Наша страна в праве предложить собственную мироконструкцию
Произошедшее на рубеже XX–XXI веков разрушение биполярной модели мира создало для человечества ситуацию исторической неопределенности. Однополярный миропорядок, основанный на гегемонии США, не обеспечил стабильность и безопасность на Земле. Планета на пороге радикального пересмотра принципов глобального мироустройства. И новая международная структура должна учитывать интересы всех народов и цивилизации, включая Российскую Федерацию.
По итогам Второй мировой войны сложилась эффективная система международной безопасности, основанная на балансе сил в сообществе государств, паритете двух полюсов мира в ядерных и обычных вооружениях, угрозе взаимного уничтожения для стран НАТО и Варшавского договора. Важную роль в поддержании этого равновесия играл и так называемый третий мир.
Без правил
Развал Советского Союза, разрушение биполярной конструкции высветили для Соединенных Штатов и транснационального капитала историческую перспективу установления монополярного миропорядка под себя, национальные (американские) и клановые (олигархические) интересы. В обоих случаях речь шла о мировом господстве, разница лишь в том, кто будет выступать в роли глобального диктатора – государство под названием США или финансовый капитал через всесильную власть доллара.
В 90-е годы главным помыслом англосаксонской политической элиты и мировой финансовой олигархии было закрепление однополярности и предотвращение возможности возникновения другого сопоставимого полюса. Именно эта установка нашла свое отражение в качестве главной цели в Стратегии национальной безопасности США 1992 года. Предполагалось, что ее реализация будет осуществляться по трем основным направлениям: экономическое доминирование и привязка мировой экономики к американскому доллару, обеспечение решающего военного превосходства, навязывание человечеству американской системы ценностей, стандартов жизни и подавление всех иных культур. На первом этапе ставка была сделана на силу оружия.
За мир во всем мире
Именно в этот период резко увеличились военные расходы, совершен качественный военно-технологический отрыв от других стран, НАТО придали статус мирового жандарма, не подчиняющегося международным нормам и правилам, а зона «ответственности» альянса распространилась на все планетарное пространство: соответствующую стратегию главы государств – членов Североатлантического союза одобрили в апреле 1999 года в Вашингтоне. Были усилены экспедиционные группировки вооруженных сил Соединенных Штатов, «нарезаны» новые сектора в различных регионах, включая постсоветское пространство, сформированы командования этих зон, отработаны варианты придания американским военным авантюрам характера международных операций (Югославия, Ирак, Афганистан, Ливия). Кроме того, американцы активно расширяли свое военное присутствие в мировом пространстве и сегодня ВС США имеют около 400 крупных баз и сотни объектов за рубежом.
Средством информационного прикрытия вооруженной агрессии стали «гуманитарные» интервенции, а провоцирующим ситуацию инструментарием – получившие динамичное развитие частные военные корпорации и создаваемые спецслужбами террористические организации. Особое внимание Вашингтон обратил на развитие сил специальных операций и не только в системах Центрального разведывательного управления (ЦРУ), Разведывательного управления Министерства обороны (РУМО), Агентства национальной безопасности (АНБ). Свой спецназ имеют Министерства финансов, энергетики и другие государственные ведомства.
В рамках Национального совета по разведке действуют 16 разведструктур, которые занимаются не только сбором информации, но и мощной аналитикой, прогнозированием и планированием развития ситуации и, конечно, проведением соответствующих операций. Мощные спецслужбы работают в финансово-банковской сфере. Особые функции получил Государственный департамент США (внешнеполитическое ведомство): координация подрывной деятельности, организация хаоса и нестабильности, революций и переворотов в назначенных Соединенными Штатами государствах, а также обеспечение тотального контроля за внутренней и внешней политикой стран-сателлитов и подконтрольными властвующими элитами.
