Александр Селиверстов, гендиректор ГКНПЦ им. М.В.Хруничева, – о сотрудничестве с корейцами, работе над «Ангарой» и человеческом факторе
– Вы недавно вернулись из Южной Кореи. Можете поделиться впечатлениями? Состоялся третий пуск, и наконец-то он прошел удачно.
– Третий запуск прошел без замечаний к обеим ступеням и стокилограммовый южнокорейский спутник был успешно выведен на орбиту. Для корейского народа это, конечно, был праздник. Как будет складываться у нас дальнейшее сотрудничество с Южной Кореей пока неясно. После третьего запуска у нас разговоров официальных на эту тему не было. Но стремление корейцев стать космической державой очевидно, а ракеты-носителя, кроме созданной совместно с нами KSLV-1, у них нет. Наверное, какая-то перспектива изготовления ракет для корейской стороны будет. В принципе, если с южнокорейской стороны поступят конкретные предложения, мы, возможно, примем участие. Нам это выгодно.
– Корейцев не задевал тот факт, что мы проводим за их счет летные испытания своего носителя?
– Во-первых, я от них об этом не слышал. А во-вторых, мы никогда не говорили, что проводим за их счет летные испытания своего носителя. Мы не скрывали, что решения, заложенные в первой ступени южнокорейской ракеты-носителя и в первой ступени «Ангары» совпадают. Но летные испытания проходят в определенном объеме. Это не один, не два и даже не три пуска. Да, удачно запустив KSLV, мы получили подтверждение правильности конструкторских решений, примененных в «Ангаре». Можно сказать и так: первые летные испытания ракеты-носителя «Ангара» мы провели успешно. При всех трех пусках в Южной Корее первая ступень ракеты-носителя KSLV-1, она же прототип первой ступени ракеты-носителя «Ангара» легкого класса, работала штатно.
Но находясь в Корее, мы все переживали за успех проекта в целом, не только за нашу ступень. У людей там был самый настоящий праздник, ликование. Мы и за них рады, и за себя тоже, потому что поняли, что созданная нами ракета готова летать. Тем более что летные испытания уже самой ракеты-носителя «Ангара» с космодрома Плесецк намечены на этот год.
– Речь шла о середине этого года. Вы успеваете? Есть ли назначенная дата старта?
– Мы еще в прошлом году отправили на космодром Плесецк технологический заправочный макет. Для отработки как технического, так и стартового комплексов. Мы не так давно были в Плесецке – ездили на старт ракеты-носителя «Рокот» – одновременно осмотрели и позиции комплекса «Ангара». Могу сказать, что технический комплекс готов для проведения комплексных испытаний. Они там начались 1 февраля – с заправочным макетом, обтекателем, имитатором полезной нагрузки. По завершении испытаний технологический заправочный макет должен выехать на стартовый комплекс для проведения соответствующих работ. К этому моменту – а это ориентировочно март – мы должны направить в Плесецк ракету-носитель «Ангара 1.2 ПП» для подготовки первого пуска. На сегодняшний день она находится на окончательной сборке. К концу февраля мы начнем ее комплексные испытания здесь в Москве, на ракетно-космическом заводе. То есть изделие будет готово в срок. Вопросы только по срокам готовности стартового комплекса. Хотя строительные работы на нем в основном завершены. Сейчас ведутся монтажные работы. Дальше будет пусконаладочный этап. Сейчас самое главное это сосредоточить работы на старте – от них напрямую зависят сроки запуска первой машины.
– А когда их планируется завершить?
– На последнем совещании межведомственной рабочей группы у нас на предприятии – его проводил Николай Моисеев из Военно-промышленной комиссии при Правительстве – была поставлена задача проанализировать ситуацию и подготовить реальный график, который обеспечит полноценную подготовку к пуску, и он сейчас готовится. Было уже три графика подготовки стартовой позиции, и все они по объективным и субъективным причинам смещались.
– А последний, третий график предусматривал, какую-то дату окончательной готовности стартового комплекса?
– Там был указан март этого года.
– И теперь ясно, что к марту старт не подготовить...
– Пока все стороны настроены приложить максимум усилий для того, чтобы завершить работы в марте. Успеем или нет, будет ясно к концу февраля. Физически сегодня есть возможность мобилизовать все ресурсы, но подготовка старта - сугубо специфическая работа многих организаций.
