Slon выяснил, чего вице-премьер не знает о российской армии, технологиях и оборонном заказе
Во вторник вице-премьер Дмитрий Рогозин дал интервью телеканалу «Дождь», в котором рассказал много интересного о военных планах России, о своем отношении к экс министру обороны Сердюкову, а также о том, хочет ли он стать премьером. Slon проверил, насколько Рогозин успел освоить ситуацию в ВПК, нашел немало неточностей и довольно-таки субъективных оценок. Мы приводим цитаты из интервью, а к ним – факты и детали, изучить которые вице-премьеру не помешало бы перед выступлением.
1. «Есть еще одна новость, она опубликована на лентах ведущих агентств. Речь идет об исследовании, которое было проведено одним авторитетным международным институтом по вопросам коррупции при оборонных заказах в разных странах. Кстати, по этой статистике мы, как ни странно, выглядим довольно-таки прилично... Наверное, они все-таки фиксируют определенные положительные изменения, которые у нас происходят в планировании оборонных заказов».
Довольно трудно назвать приличной позицию России в рейтинге Transparency International, оценивающем коррупцию в военной сфере, при размещении гособоронзаказа. Россия, по оценке организации, находится в пятой группе стран D- (всего групп семь), соседствуя с такими странами, как Руанда и Бангладеш, и уступая таким странам, как Украина или Индия. Кроме того, индекс опубликован впервые, так что по нему нельзя оценить какие-либо успехи по сравнению с предыдущими годами.
2. «Если возьмете процент по ВВП оборонных расходов, то увидите, что у нас сейчас 3,4%... У американцев эта цифра намного больше, хотя их экономика намного больше...».
Если учесть, что часть военных расходов проходит по другим бюджетным статьям, то, по оценкам Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI) и Всемирного банка, фактические расходы в России на оборону составили в 2011 году 3,9%, в США – 4,7%. Во второй половине 2000-х годов российские военные расходы были на уровне 3,5–3,7% ВВП, в США – 3,9–4,7% ВВП. В общем, разрыв не такой уж большой.
3. «В идеале каждое оборонное предприятие будет иметь до 50% выпуска гражданской продукции, которая будет использовать огромные, глубокие наработки научно-технического задела для военки… До сих пор не получалось, были другие люди...».
Конверсия военных технологий на благо гражданских отраслей – извечная мечта политических руководителей СССР и России, которая на практике не приводит к ощутимым результатам, так что дело не в личностях. Возможности конверсии военного производства крайне ограничены (все же к потребительской продукции предъявляются совсем другие требования). Для примера можно взять опыт холдинга «Сухой», который производит и военную (истребители семейства Су-27), и гражданскую продукцию («Суперджет»). Для производств лайнеров богатого опыта выпуска военной продукции оказалось недостаточно, и пришлось прибегнуть к широкой международной кооперации для трансферта технологий. Разработка двигателей велась совместно с французской Snecma (Safran Group), авионики – совместно с Thales, электросистем – с американской Hamilton Sundstrand, список можно продолжить.
4. «Истребитель 5-го поколения... «Перспективный авиационный комплекс фронтовой авиации» называется… Сильная машина, которая также пока не имеет себе равных даже в Соединенных Штатах Америки».
Пока что у России нет истребителя 5-го поколения, есть только его прототип, который проходит (и долго еще будет проходить) испытания. Новый двигатель для него будет готов только к 2020 году. У США же есть две модели истребителей, относящихся к 5-му поколению: F-22 Raptor, впервые поднявшийся в воздух в 1997 году и начавший поступать на вооружение с 2003 года (выпущено уже 195 штук), а также F-35 Lightning (первый полет – 2006 год, выпущено 55 самолетов). Есть и китайский прототип – Chengdu J-20 (также проходит испытания). Сравнивать машины затруднительно, поскольку их реальные характеристики – по большей части военная тайна. А сравнивать далекий от готовности прототип с серийной машиной вообще невозможно.
5. «В сентябре сумели поднять новый транспортный самолет Ил-476, на 70% это обновленный самолет, композитное крыло... На самом деле это новый самолет... Этот самолет не имеет равных в мире».
Если бы Ил-476, который завод-изготовитель предпочитает называть Ил-76МД-90А, в действительности имел композитное крыло, то это был бы впечатляющий прорыв отечественного авиапрома, но, к сожалению, Рогозин тут путает мечты с реальностью. Крыло модернизированного Ил-76 выполнено из обычного алюминиевого сплава, с применением длинномерных панелей кессона. Новизна в том, что если раньше на Ташкентском авиационно-производственном объединении панели изготавливались из трех частей по ширине и четырех частей по длине, то теперь всего лишь из 3–4 сегментов по ширине, что позволило снизить вес конструкции. Композитное, так называемое «черное» крыло пока только планируется к освоению, причем для пассажирского МС-21.
6. «При бывшем министре обороны просто покупали готовую продукцию, машину IVECO Lynx... При этом никто никогда не совал нос внутрь… Сейчас мы все делаем по-другому... У нас прогрессивная локализация».
Планы локализации производства итальянских бронемашин IVECO и повышение доли российского содержания – вовсе не заслуга новых руководителей оборонно-промышленного комплекса. Еще в 2010 году первый замминистра обороны Владимир Поповкин сообщал, что планируется освоить лицензионное производство IVECO с доведением доли локализации до 50%. Правда, в декабре 2011 года был заключен контракт на сборку этих бронемашин в Воронеже из машинокомплектов. Но, собственно говоря, совать нос внутрь итальянского броневика не было необходимости: главный интерес для военных представляет не сам бронеавтомобиль, а его легкая броня, которую производит германская Rheinmetall Chempro. Соглашение о сотрудничестве с итальянцами о совместном производстве броневиков КамАЗом и IVECO не продвинет отечественную оборонку в части освоения производства легкой брони.
Сырлыбай Айбусинов