В качестве глобальных объектов, контроль над которыми должен гарантировать однополярный миропорядок, Стратегия национальной безопасности США определяет ключевые районы Земли, стратегические коммуникации и глобальные ее ресурсы. При решении этих задач важным направлением определено установление контроля над правящими слоями и группами государств. Свержение антиамериканских или других режимов, стремящихся проводить независимую от Вашингтона политику, приведение к власти «пятых колонн» и постоянный контроль над ними стали стержнем американской внешней политики в 90-е годы прошлого столетия.
Такая стратегия предполагает разрушение баланса сил и установление решающего превосходства, а также необходимость «освобождения» от международных норм и правил, выработанных человечеством в условиях биполярной модели, и прежде всего от основополагающего принципа Устава ООН о невмешательстве во внутренние дела государств.
Тяжеловес американской внешней политики Генри Киссинджер в своей книге «Дипломатия» (1994), говоря об Америке, дает ей следующую имперскую установку: «У империй нет необходимости в сохранении баланса сил... Именно так Соединенные Штаты осуществляли свою политику в Западном полушарии…» Несколько позже вторит ему будущий госсекретарь США Кондолиза Райс: «Соединенные Штаты играют особую роль в современном мире и не должны ставить себя в зависимость от всяких международных конвенций и от соглашений, выдвигаемых извне» (А. И. Уткин. «Мировой порядок ХХI века». М., 2001).
Данный подход был официально закреплен в американской доктрине превентивной войны, а затем и в стратегических концепциях НАТО. В марте 1999 года это положение стало основанием для агрессии против Союзной Республики Югославия. Американцы и их союзники пренебрегли СБ ООН – в системе международной безопасности была пробита опасная брешь. Однако окончательный ее крах наступил в результате операции 11 сентября 2001 года, когда Соединенные Штаты в одностороннем порядке и даже при поддержке России присвоили себе право вмешиваться, в том числе и вооруженным путем, в дела любого государства и распоряжаться судьбами всего человечества. Принцип Устава ООН (ст. 2, п. 7), запрещающий вмешательство во внутренние дела суверенных государств, был попросту проигнорирован. Вслед за вторжением в Афганистан в 2003-м натовская коалиция уничтожила Иракскую Республику, а в 2011-м – Ливийскую Джамахирию.
Новые вызовы
Наряду с этим разрушается и система двусторонних договоренностей, обеспечивавших стратегический баланс: в 2002-м США в одностороннем порядке выходят из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) 1972 года, не без помощи Вашингтона перестает работать Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), еще в 90-е американская сторона стала открыто нарушать положения Договора о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2), в том числе используя возвратный потенциал, препятствуя российским инспекторам контролировать реализацию положений СНВ-2. Полным ходом прокладывается путь к мировому беззаконию.
Однако помехой на этом пути являются сохранившаяся часть российского стратегического ядерного потенциала и китайские возможности на данном направлении, что ставит под сомнение американскую стратегию мирового господства.
В 1999–2000 годах в США в результате активного обсуждения так называемого Ядерного обзора эксперты и политики приходят к выводу, что стратегический американо-российский ядерный паритет как фактор сдерживания не отвечает их национальным интересам. Кроме того, американские стратегические ядерные силы (СЯС) стимулируют Россию и Китай поддерживать (развивать) потенциал ответного удара. Поэтому утверждается новая ядерная доктрина, суть которой в следующем: понижение роли ядерных вооружений в военно-политической стратегии Соединенных Штатов, ограничение развития национальных СЯС, запуск российско-американского процесса сокращения ядерных вооружений с подключением к нему в перспективе китайской стороны.
