Генсек ОДКБ об отношениях с НАТО и о противостоянии внутренним и внешним угрозам
Год назад Организация договора коллективной безопасности (ОДКБ) выступила с призывом к НАТО установить официальные отношения. Альянс на это предложение не откликнулся. Генсек ОДКБ Николай Бордюжа объяснил корреспонденту “Ъ” Елене Черненко почему и рассказал, какие новые направления деятельности осваивает сейчас эта организация, чтобы противостоять внутренним и внешним угрозам.
— Некоторые члены НАТО были бы, насколько мне известно, не против официального сотрудничества альянса с ОДКБ. Но в руководстве НАТО эту идею отвергают. Вас это не задевает?
— Не задевает. Абсолютно. Проблема взаимоотношений с НАТО для нас не жизненно важная тема. Мы самодостаточная организация. У нас и так все хорошо. У нас большой фронт работ, программы и мероприятия, которые мы реализуем в интересах наших государств. Мы предлагали НАТО заниматься этими проблемами совместно, потому что видим, что те вызовы, с которыми сталкиваются государства—члены ОДКБ, созвучны или практически идентичны вызовам, с которыми сталкиваются государства—члены НАТО. Совместно мы могли бы значительно эффективнее противодействовать этим вызовам.
Взять, например, тот же Афганистан. НАТО внутри Афганистана, мы по периметру его границ. Мы могли совместно координировать наши усилия хотя бы по таким беспокоящим всех проблемам, как наркотрафик из Афганистана. Он же все равно достигает Европы. Вот по таким вопросам мы и могли бы сотрудничать. Но пока они не созрели для этого.
— У вас есть понимание, почему не созрели?
— Прочтите опубликованные WikiLeaks телеграммы Госдепартамента США. Там все ясно. «Старший брат» не разрешает, остальные подчиняются.
— Для НАТО одной из ключевых тем становится кибербезопасность, или международная информационная безопасность, как ее называют в РФ. Альянс разрабатывает собственную стратегию в этой области, в Эстонии есть специальный центр, где моделируются кибервойны, а некоторые страны НАТО занимаются разработкой наступательных видов кибероружия. ОДКБ это тревожит?
— Конечно! И не просто тревожит. Мы считаем, что сегодня вопросы информационной деятельности в сфере безопасности — это вопрос номер один. Не нужно никаких войск, не нужно спецподразделений, не нужно огромного количества оружия для того, чтобы дестабилизировать обстановку в каком-нибудь государстве. Можно просто нацелить на него свои информационные ресурсы и работать в соответствии с уже существующими технологиями, потихоньку раскачивая там ситуацию посредством воздействия на общественное мнение.
Как показала практика последнего времени, это очень эффективный инструмент. С чего началась «арабская весна»? С информационного воздействия на население! Поэтому мы, понимая, что эта сфера имеет ключевое значение для обеспечения коллективной безопасности, занимаемся ею уже несколько лет.
Руководители наших государств провели несколько неформальных встреч, посвященных выработке предложений по организации совместной деятельности в этой сфере. Создан Центр современных информационных технологий при МГУ. Он занимается подготовкой кадров. Проводится операция «Прокси» («Противодействие криминалу в сфере информации»). В рамках этой операции уже выявлено значительное количество информационных ресурсов, ориентированных на вербовку наемников и членов экстремистских организаций. Также выявлено немалое число сайтов, которые занимаются разжиганием межнациональной вражды (в частности, в 2010 году во время известных событий в Киргизии). К таким ресурсам были применены меры законодательного характера.
В рамках ОДКБ также существует план совместной информационной деятельности, ориентированной, прежде всего, на выявление попыток внешнего воздействия на государство или на общественное мнение наших государств, подрывающего их безопасность.
— Вы сказали, что «арабская весна» инспирирована извне при помощи информационных технологий. А кто ее инспирировал?
— Вы хотите, чтобы я назвал, кто конкретно?
— Да.
— Такого нет и никогда не будет. Информационные возможности используются различными силами: экстремистскими организациями, религиозными структурами, просто преступными сообществами. А также конкретными государствами, которые стремятся к достижению своих политических целей путем использования информационных технологий.
