Верные сторонники идей чучхе не сидят сложа руки
Недавно КНДР провела третьи подземные ядерные испытания. По данным, поступившим из Республики Корея, мощность взрыва составила 6–7 килотонн (кт) в тротиловом эквиваленте. Эти данные получены с помощью сейсмических средств, которые, как правило, существенно занижают реальную мощность взрыва. В любом случае по сравнению с предшествующим испытанием мощность взрыва была увеличена примерно в два раза.
А был ли ядерный взрыв?
Если в Республике Корея мало кто сомневается, что КНДР осуществила третьи ядерные испытания, то в некоторых странах такие сомнения были высказаны. Они базировались на том, что в результате последних испытаний не было зафиксировано выброса в атмосферу их продуктов. В частности, 150 китайских датчиков и ловушек изотопов, размещенных на границе с КНДР, не выявили никаких изменений в радиационном фоне. Это подтвердили и южнокорейские специалисты, которые собрали десятки образцов воздуха. Ни один из них не показал повышения процентного содержания изотопов ксенона, выделяемых при ядерном взрыве. По величине концентрации этих изотопов можно было судить о мощности и природе взрыва.
В то же время следует заметить, что в ходе второго ядерного испытания также не наблюдалось изменений в радиационном фоне. Зато это произошло в октябре 2006 года, когда был зафиксирован ядерный взрыв на основе плутония. Сам факт же отсутствия изотопов ксенона и других веществ не обязательно свидетельствует о фальсификации ядерных испытаний. В том случае, если подземный полигон хорошо изолирован и мощность ожидаемого ядерного взрыва определена с достаточной точностью, все продукты взрыва, включая вещества-маркеры, остаются внутри. Кроме этого, для имитации третьего ядерного взрыва потребовалось заблаговременно доставить к месту испытания не менее 6 тыс. т обычных взрывчатых веществ (порядка 100 железнодорожных вагонов). Сомнительно, чтобы такая деятельность не была зафиксирована средствами технической разведки США, Китая или Японии.
Учитывая вышеизложенное, а также факт уведомления руководства ООН и некоторых ведущих государств о предстоящем ядерном испытании, по-видимому, не следует сомневаться в природе проведенного испытания.
Что было испытано?
Скорее всего в качестве расщепляющегося материала последнего ядерного взрыва был использован оружейный плутоний. Косвенным подтверждением этого служит тот факт, что было испытано всего одно ядерное взрывное устройство. В случае оружейного урана существовали чрезвычайно высокие политические риски, так как могла возникнуть какая-либо техническая проблема, препятствующая успешному проведению ядерного испытания. В то же время следует признать, что проведение испытания ядерного взрывного устройства на основе оружейного урана – так называемый боеприпас «пушечного типа» – технически реализовать легче, чем на основе плутония.
Помимо этого, Центральное телеграфное агентство Кореи обнародовало сообщение, в котором подтвердило успешное проведение третьего подземного ядерного испытания. В сообщении отмечалось, что была использована «легкая и компактная бомба» большой разрушительной силы. Это подтверждает, что, во-первых, ядерная боеголовка не испытывалась, а во-вторых, было взорвано устройство на основе плутония. Так, для изготовления одного ядерного боезаряда нужно приблизительно 25 кг оружейного урана или от 4 до 6 кг оружейного плутония. Устройство на основе плутония легче и компактнее, поэтому его обычного используют для изготовления ядерной боеголовки.
В качестве возможных военных целей проведения в КНДР третьего ядерного испытания могут выступить следующие:
а) испытание готового ядерного боезаряда в виде авиационной бомбы или боеголовки баллистической ракеты;
б) испытание непереносимого ядерного взрывного устройства на основе урана.
Скорее всего северокорейские специалисты еще не смогли создать ядерную боеголовку. Это крайне сложная техническая задача ввиду наличия жестких габаритно-массовых ограничений. Пакистанцам на это потребовалось 10 лет. Возможность создания атомной бомбы исключать нельзя, но существуют сомнения в наличии необходимого авиационного носителя, способного нести не менее 6 т полезного груза. Вряд ли северокорейские специалисты смогут сделать атомную бомбу меньшего веса.
Для ответа на вопрос об использованном расщепляющемся материале необходимо проанализировать состояние северокорейской ядерной программы.