Быстрый глобальный удар
Одновременно принимается ряд стратегических решений в целях обеспечения США решающего военного превосходства. Это прежде всего наращивание высокотехнологичных обычных средств вооруженной борьбы, создание новых видов оружия, разработка современной теории войны и развитие тактики ведения боевых действий. 18 января 2003 года Джордж Буш-младший подписывает директиву о концепции Быстрого глобального удара (БГУ). Создается соответствующее командование БГУ, выделяются силы и средства, закладываются разработки новейших, прежде всего высокоточных средств поражения. Из состава СЯС выводится ряд носителей ядерного оружия, которые переоборудуются под перспективные крылатые ракеты. Так, морские ядерные силы лишились четырех самых мощных атомных подводных лодок (АПЛ) типа «Огайо», на каждой из которых вместо 24 межконтинентальных БРПЛ установлены по 158 крылатых ракет (КР) «Томагавк». Такая же судьба постигла АПЛ класса «Вирджиния». В рамках этой программы переоснащаются и закладываются несколько надводных кораблей – носителей сотен КР.
Сегодня ВМС США располагают уже четырьмя тысячами высокоточных крылатых ракет. Разрабатывается новая модель, способная развить сверхзвуковую скорость и дальность полета свыше пяти тысяч километров. Средств защиты от таковой КР ни у кого нет.
Суть концепции БГУ: внезапное нанесение удара несколькими тысячами крылатых ракет по объектам СЯС противника, важнейшим элементам систем управления, объектам экономики и инфраструктуры, после чего предъявляется ультиматум о капитуляции. Если страна – объект удара не соглашается, он повторяется.
Противоракеты подавления
В случае с Россией для нейтрализации возможности ответного удара сохранившими боеспособность силами стратегического сдерживания США развертывают глобальную систему противоракетной обороны и средства радиоэлектронного подавления управленческих структур. Американская ПРО, базирующаяся на наземном, морском, авиационном и космическом компонентах, предназначена для воспрепятствования стартов сохранившихся ракет, перехвата их на разгонном и орбитальном участках траектории, уничтожения прорвавшихся.
По сути дела речь идет о лишении Москвы и Пекина возможности ответного удара, а значит, устранения фактора стратегического сдерживания. Наиболее опасными для российских СЯС являются корабельные системы ПРО, оснащенные современными радарами и перехватчиками баллистических ракет малой, средней и большой дальности. Именно ракета «Стандарт-3», запущенная с корабля в 2008-м, поразила американский спутник на высоте 247 километров.
ЕвроПРО – это лишь один из элементов глобальной противоракетной обороны, а также информационное прикрытие и козырь в российско-американских отношениях, который в любой удобный момент Вашингтон может обменять на более важные уступки Москвы. США к концу 2013-го будут иметь 32 корабля ПРО, а всего в американских планах к 2021 году оснастить 93 таких судна. Именно они способны выйти в наиболее удобные для перехвата районы, к основному пучку траекторий российских ракет. Пентагон уже отрабатывает варианты развертывания морских группировок с системами ПРО «Иджис» и крылатыми ракетами в акваториях Балтийского, Баренцева, Охотского и Японского морей. В Черное море американский крейсер «Монтерей» в августе 2008 года уже заходил. Динамично создается глобальная информационная система наблюдения и атаки, включающая космическую, наземную, корабельную и авиационную группировки. Целевые задачи – непрерывное наблюдение за системами управления стратегическими силами и другими объектами вероятного противника и подавление их в случае необходимости.
Ядерное слово
В обновленной ядерной доктрине США 2010 года сделана существенная корректировка: «В настоящее время США не готовы проводить политику, согласно которой сдерживание ядерного удара – единственная цель ядерного оружия». То есть речь идет о готовности Вашингтона к превентивному применению ядерных боеприпасов.