Возьмите, к примеру, август 2008 года, когда с помощью информационных ресурсов все мировое сообщество вводилось в заблуждение по поводу событий в Южной Осетии и Абхазии. Когда Россию обвиняли в агрессии против Грузии, а на самом деле все было наоборот. Это пример одной из таких дезинформационных операций. Кстати, одной из достаточно успешных.
— Будет ли ОДКБ развивать наступательные кибертехнологии?
— Нет, эта тема не обсуждается. Речь идет о защите. Наш блок занимается только обеспечением безопасности государств.
— Но НАТО вроде как тоже только защитой занимается, что не мешает отдельным членам альянса (США и ряду стран Европы) активно осваивать такие технологии.
— У НАТО несколько иной статус. Мы, в отличие от НАТО, не позиционируем себя как глобальная организация. Не стремимся, как НАТО, участвовать в операциях в Афганистане, Ливии, то есть за пределами территории государств-членов. Нам этого просто не надо, у нас другая концепция. Мы занимаемся обеспечением безопасности наших стран от внешних угроз.
— Для изучения разного рода угроз в рамках ОДКБ на днях была создана Аналитическая ассоциация информационно-аналитических структур (от России в нее вошли ВЦИОМ, РИСИ, фонд «Разумный интернет» и ряд других институтов). Чем конкретно она будет заниматься?
— В функции ОДКБ, кроме конкретных мероприятий, связанных с обеспечением безопасности государств, вменены и задачи по анализу обстановки, рисков и угроз, с которыми сталкиваются государства, и выработка превентивных мер, которые бы не позволяли обостряться этим вызовам. Для этого мы в рамках секретариата проводим серьезную аналитическую работу, но этих усилий не всегда хватает. Мы бы хотели получать информацию из других источников, с тем чтобы выходить на более объективную оценку ситуаций.
Поэтому предложили руководителям ряда аналитических центров государств—членов ОДКБ войти в эту структуру. Предполагается, что они будут обмениваться информацией, периодически встречаться, обсуждать темы, которые беспокоят всех. Скажем, самый тривиальный на сегодняшний день вопрос — последствия вывода контингента НАТО из Афганистана. Как будет развиваться обстановка в этой стране? Какой будет ситуация в регионе?
Понятно, что у нас и самих есть такой прогноз, но мы бы хотели, чтобы свои оценки дали нам и другие аналитические структуры, занимающиеся этой тематикой. Мы будем получать более полную картину, а значит, сможем более полной информацией обеспечивать государства, входящие в ОДКБ.
— Ассоциация будет заниматься только внешними угрозами?
— Нет. Все, что касается безопасности, независимо от источника угроз, внешнего или внутреннего, для нас интересно. Ведь не важно, каким образом будет дестабилизирована обстановка в стране: произойдет ли это благодаря усилиям внешних сил или в результате процессов, происходящих внутри государства.
Другое дело, как на эти внешние или внутренние угрозы реагировать и стоит ли подключать к этому ОДКБ. Есть некоторые вещи, которые для нас запретны. Это, прежде всего, внутренние политические процессы. Тем не менее знать о них мы все равно должны. И прогнозировать развитие обстановки мы тоже должны.
— Вы говорите, что внутренние процессы запретны, но объявлено, что одной из первых задач новой структуры будет проведение социологического исследования общественно-политических настроений в странах ОДКБ.
— Мы говорим о том, что не должны влиять на политические процессы внутри стран, но мы должны знать о них. Кроме того, мы хотели бы знать, как население относится, например, в целом к идее ОДКБ и совместной деятельности в сфере безопасности. Есть вопросы, за которыми тянутся такие последствия, не учитывать которые мы просто не можем.
— А если вы получите информацию, что в одной из стран блока общественно-политическая ситуация нестабильная. Что будете делать?