Плутониевая программа
В рамках плутониевой программы КНДР создала замкнутый ядерный топливный цикл, который включает: урановые шахты в Санчхоне и Пенгансане, предприятия по производству уранового концентрата в Пакчхоне и Пенгансане, специальную лабораторию в Университете имени Ким Ир Сена в Пхеньяне, завод по производству топливных стержней и хранилище; газографитовый исследовательский ядерный реактор мощностью 5 МВт, а также радиохимическую лабораторию Института радиохимии в ядерном научно-исследовательском центре в Ёнбёне. Эта инфраструктура позволяет получать плутоний оружейного качества.
Базисом для развития в Корее плутониевой программы стали значительные собственные запасы природного урана. Как следствие, в конце 1970-х – начале 1980-х годов началась его добыча на урановых шахтах в Санчхоне и Пенгансане. Пик ежегодного производства в количестве 300 т уранового концентрата был достигнут в начале 1990-х годов. По-видимому, эти мощности удалось сохранить при некотором сокращении объемов производства.
В 1963–1965 годах Советский Союз построил в Северной Корее легководный исследовательский реактор ИРТ-2000 мощностью 2 МВт. Этот реактор неоднократно модернизировали, что позволило повысить его мощность вначале до 4 МВт, а затем – до 8 МВт. В 1977 году советские специалисты построили в КНДР лабораторию по производству радиоизотопов как дополнение к исследовательскому реактору IRT-2000. Первоначально эту лабораторию оснастили 20 экранированными горячими и защитными камерами. Со стороны Советского Союза была также оказана помощь в сооружении подземного хранилища для соответствующих радиоактивных отходов. Указанные предприятия использовались северокорейскими специалистами только для проведения исследований в ядерной области. В 1977 году они были поставлены под контроль МАГАТЭ.
В августе 1985 года в Ёнбёне был построен газографитовый исследовательский реактор электрической мощностью 5 МВт. Этот реактор имеет двойное назначение: производство электроэнергии и наработка оружейного плутония. За его основу взяли тот тип ректора («Магнус»), который в 1956 году был построен в Великобритании для наработки оружейного урана. При минимальной иностранной помощи его было относительно несложно построить и запустить. Помимо этого в реакторах указанного типа используется ядерное топливо на основе природного урана, поэтому не требовалось создавать технически сложное производство по обогащению урана. Указанный реактор непрерывно работал в 1986–1994 годы, при постоянной работе он мог ежегодно нарабатывать 7,5 кг оружейного плутония в виде отработанного ядерного топлива (ОЯТ).
Во второй половине 1980-х годов началось строительство еще двух исследовательских реакторов аналогичного типа, но уже по французской технологии: 50 МВт в Ёнбёне и 200 МВт в Таечоне, в 20 км от Ёнбёна. Первый из них мог бы нарабатывать ежегодно 55 кг оружейного плутония, а второй – 220 кг такого ядерного материала. Сооружение этих реакторов было прекращено в 1994 году, к этому времени строительство 50 МВт реактора было практически завершено.
В 1985 году в Ёнбёне было построено предприятие по производству ядерного топлива для газографитовых реакторов, которое способно ежегодно получать не менее 100 т ядерного топлива. Годом ранее началось строительство радиохимической лаборатории Института радиохимии в атомном научно-исследовательском центре в Ёнбёне. В 2004 году северокорейцы сообщили, что мощность этого предприятия по переработке ОЯТ составляет 110 т в год.
Урановая программа
О северокорейской урановой программе имеется лишь ограниченная информация. В США полагают, что к ее реализации приступили в 1998–1999 годах. Основанием для этого стали поставки из Пакистана 24 газовых центрифуг Р-1 и Р-2 в обмен на северокорейские баллистические ракеты «Нодон-1». Одновременно пакистанцы передали необходимые для производства центрифуг измерительное оборудование и материалы, а также соответствующие технологии. Международному сообществу удалось удостовериться в реализации такой ядерной программы только в начале ноября 2010 года, когда американскому эксперту Зигфриду Хекеру и его коллегам продемонстрировали предприятие по обогащению урана на территории ядерного комплекса в Ёнбёне.