В структуру БГУ введены элементы тактического ядерного оружия, разрабатываются СЯС, не подпадающие под ограничения Договора СНВ-3, например гиперзвуковой летательный аппарат с дальностью более четырех тысяч километров, запускаемый с подводных лодок и кораблей. Вероятно, это объясняется тем, что Россия в развитии наземных ядерных сил отдает предпочтение ракетным комплексам шахтного базирования. А по мнению американских специалистов, удар обычными средствами поражения по шахтам не будет эффективен – на каждую из них необходимо нацелить не менее двух ядерных боеголовок. В феврале 2012 года заместитель главы стратегического командования США Грег Уивер заявил: сегодня невозможно заменить ядерное оружие обычным, ведь обычное оружие не поражает цель так, как ядерное. Поэтому не исключено, что Вашингтон будет активно развивать ядерную программу нестратегического характера (КР морского, воздушного базирования, планирующие авиабомбы, средства ПРО), одновременно подталкивая Москву к сокращению тактических ядерных боеприпасов. Это уже просматривается в ряде публикаций российских «либералов-разоруженцев».
Контроль природы и человека
Развивают Соединенные Штаты и новые виды средств глобального поражения. Так, в управлении перспективных вооружений Пентагона действуют два новых, строго засекреченных отдела: «С» (климатический) и «Р» (психологический). Первому был подчинен ряд объектов, среди которых «Харп» на Аляске, метеорологическая служба и несколько кораблей из состава ВМС во главе с оснащенным специальным оборудованием крейсером «Вирджиния». Место базирования штаба отдела – база на Бермудах, задачи – создание и отработка геофизического оружия. По результатам испытаний волновых климатических средств признана весьма высокая их эффективность. Пентагону рекомендовано продолжить эти работы, для которых выделено еще несколько боевых кораблей. Поступают сведения, что проводятся также эксперименты по созданию плазмоидных облаков над пучками траекторий баллистических ракет противника. Направление исследований отдела «Р» – воздействие волновых процессов на психику и сознание человека. Вызывая искусственные магнитные бури и воздействуя на человека рассеянным или целенаправленным излучением волн различной длины и частотного диапазона, можно затормозить и расстроить работу головного мозга. В секретных задачах этого департамента значится разработка методов влияния на большие массы людей с различных расстояний в целях психоэмоционального воздействия для вызова чувства страха, апатии, подавленности или возбудимости, агрессии, состояния аффекта. То есть ставится задача научиться управлять поведением населения в любой точке земного шара. Отделу передан оборудованный соответствующей аппаратурой новейший крейсер «Висконсин». Работа его систем фиксировалась в 2003-м в ходе операции против Ирака и в 2005-м для поддержки «оранжевой революции» на Украине.
Роботизация войны
Динамично модернизируют американцы практически весь диапазон обычных видов оружия, делая акцент на роботизированных системах военного назначения.
В сентябре 2002 года Джордж Буш-младший заявил, что Соединенные Штаты, если понадобится, будут действовать преэмптивно. Специалисты не поняли сути этой фразы. Но в 2006-м американский конгресс утверждает Стратегию национальной безопасности, в которой закрепляется и развивается сущность преэмптивной войны. Структурно это выглядит следующим образом: смена режима – строительство новой нации – восстановление страны. По мнению руководителя Екатеринбургского отделения Академии геополитических проблем (АГП) Натальи Комлевой, этот тип войны применяется все последние 20 лет. Преэмптивная война ставит цель долговременного, а в идеале – вечного закрепления ресурсов определенной страны или даже конкретного региона в целом за глобальными корпорациями и государствами общества «золотого миллиарда», причем обоснование подобных действий еще более цинично, чем оправдание войн любого другого типа. Сопротивление передаче ресурсов в руки иного актора, не только реальное, но и потенциально возможное, подавляется навеки. Результаты «обычной» войны могут быть со временем пересмотрены и пересматриваются, но результаты преэмптивных действий закрепляются навсегда. Важнейший элемент этой войны – переиндентификация (перевоспитание, перезаселение) населения страны, собственника ресурсов: смена культурно-цивилизационной сущности народа и отстранение его от права собственности на свои ресурсы. Американцы обобщили подобный успешный опыт в России после 1991 года и юридически закрепили его. Содержанием преэмптивной войны является не только военная фаза (ее вообще может не быть), а невооруженное насилие: экономическое, идеологическое, политическое, информационно-психологическое и другое. В АГП такие действия обозначаются геополитическими операциями. К сожалению, в России ни этот тип войны, ни новый вид операций практически не исследуется.
