С момента чернобыльской аварии советский гигант «Атоммаш» преследовали неудачи, кредиторы и безответственные собственники. Теперь его полностью контролирует «Росатом», который хочет на его базе создать предприятие, способное конкурировать с «Ижорскими заводами» и «Силовыми машинами».
От советских времен осталось множество гигантских заводов и фабрик, но лишь несколько из них были машиностроительными. Всем известна непростая судьба АвтоВАЗа. Кто-то, возможно, вспомнит и про ныне здравствующее «Севмашпредприятие» (производитель атомных подводных лодок-ракетоносцев). Но почти никто не помнит про «Атоммаш», что в городе Волгодонск Ростовской области. Это уникальный завод, его корпуса-цеха длиной во многие километры до сих пор поражают своей циклопичностью. Людская память коротка: первая продукция предприятия, которое должено было выпускать по восемь атомных реакторов в год, увидела в свет в далеком 1981-м, а всего через пять лет случилась чернобыльская катастрофа и строительство «Атоммаша» было приостановлено, а сам завод частично законсервирован.
В 2013 году можно сказать, что «Атоммаш» возвращается к жизни. Все основные цеха завода переданы в аренду компании «АЭМ-Технологии», «дочке» росатомовского производителя оборудования для атомной и тепловой энергетики компании «Атомэнергомаш». «Атоммаш», которому неоднократно предрекали полный развал и который на протяжении последних двадцати лет де-факто работал вне атомной отрасли, становится головным предприятием «Атомэнергомаша».
Но возрождение «Атоммаша» происходит совсем не просто. Его нынешние производственные мощности (два реактора в год) и планы «Атомэнергомаша» начать здесь еще и производство тихоходных турбин означает рыночную коллизию. Такие же, и даже больше, мощности сегодня имеют «Ижорские заводы», традиционный производитель реакторов, который может закрыть все потребности рынка. А тихоходные турбины в нужном стране количестве уже сейчас готовы собирать «Силовые машины» на только что построенном суперсовременном заводе в Колпине.
Проклятие в действии
«Атоммаш» — результат советской гигантомании. Программа строительства в стране АЭС, принятая в СССР к концу 1960-х, оказалась настолько велика, что ради ее выполнения было решено сосредоточить все производственные мощности в одном месте. В итоге завод в Волгодонске получил две важные особенности, которые в дальнейшем повлияют на его судьбу: он проектировался узкоспецилизированным (только оборудование для АЭС) и имел невероятно большую производственную мощность (восемь комплектов оборудования для реакторного зала в год, что в два раза превосходило потенциал «Ижорских заводов»).
После выпуска в 1981-м первого реактора ВВЭР-1000, который был установлен на Запорожской АЭС, к 1986-му «Атоммаш» успел произвести еще 12 корпусов реакторов, из которых только семь были поставлены заказчику. Авария на Чернобыльской АЭС и распад Советского Союза оставили недостроенный завод и без перспективных заказов, и без потенциального ответственного собственника. «Ижорские заводы», основной конкурент и дублер «Атоммаша», имели гораздо более широкую специализацию, что помогло им пережить трудные 1991–1997 годы. Также проблемой «Атоммаша» стала себестоимость производства — при наличии значительного массива незавершенного строительства и огромных производственных площадей завод мог работать прибыльно лишь при полной загрузке или же при повышенной стоимости производимой продукции. В итоге основным поставщиком реакторов для АЭС Ирана и Индии, согласно российским контрактам, надолго стали «Ижорские заводы», а «Атоммашу» досталась роль сопоставщика второго уровня. Завод брался за выполнение случайных и разовых заказов для первых модернизационных программ отечественных металлургов, пытался стать одним из поставщиков «Транснефти» и нефтеперерабатывающих заводов. В конце концов «Атоммаш» попал в орбиту интересов компаний, которые стремились лишь к разделу его активов — приватизации станочного парка и отдельных цехов. Дело кончилось банкротством в 1996–1997 годах, которое инициировал предпоследний владелец предприятия — «Энергомашкорпорация» Александра Степанова.
С приходом Степанова «Атоммаш» вроде получил шанс на возрождение. Все активы завода были консолидированы, бесконечные компании-арендаторы — выдавлены, а само предприятие — перепрофилировано. Степанов сделал ставку на производство оборудования для малых газотурбинных ТЭЦ (ГТ-ТЭЦ). Частично на основе конструкторской документации Ленинградского металлического завода была создана турбина мощностью 9 МВт. Однако Степанов допустил ошибку в стратегии развития: вместо продвижения новых для российского рынка турбин их традиционным покупателям (городским ТЭЦ) он стал сам строить новые муниципальные подстанции в расчете заработать не на продаже турбин, а на продаже электричества и тепла. На этом весьма дорогостоящем пути у Степанова достаточно быстро кончились деньги. К 2008 году было изготовлено 120 комплектов оборудования для ГТ-ТЭЦ, из них лишь 61 турбина была поставлена на станции; ключевые активы «Энергомашкорпорации» попали в процедуру банкротства, а Степанов — в тюрьму за финансовые махинации с банковскими кредитами.
Казалось, проклятие Чернобыля останется на «Атоммаше» навечно.
Подальше от Колпина
В 2009 году находящийся в финансовых и производственных руинах «Атоммаш» попал в сферу интересов «Атомэнергомаша». Эта «дочка» «Росатома» получила карт-бланш на выстраивание в рамках госкорпорации собственного энергомашиностроительного дивизиона, который должен был включать в себя производство всех ключевых составных частей АЭС, от турбин до реакторов. Что на практике вместо кооперации с традиционными игроками этого рынка «Ижорскими заводами» и «Силовыми машинами» означало создание внутристрановой конкуренции, то есть новых производителей.