По оценке Зигфрида Хекера, северокорейские центрифуги Р-2S более совершенны, чем иранские. На предприятие по обогащению урана было установлено 2 тыс. газовых центрифуг. Хекер считает, что этого достаточно для наработки 30–40 кг оружейного урана в течение одного года. По его мнению, в Северной Корее могут существовать как минимум еще два засекреченных предприятия: по конверсии урана (перевод уранового концентрата в гексафторид урана, что необходимо для центрифужного способа обогащения урана) и по обогащению урана. Однако это не подтверждено.
Северокорейский ядерный кризис
В 1985 году Северная Корея ратифицировала Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) как государство, не обладающее ядерным оружием. При этом она обязалась не производить и не приобретать ядерное оружие или другие ядерные взрывные устройства. В 1992 году КНДР подписала Соглашение с МАГАТЭ о применении гарантий. Это позволило начать инспектирование северокорейских ядерных объектов, что выявило неполноту представленной информации. В частности, Пхеньян не проинформировал МАГАТЭ о наработке до 10 кг плутония. В ответ на давление со стороны агентства Северная Корея прекратила указанные инспекции, а в марте 1993 года заявила о выходе из ДНЯО. Далее между США и КНДР начались переговоры, которые к июню того же года привели к предварительному соглашению: Северная Корея приостановила свое решение о выходе из ДНЯО, возобновились инспекции ее ядерных объектов.
Новый кризис разразился в 1994 году, когда Пхеньян отказался допустить инспекторов к некоторым ядерным объектам. Переговоры с Вашингтоном возобновились и закончились Рамочным соглашением. К этому времени северокорейцы смогли накопить дополнительно от 27 до 29 кг плутония в виде ОЯТ.
В соответствии с Рамочным соглашением США планировали к 2003 году построить в Северной Корее АЭС на основе двух легководных ядерных реакторов общей мощностью 2 ГВт, а КНДР – ликвидировать единственный газографитовый реактор, способный нарабатывать плутоний. К этому времени Пхеньян обязался возобновить выполнение соглашения о гарантиях с МАГАТЭ. В марте 1995 года Южная Корея, США и Япония учредили международный консорциум «Организация энергетического развития Корейского полуострова» (КЕДО), призванный объединить усилия по строительству в КНДР АЭС. Позднее к деятельности консорциума подключился Евросоюз. Следствием достигнутых соглашений стало то, что в 1994–2002 годах плутониевая программа Северной Кореи была заморожена.
В 1997 году начались работы по строительству АЭС в северокорейском районе Синпхо. Однако пришедшие к власти в Соединенных Штатах в 2001 году республиканцы фактически взяли курс на отказ от принятого предыдущей администрацией соглашения. Были прекращены как бесплатные поставки в Северную Корею мазута, так и строительство АЭС. В ответ Пхеньян заявил о возобновлении военной ядерной программы, а в январе 2003-го официально уведомил председателя Совета Безопасности ООН и участников ДНЯО о своем выходе из Договора. В апреле того же года Северная Корея объявила о намерении создать ядерное оружие. В мае она в одностороннем порядке вышла из соглашения с Южной Кореей от 1992 года о провозглашении Корейского полуострова безъядерной зоной. Возник новый ядерный кризис, что вновь позволило Пхеньяну нарастить запасы плутония на 14–17 кг.
Сразу после выхода КНДР из ДНЯО, в условиях отказа США от диалога, специальный представитель президента России Александр Лосюков передал Пхеньяну и Вашингтону, а затем – и остальным заинтересованным сторонам предложения о пакетном решении северокорейской ядерной проблемы. На основе российских предложений Пхеньян сформулировал собственные предложения по решению проблемы. По его инициативе число участников последующих переговоров выросло до шести: Россия, КНДР, Южная Корея, США, Китай и Япония. Первый раунд таких шестисторонних переговоров прошел в августе 2003 года.
Кризис углубляется
В дальнейшем правоконсервативные силы в США предпринимали неоднократные попытки торпедировать любой прогресс на шестисторонних переговорах. Так, после подписания в сентябре 2005 года Совместного заявления, содержавшего принципы денуклеаризации Корейского полуострова, по требованию Вашингтона были заморожены северокорейские счета в банке «Дельта» в Макао (специальная административная зона КНР «Аомынь»). Это вызвало болезненную реакцию в Пхеньяне, который отказался от продолжения переговоров и, воспользовавшись паузой, провел 9 октября 2006 года первое подземное ядерное испытание. Против КНДР были введены санкции Совета Безопасности ООН. Возник очередной ядерный кризис, который вновь привел к накоплению в КНДР плутония на 10–13 кг.