Соседи не дремлют
Но Запад во главе с США не единственный источник угроз безопасности Российской Федерации. На фоне демилитаризации наших восточных территорий наблюдаются активное наращивание военной мощи и изменение внешнеполитической стратегии наших соседей – Китая и Японии. В китайских СМИ появляются публикации о необходимости расширения жизненного пространства. Токио вышел из послевоенных ограничений и создает полноценные вооруженные силы, которые сегодня существенно превосходят наши войска и силы флота на дальневосточном направлении. Здесь регулярно проводятся учения по высадке морских десантов и овладению островными территориями. В регионе постоянно дислоцируется и наращивает потенциал стотысячная группировка войск США.
Отметим, что и на южном стратегическом направлении военно-политическая ситуация имеет тенденцию к обострению. Уничтожается последний союзник России на Ближнем Востоке – Сирия. Висит в воздухе вероятность удара по Ирану, Азербайджан и Грузия последовательно втягиваются в НАТО. Наш союзник по ОДКБ на Южном Кавказе – Армения слаба в экономическом и военном отношении, ее руководство, политическая верхушка и бизнес-элита все пристальнее поглядывают в сторону Запада. Весьма агрессивно ведет себя Турция, вооруженные силы которой превосходят имеющуюся здесь группировку российских войск.
Свое место
Можно констатировать, что военно-политическая ситуация в современном мире не становится менее напряженной. Человечество с начала ХХI века пребывает в транзитном состоянии: биполярный миропорядок разрушен, однополярный не состоялся, многополярный еще не сложился. Мировые процессы формируются тремя геополитическими силами – транснациональным сообществом, западной цивилизацией и совокупностью цивилизаций восточного типа. Каждая из них грезит мировым доминированием. В качестве общемировых тенденций прочитываются, с одной стороны, концентрация глобальной власти в руках транснациональной олигархии и девальвация роли государств, с другой – формирование и выход на мировую арену новых цивилизаций. В глобальном измерении возрождается противостояние по осям Запад – Восток и Север – Юг в иной версии: транснациональная олигархия – государства и цивилизации. Российская Федерация еще не определилась, с кем быть, и «болтается» между Востоком и Западом. При этом властвующая элита, тесно связанная с крупным бизнесом и криминалом, к самостоятельной игре в мировом геополитическом пространстве не готова по причине своей преданности западным либеральным ценностям, системной коррумпированности и подконтрольности западным финансовым структурам и спецслужбам. Ее целевая задача – встроиться любой ценой в мировой олигархический Север, притом что основная масса населения остается на Юге. Эта властвующая социальная группа является главной внутренней угрозой безопасности нашей страны.
