Как государство разрушает стоимость главного авиастроительного холдинга страны и почему передача компании в частные руки ничего не изменит
Стало известно, что Объединенная авиастроительная корпорация (ОАК) категорически не согласна с планами правительства снизить государственную долю в главном авиастроительном холдинге страны в 2014–2016 годах. Это несогласие выглядит вполне логичным. Более того, и к 2020 году – эту дату считают приемлемой в самой корпорации – ничего радикально не изменится. Думаю, что любой здравомыслящий человек, знакомый с базовыми принципами экономики предприятия и рынка ценных бумаг, должен голосовать за это решение двумя руками.
Очень символичен момент, когда тайные мысли авиастроителей материализовались в СМИ – в день, когда председатель правительства Дмитрий Медведев в подмосковном Лыткарино на совещании в Центральном институте авиационного моторостроения объявил, что до 2025 года предполагается выделить 70 млрд рублей на поддержку авиапрома.
Вряд ли ОАК такими цифрами удивишь. За 2010–2012 годы в ходе четырех эмиссий правительство и Внешэкономбанк внесли в капитал авиастроительной корпорации только денежными средствами почти 77 млрд рублей.
Но столь масштабные вливания счастья создателям новой и производителям старой российской авиатехники не принесли. На общее собрание акционеров ОАК, которое состоится 18 марта, вынесен вопрос о снижении уставного капитала. Эта не очень приятная мера является технической – по закону об акционерных обществах чистые активы не должны быть меньше уставного капитала на протяжении двух лет подряд.
Но если уйти от техники и посмотреть на суть, то картина оказывается безрадостной. Дочерние и зависимые компании авиастроительной корпорации убыточны. Таким образом, долгосрочные вложения самой ОАК (а акции именно этих компаний составляют основу ее активов) постоянно обесцениваются. Есть и еще один источник потерь – значительные выплаты по облигационному займу, привлеченному в 2011 году. Рыночным его назвать нельзя – дать в долг 46 млрд рублей на девять лет согласились только Внешэкономбанк, Сбербанк и ВТБ, да и то в рамках реструктуризации накопленных за много лет самой ОАК и ее дочками долгов и под гарантии Минфина.
Полная субсидия государства на выплату процентов по этому займу обходится бюджету в 3,7 млрд рублей ежегодно, а закачиваются средства через все те же вложения в уставный капитал. То есть в капитал компании изначально вносятся средства, которые по определению направляются на текущие нужды и снижают нераспределенную прибыль. А значит, снижают они и чистые активы, а за ними и уставный капитал.
А теперь представим себе невозможное – определенный пакет акций ОАК не просто выставили на приватизацию, но и сумели с успехом продать. Финансовое положение корпорации это никак не изменит, как не отменит и необходимость дотировать выплату процентов по старым долгам. Изобрести иной способ прямого финансирования убытков со стороны государства достаточно сложно. И вот в очередной раз правительство «решается докапитализировать» ОАК. Что делать частному акционеру? Участвовать в этом процессе пропорционально доле в уставном капитале? Допустить ее размывание и неизбежное обесценение? Останется только поздравить того, кто принял столь странное инвестиционное решение, как участие в капитале ОАК.
Аналогичная картина (правда, по совершенно другим причинам) получается, если представить себе приватизацию РЖД, о которой также много говорится в последнее время и идею которой, мягко говоря, не очень поддерживает руководство компании. И здесь стоит задаться законным вопросом. А ради чего планируют подобного рода приватизационные сделки? Только для того, чтобы пополнить федеральный бюджет? Но найти рыночного покупателя на такие активы сложно – думаю, что практически невозможно. Разве что узкий круг биржевых спекулянтов будут готовы гонять бумаги туда-сюда. Может быть, передача госсобственности в частные руки радикально повысит эффективность бизнеса? Но это раздел мифов и легенд начала 1990-х. И ничего радикального с ОАК не произойдет.
Если же это способ заменить управляющего с государства на госкорпорацию, например, «Ростехнологии», то радикального решения двух предыдущих вопросов это также не даст. И вообще, почему все это называется приватизацией? Сегодня признаком хорошего тона является критика или даже ругань в адрес приватизации «по Чубайсу». Не оценивая ее содержательно, можно уверенно говорить об одном – в той приватизации была определенная идеология, вполне соответствовавшая экономическим и политическим реалиям 1990-х. Сейчас, на мой взгляд, никакой идеологии нет. И в этом случае стоит согласиться с руководством ОАК – ее приватизация явно преждевременна. Впрочем, не только ОАК.
Анатолий Ходоровский
