Современная французская армия может удерживать линию фронта длиной не более 80 километров, сообщает Bloomberg. Чтобы исправить положение, власти страны решили ввести призыв. Но не тут-то было: французы не готовы воевать вдали от дома и без соцсетей.
"Все французы — солдаты и должны защищать свою родину". Так гласил французский закон XVIII века, который сделал военную службу во Франции обязательной. Но до конца холодной войны этот закон был изгнан из учебников истории и заменен славным "Днем призыва на военную службу", который я послушно посещал, будучи подростком, и быстро забывал о нем. В те времена никто во Франции моложе 45 лет насильно не надевал военную форму и не брал в руки оружие, включая Эммануэля Макрона.
Тем не менее приход конфликта к порогу Европы означает, что Франция является одной из нескольких стран, с тревогой наблюдающих за украинской линией фронта и обсуждающих, не пришло ли время вернуть старые правила призыва или обязательную военную службу. Но сейчас нам необходима не паника, а тщательное планирование.
Для тех, кто географически ближе всего к России, такая альтернатива, очевидно, является менее спорной. Украина на этой неделе снизила призывной возраст с 27 лет до 25, поскольку она испытывает большие трудности в пополнении рядов своей армии боеспособной молодежью. Дания расширила призыв на военную службу для женщин и увеличила ее продолжительность, и ее примеру следует Норвегия. Новый член НАТО Швеция вернула обязательный призыв в 2018 году.
Чем дальше на Запад, тем ситуация становится все более запутанной. В Великобритании обсуждается создание "гражданской армии" вместо более непопулярных схем призыва на обязательную военную службу, в то время как во Франции Макрон продвигает "гражданское перевооружение" с упором на укрепление национального единства. Германия, перед которой стоит огромная задача отказа от десятилетий пацифизма, обдумывает возвращение к воинской повинности после ее отмены в 2011 году.
Давление, вынуждающее правительства нарушить часто табуированную тему, понятно. То, что чиновники НАТО называют "ожиданием неожиданного", заставило страны задуматься о своей способности вести войны в нынешнем более опасном мире. При этом возникают два взаимосвязанных тревожащих обстоятельства. Одно — демографическое: на Старом континенте, где средний возраст составляет около 42 лет, уровень рождаемости снижается. Демография, возможно, сегодня и не является единственным судьбоносным фактором, но в условиях войны высокой интенсивности она имеет большое значение. После тревожных сигналов о том, что средний возраст в ВСУ превысил 40 лет, у Украины не осталось иного выбора, кроме как привлечь больше людей в возрасте 20 лет с небольшим, то есть меньшую и более ценную часть ее населения.
Другой проблемой является добровольный набор военнослужащих в армии, которые в течение многих лет были вынуждены делать больше с меньшими затратами. Европейские военные испытывают большие трудности в том, чтобы привлечь молодых людей к карьере, которая полна ограничений и рестрикций и лишена льгот и стимулов. Подумайте о связанной с военной службой секретности, отсутствии соцсетей, необходимости долгого нахождения вдали от дома. Британская армия за последние пять лет не смогла достичь своих целей по набору военнослужащих во всех призывных центрах. Франция также не выполнила свои планы в прошлом году, недобрав в армию примерно 2000 человек.
Так что результаты выглядят не очень. Жан-Доминик Мерше, автор книги "Готовы ли мы к войне?", говорит, что с нынешней своей мощью французская армия может удерживать линию фронта длиной не более 80 километров. Для сравнения: длина украинского фронта — около 1000 километров. Эдвард Люттвак (Edward Luttwak) в статье в Telegraph заявил, что политические и культурные реалии Европы означают, что если завтра придется отправить войска в Россию, то это смогут сделать лишь малочисленные спецподразделения. Вот почему правительства все смелее склоняются к обязательной военной службе.
Но хотя дебаты о военном призыве и заслуживают внимания, европейским странам нужно признать, что возвращение к мышлению, основанному на воинской повинности, имеет свои пределы. Говорят, что даже на Украине, где давление со стороны властей в этом отношении сильнее всего, сотни тысяч мужчин призывного возраста покинули страну, чтобы избежать призыва. Вопреки типичным обвинениям в том, что сегодняшняя молодежь слаба и избалована, опросы показывают, что британцы моложе 40 лет, которые отказываются воевать, скорее разочарованы годами несправедливых войн.
Вместо того, чтобы предполагать, что все варианты добровольного набора на военную службу исчерпаны, мы могли бы проявить здесь больше креативности. Опросы в принципе показывают поддержку вооруженных сил в целом. Еще есть возможности сделать больше для продвижения новых технологий в сфере обороны, таких как искусственный интеллект и кибероружие в мире, где угрозы национальной безопасности существуют в цифровом облаке и в жизненно важной подводной инфраструктуре, такой как подводные кабельные сети. Новые военнослужащие, пришедшие в армию из частного сектора (так, новую французскую военную программу искусственного интеллекта возглавляет бывший эксперт Alphabet Inc.), также смогут привнести в оборону свежие идеи и новые знания.
А там, где добровольные стимулы, действующие на рынке труда, не позволяют обеспечить полноценную карьеру военного, гражданский долг может быть исполнен путем прохождения военной службы, целью которой является подготовка резерва добровольцев, служащих неполный день. Франция уже инвестирует средства в модель подготовки такого резерва, чтобы восполнить пробелы в своей армии, стремясь удвоить количество резервистов до 80 тысяч к 2030 году и расширить возрастные ограничения для них.
Посыл, поступающий от Украины, заключается в том, что оборонная готовность Европы является необходимостью, а не роскошью. Но битва за сердца и умы еще требует больших усилий.
Автор статьи: Лионел Лорен (Lionel Laurent)