Вместе с тем в мировом пространстве обозначились три геополитических центра: Северная Америка, Европа и Китай. Они ведут между собой жестокую борьбу за обладание энергетическими ресурсами и контроль над стратегическими коммуникациями и важнейшими районами мира. Россия, являясь евразийским геополитическим центром, интересна главным субъектам как ключевой регион, источник ресурсов и возможный союзник в противостоянии другим центрам силы. Однако она же и серьезное препятствие в их попытках установить мировое господство. Угрозы безопасности в адрес Москвы усложняются, обретают новое содержание и глобальный масштаб. Утверждение однополярного миропорядка создает основную угрозу нашей стране – вероятность ее исчезновения с политической карты мира не только как самобытной цивилизации, но и как государства. Китайская модель мироустройства «многополярный мир – однополюсная китаецентричная Азия» оставляет нам шанс сохраниться в качестве региональной державы. Геополитический статус новой России резко понизился: СССР был индустриальной сверхдержавой, глобальным полюсом, на который опиралось не только значительное число государств, но и мировые этнокультурные цивилизации. Советский Союз имел собственный геополитический проект, который был интересен большинству народов мира. Новая Россия деградировала в начале 90-х ХХ столетия сначала в статус региональной индустриальной, а затем сырьевой региональной державы. С конца 90-х Российская Федерация превратилась в сырьевую колонию, находится под внешним управлением, не имеет собственной позиции по важнейшим проблемам международной и национальной безопасности. К тому же Россия утрачивает себя как мировая самобытная цивилизация, сформировавшаяся на основе двух матриц – православно-славянской и русско-тюркской (евразийской). Стратегических союзников у страны сегодня нет, потому что нет собственного геополитического проекта. А как говорил Сенека, нет попутного ветра кораблю, не имеющему собственного курса. Заданный Борисом Ельциным в 1992-м вектор движения был по определению преступным и тупиковым. Не может одна цивилизация влиться на равных в другую – одна из них будет поглощена или уничтожена более сильной. В результате такого встраивания любой ценой мы и скатились до статуса колонии, поддержали глобальные претензии США, усилили мировую олигархию и потеряли союзников в лице других цивилизаций и крупных государств. Сегодня в российской внешней политике и сфере национальной безопасности наблюдаются некоторые попытки вернуть статус сырьевой державы, но даже эти намерения носят не системный, не последовательный, а скорее эмоциональный характер.
Последний аргумент
В военном отношении на мировом уровне нас поддерживает лишь стратегический ядерный потенциал. Но в условиях дальнейших сокращений и наращивания американской ПРО и средств радиоэлектронного подавления СЯС перестанут играть роль гаранта безопасности и сдерживающего фактора. В обычных вооружениях мы не соперники ни для США и НАТО, ни для Китая. Реформа Сердюкова – Макарова, с одной стороны, нанесла сильнейший удар по Вооруженным Силам как высокоорганизованной системе. Оказались разрушенными или серьезно ослабленными системы управления, военной разведки, науки и образования, тылового и технического обеспечения, медицины. Подорван моральный облик Министерства обороны, армии и флота. Даже на восстановление разрушенного потребуются годы и сотни миллиардов рублей. С другой стороны, была показана слабость структур, призванных управлять обороной страны, обеспечивать военную безопасность государства и общества. Трудно представить, как один человек, даже такой одаренный, как Сердюков, в союзе с людьми без чести и совести типа генерала Макарова мог нанести стратегический урон оборонному потенциалу страны. Где были Совет безопасности, правительство, комитеты Госдумы и Совета Федерации, ФСБ, Счетная палата и прочие? По сути дела российские Вооруженные Силы и вся система, отвечающая за безопасность, потерпели стратегическое поражение в мирное время. Да и офицерский корпус России, генералитет прежде всего, спасовал перед двумя десятками девок, сдал им на растерзание армию и флот.
В наши дни осудили боевых полковников Квачкова, Хабарова и других офицеров за якобы планируемый ими военный переворот. В истории нет случая, чтобы отставники, не имея ни оружия, ни влияния в войсках, совершали подобное. Это делают, как правило, люди, руководящие вооруженными силами или с государственных позиций влияющие на войска и штабы. Отставники могут лишь с внуками поиграть в войну. Но гособвинение требовало для них практически пожизненного срока да еще строгого режима, а вот бывшего министра, фактически совершившего разгромный переворот в оборонной сфере государства, выгораживают и держат на свободе.
Состояние нашего общества также вызывает тревогу. Растут социальное напряжение и недоверие к власти, тлеет перспектива межнациональных и межконфессиональных конфликтов, пустеют Дальний Восток и Восточная Сибирь, в статусе гражданской войны находится Северный Кавказ. Нарастают проблемы в сфере безопасности Арктического региона России. Государственная машина, не обремененная ответственностью, профессионализмом и совестью, теряет рычаги управления людьми и процессами. И что весьма опасно – в обществе не прочитывается политической силы, способной остановить катастрофические тенденции и задать вектор развития.
