договариваться по беспокоящим их вопросам безопасности. Но пока, употребляя автомобильные термины, стороны находятся только на встречных полосах, разделенных двумя сплошными. Где-то впереди есть прерывистая прямая. Где она, определять Западу.
От редакции "НВО"