Поначалу у «Атомэнергомаша» все шло достаточно бойко. Ему удалось консолидировать главного производителя парогенераторов подольский Завод имени Орджоникидзе, специализированное (нацеленное на атомную тематику) металлургическое украинское производство «Энергомашспецсталь» и основные проектно-конструкторские институты в области турбо- и реакторостроения. Но когда дошло до ключевых производств — реакторов и турбин — дело встало. Поначалу производство реакторов планировалось наладить на базе «Петрозаводскмаша», где когда-то выпускались бумагоделательные машины. Однако этот проект в итоге был закрыт (см. «Мы поставили на “Атоммаш”») из-за отсутствия оборудования, налаженных кооперационных связей и профессиональных кадров. А самостоятельное производство турбин «Атомэнергомаш» вообще не потянул. Вместо этого в пику «Силовым машинам» «Росатом» объявил о создании совместного предприятия с Alstom.
И вот когда «Атоммаш» остался у разбитого корыта, его подобрали структуры «Росатома». С 1 февраля этого года «Атоммаш» передан в полную аренду компании «АЭМ-Технологии», «дочке» «Атомэнергомаша». Хотя вопрос, кому принадлежат арендуемые площади, остается открытым. Формально — компаниям «Техно-В» и «Основные фонды», на чьем балансе и находятся все основные активы «Атоммаша». Их акции были выкуплены у контролируемых Александром Степановым структур предпринимателем Дмитрием Татарниковым и его компаньонами. В «Росатоме» этих людей называют посредниками. «Эксперт» получил письменный комментарий от г-на Татарникова, где он описывает ситуацию: «В 2012 году часть акций компаний — собственников основных фондов “Атоммаша” была продана мне и моим партнерам. Нам же было передано и управление этими компаниями. В соответствии с партнерским соглашением я не могу раскрыть детали сделки. К моменту нашего прихода загрузка производственных площадок “Атоммаша” практически отсутствовала, многомесячные просрочки по долговым обязательствам и задержки по выплате зарплаты довели некоторые компании в структуре “Атоммаша” до процедуры банкротства. Наши мероприятия в первую очередь были направлены на стабилизацию бизнес-процессов и привлечение профильных инвесторов».
Реакторы и турбины
Но одно дело купить и консолидировать активы, а другое — наладить производство. Для этого «Росатом» организовал заказы своим дочерним структурам на тихоходную турбину и реактор для Балтийской АЭС в Ленинградской области. И теперь все это предполагается строить на «Атоммаше».
 |
Но есть сомнения, что «Атоммаш» сможет изготовить реакторы, не говоря о турбинах, в срок (к 2015 году). Например, пригодно ли оборудование — ведь изделия с высшим уровнем доступа не производились на нем почти двадцать лет (последний корпус реактора был изготовлен в 1986 году для Балаковской АЭС; в 1997 году был создан лишь имитатор корпуса реактора для учебного центра Запорожской АЭС).
«Все оборудование завода можно разделить на стандартное и уникальное. Основные потери мы понесли после вывода из эксплуатации малого станочного парка — стандартных станков. Часть из них была продана, но и сейчас у нас на складе их довольно много. Из уникального оборудования потеряно немного, то, что либо не предполагалось использовать, или оно дублировалось, или было установлено неправильно», — говорит Виталий Шишов, директор по производству филиала «АЭМ-Технологии» в Волгодонске. Если модернизировать оборудование, «Атоммаш» сможет производить два комплекта реакторов в год уже в ближайшие годы, что фактически полностью закрывает спрос на атомное оборудование в России. «Вопрос сегодняшнего дня — не в отсутствии заказов, а в способности производителей атомного оборудования обеспечить его качественное изготовление, в контрактные сроки и по контрактной цене», — комментируют ситуацию на «Ижорских заводах».
Работы по производству первого реактора уже ведутся, а производство турбин еще только предстоит наладить (оно должно начаться в марте этого года). Турбинный завод разместится в пустующем четвертом корпусе завода, где в советские времена планировалось организовать производство реакторов на быстрых нейтронах. «В 2013 году предполагается начать производство корпуса турбины и статора генератора. На первом этапе будет организовано изготовление направляющих лопаток, сварка и мехобработка диафрагм, сборка цилиндра низкого давления, полная сборка статора. На следующем — изготовление рабочих лопаток, обработка корпусов цилиндров турбины, полное изготовление и сборка роторов турбины и генератора. Уровень локализации на первом блоке Балтийской АЭС составит свыше 50 процентов. Помимо корпуса турбины и статора генератора это стационарные лопатки, сварка и механообработка диафрагм, сборка цилиндра низкого давления, полная сборка статора генератора, локализация теплообменного, насосного и емкостного оборудования, трубопроводы и другие элементы оборудования машинного зала. После второго этапа уровень локализации составит более 70 процентов», — делится планами Александр Цветков, генеральный директор «Альстом-Атомэнергомаш».
Таким образом, если мы правильно поняли замысел «Росатома», на начальном этапе на «Атоммаше» будет фактически организована крупноузловая сборка импортных турбин от «Альстома», где российскому производителю будет поручено изготовление наиболее неответственных частей турбины вроде ее корпуса. И только когда завод получит референцию по новой турбине, есть шанс, что в России будут производиться вращающиеся лопатки — ключевая часть ротора, самого ответственного механизма турбины.
Андрей Горбунов