Обобщая вышесказанное, можно сделать вывод: безопасность Российского государства находится на низком уровне, существующие институты государства не гарантируют безмятежного развития ни стране, ни гражданину. И встает естественный и вечный вопрос: что делать? Главное, что следует уяснить, это сам факт слабости нашей системы защиты от внутренних и внешних угроз, а также необходимость ее переформатирования. Помимо этого требуется комплексный подход к решению проблем безопасности. Усиление только военного компонента, даже во всем его многообразии, проблему не решит. Угрозы многообразны, характер и масштабы их различны, но вместе с тем они взаимосвязаны.
Российский выбор
На геополитическом уровне Россия должна исходить из объективной картины современного мира, тенденций его развития, перспектив человечества, а не строить либеральных иллюзий. Следует предложить человечеству собственную мироконструкцию ХХI века со структурой международной безопасности, отвечающую интересам не только нашей страны, но и интересам безопасного развития всех народов и цивилизаций планеты.
Девиз «Безопасность через сотрудничество» обязан стать столпом российской внешней политики. Мир ждет этого от России. Совет Безопасности ООН, например, должен формироваться на цивилизационной основе – представители всех мировых культур в качестве постоянных его членов и никакого права вето. При этом западная цивилизация имеет в СБ двух представителей – от Северной Америки и Европы. По одному – Латинская Америка, Африканский союз, исламский мир, Китай, Индия и Россия. Необходимо формирование второго полюса мира, равносильного США и Западу в целом, но отличного от него более гуманной и справедливой системой ценностей. Основанием для такового может, по инициативе России, стать Шанхайская организация сотрудничества с включением в ее состав Индии, Ирана, Пакистана, Афганистана и Монголии. Именно этот союз (Евро-Азиатский) со своей системой коллективной безопасности мог бы оказаться контрбалансом западной агрессивной сущности и сделать мир более безопасным. Китай, похоже, к этому готов, что и демонстрируют последние шаги Поднебесной. Это отвечает интересам безопасности России. ОДКБ, военная составляющая которой несущественна, может играть активную роль в политико-дипломатической сфере, выступая с единых позиций по любому факту нарушения международного мира и принципов Устава ООН, предлагая конструктивные решения возникающих проблем (например сирийской, афганской). Совет Россия – НАТО также должен работать на международную безопасность, а не на поддержку вооруженной агрессии, как было в случае с Ливией. И все это Россия должна отразить в своей геополитической доктрине, которая заложит основы ее глобального проекта ХХI века.
Внутри самой Российской Федерации первое, что следует предпринять, – кардинально изменить управление системой обороны и безопасности. Сегодня трудно понять, кто в стране и за что конкретно отвечает в этой сфере. Кто, например, ответит за сердюковщину, за подрыв обороноспособности государства и нанесенный материальный ущерб в сотни миллиардов рублей? Представляется, что должны кардинально измениться функции, задачи и ответственность Совета безопасности и его секретариата, который, поставив во главу угла триаду «наука-разведка-анализ» и задействуя заинтересованные государственные структуры и общественно-аналитические организации, обязан разработать Атлас угроз безопасности России, предложить СБ варианты нейтрализации долгосрочных, среднесрочных и текущих угроз политическими, дипломатическими, экономическими, а также военными средствами. Все государственные институты и ведомства, научные учреждения, многие общественные организации должны быть вовлечены в той или иной степени в процесс решения вопросов национальной безопасности. В регионах – административных округах и субъектах России следует возродить советы безопасности. Для планирования и организации всей оборонной работы целесообразно иметь своеобразный генштаб, важнейшими задачами которого будут глобальный анализ мировой ситуации, прогноз ее развития и планирование геополитических операций по обеспечению безопасности всей страны. В США эту роль выполняет Совет национальной безопасности, в Китае – Центральный военный совет КНР. В России эту роль мог бы играть Совет безопасности или Генеральный штаб при соответствующем его усилении и дополнительных полномочиях. Развитие ОПК можно возложить на Военно-промышленную комиссию при правительстве Российской Федерации, придав ей ряд функций бывшего Госплана СССР. У Верховного главнокомандующего должны быть собственный небольшой штаб и общественно-экспертный совет по оборонным вопросам.