– На этот год также назначены летные испытания «Ангары» тяжелого класса. Вы ее строите?
– Ракета-носитель тяжелого класса «Ангара 5А» находится в стадии изготовления. 90% необходимых комплектующих для нее уже поступили к нам на предприятие. График производства машины соблюдается, она будет изготовлена в срок.
– Летом прошлого года проходила информация, что двигатели РД-191 для «Ангары» вы приобретаете по цене 250 млн рублей за каждый. Пять таких двигателей, необходимых для оснащения машины тяжелого класса, по стоимости примерно соответствуют стоимости всего «Протона». Отсюда вопрос: сколько будет стоить ракета, которая заменит «Протон», и не потеряет ли Россия свои позиции на мировом рынке пусковых услуг, если ее основной носитель тяжелого класса подорожает, к примеру, в два раза?
– Вопрос правильный. За последние двигатели мы платили по 240 млн рублей за каждый. В то же время на последнем совещании в Роскосмосе Владимир Поповкин поставил перед «НПО Энергомаш», производителем двигателей РД-191, задачу сформировать более приемлемую цену на двигатели для «Ангары». Когда создается первое изделие, его цена определяется многими факторами. Но это конечно не та цена, которую мы хотим получить в конечном итоге. Когда двигатель переходит в серийное производство, его цена должна серьезно понижаться. Так что цена в 240 млн рублей крайней не является, ее нужно регулировать. И уже сейчас «Центр Хруничева», «НПО Энергомаш» и организация «Агат» над этим работают. Никто не хочет делать ракету, которая будет стоить баснословных денег и и для которой не найдешь коммерческую нагрузку. Поэтому мы, как головное предприятие по «Ангаре», будем добиваться от поставщиков приведения в соответствие трудоемкости изготовления комплектующих и их стоимости.
– У вас есть какие-то целевые значения? Какова максимально допустимая цена для «Ангары» тяжелого класса?
– Ценовой ориентир у нас появится после того, как мы сделаем первую ракету.
– Вашему предприятию, судя по всему, предстоит построить и новую ракету для пилотируемого транспортного комплекса (ПТК) – нового космического корабля, создаваемого в «РКК Энергия». С учетом планов по постройке корабля ракета и стартовый комплекс для нее должны быть готовы самое позднее к 2020 году. Вы успеете?
– В качестве базовой ракеты для ПТК будет рассматриваться «Ангара». Проработки по этой теме в «Центре Хруничева» уже есть. Как только нам дадут параметры ПТК, мы сформируем соответствующее предложение по носителю. С учетом того, что по планам нам предстоит объединиться в холдинг с «ЦСКБ Прогресс», мы можем уже совместно рассматривать возможности для кооперации по новой ракете для пилотируемых программ.
– Если пилотируемая миссия на новом корабле намечена на 2020 год, то стартовую позицию для новой ракеты на «Восточном» нужно начинать строить уже в этом году...
– С нашей стороны исходные данные по стартовой позиции и по техническому комплексу для «Ангары» на «Восточном» подготовлены, уже есть эскизные проекты. Определены объемы и необходимые сроки работ, составлены графики. На этой неделе определимся со сроками выхода документации, после чего уже можно будет определяться с датой начала работ на полигоне. С учетом темпа работ в Плесецке стартовая позиция для пятой «Ангары» должна быть построена на «Восточном» к 2018 году. Но окончательное решение остается, естественно, за Федеральным космическим агентством.
– В прошлом году нештатные ситуации при пусках «Протонами» в основном происходили из-за неисправностей с разгонными блоками «Бриз». Как вы планируете исправить ситуацию?
– Летом прошлого года «Бриз» погубил производственный дефект. А при пуске в декабре с космическим аппаратом «Ямал-402» было неблагоприятное стечение обстоятельств, указавшее нам на необходимость обеспечения дополнительной защиты от перегрева агрегатов двигателя. Что касается производственных моментов, то мы будем стремиться сократить влияние человеческого фактора на контроль за производственными процессами. Мы сейчас приобретаем оборудование, которое способно взять на себя контрольные функции, – в таких операциях роль человека будет минимизирована. Нужно найти те технологические приемы, которые позволят контролировать параметры в автоматическом режиме. Если функции контролера выполняет человек, то специалистом какого бы разряда он ни был, все равно есть риск. А мы должны быть уверены на сто процентов, что все производственные действия соответствуют конструкторской документации.
Иван Чеберко