— Наша главная задача — информировать высшее политическое руководство стран—членов ОДКБ данными, которыми мы располагаем. Мы понимаем, что каждое государство проводит глубокую аналитическую работу. Все президенты получают огромное количество информации из различных источников — официальных, неофициальных, разведслужб, правоохранительных органов, общественных организаций и т. д. Но эта аналитика отражает позиции конкретного государства, например России. Нам же важно обобщить сведения, которые приходят из аналитических центров всех стран ОДКБ (Армении, Киргизии, Казахстана, Таджикистана, Белоруссии и России.— “Ъ”). Сопоставить их, показать, как в каких государствах оцениваются те или иные вызовы. Это тоже интересно.
— После событий на Ближнем Востоке ряд экспертов высказали предположение, что следующим регионом, который охватит «арабская весна», может стать Центральная Азия. Можно ли будет с помощью такого рода аналитики опровергнуть или подтвердить такие утверждения?
— Я бы не стал связывать нашу работу c различными «цветными революциями».
— На какие средства будет осуществляться эта деятельность? Будет какое-то дополнительное финансирование?
— Нет, дополнительного финансирования не будет. Пойдем по самому минимальному плану, с тем чтобы не тратить большие средства на общие встречи. У каждого из центров, которые вошли в ассоциацию, есть собственные источники финансирования. Мы просто будем подключаться и каким-то образом координировать нашу совместную деятельность.
— А деятельность ассоциации будет открытой для внешнего потребителя?
— Да, я думаю, что те аналитические материалы, которые мы будем готовить, будут открытыми, потому что все эти центры пользуются, прежде всего, открытой информацией.
— Вы недавно вернулись из Киргизии. Россия планирует вложить значительные средства (более $1 млрд.— “Ъ”) в модернизацию армии этой страны. Эти инвестиции пойдут на пользу ОДКБ? Спрашиваю с точки зрения российского налогоплательщика.
— Вся идея создания организации состоит в том, чтобы коллективно использовать общие возможности, для того чтобы обеспечить безопасность стран, в нее входящих. Мы не можем сегодня обеспечить безопасность России, не взаимодействуя с государствами, с которыми граничим.
Разве мы можем говорить о борьбе с наркотрафиком из Афганистана, не используя возможности Таджикистана или Киргизии? Нет. Или о выявлении групп, специализирующихся на торговле людьми, без сотрудничества со спецслужбами этих государств? Тоже нет. Также как не можем обеспечить безопасность России без взаимодействия с Белоруссией. Все, что вкладывается в тот же Таджикистан, идет на пользу Таджикистану и России, чья 201-я военная база там находится. В Киргизии находятся российская авиабаза Кант и ряд других военных объектов. Вкладываясь в инфраструктуру безопасности Киргизии, мы укрепляем и безопасность РФ. Это абсолютно оправданно — и с точки зрения политики, и с военной точки зрения. И с точки зрения налогоплательщиков.
— Мы вкладываемся, а тот же Таджикистан тянет с ратификацией соглашения о продлении аренды нашей базы.
— Не думаю, что таджикская сторона намеренно затягивает этот процесс. Речь идет о процедурах, которые существуют в каждом государстве по доведению до логического завершения процесса подготовки этого соглашения, его оценки и последующей ратификации. У меня никогда не возникало чувства, что есть какие-то преднамеренные действия со стороны руководства Таджикистана, которые каким-то образом замедляли бы реализацию тех или иных существующих договоренностей. Ни в коем случае. Руководство Таджикистана ориентировано на взаимодействие с РФ и другими членами ОДКБ. Я не вижу пока там никаких серьезных проблем. Проблема только в процедурных вопросах.
— Какие задачи являются для ОДКБ приоритетными в этом году?
— Мы сейчас активно занимаемся реализацией решений президентов наших государств по созданию коллективных сил ОДКБ. По созданию коллективных авиационных сил и сил специальных операций. Надеемся также выйти на конкретные положительные результаты развития системы коллективного реагирования на чрезвычайные ситуации. Эти две темы очень востребованны. Если мы добьемся запланированных результатов, это будет очень серьезный и крупный шаг вперед по совершенствованию всей системы коллективной безопасности.
Елена Черненко