Важнейшей и первоочередной задачей в сфере военной безопасности обязана стать концентрация лучших отечественных и стран СНГ умов (аналитики, ученые, конструкторы, военачальники) для решения оборонных проблем. Причем акцент необходимо сделать на поиске нетрадиционных технологий нейтрализации угроз. Нужно немедленно ответить американцам на созданное ими киберкомандование (более четырех тысяч специалистов). В изменяющихся условиях требуется переоценка роли СЯС в качестве сдерживающего фактора. Прописанная в Военной доктрине готовность России применить стратегическое ядерное оружие в условиях обычной войны нереальна. Потому что все наши вероятные противники или обладают ответным потенциалом, или находятся под американским ядерным зонтиком. Может, стоит подумать о повышении роли тактического ядерного оружия и создании на его высокоточной основе группировки сил и средств для поддержания постоянной угрозы ответного удара. Это и будет сдерживающим фактором. Генеральному штабу следует иметь в виду необходимость подавления в нужный момент космических группировок противника и систем типа «Харп».
И все же патриотизм
Сегодня ощущается крен части российского руководства во главе с Владимиром Путиным в сторону возрождения патриотизма и оборонного сознания населения. Это непростая в условиях оголтелого либерализма и антисоветизма задача. «Пятая колонна», как ей и положено, делает все возможное по ослаблению российской государственности, разложению и деморализации общества. Доходит до того, что на одном из отечественных телеканалов главным героем, дающим оценку событиям Великой Отечественной войны и деятельности советских полководцев, выступает изменник Родины, перебежчик Резун, присвоивший себе фамилию Суворов. Ведущему – бывшему офицеру Игорю Прокопенко невдомек, что еще в годы СССР под этого перевертыша в Лондоне был создан специальный отдел по изготовлению подложных документов и фальсификации истории войны. И вот на отечественном телевидении эти фальшивки обильно выливаются в эфир, а российские издательства с удовольствием и прибылью тиражируют «произведения» предателя. Офицерское сообщество, ветераны войны, особенно офицеры ГРУ и спецслужб, обязаны возглавить процесс державно-патриотического воспитания и не только. В истории России умный, волевой правитель в критические моменты всегда опирался на служилых людей и побеждал нечисть и смуту. Слабый, безвольный государь, пытавшийся угождать проводникам иноземной идеологии и игнорировавший военнослужилое сословие, проигрывал сражение за Россию, обрекал ее на междоусобицу и разорение. Похоже, критический момент наступил. А офицерскому сообществу, российскому казачеству, видимо, пришло время задуматься о своей исторической ответственности за судьбу Отечества и стать той политической силой, которую ожидают коренные народы России. Но не очередной партией политической трескотни, а конструктивной и созидательной. В нашей стране уже сложилось геополитическое сообщество, ядром которого являются офицеры, военно-научное сообщество во главе с Академией военных наук, научно-технические и конструкторские организации, разведывательно-аналитические структуры, корпус офицеров-предпринимателей, институты офицерской чести, высокого профессионализма и нравственности. И этот огромный потенциал нужно задействовать на пользу Отечеству.
Это всего лишь беглый обзор некоторых насущных проблем. Я представляю его для конструктивной дискуссии. Честь имею.
Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем, доктор исторических наук, генерал-полковник
Опубликовано в выпуске № 7 (475) за 20 февраля 2013 года