После удаления из администрации наиболее одиозных правоконсерваторов Вашингтон взял курс на урегулирование ситуации вокруг ядерной программы КНДР. В начале 2007 года США пошли на компромисс, согласно которому гарантировалось возобновление международной помощи в обмен на фактическое возвращение к статусу-кво, но без важнейшего компонента – возвращения Пхеньяна в ДНЯО. В обмен на возобновление помощи КНДР согласилась ликвидировать газографитовый реактор в Ёнбёне и предоставить в декларацию о ядерной деятельности. При этом Пхеньян не брал на себя конкретных обязательств в отношении других элементов ядерной программы.
Такой компромисс представлял собой, в сущности, большой успех для КНДР, которая могла не только сохранить имевшийся ядерный потенциал, но и получить время для его дальнейшего развития. Тем не менее к июлю 2007 года единственный наработчик плутония – газографитовый реактор в Ёнбёне – был выведен из строя. С этого времени, по имеющимся данным, Северная Корея не увеличивала запасов оружейного плутония и не начинала работ по восстановлению работоспособности 5 МВт реактора-наработчика плутония.
Неожиданная уступчивость со стороны Вашингтона в 2007–2008 годах свидетельствовала о смене курса республиканской администрации, рассчитывавшей записать в свой актив продвижение вперед на северокорейском направлении. Однако этого не произошло. Летом 2008 года Пхеньян предоставил Китаю как стороне, принимающей шестисторонние переговоры, декларацию о ядерной деятельности. После этого началось согласование процедур ее проверки. Но осенью возникла пауза, свидетельствовавшая о нежелании КНДР договариваться с уходящей администрацией США.
Во время предвыборной кампании Барак Обама и другие представители Демократической партии США неоднократно высказывались за налаживание более тесного сотрудничества с Северной Кореей. Однако, как показали события 2009 года, Пхеньян вновь решил воспользоваться паузой, возникшей по его инициативе, для проведения 25 мая второго ядерного испытания. Ответные действия Вашингтона показали, что США по-прежнему не готовы к применению силы против КНДР. Так, летом 2009 года американский военный корабль сопровождал северокорейское торговое судно, следовавшее в Мьянму, предположительно с запрещенным грузом на борту. Но военно-морские силы США не решились осуществить его перехват. Вместо этого благодаря тайному соглашению, суть которого осталась неизвестной, судно вернулось в КНДР.
Существуют различные оценки того, сколько у Северной Кореи осталось оружейного плутония после проведения трех ядерных испытаний. Министерство обороны Республики Корея оценивают запасы оружейного плутония в 40 кг. Аналогичной точки зрения придерживается Зигфрид Хеккер, который полагает, что имеющегося у Пхеньяна оружейного плутония достаточно для изготовления до 10 боезарядов. При этом считается, что потери КНДР при выделении плутония составляли 10%, а на каждое ядерное испытание было израсходовано по 4 кг этого расщепляющегося материала.
Таким образом, северокорейский ядерный потенциал по-прежнему носит ограниченный характер. Пока нет уверенности в том, что Пхеньян может нарабатывать обогащенный уран. После проведения трех ядерных испытаний существенно сократились запасы оружейного плутония. Конструкция ядерной боеголовки в ходе летных испытаний не отработана, а имеющиеся на вооружении баллистические ракеты обеспечивают ее потенциальную доставку на расстояние менее 1,3 тыс. км. В то же время было бы крайне опрометчиво лишать северокорейское руководство права выбора путем полной политической и экономической изоляции. Новый северокорейский лидер Ким Чен Ын готов проявить твердость и дать достойный ответ всем врагам, но он не может без внешней помощи решить собственные экономические проблемы. Следовательно, нужны не превентивные военные удары по объектам КНДР, местоположение которых точно неизвестно (в первую очередь это касается мест хранения оружейного плутония), а сдержанность и выверенная политика со стороны международного сообщества. Только в этом случае удастся избежать гонки вооружений в Северо-Восточной Азии и предотвратить появление в этом регионе новых ядерных государств.
Владимир Валерьевич Евсеев - директор Центра общественно-политических исследований
